28. В тысячу раз больнее

— Пусти меня к нему! — я кричу на Мэтта, абсолютно забывая и забивая на все рамки приличия.

Мне плевать, что сейчас в голове у моих родителей, я должна поговорить с Дэмианом, и если это действительно виноват в чём-то передо мной, то я хочу услышать это только от него.

— Нет.

— Клянусь, я разнесу весь участок, если не попаду к Дэмиану.

И я сделаю это, я готова перевернуть здесь всё вверх дном, потому что мои эмоции настолько зашкаливают, что я сама себе уже даже не отдаю отчета о том, что я делаю, и что могу сделать оставшись в таком состоянии.

— Сильвия! — окрикивает меня отец, негласно призывая замолчать.

— Сделай так, чтобы меня пустили поговорить с ним.

Но мой отец меня игнорирует, он даже не собирался слушать меня и делать хоть что-то для того, чтобы я успокоилась. Я сидела и не могла остановить поток своих слез и мыслей о том, что если не будет Дэмиана, у меня не останется никого. Это уже не семья, это не те родители, которых я знала всю свою жизнь, и единственный человек который, возможно, и обижал меня сам, защищал от всего остального мира не позволяя никому заставлять меня плакать.

А сейчас я одна. Сижу рядом с родителями, но я настолько одинока, что хочется закрыться от всего мира и взвыть от боли.

— Я ведь тебе говорил, что он ужасный человек. — мой отец, видимо, решил добить меня ещё сильнее.

Я не могу это слушать больше. Это невыносимо находиться рядом с ними.

Я вижу, как в участок заходит солидный мужчина средних лет в дорогом костюме, и конечно же, узнаю в нем отца Дэмиана. Мы встречаемся взглядами, и казалось, что понимаем друг друга без слов, он видит насколько я разбита, и я тут же подхожу к нему.

— Мистер Хардман, — я не могу представить что сейчас чувствует он, потому что уверена ему в сотню раз хуже, чем мне осознавать, что твоего сына могут посадить в тюрьму. — Я не понимаю, что происходит, мне не пускают к нему, это бред какой-то.

— Успокойся, Сильвия, — он отвечает очень строго, но уверенно, от чего мне действительно хочется успокоиться. — У тебя будет двадцать минут, чтобы поговорить с ним, а потом я начну работать в качестве адвоката.

— Это ведь не правда? То, что они говорят.

— Мы со всем разберёмся.

Мне не становится легче от его ответа, но становиться спокойнее от того, что он даст мне возможность увидеть Дэмиана, хотя бы на двадцать минут, да хоть десять, хоть всего одну, лишь бы увидеть его.

Приходиться ждать около полу часа пока отец Дэмиана о чём-то договаривается с полицией. Меня терзает страх от этого ожидания, я хочу, но я до жути боюсь того, что я могу услышать и какой будет правда.

— Иди. — командует мистер Хардман, и полицейский сначала обыскивает меня, что является дико унизительным, а затем ведет в комнату, где находится Дэмиан, провожая меня к ней так, словно это я заключенная.

Дверь распахивается, и я вхожу, затем её закрывают с обратной стороны оставляя нас наедине. Я вижу его, он в порядке насколько это вообще возможно, как только он поднимает голову и замечает меня тут же встает, молниеносно оказывается около меня, обнимая меня так крепко, как никогда не обнимал.

Я прямо сейчас готова расплакаться, но я держусь из последний сил, только чтобы не расстраивать его, зная, что мои слезы делают с ним и какую агрессию к людям они пробуждают. Мне становится страшно от крепости этих объятий, он прижимает мою голову к своей груди, перебирая пальцами волосы на голове, а затем целует в макушку. Он делает это так, словно это последний раз, когда я получу от него что-то подобное.

— Господи, с тобой все хорошо, — он покрывает всё мое лицо поцелуями без разбора, в его взгляде я вижу непередаваемый страх за меня, но это я должна переживать за него. — Прости, что не привез твою листву.

И тут на меня обрушиваются все эмоции, которые я хоть как-то пыталась подавлять, после этой фразы я буквально перестаю хоть что-то видеть за пеленой из слез, я всхлипываю настолько громко, что я не слышу того, что он говорит мне.

— Прекрати, не плачь, слышишь? — он говорит это так спокойно, как будто его вовсе не тревожит его положение, в то время как я даже не могу найти силы что-то ему сказать. — Все будет хорошо, поняла?

Я киваю, но слезы ручьем текут из моих глаз, от осознания того, что еще немного и эта встреча кончится, я покину самое лучшее место на земле - объятия этого мужчины, не услышу его запах непонятно сколько времени и мне придется спать одной в постели, есть одной за столом и делать всё в одиночку.

— Сильвия! — он берет меня за подбородок и немного встряхивает моё лицо, чтобы привести меня в чувства. — Все будет как раньше, поняла?

— Да.

— Послушай меня, — он гладит меня по щекам и волосам, — Может я не говорил этого, потому что считал лишним, Ви, но ты должна знать это сейчас - я люблю тебя.

Я сама не верю тому, что слышу, ведь он никогда так не говорил раньше. Он говорил много других слов, по которым я понимала, что дорога ему или говорил мне такое в моменты близости, но вот так, просто посреди разговора, я никогда такого не слышала, и я не знаю плакать мне теперь или радоваться этому.

— Почему ты раньше не говорил мне этого?

— Потому что ты и так это знала, а я не привык говорить о своих чувствах, — он замолкает и я понимаю, что ему даже в такой момент это дается весьма тяжело. — Но я люблю тебя, кто бы и что обо мне не говорил.

Я не знаю, что ему отвечать и что спрашивать, я не могу найти в себе силы задать ему вопрос, который меня тревожит, в то время как он сам не заводит разговор об этом и от этого становится только страшнее.

— Дэмиан, это правда? — он смотрит на меня, не осознавая смысла моего вопроса. — То, что говорит полиция.

Он меняется в лице, от былой нежности и переживаний словно не осталось и следа, он отстраняется от меня и садится обратно на стул, не говоря мне ни слова. Я не понимаю, как расценивать данное поведение, потому что оно дико пугает меня и в моих мыслях полная каша.

— Ответь мне.

— Ты сейчас серьёзно спрашиваешь у меня это, Сильвия?

— Да, потому что я не понимаю, что происходит.

Он поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза, я вижу в его взгляде сейчас того самого Дэмиана, который был в нашу первую встречу и который пугал меня до безумия, и это повторяется сейчас. Это настолько холодный и безразличный взгляд, что моим телом снова овладевают мурашки.

— Ты сама то допускаешь мысль о том что я мог убить твоего брата?

— Дэмиан, я спрашиваю сейчас это у тебя. Просто скажи мне, что это не правда.

— Это не правда, Сильвия.

— Тогда почему ты здесь? Почему тебя арестовали?

— Ты мне не веришь? — он огорчен, но он должен меня понять, должен понять, что я чувствую сейчас, с одной стороны он - человек, которого я люблю и с другой стороны мой брат, с которым я была неразлучна с самого детства. — Ты. Ты, Сильвия, не веришь мне.

— Дэмиан, я просто хочу знать правду.

— Тогда пошла вон отсюда. — казалось, что до боли равнодушно говорит он. — Иди и слушай то, что говорят тебе копы и твои драгоценные родители.

Я думала, что мне это послышалось, потому что он не может так себя вести со мной и так разговаривать, тот человек, которого я люблю так не поступал.

— Дэмиан, я. — я не успеваю даже договорить, как он начинает перебивать меня.

— Я сказал тебе, вали нахуй отсюда, — он встает ко мне вплотную, я не боюсь его, но мне до безумия больно всё это выслушивать. — Ты была единственным человеком, который должен был верить мне, не смотря ни на что, и что ты сейчас сделала?

— Я просто задала тебе вопрос.

— Ты спросила убивал ли я твоего брата, и это после того как я сказал тебе о том, что люблю?

— Дэмиан, я просто хочу знать всё, как было, всю правду.

Я сомневаюсь, что он что-то скажет мне в таком состоянии. Он дико зол, и если бы он мог сейчас что-то швырнуть в меня, наверняка сделал бы это.

— Какую правду, Сильвия? — он кричит мне прямо в лицо, и я боюсь его в таких порывах злости. — Правда лишь в том, что ты предала меня только что.

Я понимаю, как это всё звучало, но и он должен был понять меня и мои чувства.

— Ты делаешь мне больно такими словами, Дэмиан, — я пытаюсь протянуть руку к его лицу, чтобы успокоить его хоть немного, но он резко отталкивает меня от себя.

— А ты делаешь мне в тысячу раз больнее, — я не готова была слышать такие слова, и казалось, что мое сердце сейчас просто разорвется на части от осознания того, что я наговорила. — Я готов любого порвать за тебя, а ты при каком-то малейшем дерьме, даже не встала на мою сторону.

— Я всегда была и буду на твоей стороне, разве ты не видел этого?

— Сейчас я этого не вижу, ты сомневаешься во мне, — он смотрит на меня так, словно я пустое место и больше ничего не значу для него. — Ты была единственным человеком, которому я открылся, который знал меня не как конченного ублюдка, который знал меня настоящего, и если даже ты сомневаешься, то я понимаю, что будут думать люди.

Я молчу, мне нечего ему сказать. Я хочу сказать тысячу слов в свое оправдание, но понимаю, что он даже слушать меня не станет и он прав, как я вообще могла такое сказать и так о нем думать.

Я ненавижу себя за это, хочу повернуть время назад и заткнуть свой рот, не портя наши отношения одной своей неуклюжей фразой, после которой я перечеркнула всё доверие.

— Прости меня, прости меня, — я обнимаю его, держась за его грудь, но он стоит как каменная стена, даже не протягивая руки ко мне, смотря просто прямо, словно меня здесь и нет. — Дэмиан?

— Не приходи ко мне больше, я не хочу видеть твоё лицо и слышать твой голос я тоже больше не хочу.

— Не говори мне этого.

Я понимаю к чему он сейчас ведет, и услышав это не представляю как мне дальше жить. В один день моя жизнь просто рухнула, оставив мне жалкие обломки в виде воспоминаний, над которыми мне остаётся только лить слезы, потому что ничего другого, и никого другого я не хочу.

— Хорошо, — я смотрю на него, как жертва ожидающая решения палача, — Я не скажу тебе этого, но ты и так всё поняла.