Глава 9. Всё в порядке, мам, я просто истекаю кровью

— Просыпайся, солнышко, — доносится до меня ласковое мурчание.

С трудом приоткрываю один глаз. По вискам словно колотят отбойным молотком. Вот и похмелье. Энн стоит передо мной в джинсах и лифчике, неудивительно, что мой взгляд падает на довольно приличного размера грудь подруги. Её растрёпанные волнистые волосы струятся по плечам, переливаясь под золотистыми лучами утреннего солнца. Стыдливо закрываю глаза, притворяясь, что я в полудрёме. Вот только сна теперь ни в одном глазу. Лениво потягиваюсь на постели, вытягивая ноги вплоть до хруста, и сладко зеваю.

— Куда ты собралась, Энн? — ворчу с нескрываемым недовольством, когда вижу время на экране телефона. Ещё совсем рано для пробуждения.

— Мне нужно встретиться с кузинами, а тебе, как мне кажется, нужно готовить завтрак у Уилкинсонов, — зевает и с закрытыми глазами пытается схватить свою блузку со спинки стула.

— О-о-о... — протягиваю звук в полнейшем нежелании шевелиться и что-либо делать. Вытаскиваю из-под затылка подушку и кидаю на лицо. Дышать сразу же становится труднее, но это меньшая из проблем. — Я не хочу туда возвращаться... — бормочу через подушку, и Энн тут же убирает её с моего лица.

Мы встречаемся взглядами. Девушка хмурится и качает головой в знак возражения.

— Если ты не вернёшься, мне Уилл названивать начнёт. И не дай бог, — на этих словах она делает явный акцент, грозя мне указательным пальцем, — мои кузины это увидят, они меня в жертву на следующем шабаше принесут!

— Ещё пять минуточек, мам, — умоляю, состроив жалобную мордашку.

— Не называй меня так... — недовольно цокает и бросает подушку обратно на моё лицо.

Поднимаю большой палец вверх в знак благодарности.

— Спасибо, я познавать нирвану. Может, достигну божественного просвещения.

— Нирвана — это состояние полного отсутствия желаний, следуя буддистской философии. А ты хочешь ничего не делать. Не прокатит.

Слышу, как суетливо она бегает по комнате под аккомпанемент чириканью хохлатых канареек. Эти жёлтые шарики точно не дадут мне поспать. Жалобно постанывая, отрываю тело от мягкой, такой манящей кровати.

— Я пошла, пока-пока! — доносится до меня звонкий голос Энн откуда-то из коридора. — Ключи на тумбочке у входной двери, в универе вернёшь!

Мне не остаётся ничего, кроме как собрать вещи и поехать домой. Я, конечно, могу повеселиться в компании попугаев, но чувство одиночества настигнет меня рано или поздно. Закидываю на плечо свою сумку и покидаю дом Милтонов.

***

Перед особняком мнусь некоторое время. Сейчас мне меньше всего хочется столкнуться с Дамианом или Габриэлем. Первый должен ещё спать, второй, дай бог, уехал по работе. Мне всё интересно, какая у него там работа?

Переступаю порог, и входная дверь за моей спиной предательски скрипит. Пробегаюсь взглядом по холлу в надежде остаться незамеченной, но до меня доносится крайне грубый, недовольный кашель. Поворачиваю негнущуюся шею на звук и вижу мрачную мину Габриэля, стоящего у дверного проёма в гостиную. Скрещивает руки на груди и нервно постукивает пальцами по локтям.

Он явно собирается в офис, о чём свидетельствуют строгий чёрный деловой костюм с блестящими на свету запонками пиджака, белая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами и выглядывающий чёрно-синий платок. Габриэль настоящий педант, следит за каждой деталью, и у него прекрасно получается. Для босса он выглядит просто шикарно, секретарши должны падать в обмороки от одного его вида. Но сейчас в обморок могу падать только я от гневного прищура изумрудных глаз. Он смотрит так, только если когда чем-то недоволен. И несложно понять, что ему не нравится конкретно сейчас.

— Посмотрите, кто пожаловал!— звучный голос не лишён иронии. Разводит руки в качестве приветствия и ухмыляется. — Я уже уверовал, что ты нас покинула!

— Я ночевала у Энн, — неловко выдвигаю своё оправдание, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты не думаешь, что следовало бы предупредить меня? — с резким наездом вопрошает он. Будь его воля, от меня бы мокрого места не осталось. — Клянусь, я поседел за эту ночь!

Точно в подтверждение своих слов, он подходит к зеркалу в холле, выхватывает из кармана пиджака маленькую расчёску и принимается заправлять непослушную прядь в пучок каштановых волос, собранных на затылке.

— Похоже, это просто зеркало запотело от твоей правильности, — не пытаюсь сдержать язвительную ремарку. — Ты не поседел ни на один волос. Да и я предупреждала Уильяма, что поеду к Энн.

— Предупреждала Уильяма, но не меня, — проговаривает с расстановкой, намереваясь вбить эту мысль в мою голову. — Ты не должна была покидать особняк вечером, у тебя не было выходного дня, насколько мне известно, — злобно зыркает на мою сжатую фигурку в отражении зеркала и приподнимает брови, безмолвно спрашивая «как тебе такой аргумент?».

Снимаю своё пальто, аккуратно вешая на крючок. Держись, Элизабет, ты заслужила этот выговор.

— Ой, перестань, я могу делать что хочу в конце дня!

Габриэль гневливо скалится, и когда я замечаю клыки, несколько длиннее, чем у его братьев, это зрелище действует на меня хлеще любых слов, одаривая потоком мелкой дрожи. Мне резко хочется стать невидимкой. Из груди вырывается жалобный писк, а волоски на теле встают дыбом.

— Ты забываешь, что работаешь здесь... — оскал становится более хищным. Если у него потемнеют глаза, я с криком рвану от него. — И сегодня утром мне пришлось самому заниматься Лотти, потому что её няни в спальне не оказалось. Впрочем, она на тебя очень обижена!— упрёк в мой адрес, и я отлично его понимаю. — Убедись, что такое больше не повторится.

— Я не принадлежу тебе, Габриэль! — вскрикиваю во внезапном приступе злости. — У меня есть право на жизнь за пределом особняка и университета. И ту ты ограничил, чёрт возьми! — заявляю свою позицию и гордо расправляю плечи, показывая всю свою стойкость и упёртость.

Мои слова вмиг привлекают его внимание. Закусываю губу и проклинаю себя за то, что сначала говорю, а потом думаю. Если он сейчас заведётся, мне мало не покажется.

— Только не в ущерб твоему здоровью и работе, — произносит с расстановкой замогильным голосом, мне даже становится холодно. От волнения ломаю третий ноготь на левой руке.

— Брось это! Я не хочу повторять тот разговор. Больше не опоздаю, — жалкая попытка убедить его забыть обо мне.

Габриэль криво усмехается и недоверчиво фыркает.

— Я очень на это надеюсь, — проговаривает сквозь зубы, проходясь ладонью по щетине. — Как твоя рана?

Вздрагиваю от такого внезапного приступа заботы к моей персоне. Неловко переминаюсь с ноги на ногу, вспоминая, что утром забыла принять выписанное лекарство.

— Почти затянулась... — неловко бормочу под нос, не желая разговаривать с ним на эту тему. Мне в кабинете хватило.

— Хорошо, — выдыхает с облегчением, растирает ладонями лицо. — Я заказал вам с Лотти завтрак. Поднимись за ней в комнату.

Выдыхаю с некоторым облегчением и спешно направляюсь к парадной лестнице. Я боялась, что Габриэль меня на куски порвёт. С другой стороны, он волнуется обо мне, а я веду себя, как заноза в заднице. У меня крайне смешанные чувства по поводу того, что происходит со мной в последние дни.

Медленно поднимаюсь по ступенькам, осматриваясь по сторонам, точно в первый раз. Я так привыкла к этим сделанному под кирпич покрытию стен, странным лампочкам в коридоре, к огромной старомодной люстре в холле, к резным деревянным перилам на лестнице. В полумраке весь этот комплект делает особняк похожим на дом с приведениями. Только здесь вместо призраков вампиры и маленькая ведьма.

Постучав в дверь девочки, осторожно заглядываю внутрь. Увидев меня, Лотти делает вид, что её сейчас вырвет. Мне хочется скривить такую же гримасу, но я себя сдерживаю.

— Прости меня, Лотти, — не слишком уверенно говорю эти слова, вцепившись пальцами в дверной косяк. — Мне было очень плохо, и я сорвалась на тебя. Но не со зла!

Лотти с любопытством косится на меня. Скрещивает ручки на груди и уверенно движется ко мне.

— Значит, мой брат не циничный придурок?

Теряю дар речи на несколько секунд. Если она передала мои слова Габриэлю, то я поражена его хладнокровию!

— Нет, — отнекиваюсь от своих же слов, нахмурив брови и показательно взмахнув рукой. — Конечно, нет! Я просто была обижена на него!

Лотти, очевидно, не верит мне, но согласно кивает. Фух, минус скандал этим утром... Проверяю боевую готовность девочки к занятиям и отправляюсь на первый этаж. В столовой торжествует манящий запах пиццы и терпкий аромат кофе. Два брата на месте, и как я рада, что Дамиана здесь нет.

— Доброе утро! — восклицаю слишком восторженно даже для себя.

Братья удивляются и отвечают мне почти что настороженно. Лотти тотчас принимается за завтрак, в то время как я чувствую напряжённый взгляд Габриэля. Вот только не порти это утро окончательно... Братья многозначительно переглядываются, атмосфера в столовой накаляется.

Слышу лёгкие, едва уловимые движения позади. Жар тут же окутывает тело. Дамиан. Собственной персоной. Не двигаюсь. Просто смотрю на Лотти, стараясь держаться. Даже находясь к нему спиной, ощущаю его взгляд на себе. Вот он рассматривает мои ноги, поднимаясь выше. Останавливает взгляд на заднице и вздыхает. Кажется, я даже слышу его тяжёлое дыхание.

Улавливаю, как скрипит дерево дверного проема, когда он сдавливает его пальцами. Нервничает, продолжая смотреть. Мелкие палящие мурашки молниеносно бегут по позвоночнику. Ощущаю каждым миллиметром своего тела, как Дэйм жадно пожирает меня глазами. Заостряет взгляд на шее в районе укуса, и тот сразу начинает гореть. Я даже чувствую, что в этот момент он прикусывает свою губу и прищуривается. Огонь янтарных глаз обжигает меня, оставляя на теле отметины, которые продолжают тлеть.

Воображение разыгрывается не на шутку. Нужно прекращать. Практически прикрываю глаза, представляя, как его горячее тело прижимается ко мне сзади, а грубые мужские руки обнимают за талию. Слава богу, Габриэль разрывает эту проклятую тишину, выдергивая меня из глупой придуманной сказки.

— Нам стоит сходить на охоту ночью. Дамиан, ты с нами?

— Ага, — скорее издаёт звук, похожий на согласие, нежели нормально отвечает.

Проходит к столу и садится напротив меня. Сукин сын. Он превращает мой завтрак в настоящее испытание. Натягиваю на лицо самую милую улыбку из своего арсенала, укладываю подбородок на составленные пятки ладоней, и приторно сладким голосом обращаюсь к Уильяму:

— Уилл, какие планы на вечер?

Он буквально вздрагивает от моего вопроса. Вижу, как щурится Дамиан, косо смотря на брата. Неужели ревнует.

— Никаких, но уже не уверен... — отвечает с ехидной усмешкой, глядя на меня исподлобья.

Откусываю кусочек пиццы, смакуя горячее тесто с колбасой во рту, и продолжаю свою маленькую игру.

— Мы с Энн собираемся в бар. Пойдёшь с нами? — Сохраняю на лице невинную улыбку.

Знаю, как Габриэль относится к Энн. Вот только пусть попробует что-то вякнуть. У парня буквально земля из-под ног уходит от моего предложения. Краем глаза отмечаю, как напрягается Габриэль и ставит на стол свой крепкий кофе. В столовой повисает неловкое молчание, даже Лотти не чавкает. Уилл смотрит на меня с явным упрёком и обидой, в то время как Дамиан буквально испепеляет взглядом.

— Я рад, что ты вернулась к прежней жизни, а не зацикливаешься на недавних событиях. — Габриэль предпринимает первый шаг, чтобы сгладить эту ситуацию. Зря. Я только разогрелась. — Но я прошу тебя, не переборщи, ты всё ещё слаба. Мы все очень волнуемся за тебя.

Мои губы искривляются в непрошеной косой ухмылке. Перевожу взгляд на старшего брата, слегка склонив голову набок, и отвечаю уже озлобленно:

— Волнуешься, что я снова свалюсь в обморок? Конечно, тебе ведь придётся заметать следы. И далеко не всех людей можно купить.

— Элизабет! — разносится на всю столовую такой знакомый крик такого знакомого бархатного голоса.

Дамиан почти что подпрыгивает с места, яростно ударяя кулаком по столу. Бум. Взорвался. Все кружки разом начинают звенеть от удара, из его чашки выплёскивается немного кофе. Сохраняю полное спокойствие, слегка небрежно приподнимаю бровь.

— Что? — Прожигаю его ледяным взглядом. Если его глаза горят горячим красным пламенем, мои — ледяным. — Тебе есть, что сказать?

Дамиан мечется меж двух огней: его семья и я. С одной стороны любовь, с другой чопорный старший брат, который твердит, что это ошибка. И если он не может сделать выбор — это его проблема. Я ничего не могу сделать для него и для нас. И уж тем более я не собираюсь ему сочувствовать.

— Не обвиняй Габриэля во всех смертных грехах, — произносит на удивление совершенно спокойно. Бросает быстрый взгляд на старшего брата и вновь упрямо смотрит мне в глаза. — Произошедшее между нами исключительно наша вина.

Отлично знаю, что Габриэль в этот момент довольно ухмыляется, сцепив пальцы рук в замок. Мне даже поворачиваться не надо. Издаю ироничный смешок. Дамиан, который всегда игнорировал и обходил стороной запреты Габриэля вдруг стал послушным мальчиком. Как мило.

— Ой, что я слышу? Неужели в чьей-то голове заработали извилины? Что же случилось с Дамианом? Он понял, что это наше с ним личное дело! Это прогресс! — оттопыриваю указательный палец, заставляя белобрысую проблему заткнуться, потому что он намерен перебить меня. — Ах, нет! Я знаю! Он потерял свободу думать и действовать! Как пустоголовый баран подчиняется правилам святого отца Габриэля! Браво! — выдыхаю последнее слово и цинично аплодирую.

Глаза сужаются, он недовольно рычит. Я бы сгорела дотла, если бы он мог сжигать взглядом, и пепла бы не осталось. Мы вернулись к нашим отношениям в начале сентября: неприязнь и вечные пререкания.

— Элизабет, ты не должна воспринимать наш разрыв подобным образом! — со слышимым отчаянием восклицает он. Кусает губу и жмурится на пару секунд. — Это моё решение!

На всю столовую, которая замерла в ожидании развязки нашего спора, разносится мой заливистый смех, не лишённый своей доли истеричности. Драматично кладу руку на сердце.

— Ох... Всё нормально, ты не можешь разбить мне сердце. Это всего лишь мышца, которая качает кровь, — выплёвываю ему в лицо оскорбление, как это сделал он вчера в беседке. — Знаешь, той ночью мне позвонила моя взволнованная мама. Она чувствовала, что я умираю. В слезах я сказала, что всё в порядке, что просто поругалась с тобой. Но мне так хотелось сказать «всё в порядке, мам, я просто истекаю кровью».

Два брата напрягаются при упоминании слова «кровь» и с некоторой, вполне обоснованной, тревогой косятся на брата. Дамиан же хмурит брови и стискивает зубы. Вижу, как напряжены его скулы. Он глубоко опечален, даже оскорблён моими словами. Пусть поймёт, каково было мне.

— Элизабет, нет смысла выражаться подобным тоном, — спокойный голос Габриэля убивает. — Тем более при ребёнке.

Сейчас я возьму вилку и воткну кому-нибудь из них в руку! Какого чёрта он лезет не в своё дело?! Снова! Какого чёрта включает свой официальный тон! Точка кипения достигнута. Из-за всей этой ситуации с Дамианом я крайне неустойчива. Но он-то любит, когда мне сносит крышу.

— Да, мне лучше совсем уйти! — Резко поднимаюсь со своего места и ударяю кулаком по столу. — Уехать в Россию!

Дамиан, как отражение, повторяет моё действие, и мы сталкиваемся лоб лбом.

— Не надо себя так вести! — рычит. Злобно.

Не могу ничего с собой поделать, снова надменно хмыкаю.

— Не принимай близко к сердцу, — щурюсь и язвительно ухмыляюсь. — Ах! — в наигранном волнении прикрываю рот ладошкой и округляю глаза. — Или оно у тебя больше не бьётся?

Чёрт, мне нравится иронизировать в этом направлении и играть со словами. Кажется, мы сейчас кинемся друг на друга с кулаками. Атмосфера напряжена до предела, секунда и посыплются искры. Внутри меня бушует ураган чувств: боль, обида, гнев, унижение. В противовес им выступает одно лишь чувство, которое держится против своих оппонентов на равных — любовь.

— Элизабет, тебе действительно стоит... — осторожно начинает Уильям, но я не даю ему договорить, устремляя ястребиный взгляд прямо на него.

— О, хватит! Не забывайте, я просто иностранная студентка! Закончу магистратуру, и вы забудете о факте моего существования! Я знаю, что лишняя в вашем дурдоме!

Моя грудь тяжело вздымается и опускается от гнева. Громкое звяканье ложки заставляет всех нас обернуться. Чёрт... Шарлотта, которая всё это время сидит рядом и слушает нашу ругань, рыдает, вытирая ручейки слёз маленькими кулачками. Она бросает на меня злобный взгляд, перед тем как встать с места и с криком выбежать из столовой. Меня окатывает чувство стыда и сожаления. Не стоило начинать конфликт при ребёнке. Звонко ударяю себя ладонью по лбу и медленно опускаюсь на своё место.

— Мы тебе не враги, — процеживает сквозь зубы Габриэль и уходит вслед за Лотти, намеренно громко задвинув за собой стул.

— Конечно, враги бы не стали диктовать, как мне жить! В отличие от вас!

— Мы защищаем тебя! — Дамиан выступает на стороне брата.

Раз уж я довела ребёнка до истерики, и мы остались буквально одни, я даю волю чувствам.

— Ты душишь меня своими словами! Издеваешься надо мной! — слёзы предательски брызгают из глаз. — Но я не маленькая девочка, не надо со мной сюсюкаться!

— О, я отлично знаю, что ты большая девочка! — язвит он. В золотисто-карих глазах загорается огонь. Тот самый. Да, Дэйм, ты хочешь меня. Несмотря ни на что, ты всё так же хочешь меня. Даже в разгар ссоры.

Не испытываю ни капли смущения от его слов. Все и так знают, что мы спим спали. Но по телу всё равно проходит приятная дрожь, вызванная его пристальным взглядом. Ненавижу себя за то, что реагирую на него вот так. Встаю со своего места, намереваясь уйти. Хватит с меня.

— Элизабет, успокойся, — Уильям хватает меня за руку.

Гневно шиплю на него, сродни испуганной кошке, и резко вырываю руку. Если и он подключится, я с ума сойду! Уилл мой единственный друг в этом сумасшедшем доме!

— Я так надеялась, что хоть ты останешься на моей стороне! — запальчиво взвизгиваю. — Пусть я не могу уехать, но вы не можете запереть меня в этом проклятом доме!

Выбегаю из столовой, попутно надевая пальто и хватая сумку. Я должна уехать отсюда как можно скорее! Мне плевать, что они беспокоятся обо мне! Я не просила их наниматься моими няньками! Они думают, что умнее меня, хотят заставить ходить по струнке. Да чёрта с два! Пошли на хер со своими правилами!

На подходе к ажурным кованым воротам, Дамиан догоняет меня и грубо хватает за руку. Поворачивает к себе лицом. Вот мы и одни. Вне себя от негодования.

— Давай поговорим как взрослые люди! — от тембра его голоса мурашки по коже.

Усмехаюсь. Человек здесь только я, если мне не изменяет память. Стискиваю зубы, собирая волю в кулак. Ты сможешь, Элизабет, просто скажи, что накопилось в душе. Открой путь этому бушующему вихрю, так терзающему нутро. Как же я зла. Хочется ударить, наорать на него, но не стоять здесь, как дура, и смотреть в наглые карие глаза.

Судорожно выдыхаю, сжимая и разжимая кулаки. Поднимаю голову. Наши взгляды пересекаются. Они зеркала наших израненных душ. Мы полны боли и отчаяния, желания и страсти. Но вместе с тем каждый из нас продолжает делать шаги не навстречу, а назад.

— Что тебе нужно? — спрашиваю прямо. Мысли путаются. — Ещё недостаточно наигрался? — обнимаю себя руками в качестве естественного рефлекса самозащиты.

Дамиан хмурится. Явно не ожидал подобных слов. Пусть смирится. Он сам поставил на нас крест. Не выдерживая, начинаю говорить:

— Выслушай меня. Только не перебивай. Я знаю, ты не хочешь услышать то, что я собираюсь сказать, но молчать у меня нет сил. Я умерла в ту ночь, — выдаю на одном дыхании. Дэйм хмурится. Мои слова звучат почти буквально. — Я полностью отдала тебе себя вместе со своей кровью. Я не могу принять то, что ты ушёл из моей жизни и бросил меня. Без тебя, Дэйм, жизнь не имеет смысла. Без тебя я — не я. Просто потому, что я люблю тебя. — Его глаза загораются ещё ярче. Молчит. — Я безумно люблю тебя, Дамиан. Хочу, чтобы ты это знал. Просто знал. Я никогда не буду винить тебя в произошедшем. Не жду ничего взамен. И пойму... — замолкаю, опуская голову вниз. Слишком больно смотреть в эти притягательные янтарные глаза. — Нет, не пойму...

И тут же меня прижимают к груди, целуют в макушку. Знаю, как ему тяжело сейчас. Знаю, что мы немилостиво терзаем, мучаем, убиваем друг друга. Знаю, что Дамиан не скажет мне тех же слов. Не сейчас. Да мне этого и не надо. Главное, чтобы он знал. Чтобы услышал из моих уст. Он стонет от боли, отстраняясь назад.

— Я знаю.

Короткий ответ, но мне достаточно. Аккуратно прижимаюсь к его груди, и рука Дамиана обнимает меня. Его объятия и бьющееся сердце мне в ухо. Снова бьётся в ритме нормального человека. Большего сейчас и не надо. Не знаю, правильно ли поступаю, так просто обнимая его. Не знаю, конец ли это или только начало. Но важно лишь то, что сейчас он рядом. И больше я его никому не отдам. Даже смерти. Буду бороться за нашу любовь до последней капли крови.

— Я увезу тебя в университет, — ласковый шёпот с лёгкой хрипотцой.

— Не стоит... — Мягко отстраняюсь, проглатывая слёзы.

Отворачиваюсь и убегаю, закрывая рот рукой, чтобы не закричать. Когда всё плохо, мы начинаем видеть вокруг только плохое. Нагонять мрак. Но я лишь обычная душа, что не имеет плохих намерений. О, Боже, не пойми меня превратно. Жизнь полна проблем, их так много, что я не могу совладать с хаосом. Они льются на меня мощным потоком из переполненной ванной.

За первую лекцию умудряюсь немного остыть, благо, на ней не было Дамиана. Теперь уверенным шагом направляюсь в музыкальный класс, где смогу отдать Энн ключи и излить душу по поводу произошедшего. Мой взгляд устремлён в пол, считая, каких квадратиков плитки больше: белых или серых. Но невиданная сила заставляет меня поднять голову и буквально обомлеть.

Метрах в двадцати от меня стоит Дамиан. Фигура его тосклива и выдаёт подавленность. Волосы растрёпанны. Руки спрятаны в карманы кожаной куртки. Он с неохотой разговаривает со своими друзьями. Но не видит меня. С другого конца коридора, как в проклятом вестерне, навстречу Дэйму идёт Мёрфи. Замечает его и тут же меняет походку на модельную. Подходит к нему, а у меня внутри всё пылает от ревности. Что-то воркует, положив ладонь ему на грудь. Он никак не реагирует. Даже не шелохнётся, словно никакой блондинки перед ним нет. Что-то раздраженно бросает в ответ, переминаясь с ноги на ногу, но я не могу услышать.

Мёрфи не отступает. Хватает его за руку, заставляя вытащить её из кармана. Дэйм ухмыляется и качает головой. Сердце пропускает удар. Уверенным шагом направляюсь к ним. Но тут же Рейчел хватает его за лицо и целует. Из груди вырывается ёкающий звук. Как во сне шарахаюсь назад. Жгучий укол ревности ударяет в самое сердце, мне вводят смертельную дозу яда. От него нет антидота. Мой крик в этот момент, верно, слышит весь кампус. Громче. Не понимаю ору ли я вслух, или этот оглушительный вопль внутри меня.

Дамиан резко оборачивается и замирает с обескураженным выражением на лице. Но по надменной улыбке Рейчел я всё понимаю. Он делает шаг в моём направлении, но я судорожно вскидываю руку, приказывая остановиться. Из последних сил сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Пытается что-то сказать, но я срываюсь с места и бегу прочь. Прочь. Прочь.

Сейчас мне хочется врезаться во что-то и потерять сознание. А лучше умереть, только бы никогда не испытывать боль, которая сейчас так жестоко разрывает моё сердце. Слёзы берут верх, но я закрываю лицо ладонями и бегу не разбирая дороги. Какова вероятность, что сейчас я поскользнусь на каблуках и упаду?

Погружённая в рыдания и сопровождаемая любопытными взглядами студентов, я не замечаю, как врезаюсь в твёрдую поверхность. В Райана!

— Элизабет? — Он с тревогой смотрит на моё заплаканное лицо, окидывает взглядом переполненный любопытными студентами коридор и щурит глаза. — Пойдём.

Притягивает меня к себе, словно прячет от внешнего мира, и спешно уводит в неизвестном направлении, пока я утыкаюсь носом в его грудь. Когда мы оказываемся в пустой аудитории, я понимаю его логику.

Бережно, как хрустальную куклу, усаживает меня на первое место в первом ряду, сам же встаёт напротив. Вижу искреннее беспокойство в глубоких синих глазах. Меня даже трогает его забота.

— Что случилось? — спрашивает, нахмурив лоб. — На тебе лица нет.

Достаёт из кармана аккуратно сложенный носовой платок и протягивает меня. Джентльмен, однако. Беру платок из его рук и громко сморкаюсь, не желая заботиться о манерах в этот момент.

— Эта... сука... она... и... Дамиан... — не могу связать слова в предложение, жалобно хныкаю после каждого издаваемого звука. Но мой «спаситель» всё отлично понимает.

Перед глазами всплывает эта сцена, и я начинаю рыдать. Плечи судорожно содрогаются в истерике, утыкаюсь носом в носовой платок, приятно пахнущий мужским парфюмом. Райан явно не понимает, что делать в такой ситуации. Он боязливо опускает свои ладони на мои плечи и заставляет поднять взгляд.

— Так, где твоя стойкость? — добрая улыбка делает его привлекательнее, нежели гадкая ухмылка. — Ты слишком мила, чтобы скрывать это за слезами.

С нежностью стирает слёзы с моего лица большими пальцами. Не сдерживаю вымученной улыбки. Несмотря на то, что Райан часто раздражает меня, сейчас он настроен дружелюбно.

— Я хочу перегрызть глотку этой суке... — шепчу, глядя прямо в его глазах. — Задушила бы змею... — показательно напрягаю пальцы рук, представляя Мёрфи в своих руках.

Райан тихо смеётся и мягко кивает. Мне кажется, или я вижу понимание в его взгляде?

— Хочешь, я помогу тебе придумать более гуманный способ? За который не светит срок. Не зря же я магистратуру по праву заканчиваю.

Хмыкаю под нос. Но я не могу подавить эту ревность. Она должна заплатить за это. Нос я ей точно разобью. Грудная клетка сжимает сердце, как буйную птицу стесняют железные прутья клетки.

— Элизабет... — Берёт моё лицо в свои большие ладони, пристально смотрит в глаза. — Я же просил послушать меня. Мы оба знаем, что собой представляют эти дятлы из похоронного бюро. И я искренне не хочу, чтобы ты страдала из-за них.

По телу пробегает волна дрожи. Моё сердцебиение учащается. Его спокойный и внимательный взгляд буквально источает уверенность и поддержку. Он и не пытается скрыть, что знает о вампирах, но не говорит об этом прямо.

— Тебе не стоило связываться с этим мудаком. — Подмигивает, уверенно держась на тонкой грани между простым успокоением и флиртом. В деле университетский плейбой, стоит быть начеку.

Меня вдруг окутывает густой запах его парфюма с яркими нотками жасмина и бергамота, как только его губы неожиданно касаются моих. Голова тут же начинает кружиться. Сначала не понимаю, что происходит. Он действует мягко, не предпринимает резких движений.

Испуганно распахиваю глаза, толкаю парня в грудь и с звучным хлопком, от которого по ладони проходит покалывание, отвешиваю ему пощёчину. Райан отстраняется от меня, глаза горят странным огнём. Его лицо остаётся обескураженным, точно он не знает, как реагировать на пощёчину. Конечно, вряд ли девушки часто отшивают такого-то парня.

— Чёрт! — взвизгиваю, вскакивая с места.

Утешить он меня хотел! Конечно! Хорошие у него методы, однако! Понимаю, что всё это время держу пальцы на губах. В голове не укладывается!

— Элизабет, ты не так всё поняла! — кричит мне вслед, но я уже выбегаю из аудитории.

Что же за день такой! Бегу прямой наводкой в музыкальный класс. Если я сейчас встречу Дамиана или Мёрфи — убью! Резко дёргаю на себя ручку двери, чтобы заметить подпрыгнувшую от испуга Энн. Мне даже дышать становится проще в её присутствии.

— Вот ключи. — Протягиваю ей связку из трёх ключей и брелока в виде совы с разноцветными камешками на брюшке.

Энн забирает их, настороженно косится на меня, попутно складывая нотные листы в папку.

— Что случилось?

— Жить с Уилкинсонами невозможно! — сходу заявляю в ответ, ни капли не сомневаясь в своих словах. — Они меня заколебали!

Она прилагает некоторые усилия, чтобы сдержать улыбку. Мне это понимание льстит, в противном случае я бы взорвалась окончательно.

— Потому что они вампиры или потому что ты одна девушка в компании трёх парней? — лукаво глядит на меня.

Печально усмехаюсь. Они будут компостировать мне мозги в любом случае!

— Не думаю, что будь они девушками ситуация бы кардинально изменилась...

— Напротив, они мужчины, — рассуждает с видом знатока, похлопывая пальчиком по пухлым губкам, — у них на уровне инстинкта заложено защищать женщин от беды.

— А ещё они вампиры! — восклицаю, хлопая ладонями по бёдрам.

— Ага, — протягивает Энн. — И благодаря своей силе они привыкли к тому, что всё происходит по их желанию в любых обстоятельствах, как по щелчку пальцев.

— Но у них нет права решать всё за меня!

Девушка куксится, водя губами из стороны в сторону. Со вздохом скрещивает руки на груди.

— Не хотела бы я оказаться на твоём месте. Мне одного Уилла вот так, — подставляет напряжённую ладонь к шее сразу под подбородком, — хватает. А тут консилиум.

Ну и чего они хотят от меня? За что мне это? Не могу не признать, что очень люблю и ценю братьев, за три месяца они стали мне почти что семьей. Но их покровительственное отношение оскорбляет меня.

— Почему они ведут себя, как идиоты?

— Эли-за-бет, — протягивает мое имя, смеясь. — Ты первая девушка, кто за последние полгода работает и живет у них больше недели. Представляешь, какой хаос ты вносишь в размеренную жизнь трёх взрослых независимых мужчин?

Отмахиваюсь от неё, спешно переводя тему:

— Забыли, уже тошнит от них. Да и есть новости посочнее, — закатываю глаза, вспоминая недавнее происшествие. — Меня только что пытался поцеловать наш мистер Плейбой.

— Твою мать... — с каким-то неопознанным шоком выдыхает ответ и плюхается на стул. Встречаюсь взглядом с её шоколадными глазами. Резко она хватает мои ладони и сжимает в своих. Самым грозным тоном, на какой только способно предостерегает: — Элизабет, я тебя умоляю, не связывайся с ним!

— Даже не знаю, — открыто язвлю. — Отношения с человеком кажутся мне более нормальными, — делаю акцент на последнем слове.

Энн иронично выгибает бровь и одаривает меня циничной ухмылкой.

— А как же твой клыкастый блондинчик? — в довесок давит свою хитрую лыбу.

— Дело стоит на мёртвой точке.

Какая ирония. Он, конечно, не мёртвый, но отличный же каламбур. Девушку мой ответ настораживает.

— Вы поговорили наедине?

— Это не принесло результата, — отмахиваюсь с тяжёлым вздохом. — Он пуленепробиваемый, и мои аргументы не действуют. Мы расстались, и всё...

В последнее время чувствую себя не на месте. Точно в особняке мне нет места. Точно он меня отвергает. Дамиан завоевал моё сердце, сделал уязвимой. И теперь я чувствую всепоглощающую пустоту внутри. Всё время. Когда его нет рядом, я теряю часть себя. В каждом моем вдохе — он. В каждом ударе сердца. В каждой мысли. Наверно, я тронулась умом, но ничего не могу с собой поделать. Мое первое чувство. Сумасшедшее и безумное. Он сворачивает кровь в жилах и скручивает лёгкие. Меня штормит от различных эмоций, которые не поддаются контролю. Нет ничего хуже, чем быть безвольной и импульсивной. Должна справиться. Научиться управлять не только своей жизнью, но и ощущениями, которые травят и уничтожают.

Видя мою апатию, Энн притягивает меня к себе и крепко обнимает, нежно шепча на ухо:

— Всё наладится. — Я же качаю головой в знак отрицания. Девушка трясёт меня за плечи. Ей явно не нравится видеть меня в таком подавленном состоянии. — Так, мисс Бауэр, возьмите себя в руки! Я, конечно, этого засранца недолюбливаю, но... Дамиан! Любит! Тебя!— произнося каждое слово, она стучит указательным пальцем по моему лбу для пущей убедительности.

Не сдерживаю истеричного смешка. Подобная пылкость ей к лицу. Она всегда и во всём остаётся позитивной и жизнерадостной.

— Ты так думаешь?

— Надо быть слепым, чтобы не увидеть этого!

Лишь тяжело вздыхаю, а губы искривляются в горькой усмешке. Голос дрожит от злобы:

— Тогда как объяснишь то, что он совершенно спокойно целовался с Мёрфи?

Тут же замолкает, шокированная моими словами. Хлопает глазами, слегка хмурит брови. Молчит. Я тоже не ожидала такого удара.

— Так, я не знаю, что произошло, но я больше чем уверена, что эта королева сучек сама на него повесилась!

Я не знаю. Я не уверена. Дамиан переменчив, как погода в Англии. Он был таким страстным, потом таким отстранённым. С тоской вспоминаю все наши общие моменты. Вдруг такие моменты у него были не только со мной?

— Давай же, мне не нравится видеть тебя такой! — Снова принимается трясти меня, а я не сопротивляюсь, качаясь из стороны в стороны, как тряпичная кукла. — Предлагаю устроить незабываемый вечер! — восклицает с удовольствием.

— Мы сожжём дом Мёрфи? — не удерживаю язык за зубами.

Энн хохочет и обнимает меня.

— Ну же, дорогая, мы пойдём развлекаться как две молодые, привлекательные девушки! И даже не смей отнекиваться!

Точно. Со всем этим я и забыла, что мы договорились погулять. Это отличная возможность развеяться! Обнимаю Энн за спину и хихикаю:

— Сегодня будем танцевать до упаду!

— Только девчонки! — хохочет в унисон со мной.

Я счастлива, что она рядом со мной в трудные времена. В любой ситуации я могу положиться на Энн! Пусть она и ведьма, но она единственный мой мостик в реальность в последнее время.