Глава 26. Дом воспоминаний

Я снова в лесу. Снова этот сон. По привычке бегу сломя голову, не разбирая дороги. Снова этот ливень и преследующий меня незнакомец с жёлтыми глазами. Мне так хочется проснуться. Навсегда избавиться от этого кошмара. Подбегаю к берегу речушки. Незнакомец совсем близко. Знаю, что сейчас произойдёт.

Затем пронзительный крик, от которого закладывает уши. Вблизи раздаются спешные шаги.

— ЛИЗА!

Голос кажется таким родным, что я не могу не обернуться. Передо мной стоит отец. Запыхавшийся, промокший до нитки, весь перепачканный в грязи. Лицо его, в особенности голубые глаза, отражает сильнейшую радость родителя от осознания, что их ребёнок в порядке. Кажется, будто я и сама чувствую облегчение. Передо мной главный рыцарь любой маленькой девочки – папа.

– Всё будет хорошо, бабочка моя! – говорит, выдыхая каждое слово. Присаживается на карточки и манит меня в свои объятия.

Закрываю глаза ладонями. Нет! Нет! НЕТ! А затем раздаётся выстрел.

– Элизабет! Лиззи, проснись!

Глотаю воздух ртом, распахивая глаза. Голова раскалывается на части.

– Тихо-тихо! – успокаивает меня сидящий рядом на кровати Дамиан. Бросаюсь в его объятия, крепко прижимая к себе. – Успокойся, это всего лишь кошмар.

– Папа... – жалобно скулю я, не в силах сдержать слёзы.

Что-то в этом сне было другим. Я никогда не видела в нём отца. И я не помню этого дня, как бы не пыталась добраться до подкорок своей памяти. Сон будто эволюционирует, временами добавляя новые детали и размывая старые. Папа... воспоминания о дорогом сердцу человеке забивают все мысли.

***

Весь день я чувствую себя не в своей тарелке. Мне не хочется веселиться с друзьями, не хочется телячьих нежностей с Дамианом. Мне не хочется ничего.

На перерыве между парами замечаю белоснежную шевелюру Арне Хантера. Он довольно интересный персонаж, и медиум в придачу. Мне вот интересно, его «покровители» знают об этом? А семья? Хотела бы я поговорить с ним, узнать, может он поможет мне с этим провидческим несчастьем, но с учётом того, чьим братом он является, у меня отпадает всякое желание идти на контакт.

Парень замечает меня и продирается в мою сторону через толпу.

– Элизабет, постой, пожалуйста!

Набираю полные лёгкие воздуха и громко выдыхаю.

– Привет, Арне...

Он неловко мнётся, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь посмотреть в глаза. Осматриваю его, пока он решается заговорить. Симпатичный парень с такими же тёмно-синими глазами, как и у старшего брата. Да и внешне они очень похоже. Если Хантер старший придерживается спортивного стиля, то Арне часто можно увидеть в джинсах и белой рубашке с подвёрнутыми рукавами. Уместный кэжуал, скажу я.

– Я прекрасно понимаю, что ты не хочешь поднимать эту...

Меня прошибает холодок. Конечно, это было очевидно. Приближаюсь к Арне. Очень близко. Он гулко сглатывает, таращась на моё перекошенное от злобы лицо. Мой голос переходит в шипение:

– Если ты пришёл по просьбе своего братца, то не утруждайся.

– Элизабет... – произносит моё имя на выдохе. – Ему, правда, очень жаль. Он не находит себе места, корит себя днями напролёт.

– Арне, хватит! – меня бросает в дрожь, на глаза наворачиваются слёзы. Каждое его слово возвращает меня воспоминаниями в тот день.

– Я не пытаюсь его оправдать! Он повёл себя как ублюдок, но он не просил меня об этом разговоре. Это моя инициатива!

Выставляю руки перед собой, отступая на несколько шагов от себя, безостановочно качаю головой.

– Я тебя услышала, но это ничего не изменит!

Арне понуро опускает голову и кивает, очевидно, смирившись с поражением.

– Я хотел... – заикается. Фигура его сжимается, он боязливо оглядывается, в частности на дверь в кабинет профессора Брауна, возле которой мы стоим. – Помнишь, когда мы встретились у клуба и...

— Мистер Хантер, у вас какие-то проблемы?

Мы вдвоём подскакиваем на месте от внезапно раздавшегося голоса профессора совсем близко. Он стоит за спиной Арне и лицо его не выражает ни одной дружелюбной эмоции.

— Нет, сэр, – с ледяным спокойствием отвечает парень. – Мы просто разговариваем.

Я же спешу прикрыть его спину и поддакиваю равнодушным тоном, словно не собиралась слететь с катушек от злости пару минут назад.

— Арне спрашивал меня касательно Вашего курса истории мировых религий, профессор.

Итан ухмыляется, слегка скривив губы. В зелени его глаз проскальзывает блеск недовольства. Сходу мне не удаётся определить причину его недовольства нашим общением. Да и потом не особо. Он равняется с Арне и слегка хлопает того по спине.

— В таком случае, думаю, я могу дать Вам куда более полную информацию по всем Вашим вопросам, молодой человек.

Арне явно негодует, о чём свидетельствуют нахмуренные брови и лёгкое притопывание носком правой ноги. Мне, признаться, такой расклад тоже не особо выгоден. Мы с ним могли бы обменяться полезной друг для друга информацией.

— Ит... – запинается, словно сделав чудовищную ошибку. – Мистер Браун, дайте мне пару минут. Мы почти закончили. Наш разговор касается не только Вашего курса.

— Пройдите в мой кабинет, мистер Хантер, – продолжает настойчиво требовать преподаватель.

— Вы издеваетесь? – возмущается парень в ответ, закидывая свой рюкзак на плечо.

— Я что-то не ясно сказал? Или может Вас не беспокоит внезапное падение успеваемости по моему предмету?

Арне довольно ухмыляется, но причина такой реакции мне не ясна.

— Вот как значит... профессор Браун... — обращение вылетает из его уст с особой издёвкой. — С этого и надо было начинать!

У них явно какие-то тёрки. Он покорно разворачивается, не забыв попрощаться со мной, и размеренным шагом заходит в аудиторию. Итан напоследок одаривает меня добродушной улыбкой и скрывается вслед за парнем с громким хлопком двери. Это становится всё интереснее и интереснее.

После занятий тайком сбегаю из университета, чтобы не ехать с кем-то из братьев домой. Моё настроение всё ещё ниже плинтуса. Да и разговор с Арне окончательно покидает мои мысли. Оказавшись на улице, не сразу понимаю, что солнце давно село и вокруг достаточно темно. По коже проходит озноб. Уже достаточно поздно и мне следует поторопиться. Уверенным шагом направляюсь к особняку в ускоренном темпе. Страшно находиться на улице в тёмное время суток. Краем глаза цепляюсь за силуэт босой девушки в ситцевом летнем платье, неспешно идущей по тротуару через дорогу. Меня пробивает холодный пот.

Это Сабрина! Замираю на месте, ноги резко становятся чугунными, не могу сделать и шагу. Призрак обращает на меня внимание и ласково улыбается. Фактически парит над землёй, медленно и неумолимо приближается ко мне. Молодая и симпатичная. С тонкой и утончённой фигуркой, красивыми вьющимися светлыми волосами. Даже в некоторой степени похожа на меня. Перед глазами вспыхивает картинка. Дамиан показывал мне старую чёрно-белую фотографию их с Сабриной в школьные годы, последняя, что у него осталось в память о ней. Помню, как тогда смеялась с его мордашки с торчащими ушами и хипстерской причёски.

— Сабрина?

Она смеётся и манит за собой рукой. Я же стою посреди дороги и говорю в пустоту. Оглядываюсь. Случайных прохожих не видно. Меня не увезут в психлечебницу, уже радует. Сабрина поднимает ладонь, как бы приглашая положить сверху мою руку. Со стороны это будет выглядеть дико. Не в силах сделать самый маленький глоток воздуха, поднимаю дрожащую руку и касаюсь ею ладони призрака. Через меня проходит ток, который, кажется, высасывает жизненные силы. Холод. Мертвецкий холод. Кожа вампира теплее. В испуге отдёргиваю руку, на что Сабрина звонко смеётся и её смех эхом отдаёт в моих ушах. Прикосновение было холодным, как лёд, я думала, что моя рука отмёрзнет.

— Напугала, да! — восторженно восклицает она и делает пару оборотов вокруг своей оси, даже лёгкая юбка платья подлетает в воздух. Призрак машет мне рукой, приглашая следовать за ней. — Не гуляй одна, глупышка, это опасно!

Ноги начинают движение без моего согласия. Достаю телефон, чтобы сообщить Дамиану о своём затруднительном положении, но Сабрина ускоряет шаг, заставляя отбросить эту идею. Она вприпрыжку, покачивая головой из стороны в сторону, бежит по тротуару. Почему она босая и в лёгком платье? В этой одежде она умерла?

– Куда мы идём?

Она игнорирует мой вопрос, напевая себе под нос колыбельную, содержание которой кажется мне смутно знакомым.

— Старые беды грозят вернуться, – как гром средь ясного неба объявляет она. Клянусь, я чувствую, как все волоски на моём теле встают дыбом. Вздрагиваю, отгоняя внезапное наваждение. Нет, мне холодно из-за того, что сейчас декабрь. Мистика ни при чём. – Также остерегайся братьев Уилкинсон, – продолжает говорить, даже не обратив на меня внимания. – Дамиан теперь не тот, каким я его знала, он не всегда может контролировать свою тёмную сторону. Его прошлое, его призраки всегда с ним, также как и у его названных братьев.

Её слова немного ужасают меня. Они живут столько лет, у них много опыта и трагичных воспоминаний за плечами. Неудивительно, что у каждого есть свои тёмные секреты.

— Ты тоже прошлое Дамиана, – хмыкаю я, напоминая самой себе, что призрак его у меня точно не уведёт. – Мне стоит бояться тебя?

Смеётся, грозя указательным пальцем перед моим носом.

— Нет, я не причиню тебе вреда, в нашем мире я на твоей стороне. Ты ведь всё-таки проводник. Я помню, как ты приходила с ним на кладбище. Спасибо.

Сердце пропускает удар. Глядя на её лицо я вспоминаю те сны, или же, лучше сказать, путешествия в иной мир, где переживала события её жизни своими глазами. А мы куда ближе друг к другу, чем кажется.

— Береги себя, Элизабет. Сложившаяся ситуация не в твоей власти. Готовься к встрече с врагом. Но, умоляю, не бросай Дамиана. Сделай его счастливым, дай ему то, чего не смогла дать я.

— Кто мой враг? – до боли очевидный вопрос.

— Ты отлично знаешь ответ на этот вопрос.

Вергилий Уилкинсон. Мой персональный ночной кошмар. Нет, кошмар всего Рейвен Хилл.

— Почему твоя душа не упокоена?

Я терпеливо жду, пока она удостоит меня ответа, руки складываю на груди от холода. Видимо после смерти трудно ответить на такой вопрос.

— Дамиан до сих пор винит себя в моей смерти, но я не виню его. Не он убил меня.

— Тогда кто... убил тебя?

Сабрина не отвечает. Печально улыбается и прикрывает глаза, перед тем как превратиться в пыль на моих глазах. Она оставила меня с миллионом вопросов в голове. Хочу развернуться и убежать, но обнаруживаю себя перед заброшенным поместьем. Осматриваюсь. Моей проводницы и след простыл. Прохожих тоже нет. Даже домов других нет. Этот место будто на отшибе, как и особняк Уилкинсонов. От места исходит какая-то энергия, которая манит меня.

Дом с двумя высокими этажами не похож на современные «картонные» постройки. Здание выложено из кирпичей. Часть окон разбита, местами стены поросли мхом. Место выглядит аварийно опасным. Может убежать, пока не поздно? Нет. Не могу. Сабрина ведь зачем-то привела меня сюда. Она хочет, чтобы я кое-что увидела. Увидела своими глазами.

С тяжёлым сердцем беру свою храбрость в обе руки и захожу в заброшенное поместье. Включаю фонарик на смартфоне, осматривая помещение. Огромная прихожая с роскошной лестницей на второй этаж выглядит давно заброшенной. У меня странное предчувствие. Будто это место знакомо мне. Мебель покрыта толстенным слоем пыли. На некоторые вещи накинуты белые простыни, которые от времени и пыли приобрели серый оттенок. Здесь так темно и мрачно, что я начинаю паниковать. В подтверждение сердцебиение учащается. Или это всё галлюцинации и я схожу с ума?

Аура этого места... Я сталкивалась с подобным, но здесь она невероятно сильная. Это целое кладбище воспоминаний и эмоций. Отнюдь не самых приятных. Потеря. Ненависть. Горе. Ими тут всё пропитано. Делаю пару шагов, пиная что-то перед собой. Интерес заставляет присесть на корточки и обнаружить женскую туфлю, покрытую тёмно-бардовыми пятнами. Подавив приступ отвращения, я беру её в руки. Стоит сделать это, как дом наполняется криками ужаса. Кручу головой во все стороны, но никого не вижу. Лишь душераздирающие крики, стоны боли и отчаяния, топот в панике бегущих прочь. Десятки голосов в моей голове. Отбрасываю туфлю прочь, зажимая уши. Дребезжащий звук старого стационарного телефона довершает картину и заставляет голоса умолкнуть. Поворачиваю негнущуюся шею на звук. Это невозможно, место в запустении, по меньшей мере, полвека, телефон не должен работать. Проглотив ком страха, подхожу к небольшому столику в прихожей, где стоит тот самый телефон с диском, благодаря которому можно набрать номер. Неуверенно поднимаю трубку и подношу к уху. Сначала я слышу лишь эхо перешёптывания множества голосов. А затем едва понятную речь:

– Рэйлан... ночью... придут... вместе с ним...

– Алло? – стоит мне произнести это, как на той стороне раздаются глухие гудки.

Даже предметы здесь имеют ауру. Неужели я могу ощутить их прошлое одним прикосновением? Слова, образы, отголоски эмоций. Кладу трубку на место и продолжаю осматриваться. Это место нагоняет всё больше и больше ужаса с каждой минутой, но также неумолимо растравливает моё любопытство.

— Давай же. Покажи мне свои секреты. – Не знаю, к кому я обращаюсь, словно дом может услышать меня.

Тёмная пелена, словно по моему приказу, отрывается от пола. В ушах трещит белый шум. Поворачиваюсь из стороны в сторону, не в силах осознать, что здесь происходит. Свет медленной волной окутывает сантиметр за сантиметром, возвращая дом к первоначальному виду. Всё вокруг становится пригодным для жилья. В доме светло, окна больше не разбиты. Хоть на улице всё также поздний вечер, но искусственный свет в помещении настолько яркий, что я вижу малейшие пылинки, плывущие в воздухе. От внутреннего убранства поместья захватывает дыхание. Потолки и некоторые стены расписаны изумительными фресками, как в средневековых европейских дворцах. Красота. Замечаю большие картины на стенах. Но, несмотря на общую роскошь, помещение выглядит пустоватым. Неуверенно делаю шаг вперёд. Это нереальность. Одно неверное движение, и я рискую провалиться в какой-нибудь подвал. Пусть сейчас дом кажется целым, не стоит забывать, что это всё тоже ветхое, небезопасное место. Пронзительный скрип половиц, так не сочетающийся с удивительно ровным полом, который я вижу — яркое тому подтверждение.

Робкими шажками крадусь к лестнице, ступени которой украшает богатый красный ковёр. Кладу ладонь на резные деревянные перила, ныне пропитанные холодом одиночества. Заливистый детский смех заставляет продрогнуть до костей. Очередные отголоски или беспризорники?

— Кто здесь?

Мой голос разносится по холлу, как и довольный детский хохот. Голоса эхом разносятся по поместью, отражаясь от окон и стен, звеня у меня в ушах. Встаю на первую ступеньку. Из левого крыла второго этажа выбегают двое мальчишек, ведущих ожесточённое сражение на деревянных мечах. На вид им около десяти лет. Их образы не такие, как у обычных призраков. Они не тусклые, напротив, кажется, что они существуют здесь и сейчас. Почти осязаемые. Почти живые. Я отчётливо могу различить цвет их одежды, пушистые белокурые волосы. На лицах их потрескавшиеся серые маски с чёрными прорезями для глаз, не дающие увидеть их настоящие лица. В памяти мелькает образ того агрессивного молодого человека, с которым я однажды столкнулась у особняка.

— Сюда, охотник! — весело гогочет один из мальчишек своим по-детски писклявым голосом и даёт дёру вниз по лестнице. Шарахаюсь от призрака в последний момент. Мне хватило «тёплого» рукопожатия с Сабриной.

— Ладно! Р-р-р-а-а-а! — наигранно яростно кричит второй и пускается в погоню. — Ха-ха-ха, тебе не одолеть великого охотника на вампиров Дамиана Блэквуда! Сдавайся, вампир!

Дамиана Блэквуда?.. Я не ослышалась? Колени подгибаются, но я успеваю схватиться за перила обеими руками. Я знаю только одного Дамиана Блэквуда. И если это призрак Дамиана... я вообще ничего не понимаю!

Следую за двумя мальчишками в надежде найти ответы. Они приводят меня в гостиную с высоченным потолком. Кружат по комнате, прячутся друг от друга за огромными книжными шкафами, забираются на кресла, а потом прыгают с них, не забывая издавать звуки борьбы и активно орудовать мечами. Один из них чуть не сносит внушительную по размерам фарфоровую вазу. Внезапно леденящий душу холод пронзает всё моё тело. Пытаюсь закричать, но не могу даже глотнуть воздуха. Через меня проходит другой призрак. И когда она отходит, я наконец-то прихожу в себя. Ноги отказываются слушаться, и я шумно падаю на колени. Сердце сковывает режущая боль, от которой хочется выть. Прижимаю ладони к груди. Сердце бешено бьётся. Становится ужасно страшно.

Я смотрю на женщину и детей, которые меня совсем не замечают. Она очень красивая, держится с аристократической важностью. На ней старомодное приталенное платье в пол, которое носили годах так в 60-х прошлого века. Женщина с улыбкой смотрит на веселящихся детей. Во взгляде её видна тяжесть и усталость. Её призрак такой же тусклый, безжизненный, как и у всех. Лишь два мальчика не вписываются в общую картину.

С трудом поднимаюсь на ноги и делаю пару осторожных шагов. Дети продолжают свою игру уже у камина. Здесь, в самом центре стены висит большое полотно с семейным портретом. Светловолосые мужчина и женщина и двое мальчишек. Их лица запечатлены с улыбками, отражающими семейную идиллию. Подхожу ближе, чтобы внимательнее рассмотреть портрет. Дети похожи друг на друга как две капли воды: одинаковые глаза, носы, формы губ, даже одеты они в одинаковые белые рубашки и чёрные брючки с подтяжками. На шеях у обоих на цепочке висят небольшие красные камни граната. Как у Дамиана...

Из мыслей меня выбивает крик того самого малыша-охотника:

– Сдавайся, вампир! Тебя ждёт аутодафе!

— Дети, почти все гости прибыли, потом продолжите свою игру, – голос женщины требователен и по-матерински мягок одновременно.

— Но, мам! — жалобно тянет один из мальчишек, запрыгивая на кресло. — У нас тренировка! Мы должны стать самыми сильными охотниками в истории!

– Вся семья собралась ради вашего дня рождения! Один вечер без тренировки ничего не изменит!

Как в подтверждение её слов, в гостиную заходят человек двадцать, не меньше. И все они призраки... Гости семейства что-то громко обсуждают, смеются и поздравляют именинников, которые спешат отбросить мечи. Среди всех призраков замечаю мужчину с портрета, пробирающегося через толпу. Очевидно, он глава семейства и отец близнецов.

Мне приходиться вжаться в стену, чтобы не столкнуться с кем-то из духов. Прикосновения к иному миру достаточно болезненные. Мой взгляд не может остановиться на чём-то одном. Такое количество призраков в одном месте не может не напугать. Если они все умерли здесь – я боюсь представить эту резню. Спокойней, Лиза. Это самый обыкновенный дом с привидениями. Успокойся и наблюдай.

Глава семейства становится возле камина, держа в правой руке фужер шампанского, а левой рукой обнимая супругу за талию. Перед ними стоят именинники, которым явно не претит такое внимание. Мужчина поднимает свой фужер на уровень лица, тем самым привлекая внимание гостей. Разговоры достаточно быстро прекращаются.

– Дорогие друзья, родственники, я рад, что в столь знаменательный для меня день наша семья смогла собраться полным составом у меня в гостях! Как вы знаете, сегодня день рождения моих сыновей – Дамиана и Дориана – им исполняется десять лет! Так давайте же поздравим их!

После этих слов толпа взрывается поздравлениями и пожеланиями в адрес мальчишек, которые, судя по всему, мечтают как можно скорее скрыться с глаз такого количества взрослых дяденек и тётенек. Их отец присаживается на корточки и, приобняв сыновей за плечи, шепчет:

– Можете идти. Ваши подарки и кузены ждут на втором этаже.

Мальчишки радостно гогочут и спешат покинуть гостиную, то и дело получая сладкие гостинцы от гостей. Стоит им покинуть комнату, как глава семейства снимает с себя улыбчивую маску и обводит взглядом каждого из присутствующих. Никто больше не смеётся.

– Я искренне рад, что вы почтили нас своим визитом в день рождения моих сыновей, но в глубине души мы все понимаем, зачем сегодня собрались, – бодро произносит мужчина. Гости кивают в такт каждому его слову, внимая каждой идее. – Мы – Блэквуды! Наша семья занимается истреблением вампиров уже второе столетие, и наше поколение продолжает эту охоту! Мы не уйдём на покой, пока все первокровные не будут истреблены! – восклицает с пламенем верности своему делу. Гости поддерживают его ликованием и аплодисментами. – Мы обязательно вернёмся к этому разговору, а пока предлагаю поднять фужеры и выпить за нас! За Блэквудов!

Внезапный грохот заставляет сердце замереть. Призраки рассыпаются в пыль, будто их и не было. Свет затухает, погружая поместье в полумрак, но оно также сохраняет свой изначальный вид. От истошного крика откуда-то со второго этажа кровь стынет в жилах. Выбегаю в холл, не понимая, что происходит.

— Рэйлан! РЭЙЛАН! Они здесь! — мимо меня пробегает та самая красивая женщина. Лицо её искажено от ужаса. В панике она взбегает по лестнице, придерживая подол длинного платья. — ОНИ ЗДЕСЬ! Нам нужно спасти детей! Сейчас! Поторопись! Давай же! Быстрее...

Бегу за ней на второй этаж. Призрак растворяется на моих глазах. Зато появляется другое видение. Группа людей с оружием в руках. Закрываю рот и шарахаюсь в сторону, прячась за массивную колонну. Учащённое сердцебиение тарабанит по ушам, напрочь заглушая остальные звуки. Чувствую, как по спине бежит холодный пот. Пусть они меня и не увидят, мне до чёртиков страшно. Некоторые из них в уже знакомых мне серых масках, других почти не видно. На их месте одни лишь чёрные силуэты, больше напоминающие сгустки тёмной энергии. Я понимаю... Они все вампиры.

– Мужчины, хватайте оружие! – доносится до меня голос Рэйлана Блэквуда. – Спасайте женщин и детей! Убивайте этих тварей!

Не убирая руки ото рта, выглядываю из-за колонны.

— Ты! — один из вампиров в маске указывает на сгусток энергии. — Отправляйся за ней — туда! Прикрой двери. ДВИГАЙСЯ! Не упусти детей!

Вампиры проносятся мимо меня и разбегаются в разные стороны. Блэквуды тоже не медлят. Под крики женщин и детей они бросаются на своих убийц с пистолетами, ножами и всем, чем придётся. От их топота пол ходит ходуном. На дрожащих ногах выхожу из укрытия, встав напротив лестницы. Взгляд цепляется за немолодого мужчину лет пятидесяти у подножия этой самой лестницы. Стоит с бесстрастным выражением на лице, будто его не тревожит происходящее. Складывает ладони на красивую резную трость и смотрит по сторонам. Живой человек? Он слишком чёткий для призрака. Бред. Его одежда явно не походит на современную. Будто почувствовав мой взгляд, он поднимает свой взор на меня. Отчётливо вижу, как радужка его глаз светится жёлтым цветом. Его губы вытягиваются в хищной улыбке, и он ухмыляется, явно наслаждаясь моим испугом. Затем снимает с головы цилиндр, явя на показ серебряного оттенка волосы, и слегка кланяется в знак приветствия. Меня пробивает такой ужас, что я неосознанно шарахаюсь от него, пока он не исчезает из моего поля зрения.

— Убирайся! Ах! Не трогай меня!

Крик женщины приводит меня в чувства. Панически верчу головой по сторонам, пытаясь понять, откуда раздаётся крик. Была ни была! Срываюсь с места и бегу в левое крыло. Прогнившие в реальности половицы угрожающе скрипят под ногами, грозясь провалиться в любом мгновение.

Обнаруживаю себя в рабочем кабинете. Вот только... здесь уже всё перевёрнуто вверх-дном, как после мощного торнадо. Под ногами что-то хрустит. Опускаю взгляд и вижу рамку с фотографией. Поднимаю побелевшими от ужаса пальцами. Внутри всё давно сжалось и клокочет. У меня голова раскалывается.

Стекло рамки запылено и, кажется, принадлежит моему времени. Стираю пыль рукавом толстовки, и передо мной предстаёт семейное чёрно-белое фото. Чета Блэквудов и их сыновья-близнецы. Мальчишки с белокурыми волосами и торчащими ушами. Дамиан. Один из этих мальчишек в маске и есть мой Дамиан.

Выбегаю из кабинета, прижав к груди семейное фото, как настоящую реликвию. Почему-то мне не хочется оставлять эту фотографию там. К моему ужасу, поместье постепенно принимает свой нынешний вид. Старые прогнившие полы. Штукатурка, которая сыпется с потолка. Голосов становится больше. Крики. Выстрелы. Разъярённый рёв. Понимаю, что слёзы бесконтрольным потоком бегут по щекам. Мне страшно. Мне до смерти страшно. Я ничего не понимаю. Я не понимаю, что со мной происходит.

Сгустки пыли сгущаются, показывая мне очередную картину прошлого. Мать бежит вместе со своими детьми по коридору, подгоняя их. За ними хвост из нескольких вампиров. Она отстаёт, начиная борьбу с нападающими. Умело дерётся и даже выбивает оружие из рук у одного из преследователей.

— Дориан! Дамиан! Бегите!

Её хватают ещё двое. Один из них вгрызается зубами в её шею. От этого зрелища перед глазами плывёт. В ушах стоит истошный крик женщины.

— Только не оборачивайтесь!

Ноги подкашиваются. Близнецы проносятся мимо меня. Один из них случайно задевает мою руку. Обжигает холодом. Испуганно вздрагивает и поворачивается ко мне. Не видит меня. В детских глазах застыли слёзы, полнейшее непонимание и смертельный ужас.

Рука горит от прикосновения. В комплекте с головокружением, к горлу подступает тошнота. Делаю шаг, как нога подворачивается, и я кубарём лечу вниз по лестнице, отбивая себе рёбра и ударяясь затылком.

Приземление оказывается болезненно твёрдым. Лежу на спине, ноги на лестнице. Протяжно стону от ноющей боли по всему телу. Но фото так и не отпускаю. Не могу пошевелиться. Вижу только потолок. Крики становятся настолько громкими, что мне хочется заткнуть уши. Но я и руки поднять не могу. Я просто хочу домой. Мне так больно. А эти крики, эти испуганные лица разрывают мне душу. Слёзы тонкими струйками продолжают бежать по щекам, пока мимо меня несутся люди и вампиры в своём убийственном танце. Героическими усилиями достаю телефон в надежде дозвониться хоть до кого-то. Если здесь не будет связи, я умру на месте. Еле как набираю номер Дамиана. Гудки. Гудки. Протяжные гудки. Боже, Дамиан, где ты?

— Лиззи? — его голос крайне встревожен. Даже напуган. — Что случилось? Где ты? Я тебя по всему городу ищу!

— Дэйм, помоги мне... — голос хрипит, едва позволяя произнести хоть что-то внятно.

— Где ты?!

— В... заброшенном поместье Блэквудов... не знаю... где оно...

Смартфон выскальзывает из ладони, падая рядом со мной. Отдалённо слышу его перепуганный крик, доносящийся из динамика. Не могу дышать. Каждый вдох даётся с болью. Голова трещит по швам.

Надо мной нависает тень. Мужчина в чёрном цилиндре и почти рассыпающейся на части серой маске, через прорези которой по-кошачьи светятся жёлтые глаза.

– Вергилий... – надрывным шёпотом произношу его имя.

Он снимает маску с радушной улыбкой, показывая мне себя. А затем, подобно любому из призраков, рассыпается в пыль.