Вечнозеленый Эдем и алхимический ворон

♡ напоминание о важности комментариев, как бы невзначай выделенное жирным ♡

***

Кто-то из известных написал, что «на границе между жизнью и смертью стирается все наносное, обнажается скрытая правда». Но если «истина» обозначается, как нечто, что соответствует действительности и объективно существует, то и в ее существовании нет никакой подлинности. Ведь нет подлинности. Нет действительности. Не существует ничего объективного, как не существует и существования.

Нет никакой скрытой правды. Мир – это то, что никто и никогда не сможет доказать и объяснить. А люди – иллюзия жизни. Проще говоря, нет никакой уверенности в том, что существует что-либо. Что существую я.

Не существует никаких единиц измерения, в том числе времени. Все это – человеческая выдумка. Как и сам человек. Тогда существует ли эта граница между жизнью и смертью, если оба этих состояния запросто могут оказаться ложными или вовсе выдуманными?

Но в одном я была абсолютно уверена: существует боль. Мы с ней давние знакомые. Но сейчас свершилось неизъяснимое по своей силе обострение наших отношения, которые, к слову, никогда нельзя было назвать ни дружескими, ни вражескими, ведь не было и капли противостояния – боль всегда брала верх, а я сдавалась раз за разом. Так и приходила она периодически, наслаждалась мною, как игрушкой, но никогда не поглощала до конца, не убивала. До сего мгновения. Теперь же боль победила окончательно. Ее границы опоясали меня, загнав в самый центр, поддав меня своему пожирающему огню.

И что самое удивительное, боль эта была внутренней, а не внешней. Она ослепила, когда я сорвалась с плиты, под которой множилось и клокотало одно лишь зло. Хотя не успела я осознать, что меня ждет, Данаг подхватил меня за локоть и рванул на себя. Я прижалась к его обнаженному телу. Мы чудом удержались на плаву.

Но боль не прекращалась. Она укоренилась внутри моей груди. В ушах стояла адская барабанная канонада, а перед глазами – агрессивный черный шум. Я была ослеплена и оглушена. Мысли исчезли, на них не осталось сил.

Хотя я понимала, что не упала в пропасть. Осознавала, что Данаг спас меня. Снова.

-Рене. Посмотри на меня. Пожалуйста. – пробивался мужской голос извне.

Я послушалась. Медленно разлепила зажмуренные глаза. К конечностям обратно прилила кровь. Руками, как выяснилось, я крепко держалась за широкие плечи вампира, буквально до онемения.

-Ты блядски сильная. – Данаг слегка наклонился ко мне; его оливковые глаза были широко распахнуты, пальцы до боли вжимались в мою талию. – Слышишь? Ты гораздо сильнее меня. Гораздо сильнее, чем сама думаешь. В стократ сильнее, поняла? Ты сможешь. Ты все сможешь. Просто отпусти мысли и сделай это. Покончи с ебанным мостом и плюнь на него.

Онемевшее тело охватила дрожь. Я попыталась сосредоточиться на мужском лице, на его глазах и губах, что тряслись не меньше моих.

-Пообещай… Пообещай м-мне. – мямлила я. – Что мы пройдем через это вместе. Что не потеряем друг друга… Здесь.

-Поверь, я был бы рад обещать. Но не могу, Рене… Не могу дать слово без стопроцентной вероятности, что сдержу его. Так что… прости. Не могу пообещать.

-Тогда пообещай кое-что другое… – я впервые оторвала ладонь от его тела и утерла слезы, из-за которых перед глазами плыла картинка. – Обещай, что сделаешь все, чтобы выбраться невредимым… С фульгурическим кольцом. – мой голос стал тише. – Даже если ради этого придется оставить меня… Позади.

-Нет. – Данаг нервно усмехнулся, в уголках его глаз скопилась влага. – Этого не будет.

-Мне нет смысла выбираться! Я для тебя балласт.

-Ты ошибаешься. – мужские ладони коснулись моего лица. – Все, что предшествовало тебе, блять, и было балластом! Но только не ты.

Мягкие губы вампира тотчас накрыли мои. Сердце в груди забилось еще быстрее, по щеке медленно скатилась слеза, но Данаг заботливо смахнул ее большим пальцем. Движения вампира были нежными и ненапористыми. Я могла оттолкнуть его в любой момент. Но не стала бы ни за что на свете. Ощущать его прикосновения на своей коже было подарком свыше. И никак иначе. Пусть он пришел ко мне из Ада, наша связь была задумана и предписана на небесах.

Когда мы отстранились друг от друга, не думая о том, сколько прошло времени, оба знали, что делать. Молча двинулись вперед. Как и прежде: медленно и осторожно.

Не сошлись на компромиссе. Его и не могло быть. Каждый из нас хочет защитить друг друга, чего бы это не стоило. Пусть даже целая жизнь будет поставлена на кон.

По дороге к цели я решила отвлечь голову. Разумеется, глаза мои были нацелены на плиты, я скрупулезно контролировала каждый свой шаг. Но губы упорно продолжали декламировать:

-Биться заранее проиграв. Вот каков мой удел.

-Может быть, я не прав. – подхватил Данаг. – Но вокруг уже много тел.

-Двигаюсь только вперед. Ни единого шага назад.

-Я знаю, что дальше ждет. Мне уготован Ад.

-Кровь пускает металл. – безэмоционально продолжаю я. – В ушах не стихает крик.

-Как сильно бы не устал... Нет отдыха ни на миг.

-Только я и воля моя. И пока бьется сердце в груди…

-Прольются крови моря. Тех, кто встал у меня на пути. – твердо закончил вампир.

Снова. Споткнулась. Схватилась руками за плиты, испуганно вскрикнула. Взволнованный Данаг подал мне руку и помог восстановить равновесие. Дождался, пока не перестали дрожать мои колени и я снова была способна идти.

Прежде, чем я снова повернулась к нему спиной, одними губами очертила нежное «спасибо», но из горла не вырвалось ни звука.

-Ты стала моим наваждением. – вдруг молвил Данаг; я упорно продолжила путь. – Я без тебя – не я. Ты стала моим гением. Обвила душу, как змея.

-Правда, я очень стараюсь. Но все чаще и чаще грущу. – безоружным голосом ответила я. – Без тебя не живу, а маюсь. Как будто бы что-то ищу.

-Чувствую твою дрожь. Сильнее ко мне прижмись.

-Сам от себя не уйдешь. – безжизненно покачала головой. – Успокойся. Остановись. Ничего не ждет впереди. Прошлое – шрамы на коже.

-Прижимайся к моей груди. – шептал вампир. – Знаешь, мне страшно тоже.

-Засыпай на мне. Засыпай.

-В забытье обретая покой.

-Спи спокойно. Не замерзай. – не дыша, вторила я.

-Накрываю тебя рукой.

И в тот же миг, как Данагом были произнесены последние слова, его пальцы коснулись тыльной стороны моей ладони. Нежно обвели ее.

Мы ступили на твердую землю. Оставили мост позади.

-Я не могу поверить. – тихо обронила я. – Мы сделали это.

-Сочинили стих? Да, похоже на то.

Я решила воспользоваться советом Данага. Сделала глубокий вдох и ото всей души плюнула на последнюю плиту. Данаг тихо посмеялся.

-Если окажется, что этим же путем придется возвращаться, и мы поскользнемся на твоем плевке, у меня случится истерика. – признался он.

-Нет времени на шутки. Куда нам?

Я обернулась. На небольшом расстоянии от нас расположилась большая гора, что беспрестанно извергала дым и лаву. Одна ее сторона, укрытая ядовитым туманом, бурлила кипящей серой и дегтем, другая сторона горы была скована неземными снегами, и ледяные плети клубились над ней разъяренными вихрями. А внизу у самого подножья под вертикальной границей, что разделяла стороны, расположилась дыра, что, вероятно, служила входом, и вела неведомо куда.

К слову, кроме горы не было ничего. Со всех сторон распростерлась сплошная равнина с озерами огня, гейзерами и кое-где широкими трещинами в земле, в которые я могла бы запросто провалиться.

-Нет смысла блуждать еще одну вечность. – разумно рассуждал Данаг. – Лучше рискнуть и войти в пещеру.

Моим ответом послужил сухой кивок. Не сговариваясь, мы отвели крохотную толику времени на отдых, которое лично я потратила на выравнивания дыхания. Это вовсе не было простой задачей.

Затем все так же безмолвно выдвинулись в путь. Дошли быстро, утомленные, во всех смыслах пустые. Единственным желанием было освободиться. Дойти до конца. Каким бы он ни был.

Вход в пещеру был пологим, в глуби – лишь тьма.

-Будь аккуратна и обязательно смотри под ноги. Пол может кишить огненными лужами.

-И только? – горько усмехнулась я. – Скудновато. В сравнении-то с прошлым испытанием.

-Далеко не «только». Неизвестно кто или что могло там затаиться. Начиная от безобидных бормцев и сколопендр с непропорционально массивными метасомами до минотавров с телами людей и бычьими головами, с которыми нужно будет станцевать в «бычью пляску», то бишь протокорриду.

-Борамец…? – несмело молвила я.

-Скифский агнец, не слышала? Растение с плодом в виде овцы, которая соединена с растением пуповиной.

-Порой мне кажется, что Адских существ выдумывали под чем-то. – серьезным пробубнила я. – Растение-овца, чудно.

-Там темно. – проигнорировав мой комментарий, подметил вампир. – Будем идти наощупь.

-Так или иначе, нет выбора. Как и всегда. – пожала плечами я.

Данаг шагнул внутрь первым. Я ждала его команды, любого слова. Но не случилось. Он словно исчез.

-Дан? – растерянно повысила голос я. – Данаг?!

Потерять его было бы последней каплей. Риск остаться одной в даунсайде Ада заставил меня резко шагнуть вперед.

***

-КАР!

Я резко открыла глаза. И уже в следующий миг вскочила на ноги так удивительно-легко, словно до того не была без сознания. Оглянулась единожды и тотчас пришла в ужас. Я стояла на гниющем грунте, со всех сторон расстилался однотипный голый пейзаж, что ранее окружал гору.

-Гора… – прошептала я.

В очередной раз оглянулась. Затем еще и еще. Но бесполезно. Гора исчезла вместе с Данагом. Вокруг не было ничего знакомого, ни единой зацепки. Я не знала, куда мне идти и что делать. И уже почти приняла решение лечь обратно на землю, свернуться калачиком и разреветься, точно беззащитный младенец, как вдруг над головой прозвучало достаточно громкое:

-КА-А-АР!

Подняв взгляд вверх, я лицезрела огромного черного ворона, что кружился по кругу неподалеку от меня, но достаточно высоко, чтобы я не испугалась его присутствию. Тем не менее, отчего-то я сразу поняла, что он намерено привлекал мое внимание.

Я так и застыла на месте, не зная, что предпринять. Следила за птицей, что была больше меня минимум в десять раз. Удостоверившись, что я наблюдаю, ворон внезапно полетел вперед. Преодолев около пятисот метров, остановился и снова вернулся к тому месту, где стояла я. А затем повторил свой трюк еще дважды: отлетал на некоторое расстояние в одном конкретном направлении и возвращался.

-Ладно, птичка, намек понят. Ты хочешь мне что-то показать. – догадалась я.

-КА-А-АР!

-Не переживай, я достаточно глупа, чтобы последовать за тобой. – хмуро пробубнила я, сделав шаг следом за вороном. – Хотя все же кто знает, как ты поступишь в случае моего непослушания. Не жажду, чтобы ты расцарапал мое лицо.

Я последовала за ним, размышляя над тем, как иронично, что моим проводником в Аду оказался Ворон – древний символ смерти. Приведет он меня, вероятно, к ней же.

-Знаешь, а ведь я верила, что ты не – символ черной магии, как все привыкли думать. В конце концов, древние персы считали, что ты – посредник между миром живых и мертвых, и что, когда человек умирает, демонические силы стремятся забрать его душу в Ад, вселяясь в глаза усопшего. И якобы именно из-за этого ворон выклевывает глаза трупу. Чтобы спасти. А ты оказался предателем. Предал, как и персов, так и всевозможных пацифистов. – рассуждала я. – Понятия не имею, почему ты играешь на стороне Ада. Но в одном уверена: ты умная птица. Быть может, тебе выгодно быть на их стороне?

-К-А-А-А-Р! – запротестовал ворон.

Дивная птица летела гораздо быстрее, чем я шла, поэтому постоянно возвращалась. А также молчала, когда я говорила. Словно слушала.

-Не обижайся, я не считаю тебя корыстным. Но других вариантов, как выгода, попросту не вижу! Не может же Ад с его разрушительной и людоедской философией и укладом жизни оказаться в чем-то правым? Вот уж не поверю никогда. – выпалила я. – Хотя, о чем это я, правды не существует. Но существует зло... Прямой синоним Ада. Но оно не плохое или хорошее, оно просто есть. Нет смысла как-либо порицать или хвалить зло, оно всего лишь существует. Да и, к тому же, рамки его до безобразия размыты! Поэтому ты ни технически, ни по факту не можешь быть предателем. – пожала плечами я. – Просто персы ошибались.

Но в том, что он хоть что-либо понимал, я сомневалась. Хотя отчего? Величайшей глупостью было бы посчитать, что это обычный ворон. Он либо был моим миражем, либо адским мутантом. Доселе я еще не встречала в Аду ни единой твари, которая являлась бы самым обычным зверем – хотя бы внешне. Впрочем, на нашем с Данагом пути встречались разные виды существ, но они всегда отличались от земных хотя бы одной деталью. Да и не было никакой уверенности, что внутренне они были идентичны представителям земной фауны.

Ох, Данаг… Где он? Жив ли? Блуждает ли по Адской равнине, как и я? Не прекратил ли он сражаться, подумав, что потерял меня навсегда? В таком случае моя борьба не будет имеет никакого смысла. Но мне неизвестно ровным счетом ничего: сдался ли он, победил, иль же боролся, но проиграл? И чтобы выяснить, необходимо двигаться вперед. Несмотря ни на что. Ведь есть шанс, что мы оба пройдем предначертанные нам пути и соединим их в одно целое вновь. Ради такой вероятности, пусть и крохотна она, я найду силы на противостояния с самой смертью.

-К слову, ты также имеешь огромный вес в алхимии, которую я жуть как уважаю! – отвлекала разговорами я собственную психику, готовую в любой момент самоуничтожиться. – Цвет твоих перьев заставил древних алхимиков сопоставлять тебя с углем и сажей. Ты был одним из весомых символов этой древней науки: а именно «смерти» и «отказа от земного и физического в стремлении дать новую жизнь». С тебя, как алхимического символа, материи ртути, серы и соли начали свой распад, чтобы свершить великое – создать новую жизнь. – восхищалась я. – Философский камень!

В конце концов, было бы глупо умереть от банального обезвоживания в Аду, а не в героическом сражении со злом. Сия картина выглядела бы куда более жалко, чем всякая иная. Двигаться вперед – единственный выход.

Единственный выход!

Слышишь, Рене?

Не будь жалкой.

Шагай и не ной больше.

Пусть не для себя.

Хотя бы ради Данага.

Не сдавайся!

-А вообще… Алхимия… Символизм… Так смешно сейчас. – безжизненно шептала я. – Все это не имеет смысла. Ничего не имеет. Не существует самого ебанного смысла. «Смысл» выдумали те, кого боль в жизни недостаточно переебала. – птица снова закружилась над моей головой. – Те, кого боль ебет щедро, не имеют времени на выдумывание небылиц.

И то было… Правдой? Нет, это возмутительно. Сколько раз нужно проговорить, что правды не существует, чтобы более не уповать на ее силу? Снова-таки, правде или же «истине» обычно предоставляется нечто иллюзорное. Но кто решил, что иллюзорным не является абсолютно все? Сдается мне, все, что я раньше знала и во что верила, в одночасье превратилось в хорошо-продуманную ложь, пропаганду, которой подвергаются абсолютно все на Земле. Хотя, конечно, по всему вероятию, вся эта прочная конструкция лжи была создана для удобства. По крайней мере, для устранения хаоса. Поскольку тогда бы земной мир был сродни Аду. Все было бы таким же. Ведь главенствующая сила в Аду – хаос. Получается, моя наивная вера во все те вещи, которые мне вкладывали в голову на протяжении девятнадцати лет – величайшее благо? На Земле ложь в глобальном смысле выступает гарантией безопасности ее же обитателей? Черти что, а не мироустройство.

Я шла, окутанная глубинными мыслями, пока ворон не довел меня до дивного места. Большой круглый остров посреди равнины был огражден высокой оградой, наверняка магической, ведь она не показывала того, что окружала. За пределами ограды было различимо лишь единое зеленое месиво, что высвечивалось зыбкой аурой, вызывая ощущение нереальности происходящего.

Слева от массивных прозрачных ворот на мраморном постаменте стояли два абсолютно черных лебедя величественного оперения, без единой светлой точки на телах, включая глаза, и тремя мускулистыми ногами у каждого. Они не были застывшими – напротив, сплетались друг с другом, терлись, соприкасались, словно стремились слиться воедино. От каждого их соприкосновения в стороны летели искры. После некоторого времени моего наблюдения за птицами, что были рьяно увлечены друг другом, последняя искра, произведенная их телами, подожгла любовников, и в считанные мгновения те сгорели дотла.

Я вздрогнула. Ворона над моей головой, что принялась кружиться вокруг, громко каркнула, а затем скрылась за оградой.

Что бы все это значило? Конечно, целиком очевидно, мне следует ступить на скрытую туманом землю. Но лебеди-любовники пред входом… Они тоже символ? Полагаю, я не узнаю значения символа, пока не увижу собственными глазами место или действие, знаменем которого он служит.

Набрав воздуха в легкие, я сжала кулаки и шагнула к воротам. Они были прозрачными, но их очертания – столь объемными, что не требовалось гадать. И все же все оказалось не таким простым: прозрачность также распространялась и на текстуру, ибо как только я коснулась ворот, моя рука провалилась вперед. Я застыла на миг от неожиданности, а затем смелее потрясла рукой в прозрачной дымке ворот. В последний раз подняв взгляд вверх и удостоверившись, что ворон скрылся, я сделала большой шаг вперед.

Мне открылся арлекиновий солнечный сад с пышной растительностью, в котором царила непоколебимая гармония. Флора, ранее неизвестная мне, заполняла каждый уголок, всякую пустоту. Из земли прорастали крупные цветы с шаровидными соцветиями, что на один лишь взгляд были нежнее льна, громадные густые деревья с вечнозелеными листьями, кустарники с пышными цветениями и мягчайшая во вселенной мартовская трава.

К слову, помимо растений, в саду стояли древние каменные сооружения: скамьи и беседки византийского оформления, величественные фонтаны и скульптуры греческих богов-титанов. Горельефы, кариатиды, фрески, гермы, мозаичное панно – сад пестрил древним искусством, столь совершенным, словно созданным не человеческими руками.

По узеньким голубым рекам не торопясь плыли мирно-покачивающиеся прозрачные лодки. Отовсюду были слышны нежнейшие песни крошечных птиц, что скакали по деревьями. Из небесной воды выпрыгивали неприметные махонькие рыбы, показываясь лишь на миг, и вновь попадали в плескающиеся о камни живые течения.

Все вокруг светилось райской магией, могущественной и вместе с тем ласковой и приветливой силой природы. Меня не покидало чувство, словно я стояла посреди заросшей зеленью потерянной Атлантиды.

«Я умерла» - такой была первая мысль. Но я быстро отмела ее. Потому что никак не могла попасть в Рай.

С неясной головой я подошла к ближайшему сооружению – колодцу, сложенному из самоцветных камней. Над ним было живое сияние, которое пело псалмы, подыгрывая на арфе. Не довелось даже заглядывать внутрь – он был до краев наполнен голубой водой. Я опустила руку в колодец и расправила пальцы, позволив воде обтечь мою плоть со всех сторон. На удивление, даже на ощупь вода оказалась мягкой и нежной. Совсем не такой, как на Земле. Снова-таки не зная, куда податься, я оглянулась. И вдруг застыла в абсолютном ощущении ирреальности.

Передо мной стоял Данаг. Он все так же был обнаженным, но уже в своей ненастоящей оболочке – таким, каким я его нарисовала в ночь нашей встречи. И он улыбался. Улыбался так, как никогда ранее: искренне, нежно, почти радостно.

Я бросилась к нему. Уже в следующий миг повисла на шее, обхватила руками, уткнулась лицом в его грудь. Искала защиты, наслаждалась облегчением и настоящим счастьем.

Я не потеряла его.

-Я боялась, что больше никогда тебя не увижу. – прошептала я. – Что потеряла тебя. Я так испугалась…

-Не волнуйся. Я рядом.

Но его голос… Звучал искусственно. Вовсе не в том плане, что отсутствовала искренность. Его голос звучал, словно извне, будто нас разделял мыльный пузырь.

С легким недоверием я оторвалась от его идеального тела. Взглянула глубоко в оливковые глаза.

-Где ты был?

-Нигде. Я всегда ждал тебя здесь.

-Всегда…? – непонимающе пробормотала я.

-Ну, конечно. – он ласково заправил локон взбунтовавшихся волос за мое ухо. – Я ждал целую вечность, чтобы мы воссоединились в этом саду. Навсегда.

-А как же кольцо?

-Какое кольцо, милая?

Милая.

Ну теперь все ясно.

-Ты – не Данаг. – мои руки обессилено упали вниз.

Я сделала шаг назад и глубоко вздохнула. Какая-то тупая боль снова сдавила виски. Слава богу, хоть надежда в душе не истощалась. Ведь давно была мертва.

-О чем ты говоришь, любимая? – он подошел ко мне и коснулся носом моего. – Я все тот же. Мы любим друг друга. И это навсегда. Теперь нет опасностей. Мы можем ничего не бояться.

-Я здесь не останусь. – резко заявила я.

Оглянулась. Словно по сценарию, на глаза тут же попались еще одни ворота – вдалеке. Они явно служили выходом из сада спокойствия и прекрасного, за границами которого, к слову, зияла такая же гниющая прерия, что и предшествовала ему.

-Но почему? Тебе выпал такой прекрасный шанс остаться со мной навсегда!

-Я должна помочь тебе, Данаг. Настоящему тебе. Разве ты не понимаешь?

-Даже если предположить, что я не настоящий Данаг. – тихим голосом молвил фантом. – Разве не этого ты хотела? Разве не о таком любимом мечтала? О нежном и заботливом. Ты ведь никогда не хотела полюбить кого-то столь жестокого и садистского, как настоящий Данаг. Даже и близко.

-Как оказалось, я ошибалась. – горько усмехнулась я.

-Ну а твоя болезнь?

Я застыла. Удивительным образом, несмотря на все ужасы, через которые прошла, я напрочь забыла о том, что больна, что у меня был очередной эпизод прямо перед отбытием в Ад. Хотя это бы легко объяснялось тем, что в Аду не существует психических заболеваний. Хотя и без них мглы тут полным-полно.

-Что с ней?

-Ты бы убежала от нее здесь. Вместе со мной.

-Убежала бы…?

-Разве не этого ты всегда хотела? Разве не устала?

-Устала? – я широко и ненормально улыбнулась. – Что ты знаешь об усталости, фантом? Данаг знает. Я это чувствую. Знаю, что он устал от того, кем вынужден быть и что делать. Равно как и я устала быть собственной тенью.

-Быть тенью? Устала быть тенью? – уточнил ненастоящий Дан.

-Да, блять, я устала! Устала от всего! Устала от слез. От страха сойти с ума. От ощущения нереальности, вечного сна. От отсутствия каких-либо сил. Эмоций. Устала не помнить, когда я в последний раз спала. Устала от отупляющей боли, слабости и саморазрушения. Устала от чувства вины перед отцом и Тэмми за то, что я такая. – тараторила я, уставившись в лицо Данага слепым взглядом. – Устала от банальной невозможности встать утром с кровати… Я до смерти устала отсутствовать. Я никогда не жила. Всегда была живым трупом. Сколько себя помню.

-Так оставайся здесь! – фантом приблизился ко мне и нежно схватил за плечи. – Оставайся и наслаждайся вечностью в прекрасном светлом Эдеме, дыши полной грудью и пусть моя любовь питает тебя своей неиссякаемой силой.

-Дан… – я покачала головой.

-Одно лишь твое слово – и всяким, слышишь меня, всяким твоим страданиям придет конец! Все страхи и боли забудутся, как страшный сон! Эйфория и благодать этого места осчастливят тебя, а я сделаю все, чтобы ты купалась в настоящей благоговейной любви, подаренной мною тебе от чистого сердца.

-Но этого не будет. – отчеканила я.

-Разве ты не любишь меня?

-Люблю. Поэтому не могу поступить так эгоистично. Я должна помочь тебе спастись.

Улыбка сошла с лица фантома. Он выровнялся и даже задрал подбородок. Его широкие плечи расправились в полной свободе от любви. Это существо не любило меня. Не могло.

-Пути назад не будет.

-Знаю.

Я кивнула и в спешке развернулась. Но как бы не была уверена в том, что делала, что-то все же дернуло меня застыть. В подавленном сознании остался стоять столбом один нерешенный вопрос. Последний. Он не имел большого веса, но мне отчего-то было важно узнать ответ.

Я снова повернулась к неулыбающемуся Данагу, чье лицо отныне выражало уверенность и хладнокровие.

-Даже если бы решила остаться, не смогла бы, да? Это ловушка.

-Если не пройти испытания, будешь обречена на вечное блуждание лабиринтами Ада, что девять раз опоясывают черные вода Стикса. – механическим голосом ответил фантом.

Более я не оглядывалась, покидая прекрасный вечнозеленый сад. Но впереди ждало худшее. Как только я покинула ворота, вскрикнула от неожиданности.

Грунт был раскаленным. Я долго бежала, плача на этот раз не из-за душевных мук и страха, а от тупой физической боли. Если бы в Аду можно было умереть, этот грунт уже десять раз испепелил бы меня.

Спустя несколько, как мне показалось, километров, земля попросту обрывалась. А за ней тянулась бесконечная тьма. И я, не раздумывая, прыгнула за край земли, так как не было иного выбора.

***

С каждым раз пробуждение было все более и более долгим. Единственным облегчением служило то, что к боли со временем привыкалось куда легче.

Я не сразу открыла глаза, веки раз за разом падали, взгляд не фокусировался. Но я всегда помнила о происходящем. О цели. Казалось, попросту не забывала даже с полным наступлением забытия.

И лишь настойчивые напоминания в голове помогали обрести силы очнуться. Я безустанно повторяла: «Ты не можешь лежать. Должна двигаться. Идти дальше». И по кругу. Снова и снова.

Но на этот раз в пробуждении мне помогла и знакомая птица. Я вскочила, как только осознала, что огромный и пугающий ворон стоял на земле неподалеку от меня. И наблюдал. Потребовалось несколько мгновений, чтобы я осознала, что он все так же не собирался нападать. Но, так или иначе, существо, что было больше меня в десять раз, пугало. Оно могло запросто разорвать меня на кусочки. И сделало бы это быстрее, чем я произнесла «за что?».

Вероятно, убедившись, что ко мне вернулось сознание, птица безмолвно взлетела вверх и закружилась. Я же подвелась на ноги и оглянулась. Меня окружали все та же адская прерия и гниющая, хоть и, к счастью, не раскаленная земля. Впереди в нескольких сотнях метров стояло темное голое сооружение, что было похожим на огромную каменную коробку с дверью: без окон, отделки, какого-либо вовсе оформления.

Сбоку на мраморном постаменте сидела черно-белая гарпия с бронзовыми клювом и крыльями, что клевала собственную грудь и питала кровью обезумивших птенцов. Вскоре она умерла, потеряв слишком много сил, и обессиленная распласталась на все том же изваянии. Птенцы продолжали питаться матерью. Они пили и пили, и жадность их привела к тому, что кровь начала вытекать из их глаз и они умерли вслед за матерью, пища так громко, что из моих ушей незамедлительно потекли тонкие струи крови.

Потому мною не было потрачено ни мига на разгадывание очередного символа. Да и, к тому же, болезненная попытка убежать от сада и раскаленного грунта окончательно испарила в моем теле ту смесь страхов и опасений, что до этого момента заставляла медлить и сохранять осторожность. На предусмотрительность не осталось времени. Равно как и желания.

Я смело, если это мое отсутствие инстинкта самосохранения можно было так назвать, направилась к сооружению. Без малейшей запинки открыла дверь и вошла.

Каменной коробкой оказалась небольшая кухня. Едва ли не крохотная. Она была мне незнакома; обустроена в простом нероскошном стиле, каких на земле – тысячи.

Но посреди комнаты стоял человек. Девушка немногим старше меня. Но поразительно похожая. Отличалась разве что овалом лица. Красивая. По больному бледная и худая, подобно мне.

-Здравствуй, Рене.

-Я тебя знаю? – нахмурилась я.

-Ты так выросла. – девушка тепло улыбнулась.

В следующий миг подошла почти впритык и ласково обняла. Я в замешательстве и призрачном подозрении не сопротивлялась.

-Стала такой взрослой. Такой красивой. И такой… Похожей на меня. – шептала она.

-Ты…

-Я так скучала, доченька.