Глава 22. Гарри

Я перестал вести подсчёт времени. Больше никаких попыток понять, на каком моменте всё может пойти под откос. Но я совру, сказав, что не проверяю её глазами всякий раз, когда мне кажется, что что-то вот-вот может пойти не так. А она, кажется, смирилась с тем фактом, что не самые здоровые отношения вполне можно принять, пока я гадал, как их излечить.

И, чёрт, пусть я и не следил за минутами, которые она тратила, глядя на меня, и не считал часы, которые мы проводили рядом с друг другом, тем не менее пульс я проверял у наших отношений постоянно. Он ускорялся и замедлялся. Но никогда не был ровным. И никогда не останавливался.

— Не хочешь выбрать мне платье на вечер? — Джессика появляется в отражении зеркала позади, пока я, держа пену для бритья, решаю, что делать с отросшей щетиной.

В руках у неё две вешалки. Она трясёт обеими, демонстрируя два коротких платья. Первое бордового цвета и без лямок, держащееся на вешалке при помощи небольших шёлковых ниточек, пришитых к подкладке. Второе примерно такое же, только чёрное и ткань не плотная, как у первого.

— К этому у меня есть чёрные перчатки длинные, — Джесс указывает на второе, прекрасно зная, какое у меня мнение на самом деле насчёт эти кусков ткани.

Ухмыляясь, одетая в лишь нижнее бельё, она притворяется опытным игроком в тех играх, правила к которым изобрёл я. Джесс подходит ближе, догадавшись, что мои мысли сейчас крутятся не вокруг какого-то бритья. Чёрт, она хороша в завоевании моего внимания!

— Ну так что? — Джесс чуть ли на жонглирует этими несчастными лоскутами, которые платьями-то сложно назвать, тем более для сегодняшнего вечера. — Какое этой ночью окажется на полу у твоей кровати? — её искусная игра действительно похвальна, но и меня не так легко поймать на крючок.

Дёргая вешалками, она то поднимает одно, при этом опуская другое, то наоборот.

— Выбери, какое ты снимешь с меня?

— Хорошо, — отзываюсь спокойно, и она с подозрением хмуриться.

Я разворачиваюсь, оставляя пену для бритья нетронутой рядом с раковиной. Протягиваю руку к тому, что якобы с перчатками, и Джесс отдаёт вешалку, вычисляя мой следующий шаг. Я делаю лишь вид, будто разглядываю то, что и так успел изучить, пока в голове на первой же секунде наложил табу. Она отдаёт второе платье в мою протянутую руку. Пусть думает, что я изменился, что больше не ревнив к её телу. Пара минут неведения её не убьёт.

— Тебе нравится? — её голос звучит неуверенно. Как же! Джесс имела представление, какова будет моя реакция, если я увижу эти платья.

Но я ей этого не дал. Всматриваясь в голубые глаза, я видел в них интерес. Взмахнув руками, я бросаю вешалки.

— Оба на полу — ты добилась, чего хотела? — усмехаюсь над её недовольством. И когда Джесс уже собирается наклониться, чтобы подобрать наряды, я подхватываю её на руки первой, не давая возможности достичь цели.

Упругие ягодицы сжимаются под моими руками. Она напрягается, обхватывая меня за шею, будто боится упасть и оказаться среди никчёмных вещиц. Но я не уроню её. Никогда. Больше никогда.

— Доволен собой? — досадливо цокает, когда я усаживаю её на столешницу рядом с раковиной. Холод мрамора заставляет Джесс вздрогнуть и прижаться к моему тёплому телу.

— С самооценкой у меня проблем нет, — бравирую попусту. — Обоим платьям место на помойке.

— А мне они нравятся, — дерзко отвечает. — Боишься, что другие будут смотреть на меня?

— Ты ещё не поняла правил в моём мире? — Поднимаю одну бровь, усмехаясь над наивностью вопроса Джесс. — Это другим стоит бояться смотреть на тебя.

Грудь девушки поднимается от резкого вдоха — я способен ошеломить её. Последние несколько недель тому доказательство.

Мы определённо находились в раю, но я не забывал опустить нас в адовое пекло хотя бы на несколько минут. Впрочем, она наслаждалась контрастом и сверкала глазами в мою сторону всякий раз, когда я менял направление нашего путешествия. Вниз головой с обрыва прямиком в тёплые спокойные воды, откуда мы взлетали к ледникам, чтобы провести время в жарком, влажном оазисе.

Она проводит своими тонкими пальцами по моим плечами, опускаясь к предплечьям и впиваясь в кожу ногтями. Я целую её глубже, вновь направляя нас к обрыву. Я могу забыть о вечере, где являюсь почётным гостем. Я могу наплевать на свои обязательства. Могу не появляться на работе. Могу стать домашним ручным питомцем, если она моя хозяйка.

Но Джесс не чешет меня — она оттягивает волосы на затылке, сопротивляясь моему напору, пока мы летим к обрыву на самом шустром спорткаре. Я выжимаю педаль газа в пол, щёлкая правой рукой замочком лифчика без лямок, который спадает на её живот, скользя к ногами, а другой перехватываю её кисть и кладу на свой пах. Брюки не спрячут моего бешеного возбуждения. И она стонет разочарованно, потому что теперь становится сложнее отказаться от сладкого искушения.

— Мы опоздаем, Гарри... — тяжело дыша, она лишь делает вид, будто её заботит этот факт, а сама расстёгивает ширинку на брюках.

— Они всё равно не начнут без меня, — не скрываю своего наплевательского отношения к небольшой нашей задержки.

— И сколько человек будут нас ждать? — Джесс поднимает бровь, когда я отрываюсь от её губ и смотрю на затвердевшие соски.

Она играет со мной. Она манипулирует ситуацией, лишь бы я не отвлекался от неё сейчас.

— Человек сто, может... — облизываю её венку на шее, приспуская штаны. — Больше.

— Это свинство с нашей стороны, — стыдливо она хочет всё остановить.

— Но ты одна. — чувствуя её сопротивление, я знаю, что делать с этим красивым телом, и приступаю к своей единственной задаче.

Джесс не в силах остановить меня или перехватить витающие мысли, чтобы разгадать следующий шаг. Я касаюсь влажной точки под её чёрными трусиками, и она прикрывает глаза — это бесценный белый флаг, это грёбанное бумажное разрешение, развязывающее мне руки и прекращающее борьбу.

— Как мы посмотрим им в глаза? — все гласные она протягивает на манер стона, и член в моих штанах дёргается. Я хочу разрядки как можно скорее.

— Нам не нужно много времени, дорогая.

Она и так ходит по краю, а мне не понадобится много времени, чтобы догнать её и рухнуть с этого обрыва следом за ней.

— Ребят?

Я останавливаюсь, улавливая отдалённый голос.

— Да где же вы? Я видела машину у ворот, значит, вы ещё дома! — нетерпеливый голос вездесущей...

— Мэйбл? — ошарашенно шепчет Джесс.

Стук каблуков слышится всё отчётливее, что означает...

— Она здесь! — обнажённая Джессика спрыгивает со столешницы, перебрасывая взгляд с вещей на двери спальни.

Я натягиваю брюки обратно, пока мерцающий гнев в моей голове фокусирует внимание на одной нахалке, которая... Я даже понятия не имел, как она оказалась в доме!

— Откуда у неё вообще ключ? Или это охрана её пропустила? — продолжает ворчать Джесс, читая мои мысли, а я выхожу из ванной и захлопываю за собой дверь, оставляя девушку по другую сторону.

Из нас двоих я более-менее одет. Плевать, что рубашка и пиджак всё ещё висят в гардеробной, я опережаю свою надоедливую подругу и открываю дверь в спальню. Мой явно негостеприимный взгляд встречает сначала её руку, зависшую там, где до этого была дверь — ну хоть постучать собиралась, — а затем он встречается с удивлёнными серо-голубыми глазами.

— Что ты здесь забыла?! — я толкаю её в сторону от спальни, пока Мэйбл, по всей видимости, оценив мой взъерошенный вид, представляет, куда могла сейчас ворваться, если бы мы не услышали её звонкий, громкий голос.

Как чайка, ей Богу!

— Думала, — она не сопротивляется, когда я, держа её, как провинившегося ребёнка на детской площадке, увожу под локоть к лестнице обратно. — ...что весело было бы поехать вместе. Тебя ведь всю неделю не было в офисе...

Я не мог сказать, что соскучился по ней. Я даже не мог сказать, что вспоминал о её существовании все эти дни, полностью погрузившись в одну светловолосую особу.

— И поэтому ты ворвалась в мой дом без приглашения? — продолжаю злиться, но уже чуть громче, когда мы оказываемся на первом этаже.

Мэйбл опускает глаза в пол.

— Вообще, — говорит как бы между прочим, — у меня есть ключ.

Она протягивает связку ключей от всех дверей в моём доме, пока я проглатываю шок.

— Тебе не психолог был нужен, Мэйбл, — держу себя в руках и потираю переносицу, — а гильдия психиатров. Возвращай обратно. — Протягиваю руку в ожидании ключей.

— И мне теперь нельзя приходить к вам в гости? — как-то грустно спрашивает, явно играя на моих чувствах.

Если бы она только знала, какой секс только что мне сорвала! Черноволосый дьявол!

— А ты сделала дубликат ключей? — протягиваю догадливо в ответ.

Она виновато опускает глаза обратно к полу.

— Мэйбл! Это ненормально!

— Да знаю я! — отмахивается так, будто это я виноват в том, что узнал, а не она — потому что её поймали, и кладёт ключи на раскрытую ладонь.

Ключи холодны. А Мэйбл теперь подозрительно молчалива. Это ещё одна уловка, но я не куплюсь на неё.

Манипуляция неуместна. Разговор мёртв. И мне становится не по себе от того, как я отчитал её.

— Окей, можешь поехать с нами, — произношу, закатив глаза.

Она, как всегда, добилась своего — я пляшу вокруг пальцы ещё одной девушки.

Мэйбл всегда чем-то напоминала мне сестру. И это сходство постоянно подталкивало меня к тому, что я должен заботиться и о ней тоже.

Неловкую тишину сначала заполняет стук двери наверху, а затем на первых ступеньках лестницы появляется Джесс. Она принарядилась, надев чёрное платье, всё-таки добравшись до него, и чёрные прозрачные перчатки. На шее у неё висело жемчужное ожерелье, а на ногах симпатичные туфельки. Она красуется перед нами.

А это ещё одна девушка, одержавшая верх надо мной сегодня.

Я второй раз закатываю глаза и не могу скрыть улыбку. Мне нравятся её ноги, и я знаю, что мужчины будут стоять в очереди, чтобы взглянуть на них, и на тонкие ручки, и на красивую грудь, и на её шею — на неё, чёрт подери, всю.

— И где ты скрывала эти ноги? — Мэйбл пребывает в том же восторге от девушки, которая теперь носит кольцо, подаренное мной, и может называться моим именем. — Она красивая, — более тихо добавляет, чтобы слышал лишь я.

— Давайте не будем людей заставлять нас ждать! — Джесс улыбается, спускаясь вниз.

— Кажется, с ней веселее, чем с тобой, Стайлс. — Мэйбл смотрит на мою девушку, как на свою будущую лучшую подружку.

Но когда я смотрю на Джесс, то понимаю, что происходящее взаимно. Поразительно. И я отказываюсь хоть как-то вдаваться в объяснения происходящей химии между ними.

— Заставлять девушек ждать плохо, Гарри. — голубоглазка подмигивает с намёком, чтобы я поторопился.

— Вас наедине-то опасно оставлять. И пусть рядом нет свободной машины, не факт, что столбы в округе простоят до завтра.

Они хихикают, нелепо вспоминая аварию, в которую попали, и одна даже получила сотрясение, едва не рухнув в обморок. Джесс прикусывает нижнюю губу, смотря на Мэйбл, и пожимает плечами, как бы говоря: «Найдём?».

Окончательно отказавшись участвовать в их немой беседе на женском, я побрёл по лестнице наверх, глядя на связку ключей. Просто невероятно!

Когда рубашка, пиджак и туфли были надеты, а пена для бритья оказалась нетронутой, я спустился на первый этаж, найдя двух новых лучших подружек в кухне. Мэйбл нашла тот самый виски, которым я упивался на днях. Джессика предпочла апельсиновый сок.

— Ты знаешь, это, наверное, прозвучит странно, но я не умею плавать. — нахмурившись, произносит Мэйбл. — Поэтому сёрфинг не для меня, вроде как.

— В Майами ведь такая большая возможность научиться. — Джесс указывает на окно, вид которого открывается на синее море. — В Англии такого нет. Там холодные течения — не искупаешься. А тут... — она смотрит в сторону песчаного берега, и я уверен, взгляд, который мне не увидеть, мечтателен.

Джесс понравилось в Майами сразу — я это понял ещё два года назад.

— Поэтому ты уехала? — Мэйбл не знала всей истории до конца.

Я не рассказывал о всех деталях того, что произошло в Лондоне. Отчасти мне было стыдно, ведь... Она права в своих догадках: я тиранил Джесс. И исправляя жизнь Мэйбл, я пытался стереть ошибки, совершённые по отношению к другой.

— Не совсем, — в её ответе тоска. — Я люблю Англию всем сердцем, просто... — она поворачивается обратно к Мэйбл, и прочистив горло, спокойно отвечает: — Мне казалось, что этот остров слишком мал для нас. И там не было места нам двоим.

Я должен прервать их, дать понять, что я тоже тут, я слышу. Замерев, я продолжил смотреть и слушать, как Джесс, усмехнувшись, добавила:

— У него было во власти всё восточное полушарие, пока я жила на западном, и это, Мэйбл, оказалось сомнительно малым. — Она не злилась. Джесс опустила взгляд на кольцо, Мэйбл проследила за этим движением — глаза округлились. — Даже на Венере мы бы столкнулись.

— Там жарковато, — подмечаю вслух, делая шага вперёд.

Я не мог больше подслушивать. В это время Мэйбл догадывалась обо всём в своей голове и торопилась сделать ненужные мне спорные заявления. Даже если сама Королева Великобритании скажет, что я тороплюсь, то мне останется только отказаться от гражданства и сбежать, потому что от Джесс я точно не откажусь. Никогда.

— Но сейчас выпускают отличные санскрины.

— Вы сговорились затмить всех сегодня? — Мэйбл смотрит на мой костюм-тройка, под которым не привычная, стандартная белая рубашка. Сегодня я изменил своему повседневному стилю. — Даже меня. Джесс, у тебя нет платья получше? Верну в целости!

Сегодня мы с Джесс одеты в тон. Немного траурно. Немного элегантно. И даже немного празднично. Три несовместимые составляющие, как и мы — совместное дуо — из разряда фантастики.

— Ты прекрасна, — светловолосая указывает на светло-голубое платье Мэйбл. — Бросишься на глаза всем мужчинам сегодня, а затем они набросятся на тебя.

Незаметно Джесс достаёт телефон из сумочки, и пока Мэйбл крутится, оглядывая своё платье сверху, что-то быстро печатает. Через несколько секунд уже мой телефон вибрирует во внутреннем кармане. Я достаю его, слыша, как Джесс заговаривает девушку, отвлекая:

— Мы можем поменяться.

— Да нет! Вы выглядите мило в парных нарядах, аж тошно, если честно!

Если бы она только знала, что стояла за выбором этого злосчастного платья!

Я читаю сообщение.

Другие будут смотреть на тебя. И я тоже.

Глядя на неё исподлобья, я поймал взгляд голубых глаз, пока она что-то говорила девушке про платье. Что-то успокаивающее и подбадривающее. Но во взгляде её блуждали светящиеся огоньки.

Отправляю сообщение, наблюдая за тем, как Джесс, будто подросток на уроке, украдкой заглядывает в телефон так, чтобы учитель не заметил. Там её ожидал шутливый, несерьёзный ответ:

Другие мужчины?

Прочитав, она поджимает губы и закатывает глаза, быстро печатая что-то для меня.

Я не хочу думать, что ещё и мужчины станут моими соперниками. Женщин предостаточно. Ты умеешь привлекать их внимание.

И следом приходит ещё одно с фиолетовым смайликом дьявола в конце:

Этот костюм тебе чертовски идёт.

Когда она читает мой быстрый ответ, на губах появляется снисходительная улыбка.

А ещё я хорош в порче своей репутации, детка. Готов продемонстрировать.

Мой телефон вибрирует от нового сообщения.

Продемонстрировать то, что ты уже кому-то принадлежишь?

Я усмехаюсь, не слыша вопрос, который задаёт нам Мэйбл.

Ты — единственное, что может спасти мою репутацию. Но никак не испортить, дорогая.

— Ребят, вы что — секститесь? — возмущённая Мэйбл, оказавшаяся в тишине, поглядела на нас слегка осуждающе.

Мы оба уткнулись в телефоны, позабыв о существовании третьего лишнего. Прости, Мэйбл.

— Я писала маме. — нагло врёт Джесс, надеясь, что выкрутилась таким нелепым оправданием.

— Не твоего ума дела, кому я пишу. — небрежно отмахиваюсь. — Или тебе с ключами от моего дома ещё и пароли от телефона и личной электронной почты дать?

— Зануда, — нисколько не задетая моими словами, Мэйбл поворачивает к Джессике и нравоучительно произносит: — В Лондоне, Джесс, уже глубокая ночь. А вы... просто до тошноты отвратительны в своих милостях. Меня реально сейчас стошнит. — девушка обходит меня и направляется, по всей видимости, к выходу.

— Убирать сама за собой будешь. — кидаю вдогонку и слышу саркастичный смех своего исполнительного директора.

— А ты не думал, — Джессика обращается ко мне тихо. Голос её обречён, когда она продолжает: — ...что бывшая невеста Нейтона Ривера скорее испортит тебе репутацию, чем спасёт?

— Ты всегда принадлежала мне, Джесс. Более того, открою тебе секрет: не существует хорошей репутации, есть только та, которую ещё не успели испортить. Моя же... давно вышла из-под контроля. И мне плевать, что напишут про нас. Для этого есть адвокаты, суды и судебные разбирательства. Мне важно, чтобы ты помнила: я люблю тебя. И если бы на весах стояла моя репутация или то, что обо мне скажут, а на другой чаше весов — день нашего знакомства, я бы, не задумываясь, собственноручно пустил о себе ужасные слухи, а затем сжёг бы репутацию к чертям собачьим.

Мои слова подействовали. Джесс нашла успокоения в сладких речах. Я не любил говорить и обещать многого. Но ей нужно было услышать это от меня наконец.

— Потому что... — Я беру её за руку и притягиваю к себе. — ...репутацию потрогать нельзя, а тебя — можно.

Она улыбается шире, и я целую появившуюся выразительную улыбку.

— Может, всё-таки переоденешься? — делаю тухлую попытку, хотя, на самом деле, не желаю этого — платье ей очень шло.

Джессика смеётся и по-детски щипает меня за нос.

— Ты сойдёшь с ума, если я скажу, что, кажется, забыла надеть трусики?

Якобы из-за признания вслух своей ошибки Джесс невинно смотрит на меня, прищурившись. А затем как-то даже непорочно она хлопает пышными подкрашенными ресницами и огибает меня, уходя вслед за Мэйбл.

Джесс думала, что ввела меня в состояние лёгкого помешательства, и я сгорю от этого ощущения. Она сильно ошиблась. Это ощущение нравится мне больше всего. Я улавливаю покачивания её бёдер, представляя, как сильно она могла возбудиться от своей собственной слишком осторожной игры.

Я планировал воспользоваться тем секретом, который она открыла мне, пытаясь поддеть, зацепить и поймать меня. Но я не собирался торопиться.

В спорткаре она занимает место позади меня, когда Мэйбл оказывается рядом. Странный ход вещей, но никто из них не обращает на это внимание, поэтому я тоже отпускаю эту лёгкую аномалию, делая вид, что ничего не заметил.

Мы ехали на торжественное открытие отеля, проектированием которого занималась наша компания. Я любил посещать подобные мероприятия — они показывали точный результат моих финансовых вложений. Я любил смотреть на что-то новое, что-то архитектурно-необычное.

Там нас ожидала толпа народа, кучка журналистов, готовые ослепить нас своими фотовспышками. Все одеты празднично. У всех маски счастья на лице. И лишь я оставил свою дома. Мне не нужно притворяться в этом. Лишь только в одном.

Джесс приходится сторониться меня, когда Мэйбл занимает её место. Джесс растворяется в толпе, и я ищу в её мимолётном взгляде утрату. Мы не можем появляться вместе. Не в Майами. Но её это не заботит.

Джесс достаёт телефон наряду с другими зеваками и фотографами, и по положению телефона в руке я понимаю — она делает свои снимки.

Сегодня она плюс один к Мэйбл. Я в списке числюсь одиночкой. Никто не знает о нас. Никто не догадывается, что кольцо на безымянном пальце не то же самое, с которым ей делал предложение Нейтон.

Никто в этой толпе не расшифрует наши взгляды.

Никто не узнает наше кодовое слово, когда мы готовы сбежать.

Никто не поймёт, почему я сорвался с места и исчез.

Никто не уловить в моей речи отсылки к ней.

Никто не догадается, что она не очередная блондинка, на которой я всего лишь остановил взгляд.

Никто не залезет в мою голову, чтобы понять: она хранит мои секреты. Потому что она хозяйка сердца, которое гулко бьётся в моей груди.

Все лишь видят меня, оглядывающего толпу и не останавливающего взгляда на ком-то конкретном.

Все лишь слушают обыкновенную речь, которую я произношу перед торжественным перерезанием красной ленты.

Все полагают, что перед ними стоит большой бизнесмен, делающий свою работу — ведь это моё призвание.

— Вы были лучше всех, мистер Стайлс. — говорит Джесс, как только толпа расступается, и я могу приблизиться к двум моим спутницам.

Смотрю на Мэйбл, которая хмуро оглядывает наряд официанта, явно чем-то недовольная. Ладно, одна с половиной спутница.

— Спасибо, мисс Кинг. — я подчёркиваю её фамилию своим выбеленным тоном, потому что мне тошно от того, я не могу прилюдно назвать её Стайлс.

— Мистер Стайлс, — между нами вклинивается журналист, слегка оттесняя Джесс назад.

Я зло перевожу взгляд на него и ощущаю острую нужду испортить этот праздник.

— В сети недавно появились слухи, что вы будете разрабатывать дизайн нового стадиона в Лондоне. Это так? — задаёт вопрос настырный журналист.

— Да кого это волнует?! — возмущается рядом стоящая бойкая девчонка с короткой стрижкой.

Она тычет мне в лицо своим телефоном, желая записать каждое слово.

— Ваша избранница — кто-то из местных? Ожидать ли нам скорую блестящую свадьбу? — вот что интересовало её.

Уверен, она из самой желтушной газеты, которую читают тринадцатилетки.

— Да, — отвечаю, протискиваясь между ними, — я подумываю над работой в Лондоне. Я люблю футбол. Люблю Лондон. Люблю чёрный кофе без сахара и ненавижу бесполезных людей примерно таких, как... Журналисты. Достаточно для заголовка?

Моя усмешка, уверен, режет им уши. Слова, наверное, тоже.

Мэйбл тянет Джессику в сторону моего спорткара, переплетая свои пальцы с её длинными, и светловолосая ныряет внутрь, скрываясь от фотографов раньше, чем они успеют щёлкнуть затворами. Они не поспеют за нами — я езжу на одной из самых быстрых тачек в мире.

Дверца со стороны Мэйбл хлопает, закрывшись, и я выжимаю педаль газа в пол, переключая передачи.

Джесс визжит сзади и тут же хохочет, протягивая руку вперёд и кладя её на мою грудь. Мне не было холодно, но это прикосновение согревает что-то внутри.

— Едем веселиться? — Мэйбл, успевшая где-то схватить ещё шампанского, выглядит так, будто принесёт мне неприятности сегодня.

— Домой, — озвучиваю решение вслух, по всей видимости, поспешно.

— А может, в клуб? — неожиданно я слышу голос Джесс.

Она сжимает мою рубашку. Это маленькое секретное послание. Знак того, что она чего-то хочет. И сейчас — это клуб.

— Я знаю один. — Мэйбл подхватывает идею моей девушки, и я понимаю, к чему всё идет. — Там очень-очень дорогой вход, но зато есть возможность остаться незамеченными. Кажется, это наш вариант, да?

Она намекала на скрытность, к которой мы с Джесс привыкли. Чем меньше людей увидит нас вместе, тем больше времени у нас есть, прежде чем мир взорвётся от новостей.

— Ты ходил в клубы со мной, забыл? — с некой таинственностью Джесс шепчет мне на ухо, пока я слежу за дорогой и пытаюсь принять решение.

Я помнил эти походы в клуб. И помнил то, как они ярко заканчивались.

— Два часа веселья нам не помешают. — она уговаривает меня так сладко, продолжая массировать грудь. — Тем более если там будет уютная уединённая вип-зона, ничто не помешает мне поднять платье и дать тебе возможность воспользоваться отсутствием нижнего белья на мне сегодня.

Мэйбл, сидящая на соседнем пассажирском месте, даже не догадывалась, как именно со мной торговалась Джесс. Я посмотрел в её серо-голубые глаза, представляя небесные перед собой, и сказал:

— Какой адрес?

Место, о котором говорила Мэйбл, находилось в центре, и за вход пришлось отвалить «очень-очень дорого». Мэйбл не прогадала с этим мало красноречивым описанием.

Нас пропустили внутрь и сразу провели к «закрытой» и малодоступной части клуба. Охрана проверила наши золотистые браслеты и только после этого пропустила внутрь.

Несмотря на эксклюзивность, людей тут было полно.

Я оглядел два этажа и быстро сориентировался, что к чему. Клубы по всему миру мало отличались друг от друга.

Пока хостес вела нас к столику, я ещё раз окинул взглядом место. На втором этаже располагались столики, разделённые между собой, и несмотря на возведённые перегородки, в них было просторно. Золотистое свечение, исходившее от столиков, сильно отличалось от прохладно-голубого, которым был заполнен танцпол и бар на первом этаже.

Музыка до вип-зон доносилась слегка приглушённо, и я мог расслышать голоса девушек-официанток, одетых в короткие блестящие, золотистые юбки и топы на бретельках.

Державшая меня за руку, Джесс сверкающими глазами поглощала с энтузиазмом всё то, что видела.

— Это Джастин Бибер? — обратилась она к Мэйбл, и я потянул её к себе, слегка встряхнув.

— Кажется, да. — с не менее заинтересованным тоном ответила брюнетка. — Ничего себе!

Джесс не чувствовала моей руки, которой я обхватил её талию, пытаясь выбить из её головы мысли о Джастине Бибере, но, чёрт, Бибер пока побеждал.

— Прошу, мистер Стайлс. — хостес произносит моё имя. Узнала меня — досада.

— Не-не-не! — Мэйбл тянет Джесс назад. — Пошлите танцевать!

Шампанское затуманило её взгляд и повысило потребность к активностям. А трезвой Джессике алкоголь был вовсе не нужен. Она, кажется, была готова поддержать любую безумную идею Мэйбл.

— Я закажу выпить, — оповещаю своих спутниц.

Джесс расстроенно хмурится, пока Мэйбл совершенно фиолетово, где буду я. А я не хотел танцевать. Если только с Джессикой, но она не выпустит Мэйбл и потащит с нами. Я смотрел на них, девушек одного роста, но с разными цветами волос и непохожими глазами. Невинный ангел и маленький демон.

Я знал, что на танцполе с ними ничего не произойдёт. Знал, потому что Мэйбл была слишком бойкой, а Джесс — немного целомудренной. И они держались за руки, словно были сёстрами.

— Веселитесь, — взмахиваю рукой, а сам падаю на мягкое сидение диванчика.

— Я жду тебя там, — произносит Джесс и позволяет Мэйбл утянуть себя обратно к лестнице.

У подошедшей официантки я заказываю пиво себе, а девушкам — по Маргарите. Я надеялся, что напиваться они не собираются. И часть меня хотела указать на это Джесс... пока я не заметил одну маленькую деталь. Эта крошечная странность заставила меня улыбнуться самому себе.

Когда девушка вернулась с бокалом холодного пива и напитками для девушек, я подхватил свой и направился к хорошей точке обзора. Оттуда открывался вид на весь танцпол, где люди почти в унисон дёргались и подпрыгивали.

В этом скоплении дыма и молодых тел я искал их, пока наконец не зацепился взглядом за блондинистые волосы. Джессика была почти в центре. Откинув голову назад, она отдавалась ритму, позволяя рукам Мэйбл себя поддерживать. Рядом с ними кружились незнакомцы и незнакомки, но мои спутницы образовали свой маленький круг, не впуская посторонних.

Её оголённых плеч касаются лучи прожекторов, гуляющих по головам людей. Руки, облачённые в прозрачные перчатки, повисают на плечах у брюнетки. Они прижимаются к друг другу — толпа давит на них, но они не замечают этого осознанно — лишь их тела реагируют.

Отпивая пиво, я продолжаю наблюдать за ними с высоты, удивляясь, как Джесс не чувствует огонь на своей коже от моего пристального внимания.

Глазами улавливаю неаккуратное движение Мэйбл, когда она кладёт одну руку на спину моей девушки и касается не платья, а оголённого участка. Я знаю это ощущение. Знаю, какого это — касаться её впервые. И вижу, что Мэйбл нравится.

Пока Джесс с закрытыми глазами наслаждается танцем и терпкими прикосновениями, Мэйбл развлекается с её телом.

Я не могу оторвать взгляда. И я не знаю, должен ли остановить то, что происходит. Они ведь просто танцуют, а в танце людям свойственно друг друга трогать.

Джессика не сопротивляется, а, когда открывает глаза и смотрит на Мэйбл, даже улыбается, обнажая белые зубы. Я выпрямляюсь и понимаю, чего именно опасаюсь.

— Может, желаете закусок? — не вовремя рядом появляется другая официантка с подносом, заполненным маленькими тарталетками.

— Нет, — отворачиваюсь сразу же и нахожу взглядом моих спутниц.

Мои опасения стираются напрочь, когда Мэйбл делает первый шаг — аккуратный, чтобы проверить почву, Джесс делает свой шаг навстречу.

Слишком неожиданно я понимаю, что член твёрд, как камень. И пульсация разносится по всему телу, когда мой ангел оказывается в объятиях маленького, коварного демона. Их губы соприкасаются, а танец теряет ритм.

Крошечный невинный поцелуй, который Джесс разрывает с недоумевающим выражением лица. А Мэйбл полупьяно хихикает. Она убирает светлые волосы с правой стороны лица Джессики, нарочито касаясь мочки, и наклоняется к уху. Я уверен, её слова сопровождаются горячим придыханием. Я знаю, что она играет с гормонами Джесс, касаясь уха специально смоченными слюной губами. Откуда я это знаю?

Я сам так делал.

Джесс кивает. Наверное, таков был ответ на вопрос, который мне ни за что не услышать отсюда. И этот ответ нравится Мэйбл — она шире улыбается, глаза её игриво расширяются, а затем сужаются.

Я сфокусирован только на них. Я не вижу остальных в этой толпе. Я, как конченный извращенец, который подглядывает за людьми в окна их домов, наблюдаю за ними тайно.

Мэйбл подзывает Джесс пальцем — манит осторожно, давая сделать выбор. И я подаюсь слегка вперёд, чтобы ничто не помешало мне увидеть её решение.

Моя девушка прикусывает неуверенно губу, а сама смотрит на розовые губы моего исполнительного директора. В этот момент я мог представить сотни зарисовок в своей голове. Я представлял их обнажёнными в нашей с Джесс кровати. Я подумал о них в своём кабинете. Я ощущал их в своих руках.

Они разжигают фантазии в моей голове, когда губами вновь соединяются в поцелуе, но уже по-другому. Податливая Джесс позволяет Мэйбл проникнуть к ней в рот своим языком.

Знают ли они, что я всё вижу? Догадываются ли они, что смотрят другие?

Нет.

Зато я вижу, каково это заставлять Джесс вздрагивать от возбуждения. У Мэйбл получилось.

Я оставляю пиво и направляюсь вниз, потому что своими действиями Мэйбл возымела верх не над одним человеком. Не только над Джесс. Неистовым безумством, которым они занимались на танцполе, я хотел овладеть. Я жаждал взять его под контроль. Мне нужно управлять этим бешеным чувством, в котором границы дозволенного смывались.

Мне нужно прикоснуться к ней. И с этим желанием я позволяю искусственному розоватому дыму окружить себя. Расталкивая тела, я очищаю путь и попадаю под кружащийся свет прожекторов. Меня охватывает ощущение единения с этим безумством, пока девушки вокруг касаются меня невзначай, а мужчины провожают взглядом. Лица их покрыты блёстками, словно всплески звёздной пыли.

Я не пьян, но музыка будоражит мои нейроны. Я проталкиваюсь к Мэйбл и Джесс из последних сил, и их опьяненные не алкоголем глаза подзывают к себе ближе.

Они знают, что я видел всё. Они догадываются, что другие тоже смотрели.

По исцелованным губам Джесс я читаю: «Гарри». Призыв я следом читаю в глазах.

Мокрая ли она уже? Настолько жаркими были поцелуи с девушкой? И это первый её поцелуй? Мэйбл украла его, как Ева сорвала яблоко? Если да, то, кто тогда я в этом писании?

Змей?

Адам?

Или Бог?

— Притворившись, что по девочкам, ты выбрала мою? — усмехаюсь, подойдя ближе, и Джессика льнёт к моей руке.

— Она красивая. — Мэйбл проводит пальцем по нижней губе, собирая блеск, оставленный Джесс. — И я поняла, почему ты изгнал себя из Майами. — Она бросает взгляд на светловолосую, пока та не выпускает руку брюнетки. Мы словно связаны. — Я бы тоже не выдержала находиться с ней на одной планете, зная, что она не моя.

— И она не твоя, — напоминаю, зная, что ради Джесс можно и ориентацию сменить. Хотя бы на ночь.

На глазах Мэйбл Джессика смело поворачивает мою голову к себе одним выверенным движением и набрасывается с жадным поцелуем. По тому, как она двигала языком, я сразу распознал её желание прямо сейчас трахнуться.

— Я твоя, но разве ты не хочешь сегодня поделиться? — шепчет мне на ухо, перебивая музыку.

От тёплого дыхания, согревающего мою шею и ухо, мурашки ползут по всему телу.

Она тянет нас обоих из толпы, и я смотрю на Мэйбл, которая с восторгом глядит на Джесс. Ей нравится мысль. Ей нравится, что она сможет обладать кем-то таким красивым. И я не о себе. Думаю, меньше всего Мэйбл хотела бы заполучить мой член. Сегодня она охотилась на юбку.

Америка нас совратила.

В туалете, куда нас завела светловолосая, громко играла музыка, и я знал, для чего, — чтобы никто не слышал, чем занимаются больные, распутные люди. Такие, как мы.

Джесс выбирает самую дальнюю кабинку, пока я не могу подобрать слов, а Мэйбл молится всем Богам, чтобы разум не постучал в дверцу этой кабинки. Но я знал: даже если постучится, музыка заглушит.

Это была игра.

А я предпочитал победу.

Мои губы оказываются на её шее, когда Джесс поворачивается ко мне спиной и прижимается всем телом. Член вздрагивает от жадного прикосновения её упругих бёдер.

Мэйбл делает первый шаг и, прикоснувшись к кисти Джесс, ведёт длинную, томительную линию к её плечу. Я наблюдаю, как это скромное движение вызывает очередную дрожь. Джессика стонет.

— Такая приятная кожа... — шепчет темноволосая.

Она подходит к Джесс вплотную, жмётся к ней — бёдра тут же стягивают мой член, отчего тот болезненно пульсирует. Они смотрят друг на друга всего секунду, а затем между ними завязывается, не знаю, какой по счёту, поцелуй, рассмотреть который я могу ближе.

Губы Мэйбл темнее на несколько оттенков в то время, как влажные губы Джесс с приятной розовинкой. Я замечаю, как рука проникает под платье моей девушки. Мэйбл обхватывает бедро, когда Джесс вытягивает интуитивно ногу вперёд.

— Гарри, — стонет моё имя, и я ощущаю, как её рука в перчатке протискивается между нашими телами. Она сжимает мой член так крепко. Чёрт! Я сейчас взорвусь.

Я возвращаю ей её же движение обратно, когда обхватываю подбородок пальцами и разрываю их поцелуй, чтобы самому забраться к ней в рот. Она стонет громче — так я понимаю, что выиграл.

Наши взгляды с Мэйбл пересекаются, и она одобрительно хмыкает.

Джесс отчаянно двигает языком, утопая в прикосновениях брюнетки. Ей нравится любовь сразу двоих. Она тает, как масло на сковороде. Растекается в наших руках.

— Я не умею делиться. — обращаюсь к Мэйбл строго и требовательно. — И не собираюсь учиться.

Глазами указываю на выход, пока руки сами обхватывают всё тело Джесс. Она — моя.

— Очень жаль, — тоскливо она окидывает взором пылающее тело блондинки в моих руках, сожалея об утрате. — Предохраняйтесь.

Я усмехаюсь над сказанными словами. Мэйбл неохотно выходит из кабинки, и я, едва успев закрыть дверцу, дёргаю ремень на брюках. Бляшка звонко скрипит. И Мэйбл, наверное, даже не успевает покинуть уборную, как я, разведя ноги Джесс шире, вхожу до конца во влажную киску.

— Если бы она только знала, да? — шепчу на ухо Джесс, когда мы прижимаемся к стенке и её жемчужное ожерелье громко ударяется.

— Все наши секреты? — с наслаждением спрашивает, виляя попой на моём члене.

— Она бы сошла с ума.

Джесс прикусывает кончик перчатки на указательном пальце и стягивает ткань. Обнажёнными наконец пальцами она касается моей щеки, заведя руку назад.

— Что она спросила у тебя между поцелуями?

Я не мог перестать думать об этом. Что могла сказать Мэйбл, раз это столь успешно стёрло все сомнения и происходящем? Мне нужен ответ. Мне нужен ключ.

— На танцполе? — стонет Джесс, выгибая спину.

Она двигается навстречу, позволяя мне быть в ней так глубоко, насколько это возможно в нашей позе.

— Да. Что она спросила?

— Она спросила... — прерываясь, Джесс готова дать мне ответ. Я замедляю темп. Давай же. Скажи. — Она спросила: «Хочешь я заставлю Гарри спуститься к нам быстрее?». Она знала, что ты наблюдаешь, и знала, что придёшь.

Я ловлю до этого уплывающие раскрытые губы, и выплёскиваю эйфорию от ощущения, что знаю ответ. Дело было во мне. Джесс играла, чтобы заполучить свой приз.

— Боже, — вскрикивает и пытается рукой заглушить свои стоны, когда я увеличиваю темп.

Ха! Значит, не змей и не Адам. А вот за ответ на этот вопрос я заставлю её кончить. Она выиграла свой приз.

Подписывайся на мой телеграм-канал: https://t.me/vasha_vikusha

подписался?