Глава 24

                            Самуэль

Я сижу в уютной гостиной, погружённый в размышления, уставившись на экран ноутбука. Внезапно дверь спальни открывается, и в комнату входит Агата, словно светлая искра в тёмном пространстве. С её лучезарной улыбкой она садится рядом, подавая мне знакомое ощущение тепла и уюта. Она положила голову мне на плечо, а я не могу не заметить, что она по-прежнему в том жёлтом платье и высоких каблуках, которые стали почти символом наших встреч. Эта удивительная девушка сводит меня с ума, и в одно мгновение я теряюсь в её обаянии. Я поворачиваюсь к ней, и вдруг меня приковывает внимание деталей — на её левой руке виднеется татуировка с надписью «Vendetta eterna».

— Опять ты явилась, — шепчу я, стараясь скрыть своё недовольство, хотя на самом деле мне не хочется, чтобы она исчезала.

— Можно подумать, что тебе не нравится… — кокетничает она, игриво перебирая мои волосы своими нежными пальцами. Мгновение, и я ловлю себя на том, что мне нравится её прикосновение, это ощущение близости и тепла.

— Почему у тебя татуировка? — не выдерживаю я, поднимая голову, чтобы встретиться с её взглядом.

— Я же одна из вас… — отвечает она с лёгкой грустью в голосе. — К тому же… Мне она очень идёт.

Её слова заставляют меня задуматься, но вместо этого я лишь выдавливаю:

— Перестань мучать меня…

— Ты не отгадал в прошлый раз, и мы договорились, — она приподнимает голову и хищно мне улыбается. Эта улыбка может как манить, так и настораживать, заставляя меня задуматься о том, что за ней кроется.

— Давай тогда сыграем ещё раз, — предлагаю я, хотя в глубине души боюсь последствий такой игры.

— Ты проиграешь… — смеётся она и добавляет с загадочной интонацией. — Если сейчас ты не хочешь видеть меня, то спустя время ты будешь умолять меня снова явиться к тебе в сны. Обещаю тебе, Самуэль.

Её слова звучат как странное предательство, но в то же время они наполняют меня неожиданной надеждой. Я думаю, что действительно не хочу, чтобы она исчезала. Пусть её загадка остаётся неразгаданной, но я теперь не могу и дать себе позволить забыть о ней.

— Дай мне ещё один шанс. Ты мучаешь меня, являясь мне во снах. В этих снах ты податлива, кокетлива, и я теряю голову от твоей игривости. Но в реальной жизни ты, словно, другая — настоящая стерва, — томно шепчу, прижимая свой лоб к её лбу, наслаждаясь мгновением близости, даже если оно всего лишь иллюзия.

— Прости, милый… — отвечает она, её глаза потемнели от невыносимой грусти. — Я не специально. Просто я всегда привыкла, что моей добротой пользуются, что меня бросают… Поэтому настоящая я где-то глубоко прячется, словно испуганный зверёк.

— Но я хочу видеть эту настоящую тебя, — прошу, нежно целуя её лоб. Она остановилась на секунду, прикрыла глаза и слегка улыбнулась, словно на мгновение ощутила тепло, идущие от меня.

— Ты уже начинаешь её потихоньку видеть, — шептала она, голос звучал как мелодия, обещающая что-то большее. — Дай мне время, я откроюсь тебе…

— Всё это сон, — внезапно прохладный голос разрезает тишину, возвращая меня к реальности.

— Мы связаны так глубоко, что иногда даже не догадываемся об этом… Не веришь? — её глаза блестят, и она наклоняется ближе. — Спроси, когда проснёшься, какой мой любимый фильм и любимая книга… Ты увидишь, как мы близки. Мой любимый фильм «Век Адалин», а книгу ты помнишь…

Она провела ладонью по моей щеке, и я почувствовал лёгкую дрожь в своей груди. Её тепло было таким реальным, что я даже забыл, где заканчивается сон и начинается явь. Это настроение напоминало танец, в котором каждый шаг останавливался на высшей ноте надежды и ожидания.

— Ты не можешь просто оставить меня с этой тайной, — прошу, пытаясь заглянуть в её глаза, читать в них то, что она так старательно скрывает. — Я хочу знать больше о тебе, о том, что скрыто в твоей душе.

— Я боюсь, — признаётся она шёпотом, словно её признание — один из самых страшных секретов. — Я боюсь, что, если ты увидишь настоящую меня, ты поймёшь, что не сможешь принять такую.

— Не делай так, — говорю я, обнимая её. — Я готов принять тебя целиком. И эту ранимую сторону, и ту, что кажется такой сильной.

— Где-то в глубине своей души, — продолжает она после паузы, — я всё-таки надеюсь, что ты сможешь стать тем, кто поймёт и примет меня.

Агата молча встала с дивана, её взгляд плыл к двери, и я понял, что она собирается уйти. В тот же миг я подскочил с места, будто невидимая нить тянула меня к ней. Быстро, как мельчущий в воздухе порыв ветра, я схватил её за руку и прижал к стене.

— Теперь ты точно никуда не убежишь, — шепнул я с лёгким трепетом в голосе. Она лишь улыбнулась в ответ, эта сама хриплая и загадочная улыбка, которая всегда пыталась заколдовать и заворожить.

Я приблизился к её лицу и медленно коснулся губ. В этот момент фигура Агаты внезапно исчезла, словно растворившись в воздухе.

Сильный удар сердца разбудил меня из этого сна. Я мечтательно открыл глаза, с чувством тяжести на душе. На лбу выступил пот, словно я только что пробежал марафон. Внутри всё бурлило, как в котле, и я не мог отделаться от мысли о ней.

— Чёртова стервочка… — вырвалось у меня, когда я сжал волосы в кулаке. Я встал с кровати, напряжённый, направляясь в душ, чтобы попытаться хоть как-то привести себя в порядок. Чувства, которые она вызывала во мне, были сногсшибательными — мучительные, но в то же время завораживающие. Каждый раз, когда она являлась мне во снах, я чувствовал себя как влюблённый дурак, попадающий в её ловкий капкан. После душа, когда вода смыла остатки ненужного напряжения, я оделся и, собравшись с мыслями, направился к Агате. Постучал в её дверь, и она почти мгновенно открыла мне.

— Доброе утро, — произнесла она с лёгкой улыбкой, пропуская меня внутрь.

Я был удивлён, как тихо-жизнерадостно она выглядела.

— Доброе, — ответил я, проникая в её мир, проходя в гостиную и усаживаясь на диван. — Как спалось?

— Очень даже хорошо, — сообщила она, потянувшись к чашке кофе, стоящей на столе. — Вчерашний метод сработал, спасибо вам. Это было… необычно.

Я не мог сдержать усмешку. Её слова пробудили у меня лёгкое чувство гордости. Но тут же меня охватила настороженность: если то, что между нами происходило в снах, было так реальным, что меня манило к ней, как постоянная тень, как знать, что будет дальше? Мысли о её хитрых уловках не покидали голову. Каждый раз, когда я думал, что взял над ней верх, она всегда находила способ перехитрить меня, как опытный игрок в шахматы.

— Я хочу поговорить об Адамо, — начинаю я, не подвергая сомнению тот факт, что эта тема может оказаться непростой.

— А что с ним? — удивлённо спрашивает Агата, её глаза становятся подозрительными.

— Держись от него подальше, он опасный тип.

— Я и не собиралась крутиться вокруг него, — отвечает она, немного сердито.

— Я просто предупреждаю, — стараюсь сделать свой тон спокойнее.

— Это лишнее, я не глупая девочка, — пренебрежительно бросает Агата. Да, она не глупая. Умна и рассудительна, как будто живёт на несколько лет вперёд.

Я кидаю на неё взгляд, и тут меня осеняет. Фу, я начинаю говорить как те самые мужчины, которые клеятся к тем, кто моложе их. Идиот ты, Самуэль.

— Кстати… Какой твой любимый фильм? — решаюсь задать вопрос, надеясь отвлечься от своих мыслей.

— "Век Адалин", а зачем спрашиваете? — её ответ приходит быстро, и я чувствую, что должна быть волнительная на грани совпадения.

— Да так, просто интересно, — смотрю на неё большими глазами. Может, это всего лишь случайность?

— А любимая книга? — не удерживаю себя от следующего вопроса.

— Что вы задумали? — отвечает она с недоверием, и в её голосе звучит настороженность.

— Клянусь, ничего. Просто спрашиваю, — поднимаю руки в знак мира.

— Маленький принц, — коротко отвечает Агата, и я окончательно впадаю в смятение. Неужели это просто совпадение? Она действительно похожа на ту Агату из моих снов, и в воздухе словно витает какая-то странная, невидимая связь между нами.

Мы оба замолкаем, и тишина наполняет комнату. Я ловлю себя на мысли, как это странно — быть рядом с человеком, с которым, казалось бы, существовал в иных реальностях. Будто бы между нами протянута тонкая нить, соединяющая наш опыт, наши мечты и переживания, история которой ещё не написана. Возможно, я вижу что-то большее, чем она хочет показать. Возможно, время, чтобы открыть эту загадку, только начинается.

— Готова к свадьбе? — спрашиваю, бросая на неё быстрый взгляд. В этот миг её лицо вдруг мрачнеет, словно она попадает в паутину неуверенности, но всего через секунду она снова приходит в себя, вытягивает губы в полуулыбке.

— На все сто, — отвечает Агата, и её глаза искрятся, когда она добавляет. — И двоюродного брата увижу. Тоже будет на свадьбе.

Я слегка приподнимаю бровь, заинтересованный.

— Не боишься, что он расскажет родным? — осторожно задаю вопрос, зная, что эта тема может быть чувствительной.

Её улыбка слегка тускнеет, но она быстро обретает уверенность.

— Уже без разницы, — отвечает она, и в её голосе слышна едва уловимая твердость. — Но он не такой. Не расскажет.

— Сегодня нужно немного поработать в компании, потом отправимся в клуб, — напоминаю, пытаясь переломить атмосферу на более легкую волну. — Ты готова?

— Да, только возьму рюкзак, — говорит она и направляется в спальню, оставляя меня с моими мыслями.

— Зачем ты его всё время таскаешь? — тяну я, наблюдая, как она уходит. Вопрос направлен не только к её привычке, но и к внутреннему миру.

— Там ноутбук, блокнот и другие вещи, — отвечает она из-за двери.

— Что за блокнот? — интересуюсь я, чувствуя, что за этой маленькой деталью скрыта какая-то история.

— Обычный, — говорит она после паузы, и в её голосе звучит легкая неопределенность. — Пишу туда важные дела.

Агата возвращается из спальни с рюкзаком на плече, её походка уверенная, но в глазах мелькает что-то задумчивое.

— Ну что ж, раз ты готова, тогда давай начинать. У нас много дел, а вечер в клубе ещё ждёт нас, — с энтузиазмом говорю я и открываю дверь, пропуская её вперед.

Мы с Агатой уже сидели в кабинете. Я отдавал ей отчёты, а она их проверяла. Слишком много накопилось за несколько дней. Резко дверь открылась, и в кабинет вошёл мой отец, как ураган, нарушив все спокойствие утреннего времени. Солнечные лучи пробивались через окна, освещая его строгие черты и горделивую осанку.

— Доброе утро, — произнесла Агата с лёгкой улыбкой, пытаясь развеять нарастающее напряжение. Но отец, не обратив на неё внимания, подошёл к моему столу, словно это было самое естественное для него действие.

— Скажи, зачем ты работаешь в этой компании, раз ничего не делаешь? — его голос звучал строго и настойчиво, как выговор начальника, хотя в данном случае он был просто отцом.

— Что значит «ничего не делаю»? — воскликнул я, чувствуя, как внутри меня начинает накапливаться раздражение. — Я делаю ровно то, что от меня требуется. Командую и ставлю подпись там, где нужно.

— Конечно, командовать ты умеешь. Но вот работать — нет. За тебя всю работу делает Марселло, а ты сидишь без дела, — начал ворчать мой отец, его слова падали как камни, оставляя трещины в моём самоуважении.

— Ты в компанию приходишь редко, откуда тебе знать? Я делаю многое! — я попытался защитить своё реноме, но слова, кажется, не достигали его сердца.

— Ты делаешь недостаточно! — отец ударил по столу, и звук резонировал в пустоте кабинета, осязаемо обостряя атмосферу.

— А у вас недостаточно хорошее зрение, раз вы не видите, как старается ваш сын, — произнесла Агата, и я удивлённо пялюсь на неё.

Лучше бы ты промолчала, малышка.

— Что ты сказала? — спросил отец, теперь уже обращая внимание на Агату, его фигура возвышалась над ней, создавая впечатление, что он и правда не может увидеть её аргумент.

Агата не растерялась и встала со своего стула, пытаясь хоть немного быть наравне с моим отцом, но его угроза висела в воздухе. Я собирался подойти, защитить её, но она незаметно показала мне ладонь, и в этот миг я остановился, поймав себя на мысли, что её уверенность в себе внушает мне надежду. Сейчас она была как щит передо мной, готовая сразиться, хотя могла бы просто оставить всё как есть.

— То, что ты один раз пострадала из-за компании, не даёт тебе права так разговаривать, — рявкает отец, сверля Агату сердитым взглядом. Его глаза полны недовольства и злости, а голос звучит, как гром среди ясного неба, разрушая атмосферу.

— Я сама решу, как нужно общаться с такими, как вы, — возражает Агата, не теряя уверенности. Её голос крепок и решителен.— Ваш сын старается, хотя мог бы просто послать вас подальше. Ричард Дэвис согласился на сотрудничество с компанией только благодаря Самуэлю. Вы же сами знаете, что он — отличный инвестор. А без стараний Самуэля мы бы потеряли такого важного партнёра. Ваш сын делает многое, но скорее вы замечаете лишь старания Марселло. У вас два сына, если вы забыли об этом.

— Ты ещё будешь учить меня жизни? Ты? — усмехается отец, в его голосе звучит дерзость. Его удивление смешано с гневом, и я чувствую, как напряжение в комнате растёт.

— Иногда у младших можно попросить совет. Это не стыдно, — спокойно отвечает Агата, её голос словно окутан невидимой бронёй.

— Ты уволена, — говорит отец с серьёзным выражением лица, будто решает судьбы людей, не задумываясь о последствиях.

— Она не уволена, — вмешиваюсь я, подходя ближе к отцу. В моём голосе звучит решимость, и я чувствую, что сейчас важно каждый слово. — Уволишь её, тогда она напишет жалобу на компанию, и репутация твоей компании пойдёт по наклонной. У неё есть справка врача, и в суде она выиграет.

Отец, посмотрев сначала на меня, затем на Агату, задерживает взгляд на моём лице, где, невольно, появляется еле заметная ухмылка. Я чувствую, как его гнев начинает сменяться недоумением.

— С тобой мы ещё поговорим, — бросает он мне в лицо и, хлопнув дверью, покидает кабинет, словно унося с собой все разгоревшиеся споры и противоречия. Его шаги затихают, и в комнате остается только холодное молчание, в котором звучат скрытые эмоции и напряжение.

— Что ты творишь? — удивлённо спрашиваю я Агату, слегка хватая её за плечи. В её глазах читается азарт, как будто она только что совершила какой-то подвиг.

— Он же был не прав! Вы стараетесь для компании, — отвечает она, и в голосе её слышится искренность.

— Да плевать, что говорит отец! Он такой всегда, мог наговорить много неприятных слов, просто потому что ему это в голову взбрело, — огрызаюсь я, чувствуя, как внутри меня разгорается раздражение.

— Ну и пусть. — Агата пожимает плечами, её уверенность не ослабевает.

— Зачем ты вообще начала заступаться? — спрашиваю я, будто это оправдывает его слова.

Она слегка нахмурила брови и, глядя вдаль, словно обдумывая свой ответ, произнесла:

— Не знаю… Я же никогда не держу рот на замке, — усмехается она и подмигивает мне. Это была её особенность — говорить то, что думает, и, похоже, именно это меня в ней привлекает.

— Больше так не делай. Я серьёзно. Спасибо, конечно, мне очень приятно, — улыбаюсь я, отпуская её плечи, но внутри меня всё равно буря эмоций. С одной стороны, меня радует её поддержка, с другой — я не хочу, чтобы она ввязывалась в конфликты с моим отцом.

— А вот вы отлично соврали про справку и суд, — смеётся она, вновь садясь на своё место. В её смеющихся глазах живёт искорка, словно она находит удовольствие в том, чтобы бросать вызов.

Я не могу сдержать лёгкую усмешку и возвращаюсь к своим делам, стараясь сосредоточиться на работе. Но выходка Агаты не покидает меня. Она так уверенно стала на защиту, даже не теряясь перед лицом моего отца. Эта девчонка всегда лезет на рожон, и хоть иногда её поступки вызывают у меня недоумение, сегодня я чувствую, что это было правильно. Внезапно я вспоминаю, как когда-то мой отец также отчитывал меня перед Патрисией. Она просто сидела тихо, даже не пытаясь заступиться за меня. У неё не было такой смелости, как у Агаты. Может, именно из-за этого я всегда чувствовал себя одиноким в моменты, когда мой отец был особенно строг. Я глубоко вздыхаю, вновь погружаясь в работу, надеясь, что нам удастся избежать новых конфликтов.

После обеда я решил не задерживаться и, взяв Агату, направился в клуб. Утренний переполох оставил во мне не самые приятные ощущения, и меня совершенно не тянуло оставаться в том месте, где произошли все эти события. Вместо этого у меня была другая цель: я хотел отвезти Агату туда, где она могла бы проявить свои навыки. С Орландо я уже договорился заранее, и он любезно закрыл бойцовский клуб только для нас. Через некоторое время я остановил машину перед клубом, и Агата с явным удивлением взглянула на меня.

— Где это мы? — спросила она, недоумевая.

— Проверю твою готовность к рукопашному бою, если вдруг что-то случится, — ответил я, пожимая плечами.

— Что-то может случиться? — недоверчиво поинтересовалась она.

— Предсказать не могу, — произнес я загадочно и вышел из машины, направляясь к входу.

— Драться я умею, — бурчала она, поспешив за мной.

— Хочу удостовериться, — добавил я, делая шаги к двери.

Внутри клуба нас встретили несколько работников, которые с профессиональной улыбкой отвели нас к помещению с рингом. Это было место, наполненное духом соревнования и тренировки.

— Какие люди! — громко воскликнул Орландо, подходя к нам и с ухмылкой глядя на Агату. В его выразительных глазах я заметил интерес, и это вселяло уверенность. На скамейках располагались Джеймс, Лоренцо и несколько других друзей, словно ждали чего-то увлекательного. Агата оглядела их с лёгким недоумением.

— Они тоже будут тренироваться? — спросила она, поднимая брови.

— Нет, мы все будем наблюдать за тобой, — с легкой усмешкой ответил Орландо, и его глаза заблестели от азартного ожидания.

— Я какой-то экспонат? — иронично бросила Агата, недовольно скрестив руки на груди.

— Ты единственная девушка здесь, нам интересно, — с задорным смехом крикнул Джеймс с скамейки, явно с нетерпением ожидая начала.

— Ладно, — произнес я. — Давай приступим. Нам ещё нужно успеть на рейс.

— А с кем я буду драться? — спросила она с легким вызовом в голосе.

— Со мной, малявка! — Джеймс усмехнулся, уверенно поднимаясь на ринг. Его шаги звучали почти угрожающе, но в глазах сверкало игривое озорство.

— Переодеться хочешь? — спросил я, ощущая, как волнение охватывает атмосферу вокруг. Агата только покачала головой, отказываясь от этой затеи.

— И так сойдёт, — сказала она, оглядев свою простую футболку и джинсы, после чего решительно поднялась на ринг.

— Правило простое: кто первый положит другого на пол, тот и проиграл, — объяснил Орландо, хлопнув в ладоши. Он сел рядом со мной, готовясь наблюдать за этим захватывающим зрелищем.

Агата первой сделала шаг к Джеймсу, собравшись нанести удар кулаком. Однако Джеймс ловко увернулся. Он попытался ударить её в лицо, на что Агата быстро среагировала, подставив ладони перед своим лицом, чтобы защититься.

— Джеймс! Не забывай, что она девушка, и она не твой враг! — недовольно произнес я, заметив, как он с ненужным азартом готовился к атаке. Джеймс виновато кивнул, и в его глазах появилась искорка понимания. Воспользовавшись моментом, Агата решительно нанесла удар в живот Джеймса, а, не теряя времени, послала ему пощёчину.

— Девушка тебя пожалела, Джеймс! Даже бить кулаком жалко. Позор! — весело прокомментировал Лоренцо, его смех раздавался по рингу, словно мелодия, подкрепляя азарт происходящего.

На лице Агаты появилась довольная улыбка, и она немного отступила назад, наблюдая, что Джеймс предпримет дальше. Его уверенное выражение лица сменилось легкой растерянностью. Парень, кажется, собрался с мыслями и резко шагнул вперед к девушке. Она почувствовала, что сейчас будет ножка, и, подходя к нему ближе, уже заносила кулак для удара. Но Джеймс вновь успел её поймать, схватив руку и не давая ей закончить движение. Агата не растерялась и, быстро сообразив, что следует действовать иначе, нанесла второй удар, на этот раз ловким движением ноги ударив Джеймса в живот. Её руки, освободившись от его хватки, теперь играли совсем по другим правилам. Она смотрела на него с ноткой храбрости, словно перед ней стоял не просто соперник, а настоящий вызов.

Джеймс вновь подошёл к Агате, с ухмылкой на лице, будто собирался нанести удар. В самый последний момент он ловко сбил её с ног, заставив слегка зашататься. Она бы, определённо, упала, если бы не его крепкие руки, которые уверенно подхватили её за талию, не давше упасть на землю.

В этот момент внутри меня вспыхнула ярость, с такой силой, что я почувствовал, как кровь приливает к лицу. Это было странное, не испытываемое чувство — ревность. Она неожиданно захватила меня, накатывая волнами, и я не мог оставаться в стороне.

— Хватит! Вы там танцуете, а не дерётесь! — раздался мой крик, когда я не смог сдержаться. Я сбросил с себя рубашку, демонстрируя свою решимость, и, без раздумий, ринулся на ринг, в то время как Джеймс молча отошёл, оставив происходящее мне.

— Вы такой амбал, а я-то маленькая, — заметила Агата, слегка нахмурив брови, как бы в попытке оценить масштабы будущего поединка.

— В бою нет разницы, амбал тебе попадётся или дохляк, — усмехнулся я в ответ, пытаясь сохранить уверенность. — Орландо, дай две пары перчаток!

Орландо, не теряя времени, вынул из ящика две пары перчаток и передал их нам. Я натянул перчатки на руки, чувствуя, как кожа плотно обтягивает пальцы. С Агатой мы встали в боевую готовность, готовясь к борьбе на равных.

— Не стоит сдерживаться, — сказал я, уверенно глядя ей в глаза. — Я всё равно не почувствую твою маленькую ручку. А теперь…

Я не успел договорить, как внезапно ощутил яркий удар в челюсть. Боль пронзила моё лицо, но, к счастью, перчатки обеспечили некоторую защиту, и я почувствовал лишь легкое покалывание.

— Я не сдерживаюсь, — усмехнулась она, гордое удовлетворение читалось на её лице. В сердцах я восхитился её смелостью; несмотря на её небольшую фигуру, она была готова дать отпор.

Я почувствовал, как внутри меня разгорается азарт. Эта спонтанная борьба, неожиданно превратившаяся из простого развлечения в настоящую схватку, привела в движение всё моё тело.

— Давай рассмотрим несколько ситуаций, — произнес я, не отрывая взгляда от Агаты. Без предупреждения я легко схватил её за шею и прижал к клетке. В её глазах на мгновение отразился испуг, зрачки расширились, и она проглотила резкий вздох. Глаза метались между моим лицом и торсом, словно в поисках выхода. На губах появилась ухмылка, и я почувствовал, как напряжение в воздухе стало ощутимым.

— Представь, что противник прижал тебя и начал душить… Твои действия? — начал я, наблюдая за её реакцией.

— Ударю в нос… — почти нечленораздельно шепчет она, не отрывая взгляда от моих глаз. В её голосе слышится уверенность, но в то же время зажатость.

— Если ударишь сильно, то, возможно, это сработает. А если противник стоит далеко, то ты бьешь между ног. Если же слишком близко, то сцепляешь руки в замок и бьешь по той руке, которая душит тебя. Поняла? — объясняю я, наблюдая, как она кивает, впитывая информацию.

— Поняла.

— Хорошо, тогда защищайся, — произношу я, вставая в готовность.

— Мне бить вас между ног? — с недоумением спрашивает она, на её лицe появляется улыбка. Я же лишь усмехаюсь и подхожу ближе.

— В другой раз, — отвечаю, чувствуя, как адреналин начинает захлестывать.

Агата делает то, что я ей объяснял. Сначала наносит удар, но я успеваю поймать её кулак. На мгновение мы остаёмся в этой замороженной позе, и тогда она, не растерявшись, прижимается ко мне и пытается ударить локтем. Я ловлю локоть и прижимаю её ещё ближе к себе. Чувствую, как дыхание колеблет мою рубашку. Тело резко пружинит, а азарт охватывает нас обоих.

— Для первого раза неплохо, стервочка, — шепчу я ей на ухо, чувствуя, как её тело напрягается в ответ. — Нам уже пора.