Глава 21. Кровь

Я положила ладонь на широкое плечо, покрытое твердыми мускулами. Горячая кожа пылает под моими прикосновениями. Я тихо заскулила, глядя на мужчину снизу вверх. Он впивался в мою шею, больно кусая горло, отчего я вскрикивала. Мне хотелось провалиться сквозь землю и перестать воспринимать реальность как обязательство.

Я разговаривала с отцом. Вчера. Это самый мерзкий разговор из всех. Сначала он отчитал меня за видео, которое разослали бездумные подростки по всему Интернету. Боже, он выставил меня виноватой и возмущался, какого хрена я играю на публике, ведь никто не должен знать о моем долге перед отцом.

Жжение обрушилось на нежную кожу бедра. Я вздрогнула и посмотрела вниз, заметив его громоздкую ладонь и пальцы, со всей силы впивающиеся в кожу.

- Ты хочешь раздавить мне кости? - ахнула я, затем сжала кусок простыни.

Он молчал. Я что? Не существую для великого Доминика?

Хмурясь, я толкнула его в грудь обеими руками, но он и на миллиметр не дернулся! Настолько тяжелый, что я чувствую жаркий прилив крови к лицу из-за чересчур сильного напряжения. Толкаю. Не двигается. Гребаная скала!

Он слишком увлекся моей шеей. Еще немного, и он сумеет ее перегрызть, если я вовремя не остановлю его. Острые зубы яростно впивались в меня, я стонала из-за боли, которую он без сожаления причинял. Я кричу. Его рука проникла под мою майку, и я с удвоенной яростью нанесла ответный удар.

- Доминик!

- Что? - пробормотал он, отстраняясь.

- Ты перегибаешь! - я отодвинулась к краю кровати и села, свесив ноги.

Одеяло оказалось поверх коленей, прикрывая запретные для чужих глаз места. Я слышала яростный вздох и слабый скрип кровати, он встал и подошел ко мне. Лицом я едва не упиралась в жесткий пресс. Взгляд упал ниже, замечая выпирающие очертания. Я прокашлялась, задрала голову и посмотрела в его глаза. Я уже привыкла к темноте, хотя слабый свет торшера, который Доминик успел включить, в метре от меня помогал разглядеть.

- Ты теряешь над собой контроль! - голос сорвался с упреком.

Он склонился надо мной и уперся руками в плечи. Боже, он слишком тяжелый, я не выдержу его на себе, это просто ужасно! Я попыталась убрать руки, стараясь полностью обхватить его запястья, но кончики пальцев не доставали друг до друга. Одно движение - мои руки соскользнули как по маслу.

Черт.

- Остановись, - хнычу, руки он так и не убрал.

- С чего я должен останавливаться?

- Потому что я не хочу твоих касаний!

- О нет, ты объяснишь нормально.

Я нахмурила брови и подняла подбородок, пристально глядя ему в глаза. В его взгляде я заметила зловещие искры, которые, казалось, готовы были вырваться наружу. Жестокость и властность - вот что было ему свойственно. Искры гнева, но почему? Я знала, что он был зол, но не могла понять причину.

- Я просто хочу обсудить то, что мы не обсудили, - я сдалась. Продалась ему как ненужный товар, и я ненавижу себя за слабость, которую я ему показываю, хотя не должна этого делать! - Пожалуйста. Ты должен себя контролировать.

В его лице проскользнуло недовольство, но он сразу же скрыл под маской холодности. Доминик отпустил меня, плечи тут же расслабились, только боль от его сильных рук осталась.

- Я тебя слушаю.

Нет, не слушаешь. О боже, за что мне это?

Я наблюдала за ним несколько секунд. Он достал из кармана упаковку сигарет, вытащил одну ветвь и зажег ее, тут же вдыхая и выдыхая струю дыма. Я поморщилась, услышав столь приторный запах.

- Господи, ты куришь прямо дома?

- Курю.

- Ужасно. Лучше бы у тебя аллергия была на табак, нежели на яблоки.

Доминик только ухмыльнулся. Сделал два больших шага назад и плюхнулся в кресло у окна. Рядом с ним тот самый торшер, освещающий спортивное тело. Черная рубашка обтягивает мышцы, создавая невероятную сексуальность и тягу прикоснуться, пощупать, изучить. Он откинулся на спинку, закинул ногу на ногу, локтем уперся в подлокотник и снова выдохнул смесь дыма.

Я уставилась на него, как завороженная.

- Ну? - грубо рявкнул перед очередной затяжкой.

- Что «ну»? - не поняла я.

- Говори.

Мимолетно отвожу взгляд и вздыхаю.

- Зачем ты сказал, что я твоя невеста? - сжав челюсть, сквозь зубы спрашиваю.

Кажется, его даже забавляло раздражать меня. Я видела ухмылку. Видела взгляд победителя. Как же бесит!

- Ты что-то имеешь против брака? Венчания?

- Венчания? Ты с ума сошел?

Я подскочила с кровати как ошпаренная! Конечности ощутимо похолодели, я почувствовала себя запертой в клетке без права выбраться, без права выбора, без права голоса. Я смотрела на него, стоя в интимном виде, и он воспользовался моментом, оглядывая мое невинное тело.

- Я против! Против брака! Я не хочу! - Я делаю шаг вперед к нему, ярость нарастала с каждым вздохом. - Ты не можешь заставить меня выйти за тебя только по твоей чокнутой прихоти!

- Могу.

- Что?

Я не успела сообразить. Доминик поднялся также неожиданно, как схватил мою талию и стиснул до боли. Мои губы оказались полностью в его власти. Полностью под его контролем. Я приоткрыла губы, позволив вторгнуться в мое пространство. Он целовал с упором, жестко, без капли нежности, словно собирается разнести меня на куски. Я заскулила и уперлась ладонями в накаченную грудь, ощущая боль на губах. Он кусал меня и зализывал раны моментально, будто извиняясь, но останавливаться не хотел. Я плавилась в его руках, в то время как он крепко удерживал, дабы я не рухнула на пол. Его пальцы впиваются в мои бедра, в мои ягодицы, я скулю и бью его по груди.

- Моя, - прорычал мужчина, ненадолго отрываясь от меня. Я вдохнула каплю воздуха перед тем, как он снова засосал меня во всю, забирая энергию. Он питался мной, черт возьми!

Он прижал меня к груди. Я изогнула спину и встала на цыпочки, поскольку не дотягивалась до него с его высоким ростом. Я почувствовала твердость, больно упирающуюся в ребра. Только это не то, о чем я подумала изначально, а кобур с пистолетом и ножны. Я хнычу, пока его язык исследует меня орально. Жар забился в висках. Доминик бросил меня в кресло и навис сверху. Пальцы обвили мою ногу под коленом, он яростно раздвигал бедра, заставляя обвивать его массивный торс.

- Боже... - прошептала я, кладя голову на спинку кресла.

Доминик выпрямился, расстегнул несколько пуговиц рубашки и снял ее через голову, кидая на подлокотник, и кобур слетел на пол. Я залюбовалась его мышцами, чувствуя себя в другой реальности. Боже.

- Доминик... - тихо прохрипела я.

Его пальцы сомкнулись вокруг моего горла, сжав. Мычу и чувствую пах между ног. Стон вырвался из горла, пока он прижимался ко мне, дразнил медлительностью. Он заламывает мне руки за голову и держит за кисти одной рукой. Снизу отдало зарядом пульсации по телу насквозь. Влага ощущалась на бедрах, чему он ухмыльнулся.

- Закрой глаза, - прозвучал приказ, его голос похож на ласку волн океана.

Я покрылась мурашками, моя кожа превратилась в гусиную. Я повиновалась ему, закрывая глаза. Мои запястья становятся свободнее, поскольку рука переместилась на затылок. Слух уловил странный шорох, но я позабыла о нем, как только его губы коснулись моих ключиц.

- Расслабься, - пробормотал он, целуя между грудей.

Его рука, лежащая на моей ноге, приласкала кожу, успокаивая бешено колотящее сердце. Я вздыхаю и опускаюсь, становясь спокойнее. Сейчас я доверяла ему больше, чем себе. Он опытнее, знает, как доставить женщине удовольствие, больше меня. Я больше не чувствовала пальцев на ноге.

- Доминик...

- Тише, - прошипел он.

Дыхание сперло, он провел чем-то острым по ложбинке. Я перестала дышать и распахнула веки. В глаза сразу же бросился блеск ножа, которым он с осторожностью водил по коже. Я замерла.

- Ч-что ты...

- Молчи, - рявкнул, водя лезвием по татуировке на ключице. Ран он не оставлял, даже белых полос нет. - Не напрягайся.

- Ты меня...

- Нет, - хмуро перебил Доминик. - Я не собираюсь тебя убивать. Это лишь игра. Адреналин.

Я сглотнула и следила за ним. Почему его движения так внушают доверие? Мне сложно дышать. Моя грудь дрожит от мелкой колющей боли, смешиваясь с удовольствием. Он дразнил меня. Играл со мной. Делал всё, что ему взбредет в голову.

Он убрал нож, подхватил меня на руки и уложил на середину постели среди множества мягких подушек и теплого одеяла. Я стискиваю бедра. Боже, я возбудилась настолько из-за ножа?

- Твое тело восхитительно, - нож вновь касается меня между грудей, я замираю и кусаю губу, дыша. - Только без одежды ты гораздо привлекательнее.

Его взгляд полностью прикован ко мне. Я, стаскивая майку, пыталась смотреть ему в глаза, но так хотелось их закрыть и насладиться им.

- Смотри на меня, жемчужина.

Голос похож на сталь, у меня мурашки бегают по коже из-за него. Он впивается в горло и прикусывает его. Опять. Больно.

О боже...

- Не останавливайся, - хрипло прошу, чувствуя руку на бедре.

Мне сносит голову лишь от одного голоса! Хорошо отточенное лезвие скользнуло между грудей по майке, разрезая ткань вдоль. Боже, мне безумно нравится! Мне хочется закрыть глаза и насладиться его умениями, но Доминик не разрешает мне даже отвернуться.

- Нет, жемчужина, смотри на меня, смотри, как я заставляю твою кровь кипеть, смотри, как ты плавишься подо мной!

И я слушалась его. Это первый мужчина, и я готова слушать его. Здесь и сейчас. Сегодня. Лезвие коснулось живота, я вздрогнула. Сейчас я так уязвима, что в любой момент он может надавить и лишить меня жизни. Доминик целовал мои плечи, оставляя за собой кучу багровых пятен. Я всхлипывала. Сжимала ноги. Сгибала колени. О боже.

- Ты только моя, - рычал в кожу и опять укусил, я вскрикнула и заныла.

- Доминик... - Я не могла говорить, не могла связать предложение, только шептать его имя.

- Нет. Я хочу, чтобы ты кричала мое имя.

Он резанул бюстгальтер, откинув остатки кружевной белой ткани вместе с кусками майки за пределы постели или даже спальни. Я заметила, что шторы автоматически закрылись при помощи кнопки пульта на тумбочке. Стон сорвался с губ. Его горячий рот обхватил мой сосок, больно кусая его.

- Доминик! - кричу я, ощущая пронзительную боль.

- Да, вот так, кричи для меня, жемчужина, кричи изо всех сил и разрывай горло.

Он сосал, кусал, лизал мою грудь, периодически теребил соски пальцами, оттягивал, делая больно. Но боль настолько приятна, что я стонала, лаская его слух. Мои руки легли на голую мужскую спину, я вцепилась в него ногтями и обхватила торс ногами. Я хотела его. Хотела как никого больше.

- Боже, Доминик, прошу...

Он отрывается от груди.

- Хочешь острых ощущений?

В сладком баритоне кроется скрытый смысл. Я лежала под ним в одних трусиках. Мокрых трусиках. Я осмотрела его тело. Вытягиваю руку и очерчиваю мускулы груди, касаясь соска. Он прорычал и выпрямился. Звякнул ремень и звук растегивающейся ширинки. Я наблюдала, как он снимает брюки и оставляет их без внимания. Меня начинало трясти от предвкушения.

Он поцеловал меня, настойчиво, грубо, скользнул пальцем под трусики и задел вход. Я вздрогнула, слыша легкое хлюпанье моей влажности. Его губы спустились между грудей по животу и лобку.

- Доминик...

Я затаила дыхание, его палец двигался между моих складочек по ужасно мокрой плоти. Кончиком он намеренно задевал клитор, вызывая во мне судороги. Я всхлипываю, глаза закатываются к затылку, я прикрываю веки и наслаждаюсь им. Мои руки перестают слушаться, словно стали жить своей жизнью, я провела ладонью по мускулистой груди вновь и опустилась ниже к полоске темных волос, оттянула резинку боксеров, намереваясь их снять. Доминик хмыкнул мне в лобок и позволил взять нож.

- Ты хочешь, чтобы я разрезала? - схватив рукоять ножа, спрашиваю я, уточняя.

- Да, - уверенно сказал Доминик, разглядывая мое тело, покрытое укусами, засосами, синяками от его грубых пальцев. - Учись, сладкая жемчужина.

Он снова провел по клитору и сжал его, я ахнула и зажмурилась. Еще немного и капилляры в глазах лопнут! Я не способна думать, говорить и правильно формулировать предложения. Я потянулась к его боксерам и попыталась разрезать ткань также умело, как и он. Черт, не режется. Я заныла, отказываясь принимать поражение. Мужчина ухмыльнулся, взял меня за запястье и помог перерезать ткань вдоль швов. Нож упал на постель, я сорвала эти куски ткани. Его затвердевший член тут же вырвался наружу. Длинный, толстый, красивый. У меня перехватило дыхание вновь, я покраснела.

- Что ж, - ехидно улыбнулся он, подбирая нож. - Готова к острым ощущениям?

- Да, я... - Язык заплетался во рту, я замычала от этого. - Я готова...

Доминик раздвигает мои ноги и ложится между ними. Его нос коснулся моего нежного места, мои коленки задрожали, когда он выдохнул на плоть. Жар пронзил мои и без того мокрые складочки.

- Расслабься, - сказал он, облизывая меня через трусики. - Если будет невыносимо, скажешь мне.

Невыносимо? О чем он?

Я не успеваю понять ничего из его предупреждения. Резкая боль пронзила внутреннюю сторону бедра, я закричала и схватилась за простыни. Судорога пробила изнутри, я посмотрела на него и заметила несколько капель крови, стекающую по ноге на постель. Я всхлипнула и сжалась. Губы мужчины обхватили раненную часть, он лизал рану, слизывая кровь.

Его язык горяч. Жар и влага проходились по моим ранам, успокаивая боль. Несколько маленьких слезинок выступили на глаза и скатились на подушку. Больно. Его жестокость и грубость не сравнить ни с чем. Это не тот человек, который умеет быть нежным. Может, Стефано умеет? Хотя они же братья и воспитывались таким же жестоким Данте. Они мафиози. Они не могут быть нежными.

- Больно, - шепнула я, ощутив новый разрез.

Он слышал меня. Слегка подул на рану и вновь прошелся по ним языком. Я начала расслабляться, боль постепенно уходила, сменяясь удовольствием. Я текла. От того, что он делал, я текла. Влажность скапливалась в трусиках, я видела, как его член стоял и жаждал быстрее проникнуть. Я не могла оценить размер взглядом, но уверенна, он способен меня разорвать похуже пальцев.

Медленно я входила во вкус. Мне нравится это. Нравится, как он смешивает боль с удовольствием, внедряя бешеные ощущения. Моя грудь вздымается от тяжелого дыхания и хриплых вздохов. Мне хотелось больше, чем просто это.

- Пожалуйста, Доминик, я хочу почувствовать тебя.

Мои слова только сильнее возбудили его. Он поднимается, нависает надо мной - мои бедра покрыты кровью. Запах металла стоял в воздухе и въедался в нос, я вдыхала этот жесткий, почти противный запах. Головка члена блестела от выделений спермы. Я облизала губы.

- Сразу? - грубо переспросил мужчина.

- Сразу. Полностью.

Я хотела его как можно быстрее.

Я всхлипываю и двигаю бедрами ему навстречу. Я терлась о его немаленький член, стонала, хотела, жаждала. Он видел блеск желания в моих глазах и ухмылялся. Я с мольбой уставилась на него, умоляя взять меня во всю.

Доминик оглядел меня и сорвал нижнее бельё. Мокрое насквозь. Я задрожала под ним и легла удобнее на постели, моя голова буквально провалилась в подушки. Мужчина наваливается на меня, обхватывает хрупкое тело сильными руками и прижимает к груди. Головка упирается в меня, возбуждая до неимоверных ощущений.

- Ты не представляешь, как я хочу тебя, - голодно прошептал Доминик на ухо, целуя его. - Впервые за столько лет, находясь в постели с множеством женщин и шлюх, я хочу до неистовства. Ты моя, Офелия, только моя, жемчужина.

- Я твоя. Только твоя, не переживай на этот счёт.

Он накрывает мои губы, я расслабляюсь. Спокойствие и тепло разливается по груди, что я отказываюсь воспринимать реальность. Я погружена в мысли. Погружена в его ласки. Я обняла его и прижалась щекой к разгоряченной груди, прикрыла глаза и расслабилась, стараясь не думать о будущей возможной боли.

- Тише, - ласково проговорил он. - Ты можешь отказаться, если боишься.

Поцелуй обрушился на мою макушку, посылая сигналы расслабления. Я покачала головой. Не хочу останавливаться в середине процесса.

Он не двигался. Он ждал моего ответа. Я не знаю, готова ли я к такому проникновению.

- Я не знаю, - всхлипнула я.

Эмоции смешались в одну кашу из самых не вкусных ингредиентов. Я хотела его, но страх был сильнее. Это странно, но меня никто никогда не трогал между ног.

- Закрой глаза, я сделаю это только тогда, когда ты будешь расслаблена, - он звучал сдержано, хотя я знала, как он хотел ворваться в меня и взять то, что жаждет забрать.

Мою невинность.

Губы Доминика вновь улеглись на моей шее. Его поцелуи вселяли в меня уверенность, будто я готова. Он скользил пальцами по животу, вуалируя над клитором, пальцы гладили складки. Коснулся груди, потирая, скручивая и оттягивая сосок, сильнее заводя во мне. Пульсация проходилась снизу.

Я тихонько простонала.

- Мне нужно тебя растянуть, будь расслабленной.

Он сделал резкий вдох. Указательный палец погрузился в меня. Не спеша. Я стиснула зубы, с горла вырвался гортанный стон. Затем еще один палец, он сдвигал и раздвигал их, заставляя мои стенки раздвигаться в разные стороны с легким дискомфортом. Боль внизу живота стала настолько приятной, я хотела ощущать её всегда.

- Да...

Это слово. Одно слово, давшее зелёный свет. Доминик неторопливо поцеловал меня и медленно погрузился своей плотью. Медленно вошёл, стараясь доставить минимум дискомфорта. Я вцепилась в его кожу на спине и всхлипнула. Колени дрожат в судорогах.

Он едва помещается во мне. И никогда не уместится полностью.

Доминик, целуя мои губы, потер клитор, и я выдохнула в поцелуй. Он не шевелился, ждал, когда я привыкну к половине его длины. Он не использовал презерватив, но мне было плевать, я просто хотела его.

- Дыши, - шепчет он в губы. - Дыши. Не напрягайся.

Пальцами он прошёлся по моим предплечьям, успокаивая.

Я тихо всхлипываю. Буквально пару секунд назад всё было хорошо, как вдруг он грубо вошёл в меня на всю длину. Мне так больно, будто он в меня зашёл снизу и ещё дошёл до груди. Сейчас я просто лежу и хнычу, потому что делать нечего. Всхлип я не могу остановить, потому что боль пронзает меня до кончиков пальцев на руках и ногах. Боли слишком много, чтобы просто игнорировать. Я даже не знаю, что сказать, просто пытаюсь отдышаться, дыша через нос, и жмурюсь.

Больно. Больно. Чертовски больно.

- Д-доминик...

Мои руки дрожали. Он лёг так, чтобы я могла видеть его лицо. Он пристально смотрел мне в глаза, медленно трогая моё лицо. Подушечки пальцев гладили мои скулы. Я напрягла мышцы живота. Он же, заметив напряжение, положил ладонь на низ живота. Большим пальцем он скользил по влажному клитору. Время от времени к боли пробивались искры наслаждения. Тихий стон сорвался с губ.

Доминик качнул бёдрами, принялся неспешно двигаться. Я обнимала его, пока он заполнял меня своими размерами. Боль превратилась в тупую и почти незаметную, поэтому я смогла расслабиться. Доминик ласкал мой клитор, сжимал его пальцами и слегка теребил.

- Боже, Доминик!

Я вскрикиваю.

Меня пробирает волна удовольствия. Он скользил во мне достаточно легко, что я словно плавлюсь. Мне становится жарко. Безумно жарко. Он вбивается в меня сильнее, вдалбливая в матрас кровати. Мои крики только и делали, что заводили его сильнее прежнего. Жаркие поцелуи падали на мое нежное тело. Он гладил бедра, бока, ребра, выводя на них узоры, словно кисточкой, покрытую красной краской, а вернее, моей кровью. Боль от порезов не ощущалась, лишь жжение между ног. Медленно тело расслаблялось. Стиснувшись в объятиях друг друга, он лёг на меня плотнее. Я ощутила его тепло.

- Больно? - взволнованно спросил он, но я не ответила. Я не могла говорить.

Я откинулась на подушку. Доминик поймал увесистый темп, будучи медленным и крайне нежным со мной. Я не была громкой, как можно представить в фильмах взрослого характера или по желанию Доминика, меня успокаивала тишина и спокойствие. Стоны довольно тихие, похожи на звук вдали.

Уткнувшись в мужскую шею, я вдохнула его аромат. Табак и горький парфюм. Мне больше нравился парфюм. Он урчит, целуя меня в шею. Его укусы болезненно отдают в нервные окончания. Дрожь проходится по периметру моего тела, и я натягиваюсь, словно тетива. Горячий член погружался глубже, жаждя большего. Я хотела с ним слиться воедино. Впитывала ощущения, исходящие от сильного тела Доминика.

- Ты блядски узкая, жемчужина, - грязные слова обрушивались на меня словно град. - Настолько, что я едва помещаюсь в тебе. Блядь, прекрасна, чертовски прекрасна.

Он легко целует мои губы. Я отстранилась первая, наши губы опухшие и горячие от бесконечности поцелуев. Тупая боль вернулась, перекрывая удовольствие, как солнце закрывают тучи.

Доминик зарычал и ускорил толчки. Он сканировал мое лицо, я тщательно скрывала болезненность. Боже, он слишком огромен и слишком груб для меня. Я всхлипываю. Он поднялся на локтях, пропустил пальцы сквозь мои волосы и безжалостно толкнулся, не отпуская клитор из своих пальцев. Я сильнее обняла его, он целовал мое горло.

- Доминик, - осипшим голосом произнесла я его имя.

Ком накатил к горлу, и слезы навернулись на глаза, бешеным потоком лились по щекам.

- Не напрягайся, - приказывал он, хватая меня за плечи.

Внезапно все остановилось. Он перестал двигаться и встал на месте. Больше не было той твердости, теперь только мягкая плоть. Я чувствовала, как он заполнил меня. Неторопливо он покинул меня и отодвинулся, дав возможность выдохнуть.

Я не шевелилась. Казалось, мир ушел из-под ног.

- Игры с ножом доставляют несравненно больше удовольствия, - произнесла я с едва скрываемым утомлением.

- Больно?

- Немного, - честно призналась.

Я согнула колени, видя, как Доминик протирает себя от спермы салфетками и одевается в боксеры. Осматривая его силуэт, мне стало холодно находиться одной в постели. Я поднялась и оперлась спиной о изголовье кровати.

- Ты специально меня трахнул, чтобы не говорить о браке, - резко и язвительно прошипела я.

Мои ноги покрыты кровью от порезов. Засохшей кровью. Боли я не чувствовала. Алая жидкость смешалась с густой вязкой спермой, красуясь на моих бедрах, лобке, складках и впитавшись в серые простыни. Доминик включил свет в коридоре, который освещал и спальню своими лучами. Он подошел ко мне и поднял на руки, оставив сидеть в кресле.

Я была голой. Полностью. Он же в каких-то спортивках, цвет я не разглядела. Доминик снимал простынь, не забыв вручить мне сухие и влажные интимные салфетки. Я осторожно протерла промежность и шикнула, жжение все еще присутствовало, но не настолько сильное, как во время процесса. Порезы оказались довольно глубокими, но проблем с ними не возникло. Когда я провела салфеткой по ногам, я опять зашипела. Они жгли. Кровь не полностью запеклась. Металлический запах все еще стоял в комнате, смешиваясь с запахом табака, пота и секса. От мерзости смеси к горлу подступила желчь. Однако меня не вывернуло.

Дрожь все еще пробирала ноги. Я посмотрела на Доминика, видя, как он закончил с постельным бельем. Из серого превратилось в белое. Он подошел ко мне со своей толстовкой и надел на меня. Меня мигом обняло тепло толстовки. Доминик присел передо мной на корточки и покрыл ноги ласковыми поцелуями. Он дошел до мягкого места и поцеловал меня там. Я задохнулась и успокоилась. Его губы меня расслабляли.

Чуть расставив мне ноги, он натянул мне новые трусики, взятые из моего рюкзака.

- Ты в порядке? - обеспокоенно спросил он.

Ладони мужчины легли на мои бедра, гладя их.

- Устала. Очень.

Кивнув, он подхватил меня на руки и уложил в постель.

- Не холодно? - он готов закутать меня в одеяло, я остановила его.

- Нет. Мне жарко. Открой окно.

- Понял.

Легкий ветер обдул мое лицо. Я облегченно выдохнула и легла удобнее. Доминик сел рядом с краю, положив ладонь на мой живот, поглаживая снизу, убирая все спазмы.

- Хочешь что-нибудь? - в его голосе слышалось волнение.

- Чай. С мелиссой.

- Ладно, - встав, он накрыл меня лишь до бедер.

Глаза слипаются, словно их обмазали липким медом. Я не слышала, чего он делал на кухне, меня не особо это волновало. Не знаю, сколько времени прошло, но подремать я успела, к этому времени Доминик и вернулся с кружкой чая и чем-то еще. Помог мне сесть и дал ароматный чай. Я отпила немного. Его руки гладили мою голову, плечи, спину, живот и ноги. Он чуть отодвинул одеяло и обмакнул порезы.

Я зашипела и вздрогнула.

- Тише, мне нужно обработать, - предупреждал Доминик.

Пока я пила чай, он обеззараживал. Ничем бинтовать или наклеивать пластырь он не стал. Когда я допила, он отнес кружку и выкинул вату.

- Ничего не беспокоит?

Его забота умиляла.

- Нет, - покачала головой, бормоча. - Вроде нет.

- Тогда ложись спать. Тебе нужен отдых. Моральный и физический.

- Моральный?

Доминик кивнул.

- Ты плакала, поэтому поспи. И в целом перелеты на тебя не слишком хорошо влияют.

Губы мужчины дернулись в ухмылке.

Он лег рядом. Под его весом прогнулся матрас. Доминик залез ко мне под одеяло и обнял, прижав мою голову к груди. Он что-то прошептал, но я не поняла и в итоге погрузилась в сон. Какие же теплые у него руки...