Глава 27. По следу тонкой нити магии

Кажется, проходит вечность, а я продолжаю рассматривать покрытые паутиной фрески на потолке. Через боль заставляю себя подняться и сесть у лестницы. Поместье снова выглядит мрачно. Крики слышны не так громко. Они затихают со смертью своих владельцев. Покачиваюсь вперёд-назад, крепче сжимая рамку с фотографией в руках. Парадная дверь с грохотом распахивается.

Дэйм с обезумевшим от страха видом бросается ко мне и обнимает ледяными руками. Его лицо искажено от ужаса, зрачки нервозно бегают. Окидывает взглядом поместье и столько боли, бездонная пропасть боли читается в его глазах. Дамиан Блэквуд. Опускаю взгляд на фото в руках. Маленький мальчик с семейного снимка стоит передо мной. Он вырос. Стал вампиром.

Заметив фото в моих руках, Дамиан осторожно берёт его. Мои пальцы до последнего не отпускают рамку, держатся, словно за спасательный круг мёртвой хваткой. Взгляд его медленно перемещается по каждому человеку на снимке, щурится. Поджимает губы, будто ему очень больно. Бережно проводит пальцами по фото. Руки его дрожат. Рамка выскальзывает из рук, и стекло с треском разбивается. Двигаюсь чуть ближе, пытаясь выудить снимок из-под смертельно-опасных для него осколков.

Понимаю, что шума больше нет. Как и криков. В голове эхом разносятся слова женщины. Раз за разом. Она кричит, чтобы спасти своих детей. Повторяю за ней дрожащим шёпотом:

— Д-дориан... Д-дамиан... бегите... Только...

— Не оборачивайтесь... — заканчивает вместо меня замогильным голосом.

Взгляд золотисто-карих глаз стекленеет, становится пустым. Как у мертвеца. Дамиан падает на колени передо мной, жмурится, схватившись за голову.

— Дэйм... — умоляюще шепчу я.

С трудом открывает глаза. Кроваво-красные белки. Будто обезумев, Дамиан смотрит на меня, как хищник, преследующий жертву. Приоткрывает рот, обнажая клыки. Что с ним происходит? Поднимается с колен и приближается ко мне. Ловит взгляд. Такой пристальный и манящий. Кидаюсь ему на шею, обнимаю, пытаясь успокоить. Шепчу, что всё будет хорошо, пока его холодное дыхание неумолимо обжигает кожу шеи, грозится лишить жизни. Тут он глубоко вздыхает, как после всплытия, и испуганно отстраняется. Глаза приходят в норму.

— Уходим! Быстрее!

Хватает за руку и нетерпеливо тащит на улицу. Неведомая сила тянет меня обратно, не хочет отпускать. Закрываю глаза, пытаясь абстрагироваться от пережитого кошмара.

— Что это за херня была?! — восклицает он, продолжая бежать прочь от кровавого дома.

С небывалым облегчением замечаю его машину. Дамиан пристально смотрит на меня, ожидая ответа. А что мне ему сказать? В этом кошмарном месте произошло слишком много всего!

— Не знаю, Дамиан... – всхлипываю, крепче сжимая его ладонь в своей. – Я ничего не понимаю...

Вспоминая все эти крики, становится жутко. Дамиан крепко прижимает меня к себе. Открывает дверцу заднего сидения автомобиля, помогает мне сесть и забирается следом. Мне так плохо. Всё тело ломит от падения.

— Ты такая холодная, — беспокойство звучит в его голосе на грани нормального. Сам в шоке от произошедшего в поместье.

Снимает свою куртку и накидывает на мои плечи. Берёт мои ладони в свои и принимается упорно растирать. Как он надеется согреть меня, если сам ледяной от страха.

— Незадолго до твоего звонка меня будто током по руке ударило, — мои глаза расширяются в ужасе. Призрак одного из мальчиков задел меня, когда бежал по лестнице. Это как-то связано? — Я сразу почувствовал неладное. И тут твой звонок. Ты в доме, где я родился, — замолкает, закусывая губу. Ему тяжело говорить об этом, а я не буду настаивать. Нам обоим нужно отойти от после пережитого. В особенности мне.

Опускаю затылок на грудь Дамиана и жалобно вздыхаю. Он сцепляется пальцы замком на моей груди. Холодное дыхание щекочет кожу. Над нами повисла новая тайна и новая угроза. Очередная тайна Дамиана. Лишь эта мысль проносится в голове, как он поворачивает моё лицо к себе. Лишает возможности думать рационально. Осыпая короткими, осторожными поцелуями каждый сантиметр моего лица, он шепчет успокаивающие слова прямо в кожу, дабы хоть немного успокоить.

— Всё хорошо, Лиззи. Не бойся.

По ноткам тревожности в голосе могу сказать, что он боится больше меня.

— Я хочу домой... — плаксиво тяну я и ударяюсь лбом в его грудь.

Просьбу повторять не приходится. Оставляет меня на заднем кресле и, не выходя из салона, перебирается вперёд. Между нами повисает неловкое молчание и волнение. Никто не решается открыть рта. Сейчас не время.

Уже в особняке Дэйм провожает меня до второго этажа, но тормозит у своей спальни. Некоторое время неподвижно смотрит на дверь. Стою позади него, боясь открыть рот. Резкий голос разрезает тишину коридора:

— Прости, мне всё ещё не хорошо. Давай не будем рисковать.

Открывает свою дверь и быстро исчезает, оставляя меня в состоянии полнейшей потерянности. Вежливо провожу пальцами по двери и шепчу:

— Я понимаю...

У него хороший слух, должен услышать. Вспомнив о семейной фотографии, которую успела в последний момент вытащить из осколков стекла и сунуть в карман, решаю незамедлительно вернуть её владельцу.

– Дамиан!

Резко открываю дверь. Он вздрагивает и принимается растирать лицо ладонями, явно пытаясь скрыть слёзы. Неуверенным движением выуживаю снимок из кармана и показываю ему.

– Это твоё...

Не решаюсь подойти и отдать в руки, поэтому кладу фото на ближайшую тумбочку и выхожу из комнаты. Медленным шагом направляюсь к себе. Нужно переварить. Вот только перспектива оставаться наедине с призраками как-то не радует.

***

— Что случилось с твоей семьёй? — задаю самый отвратительный вопрос из всех возможных, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Я не готов говорить об этом!

С этими словами Дамиан уезжает в университет на следующее утро. Без меня. Оставляет в расстройстве и кошмаре. Шарлотта, которая даже не подозревает о том, что произошло вчера, пытается поддержать меня. Но тут она явно не помощник.

Ночь прошла относительно спокойно. Я искренне удивлена, что меня не мучали кошмары. Сейчас мне хочется забыть о призраках и побыть рядом с любимым. Одно «но» — на занятиях он так и не появляется. Я боюсь, что он поедет туда и случится что-то непоправимое.

Хочется отвлечься. Забыть об ужасах заброшенного поместья. Забыть всю ту боль в глазах Дамиана. Никогда не видела его в столь подавленном состоянии. Он буквально сбежал от меня утром, даже не поцеловал!

— Лиза, что с тобой? — Энн берёт меня под руку и смотрит крайне обеспокоенно, слегка нахмурив брови. — Ты второй день сама не своя.

Стоит ли мне сказать ей о призраках и жутком доме? Хочу выпустить это наружу, но не могу. Это ведь напрямую касается личной жизни Дамиана. Устало всплескиваю рукой. Я и так молчу весь день. Уж может по дороге в младшую школу Рейвен Хилл стоит хоть слово сказать.

– Просто... – пытаюсь на ходу придумать историю, которая будет звучать убедительно. Но придумывать даже не приходится. – Плохо сплю. Вижу сны, связанные со своим прошлым. А может это не прошлое, а плод воображения! – на тоскливой ноте восклицаю я, всплескивая руками, будто это поможет сбросить с плеч весь груз. – Я видела своего мёртвого папу во сне... Это всё превращается в огромный клубок связанных между собой вещей, и я отчаянно пытаюсь его распутать и не сойти с ума!

Энн охает и прикрывает ладонями рот. Глаза распахнуты в полнейшем ужасе. Опускаю голову, чувствуя, как к горлу подступают горькие слёзы. В ушах так и стоит оглушающий всю округу выстрел. Я не помню, отчего он умер, но, вероятно, его застрелили.

Подруга внимательно смотрит на меня, не произнося ни слова. О чём она задумалась?

— Ты удивительная девушка, Элизабет. Я никогда не встречала таких храбрых людей, — искренность в голосе не оставляет никаких сомнений, она уверена в своих словах. Её глаза блестят неким восторгом.

Комплимент разливается приятным тёплом по груди. Неужели я храбрая? Временами мне кажется, что я настоящая слабачка.

— По-моему, это не храбрость, у меня просто нет выбора... — смущённо бормочу я.

— Выбор есть всегда, дорогая моя. А даже если и нет, я бы на твоём месте рехнулась! Ты же идёшь навстречу проблемам с гордо поднятой головой. Поверь на слово, ты удивительная.

Мне нечасто отсыпают столько комплиментов за раз, что не может не льстить. Я рада, что она считает меня необычным человеком. Со всем происходящим, такие слова греют душу.

– Помнишь, я говорила про своих кузин-задир? – хмыкает Энн в явном недовольстве. – Они что-то накопали про медиумов. Предлагают завтра встретиться у меня дома.

– Хоть ты и запугала меня ими, но это прекрасная возможность! Передай им моё «спасибо».

– Они просто очень любят стебать людей по любому поводу...

Уже в приподнятом настроении мы продолжаем наш путь, болтая о ерунде: о занятиях и университете, о судьбе, сплетничаем об однокурсниках.

— Смотри! — шепчет Энн, дёргая меня за рукав куртки.

Моргаю пару раз, пытаясь вернуться к реальности происходящего. Мы уже на подходе к школе. Прослеживаю взглядом направление, указанное пальцем подруги, чтобы заметить идущих в десяти метрах от нас детишек. Парнишка и девочка. Девочка со странно знакомой рыжей косой. Ещё и без шапки. В декабре. Мы с Энн рефлекторно ускоряем шаг, неумолимо приближаясь к двум друзьям. Они так увлечены разговором, что и не подозревают о приближающейся буре.

— Шарлотта! — мой гневный визг с пугающим русским акцентом разносится на всю улицу, заставляя девочку испуганно подпрыгнуть и сжаться.

— Артур! — запальчивый крик Энн не заставляет себя ждать.

— Почему ты без шапки?! — присаживаюсь перед девочкой на корточки, стягивая с плеч рюкзак. — Носом шмыгни! — Лотти куксится и скрещивает ручки на груди. — Шарлотта!

Недовольно выполняет мою просьбу. Как и ожидалось, у неё заложен нос! А ведь она месяц назад валялась с лихорадкой. Натягиваю на неё шапку, прямо на глаза, чтобы неповадно было. Напоследок слегка прихлопываю по макушке.

— Не дай бог, ты заболеешь, Габриэль убьёт меня!

— Тебя это тоже касается! — шипит Энн и тянет брата за ухо. — Давно не болел?

Детвора переглядывается и испускает тяжёлый вздох. Мысленно они уже сделали из нас злобных ведьм, которые убивают всю радость. Дети часто не понимают, что взрослые заботятся о них. Сами считают себя достаточно взрослыми. Но даже я хожу в шапке, разве недостаточный пример? Шарлотта получает от меня ещё пару нагоняев.

Брат и сестра Милтон провожают нас до дома. Плетёмся с Энн позади, с интересом слушая детскую болтовню о мультфильмах, играх, порой мелькают едкие комментарии в адрес учителей. Они хохочут, время от времени берутся за ручки и вприпрыжку бегут от нас. Я даже пошутила, что в будущем они просто обязаны стать мужем и женой. До того внезапно дети враждующих семей стали так близки.

Уже возле особняка детишки крепко обнимают друг друга на прощание, как будто больше не увидятся. Детская дружба не зря считается самой искренней. Не остаюсь в стороне. Энн обнимает меня дольше обычного, перед тем, как отстраниться и, взяв младшего брата за руку, двинуться в сторону остановки. Мы с Шарлоттой смотрим им вслед некоторое время, пока я не заталкиваю её за высокие ворота особняка.

В прихожей помогаю девочке снять куртку, и она тут же даёт дёру от меня вверх по парадной лестнице. Устало выдыхаю. Эта девочка невыносима. Сейчас же устроит тираду с играми. Прохожу мимо гостиной, двери которой к удивлению закрыты, и до меня доносится уверенный голос Габриэля:

— Он стабилен, не беспокойтесь. Нет, они не общаются, я слежу за этим.

Лениво плетусь к лестнице, когда до меня долетает слово «няня». А это уже моё дело. На цыпочках подкрадываюсь к прикрытой двери гостиной. Прижимаюсь спиной к стене, стараясь дышать как можно тише. С кем он может разговаривать обо мне, да ещё и столь официальным тоном? Это напрягает.

— Вы думаете, три вампира, два из которых молоды и крайне неустойчивы, могут нормально воспитывать ребёнка? Рядом с ней должна быть женщина, которая будет заменять мать и обеспечит ей здоровую социализацию. И, позвольте напомнить, это была Ваша идея!

Рискую, заглядывая в просвет между дверьми. Задерживаю дыхание. Габриэль болезненно морщится, очевидно, получая не самые лицеприятные комментарии на той линии.

— То, что я работал с детьми во время Первой Мировой войны, ничего не меняет. Позвольте напомнить, прошло больше ста лет.

Вновь воцаряется тишина. С кем он, чёрт возьми, говорит?

— Нет, она ничего не подозревает. Она же иностранка. — Делает короткую паузу и почти сразу же добавляет. — Из России.

Тут и моя национальность всплыла. С каждой секундой разговор становится всё интереснее и интереснее. Габриэль принимается ходить взад-вперёд по гостиной, одной рукой держа смартфон у уха, другую же положил на поясницу. Судя по его виду, он крайне обеспокоен и раздражён одновременно.

— По моим подсчётам, это был самый оптимальный вариант. Во-первых, у них другой язык, так что первое время она была полностью занята тем, чтобы адаптироваться к нашей речи. Во-вторых, у них совершенно другой менталитет. Даже если она замечает какие-то странности, она списывает это на особенности американского поведения.

(Чёрт, я ведь так и думала, пока не узнала, что они вампиры!)

– Элизавэта Бауэр. Да, Бауэр...  – произносит слова максимально неуверенно. Будто думает, не ошибся ли. – Не волнуйтесь. Она полностью компетентна, так что нет смысла составлять на неё досье. В последнее время у меня очень много работы с бизнесом по лесозаготовкам и совершенно нет времени на сбор данных. — В очередной раз морщится и неслышно движет губами, проклиная своего собеседника. Похоже человек на той стороне отчитывает его. Кто может отчитывать Габриэля? Обычно он всех отчитывает. — Я следую Вашей воли, и никогда не отрекался от этого. Не поверите, но Шарлотта в ней души не чает. Конечно, она любит показывать свой характер, но в остальном у них полное взаимопонимание! Конечно, при малейших признаках проблемы, я приму необходимые меры и сообщу Вам. У меня всё под контролем. Не беспокойтесь.

Разговор резко прерывается, и перед тем, как я успеваю понять это, двери распахиваются. Габриэль оказывается передо мной. Попалась. Из меня действительно плохой шпион.

— Элизабет... — произносит моё имя сквозь сжатые зубы и недовольно качает головой. — Неужели ты серьёзно думала, что я не замечу твоё присутствие?

— Эм-м... — Мнусь с ноги на ногу, как ребёнок, изрисовавший обои в гостиной. — Извини, Габриэль, я услышала про няню и...

Устало потирает ладонью лоб и тяжело вздыхает. Я сжимаюсь ещё сильнее.

— Значит, ты слышала весь разговор?

Неловко киваю, не смея поднять на него взгляд. Я паникую. Габриэль испускает очередной протяжный вздох. Он выглядит немного дезориентированным, что ни разу не похоже на него. Он всегда держится уверенно и спокойно... пока это не касается нарушения установленных им правил.

— Пойдём-ка, присядем, я введу тебя в курс дела...

Отворачивается и жестом руки приглашает следовать за ним. Прохожу в гостиную с понурой головой. Что-то подсказывает, меня ждут тяжёлые времена. Плавно присаживаюсь на диван, пока Габриэль занимает место в кресле напротив. Смотрит на меня и, как обычно, требует немного времени, дабы проанализировать. Что с ним? К чему столь пристально смотреть? Его взгляд крайне неоднозначен.

— Я имел беседу с нашим отцом, Вергилием. Речь зашла о тебе и твоём проживании в этом доме.

Не нравится мне перспектива того, что этот ужасный вампир в курсе моего существования. Братья Уилкинсоны его люто ненавидят. А беря в учёт то, в какую тревожность вгоняет обычный телефонный разговор с ним, у меня нет ни малейшего желания встречаться с данным человеком. Этот монстр против воли обратил в вампиров как минимум трёх ни в чём не повинных парней и... вырезал всю семью одного из них.

– Как он узнал обо мне?

Габриэль лишь разводит руками.

­ – Понятия не имею. Сколько я раз я имел с ним телефонный разговор после твоего прибытия, он ни разу даже не заикался об этом. А сегодня позвонил и первым делом спросил, как поживает няня Шарлотты.

Меня пробивает дрожь и вместе с ней тягучее осознание, липкими нитями обвивающее всё нутро. Прошлым вечером в поместье Блэквудов он, его сущность, отголосок его души, не знаю что, но он был там. Тонкая серебристая нить магии связала его со мной, так подло раскрыв факт моего проживания в этом доме.

— Как ты понимаешь, он лишь тот, кто обратил нас в вампиров, — звучный голос Габриэля заставляет отвлечься от тревожных мыслей. — Мы же поклялись ему в преданности и уважении.

— Зачем? — вопрос сам по себе слетает с моих губ. Габриэль смотрит на меня в недоумении и некоторое время не понимает, как стоит ответить на такой странный вопрос. — Зачем вы поклялись ему в преданности и уважении? Разве он заслужил таких почестей?

Он усмехается, и добродушная улыбка прорезается на его уставшем лице.

— Мне нравится ход твоих мыслей, Элизабет! Теперь я лучше понимаю, что в тебе нашёл Дамиан.

Упоминание Дэйма, пусть даже вскользь, заставляет сердце пропустить удар. Мы не виделись с утра. Ему нужно время, но с каждым часом мне становится тяжелее от неизвестности. Выражение лица Габриэля меняется на более обеспокоенное. Делаю глубокий вздох и пытаюсь не выдавать своего волнения.

— Мы обязаны служить ему, как нашему создателю. Как вампиры, мы зависимы от него. Тут в игру вступает иерархия, существующая на протяжении столетий.

— Но это не значит, что вы должны симпатизировать ему и его методам, верно?

Габриэль улыбается. Я не перестаю радовать его.

— Да, ты права. Мы не обязаны любить его и придерживаться его жестокости. Это он ещё не знает, что в список наших бытовых занятий не входит охота на людей, иначе он бы сильно разочаровался. В любом случае, он не знал, что ты живёшь здесь и эта информация крайне... впечатлила его.

Похоже, Габриэль сильно приуменьшает реакцию Вергилия. В действительности он разгневан? По спине проходит холодок от одной этой мысли. Я не хочу оказаться в списке жертв старого вампира. Габриэль чувствует моё волнение и ободряюще хлопает меня по плечу. Неуверенно поднимаю на него взгляд. Изумрудные глаза блестят добротой и пониманием.

— Не переживай на этот счёт, у меня всё под контролем.

— Он же не знает про... — протягиваю и закусываю губу, — нас с Дамианом?

Габриэль слабо смеётся и отрицательно качает головой. С души камень падает.

— Я не монстр, чтобы обрекать вас на вечные муки. Если потребуется, я приложу все усилия, чтобы скрыть вас обоих от него.

Столь внезапное обещание заставляет сердце трепетать в груди. Он окончательно согласился на наши с Дамианом отношения и готов защищать нас? Да я уже сейчас готова броситься ему на шею и расцеловать в обе щеки! На моих губах играет благодарная, но в то же время тревожная улыбка.

— Надеюсь, можно не ждать его скорый визит?

— Нет, вероятность такого события очень мала. Он недоволен, но лояльно относится к твоему присутствию здесь в силу необходимости заботы о Шарлотте.

Киваю в ответ и поднимаюсь с мягкого дивана. Мне нужно переваривать. Со всем, что происходит в последние дни, я чувствую себя потерянной.

— Тебе нужно немного отдохнуть. Не волнуйся, вместе с нами ты в полной безопасности.

С прощальным кивком покидаю гостиную. Почти сразу же до меня доносится детский крик со второго этажа. Шарлотта горланит моё имя, явно понимая, что я не смогу проигнорировать её. Она пытается заставить меня поиграть, но в итоге вместо няни получает безжизненное тело. Я ужасная няня.

— Ты сегодня мрачная, — в подозрении хмурит брови и ставит руки в боки. — Что с тобой? Это из-за моего брата?

Внутри всё сжимается от такой проницательности со стороны ребёнка, но я предпочитаю не подавать виду и не отвечать на этот вопрос.

— Если бы моя дорогая девочка носила шапку, я была бы не столь опечалена.

Лотти морщит нос и бубнит что-то, очевидно пародируя мои слова самым писклявым тоном из своего арсенала.

— Мы просто гуляли с Артуром, а вы нам помешали! — притоптывает ногой, обиженно щуря глаза. — Ты плохая няня, а Энн плохая сестра!

Вот и «получите-распишитесь». Я не хочу ругаться с Лотти, мне хватает забот с Дамианом. Не могу не думать о нём. Стоит представить, как ему плохо, и плохо становится мне.

— Извини, Лотти, во что ты хочешь поиграть? Я постараюсь быть не мрачной.

Девочка задумчиво потирает подборок, как её любимый старший брат, прежде чем ответить:

— Тебе понравится моя игра. Мы поиграем в прятки.

Неужели? Сегодня не будем убивать принцесс? Мне прямо сейчас хочется заключить её в объятия, но знаю, что в таком случае она начнёт дразнить меня. Порой Лотти ведёт себя странно для девочки шести лет, слишком разумно и рассудительно, но в остальное время она остаётся обычным ребёнком.

— Ну, так что? — обращается ко мне, размахивая ладошкой перед моими глазами. Я сегодня в катастрофической прострации.

— Сойдёт.

Ей не очень нравится мой ответ, но она не возражает.

— Хорошо, я прячусь первой! Ты отвернись и считай до пятидесяти!

Выполняю требование девочки и отворачиваюсь. Лучше не спорить с ней во избежание конфликта. Закрываю глаза ладонями и принимаюсь громко и отчётливо считать.

— Надеюсь, ты не будешь жульничать... — медленно проговаривает она. — Иначе я обижусь.

Не волнуйся, мне вообще плевать на твою игру. Будем играть по правилам.

— Один. Два. Три. Четыре. Пять...

Маленькая ладошка хватает моё запястье и тянет мою руку прочь от лица. Недоверчиво приоткрываю один глаз и смотрю на Лотти. Она стоит с максимально невинным видом, но я-то знаю, сейчас что-то будет.

— Давай поиграем по моим правилам. Тебе придётся спрятаться в моей гардеробной, чтобы ты точно не жульничала.

Я прыскаю в откровенном раздражении. Не нравится мне эта затея. Лотти открывает дверцы шкафа и включает в нём свет. С некоторой боязнью переступаю порог. Для меня каждый раз становится шоком количество её дорогой и стильной одежды. Я знаю, что у неё большой гардероб, но здесь приличного размера комната. Для шестилетней девочки, Лотти слишком одержима модой.

Лениво облокачиваюсь спиной о стену и принимаюсь считать, пока двери прикрываются. Не удивлюсь, если она закроет меня в этом шкафу.

— Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать...

Я так нервничаю из-за Дамиана, что наворачиваю круги, сложив руки за спиной. Моё сознание далеко отсюда. Как он? Где он? Я не знаю, что делать.

— Сорок один, сорок два, сорок три...

Надеюсь, он вернётся домой. После подслушанного разговора с Вергилием я волнуюсь ещё больше. А если он действительно явится? Тогда Дамиан попадёт в его немилость. А я... умру?

— Сорок девять. Пятьдесят!

Толкаю дверь шкафа, но она упорно не поддаётся. Отлично, Лиз, этого следовало ожидать.

— Эй! Меня кто-нибудь слышит? Меня тут это... закрыли...

Толкаю снова — безрезультатно. Мне ничто не мешает выбить дверь, но при таком раскладе мне выдвинут счёт за порчу имущества. Чёрт, Лотти, маленькая негодница! Спасибо тебе! Хлопаю себя по карманам и понимаю, что мой смартфон благополучно лежит на столе. Отлично!