Глава 7

На утро я просыпаюсь от шума на кухне. Женские голоса о чем-то спорят, и у меня уходит несколько минут, чтобы вспомнить, где я и с кем. Встав с кровати, я смотрю на свою мятую одежду и морщусь. Прихватив из сумки футболку и шорты, а также щетку, выхожу из комнаты и, ошибившись с несколькими дверьми, наконец нахожу ванную.

Забросив вчерашние вещи в сумку, иду на звуки голосов. Дез и Саммер о чем-то спорят, и, когда я захожу на кухню, вижу на столешнице кучу продуктов, выставленных в ряд.

— Вы что вытащили все из их ящиков и холодильников, — с подозрением спрашиваю я, пока девушки что-то готовят.

— Тейт, объясни своей подруге, что завтрак – самый важный прием пищи! — возмущается Дейзи, размахивая лопаткой в руке.

Я перевожу взгляд на Саммер, которая в ответ только закатывает глаза. Похоже, этот спор они ведут уже давно.

— Я не то что бы... — начинаю я, но Дез прерывает меня, теперь тыкая лопаткой в мою сторону.

— И ты туда же!

После ее слов мне становится стыдно, и я решаю сгладить углы.

— Я уверена, что завтрак перед долгой прогулкой нам не помешает, — я улыбаюсь Дез и надеюсь, что Саммер поддержит меня.

— Да, — наконец говорит Саммер. — Я согласна с Тейт. Нам нужно позавтракать, прежде чем выдвигаться.

Дез победно улыбается и отворачивается от нас. Мы с Саммер усаживаемся за стол, и Дейзи, занимаясь готовкой, спрашивает:

— Как давно знакомы?

— Уже больше двух лет, — отвечает ей Саммер, и мои глаза расширяются от удивления.

— Серьезно? Всего два года? Мне кажется, что прошла уже вечность.

И ведь правда, с того времени произошло уже столько событий, и все они уместились в двух последних годах.

Дез накладывает на тарелки панкейки, где-то находит карамельный сироп и ставит все это перед нами. Мы наливаем себе чай, и я добавляю в свой сливки, после этого мы все возвращаемся к столу и начинаем есть.

— Ты хорошо готовишь, Дез, — хвалю я девушку.

— Я не особо люблю этим заниматься, но панкейки у меня получаются хорошо, — улыбается моя подруга, а затем продолжает разговор: — Я предлагаю поиграть. Каждая из нас задаст по 7 вопросов, чтобы узнать что-нибудь интересное. За каждый неотвеченный вопрос мы придумываем какое-то задание, которое кто-то из нас должен выполнить, пока мы в Филадельфии, согласны?

Я скептически отношусь к этой идеи, но Саммер кажется не против, и это действительно хороший способ узнать друг друга.

— Мой первый вопрос...— Дез прикладывает палец к подбородку. — Ваши любимые фильмы?

Этот вопрос довольно простой, но, может, Дейзи пока прощупывает почву?

— С любовью, Рози, — отвечает Саммер. — Я люблю этот фильм с того самого момента, как он впервые вышел, и постоянно его пересматриваю.

— Я тоже люблю этот фильм, — заявляет Дез. — Нам надо как-нибудь вместе его посмотреть. Тейт?

— У меня нет любимых фильмов, — пожимаю плечами я, и в ответ Дейзи закатывает глаза.

Спустя несколько таких же легких вопросов мы доедаем завтрак и уже не можем перестать хохотать.

— Ладно, план такой – мы сейчас с вами собираемся и идем гулять по Филадельфии, пока вновь не объявились парни, — провозглашает Дез. — Иначе с ними мы опять попадем на какую-нибудь вечеринку, и города нам не видать.

Мы соглашаемся с этим утверждением и расходимся по комнатам, чтобы собраться. Я хватаю телефон и замечаю новое сообщение от Вэнса, которое он отправил мне еще вчера.

Вэнс: Извини, что долго не отвечал. Был на работе. Я рад, что мои сообщения обладают такой силой. Ты можешь писать и звонить мне в любое время, ладно? А пока развлекайся в Филадельфии и увидимся, когда ты вернешься.

Я вновь улыбаюсь. Вчера я забыла о том, что он мне не отвечал, но все оказалось так, как я и предполагала. Он не обижался на меня, а просто работал. Настроение сразу становится лучше. Я решаю больше не писать Вэнсу, чтобы снова не затягивать наш диалог, и выхожу из комнаты. Девушки уже тоже собраны, так что Саммер хватает ключ, висящий около двери, и мы покидаем квартиру.

Маркус мне пока не писал, так что могу предположить, что он еще спит. Я знаю, что приехала к нему, но я рада провести время только с девушками. Мы гуляем по улицам Филадельфии, постоянно сверяясь с картами, потому что Саммер и Дез абсолютно дезориентированы. Мы продолжаем играть в вопросы, но девушки то и делом спрашивают, где мы и не потерялись мы. Но учитывая, что мы совсем не знаем город, то можно сказать, что мы с самого начала потерялись. Вслух я этого не говорю, а лишь уверяю их, что все под контролем. Адрес квартиры отмечен у меня в телефоне, так что мы в любой момент можем вернуться обратно.

Спустя несколько часов Дез предлагает перекусить, и мы находим рядом кафе под названием Sabrina's Cafe с летней террасой. Как только мы занимаем столик на улице, к нам подходит официант с улыбкой на лице и меню в руках. Он оставляет нас одних на несколько минут, чтобы у нас было время подумать.

Мы делаем заказ и, пока ожидаем наши блюда, продолжаем разговор, который в какой-то момент отошел в сторону отношений.

— Так ты, Саммер, с кем-то встречаешься сейчас? — поднимает этот вопрос Дез, и мне вообще-то тоже интересно, поддерживает ли она отношения с тем парнем.

— Да... — Саммер запинается, и я непонимающе кошусь на нее. — Вроде бы...

— Если не хочешь говорить об этом, то не надо, — я кладу свою ладонь поверх ее и улыбаюсь, чтобы дать понять, что все в порядке.

— Нет, нет. На самом деле я бы хотела обсудить это с вами, потому что у меня есть сомнения, — она резко замолкает, когда к нам подходит официант с заказом.

Оставив блюда, он удаляется, и мы принимаемся за еду. После трапезы мы не спешим уходить и, попивая чай, продолжаем разговор. Наши с Дейзи взгляды устремляются на Саммер, ожидая продолжения рассказа о том, что ее беспокоит. Она делает глубокий вздох, и ее взгляд теперь сконцентрирован на чем-то между мной и Дез.

— Я до сих пор встречаюсь с парнем из другого города. Алекс... — после упоминания его имени она заметно грустнеет. — Он хороший и заботится обо мне.

Я знаю, что она делает. Она оправдывает его, прежде чем рассказать что-то неприятное. Я и Дейзи встречаемся взглядами и безмолвно понимаем друг друга.

— Он поступил в отличный колледж и очень хотел, чтобы я поступила в него же. Но я решила дать себе год на поиски себя. Решила начать с Нью-Йорка. И из-за этого мы с ним отдалились. Почти каждый раз, когда мы разговариваем по телефону, мы ругаемся, и он никогда не слышит, что я говорю. Он настаивает на том, что знает, что будет лучше для меня. И я... — я чувствую, что ей сложно произнести эти слова вслух. — Я больше не уверена в своих чувствах к нему. Все стало сложно.

Она заканчивает говорить и переводит взгляд с меня на Дез и обратно. В ее глазах отчетливо видно, что она колеблется. Ей хочется, чтобы все было хорошо, но она не хочет рисковать своим мечтами, следуя за этим парнем. Я решаю высказать эти мысли вслух, но Дез опережает меня:

— Отношения на расстоянии – это непросто. Без поддержки и доверия они как дом без фундамента. Ты не успеешь оглянуться, как больше нет дома, в котором можно спрятаться. И если человек не понимает тебя, не волнуется о тебе и твоих мечтах, то стоит задуматься – настолько ли сильны его чувства, как он об этом говорит?

На некоторое время она замолкает, о чем-то вспоминая, и затем продолжает:

— Иногда лучше не держаться за отношения, которые обречены, пусть это и будет трудным решением. Когда между вами расстояние, человек может ничего тебе не обещать, а ты не можешь от него чего-то ждать.

Кажется, теперь разговор не совсем о ситуации Саммер, но мы даем Дез выговориться.

— Вначале тебе кажется, что у вас все получится, но в итоге ты уезжаешь, он уезжает, и вы теперь не просто в разных частях страны. Вы теперь в абсолютно разных жизнях.

Дез заканчивает и делает глубокий вдох. Она смотрит на Саммер, и грустная улыбка, застывшая на ее губах, говорит о том, что она тоже пережила тяжелые отношения.

— А что ты думаешь об этом, Тейт? — обращается ко мне Дейзи.

— Я думаю, что ты права, Дез, — теперь я говорю с Саммер. — Алекс может быть лучшим парнем на свете, но если он не слышит тебя и не готов быть рядом не только тогда, когда ему удобно, то он не для тебя. Может, тебе стоит дать передышку вашим отношениям?

Саммер неуверенно пожимает плечами, и я надеюсь, что она обдумает наши слова. Возможно, если она оглядится, она встретит кого-то лучше и достойнее, чем этот Алекс.

— Помнишь, ты меня спросила, почему я постоянно хожу на свидания? — неожиданно спрашивает Дез, и я поворачиваюсь к ней. — Раз уж мы тут начали обсуждать отношения, я тоже хочу рассказать вам правду.

Неожиданно наш разговор превращается в любовные откровения, и Дез, не дождавшись ответа, объясняется:

— Мы учились вместе с ним в школе, но он не замечал меня до самого выпускного. Тот парень, с которым я пришла, напился и оставил меня одну, предпочтя своих друзей. Я стояла совершенно одна, но мне не хотелось уходить, ведь это был особенный вечер. И тогда ко мне подошел он. Естественно он был королем выпускного бала, и вокруг него вились девушки. Мы разговорились, и н предложил улизнуть. Тогда мне уже захотелось уйти с ним.

Девушка улыбается от нахлынувших воспоминаний, и мы даем ей время пережить те дни снова.

— Мы катались на его машине по ночному городу, танцевали. Я провела с ним лучшую выпускную ночь. И все как-то быстро закрутилась. Я влюбилась в него, и мы встречались все лето, скрываясь от всех. В этом было что-то особенное. Рядом с ним я чувствовала себя таковой. Но нам надо было уезжать в конце лета. Я надеялась, что мы попытаемся сохранить наши отношения, я была готова к этому, но он сказал мне, что там есть слишком много соблазнов. И он не хочет причинить мне боль, если вдруг изменит, — на ее глазах выступают слезы, и мы с Саммер садимся поближе, кладя ладони на ее плечи. — В тот самый момент он сделал мне больнее всего, когда признал, что он может легко предать меня и наши отношения. Когда я приехала сюда, я решила, что забуду его. Поэтому я хожу на свидания, флиртую... Мне нужно заполнить свою дыру какими-то чувствами.

Теперь Дез не сдерживается, и по ее щекам текут слезы, оставляя следы. Я и Саммер обнимаем ее с двух сторону. После этой истории Дейзи раскрывается мне с новой стороны, и мне хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы она забыла этого парня.

— На днях меня на свидание пригласил Ник, — она так тихо шепчет это предложение, что я вначале решаю, что мне показалось.

Но ее лицо говорит о том, что я не ошиблась.

— Что ты ответила? — я думаю о Нике и о странном поведении Дез в тот день, когда было прослушивание. — Ты сказала «нет», правда?

Дез морщится, и вина отражается в ее серо-голубых глазах. Кажется, она сказала не просто «нет».

— Я сказала ему, что ни за что не пойду с таким парнем, как он. И вообще предпочту его брата, как и собственно все остальные девушки.

Я смотрю на Дез, широко раскрыв глаза. Такого я, конечно, не ожидала.

— Ты не могла такого сказать, — шепчет Саммер, явно пребывая в шоке.

— Но я сказала! — повышает голос Дейзи, но затем говорит тише. — Я просто запаниковала, потому что он загнал меня в угол.

— Но ты хочешь пойти с ним на свидание? — уточняю я.

— Нет... В смысле не знаю... Он не в моем вкусе.

— Ты его даже не знаешь, Дез. Не ты ли говорила мне, что свидание – это способ узнать человека лучше? Разве Ник не заслужил такого шанса?

— Я не знаю, — вымученно выдыхает она. — Мне надо подумать.

Тот парень действительно разбил ей сердце, потому что она хочет, но не может заполнить свою пустоту в сердце. Каждое свидание заканчивается ничем, потому что она боится открываться людям. Боится показать, что чувствует на самом деле. И я задумываюсь, может, по этой причине она отказывает Нику? К тем парням она ничего не чувствовала и могла притвориться, но к нему у нее возможно, что-то есть. Что-то, что она хочет игнорировать.

Теперь все встает на свои места, и я обещаю себе поговорить с Дез еще раз, когда мы вернемся в Нью-Йорк. Я поворачиваюсь в сторону девушек и сталкиваюсь с их сосредоточенными на мне взглядами.

— Что? — я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, нет ли за мной никого, но там ничего. — Почему вы так на меня смотрите?

— Вэнс и ты, Тейт, — Саммер играет бровями. — Нам нужно это обсудить.

Мне хочется вскочить и бежать отсюда куда подальше.

— Тут нечего обсуждать, — твердо произношу я.

— Есть, еще как, — убеждает меня Саммер. — Вы смотрите друг на друга так, как два года назад. Он все еще испытывает к тебе те же сильные чувства. И ты тоже это чувствуешь. Все твое тело отзывается на него.

Она меня не спрашивает, а утверждает это. Дез внимательно смотрит на меня с вопросом во взгляде, и я даже в воздухе осязаю, что этот разговор не приведет ни к чему хорошему.

— Так вы с Вэнсом уже встречались?

— Не то что бы встречались, — мямлю я. — Я... он нравился мне довольно долгое время, но у него была девушка, так что у меня не было никакого права претендовать на него. Когда они расстались, у меня появился шанс. Мы провстречались всего месяц. Конец истории.

У меня нет желания рассказывать, что было дальше.

— Не знаю, что там было между вами раньше, но надо быть слепым, чтобы не заметить, как он на тебя смотрит. Он ловит взглядом каждое твое движение. Я наблюдала за ним, когда мы были на концерте Дастина. И этот парень точно по уши в тебя влюблен.

От слов Дез у меня начинают гореть не только щеки, но уши. Я прячу лицо в ладонях, чтобы скрыть то, как, наверное, сильно покраснела. Дез отводит мои руки от лица и смотрит мне прямо в глаза:

— Тут нечего смущаться. Это прекрасно!

— Дез права, — подтверждает Саммер и не останавливается. — Рядом с ним в твоем взгляде снова загорается тот свет, который потух, когда умер Айзек.

Айзек... Это имя отдается эхом у меня в ушах, и я резко соскакиваю со своего места, царапая ножками стула землю. Мне кажется, меня сейчас стошнит, так что я бегу во внутрь кафе. Заметив табличку туалета, влетаю туда и запираюсь в одной из кабинок. Из меня сразу же выходит вся съеденная еда, и я захлебываюсь слезами. Утопаю в собственной жалости.

Сижу на полу, прислонившись спиной к стенке кабинки, и пытаюсь восстановить свое дыхание. Тыльной стороной ладоней утираю слезы, но они будто не хотят останавливаться. Я чувствую себя измотанной и снова потерянной. Но больше всего я прямо сейчас ненавижу себя. Дело было не в том, что Саммер упомянула Айзека, а в том, что я всю эту неделю не вспоминала о нем. Больше всего на свете я боялась, что когда-нибудь забуду его, его внешность, его голос, его глаза. Каждую его деталь. И постепенно это начало происходить.

Я зажмуриваю глаза, что в голове снова всплыл образ Айзека. Мне нужно знать, что он все еще присутствует в моей жизни. Передо мной постепенно появляются его лицо, части тела, и я тяну к нему свою руку, надеясь, что он сейчас коснется ее.

Прости меня... Шепчу я, вот только не знаю, у себя в мыслях или реальности, но это неважно. Важнее то, чтобы он понял, что я правда сожалею. Ведь я скучаю по нему. Но я не знаю, как мне поступить. Я была счастлива эту неделю. Улыбалась, снова была собой, и я даже вновь могла спать без кошмаров. Но неужели цена этому – окончательно забыть Айзека? Оставить его позади?

Я не готова. Как вообще можно подготовиться к тому, что придется отпустить любимого человека? Почему после смерти человека никто не выдает памятку, как пережить это? Сколько еще мне придется потерять, чтобы научиться жить дальше, не испытывая душащих меня эмоций?

Я пытаюсь заглушить свои рыдания и всхлипы, зажав рот рукой, но от этого становится лишь тяжелее. Я слышу чьи-то шаги по кафелю, и уже через мгновение кто-то стучит в дверь моей кабинки. В целом нетрудно догадаться, кто это может быть.

— Извини меня, пожалуйста, Тейт, — доносится голос Саммер. — Открой дверь, и мы сможем поговорить. Или не будем говорить. Закроем эту тему.

— Ты не должна проходить это одна, — теперь уже говорит Дез. — Я не знаю, что случилось с Айзеком, но ты не должна замыкаться в себе из-за этого.

Я приподнимаюсь и открываю дверь кабинки. Глаза застилает пелена от еще не пролитых слез, и девушки, увидев меня, садятся на корточки и обнимают меня. Так мы и сидим на полу в туалете, пока я оплакиваю свою потерю, и мне все равно, что кто-то может зайти. Когда я немного успокаиваюсь, мы встаем и подходим к раковинам. Я умываю свое раскрасневшееся лицо и через зеркало вижу взгляды своих подруг, наполненные жалостью ко мне. Но помимо этого в них отражается готовность быть рядом со мной.

Они, наверное, не смогут до конца понять, что именно я испытываю, но это значит, что я могу попытаться объяснить им это.

— Мы можем уйти отсюда и поговорить в более уединенном месте? — не оборачиваясь, спрашиваю я.

Девушки кивают мне в ответ, и, после того, как я еще раз умываю лицо холодной водой, мы выходим из уборной. Из-за незнания города нам приходится обойти некоторые улицы, чтобы найти скамейку, спрятанную за ветвями деревьев. Я первая сажусь, и по разные стороны от меня садятся Саммер и Дез. Они не торопят меня и ждут, пока я наберусь сил.

— Он попал в автомобильную аварию, — начинаю я, отчетливо вспоминая тот день. — Это был день выпускного, и мы естественно пошли на него вместе. Все было действительно хорошо. Я танцевала с ним и чувствовала, что готова свернуть горы. Рядом с ним мне казалось, что я способна абсолютно на все. И я сказала ему, что я люблю его.

Мои глаза вновь становятся влажными, но я не даю себе расплакаться. Я и так плакала слишком много, но эта часть история не должна быть рассказана со слезами. Я должна вспоминать ее с улыбкой.

— Он ответил мне тем же, — мои уголки рта слегка приподнимаются. — Мне в общем-то не нужны были эти слова, я и так это знала. И я думала, что это лучший день в моей жизни. Но затем я узнала кое-что.

Я все еще смотрю перед собой, не в силах повернуться к девушкам. Вторую часть истории рассказывать гораздо труднее, и девушки, почувствовав это, берут меня за руки, напоминая, что я больше не там. Хотела бы я быть там и все исправить...

— Я узнала... — я сглатываю ком в горле, который не дает мне говорить. — Я узнала, что он на самом деле притворялся.

Я слышу, как сбоку Саммер стиснула зубы и втянула воздух сквозь них, и сразу же успокаиваю ее:

— Потом я узнала, что ошиблась. Но тогда я была так зла. Мне казалось, что он предал меня. И ради чего? Ради того, чтобы сделать мне больно. Ради Кейси и Габриэллы, — я выплевываю их имена, будто они наполнены ядом. — Они шантажировали его, но я не знала этого факта на тот момент. Единственное, что я испытывала тогда, – это боль. Вначале я даже не хотела его слушать, но затем мне нужны были ответы. Я была такой идиоткой. Я должна была его остановить, но он тоже был зол на меня из-за моего недоверия. Он накричал меня и уехал. Сел в эту тупую машину и оставил меня. Я надеялась, что он вернется, — мой голос срывается. — Я надеялась, что мы поговорим и все будет хорошо.

Безмолвные рыдания сотрясают мое тело, и я прячу лицо в ладонях.

— Затем я получила звонок, и я помню, как хотела, чтобы Вэнс быстрее ехал в больницу. Я молила о спасении Айзека. Но он его не получил. Он умер, держа меня за руку, а я пообещала ему, что буду жить дальше. Без него. Вот только я не знаю как, — последнее предложение я шепчу.

После моего рассказа наступает тишина. Кажется, будто мир вокруг нас движется, и только мы втроем застряли в безмолвном пузыре. Думаю, не такой истории они ожидали от меня, но это все, что есть. Я слышу, как девушки тихо всхлипывают, и наконец поворачиваюсь вначале к Дез, а затем и к Саммер. Их глаза наполнились слезами, и они как можно быстрее утирают их.

— Ты не виновата. Ты же знаешь это? — спрашивает меня Дез.

Я мотаю головой в стороны и поджимаю губы. Я не виновата? Но это ведь я его не остановила. Я засомневалась в нем.

Вот только я не произношу этих слов вслух. Я знаю, что они думают. Они считают, что я ничего не смогла бы сделать тогда. Это было решением Айзека. Не моим. Но он спас меня тогда, а я не смогла этого сделать в ответ. Я отняла у него жизнь.

— Дез права. Ты не виновата. Я не знала всей истории, но теперь знаю, и я уверяю тебя – ты не виновата в том, что случилось. И как только ты примешь эту правду, ты сможешь двигаться дальше, как и обещала Айзеку.

Я ничего не говорю своим подругам, а просто обнимаю их. Мы сидим в тишине, прижимаясь друг к другу, пока листья шелестят над нами, возвращая нам покой. Конечно, я испортила им поездку своим негативом, но надеюсь, что они не сильно обижаются на меня за это.

Мы сидим в обнимку какое-то время, пока мой телефон не начинает звонить. Это звонит Маркус, который зовет нас гулять, обещая показать что-то интересное. Так мы и проводим оставшиеся выходные. Мне хочется уехать быстрее обратно в Нью-Йорк, где я чувствую свою связь с Айзеком, но не хочу расстраивать Маркуса, так что оставшееся время делаю вид, что получаю удовольствие. Ночью я снова боюсь уснуть, так что постоянно верчусь из стороны в сторону.

В воскресенье вечером мы с Маркусом прощаемся на вокзале и благодарим за проведенные дни. Саммер и Дез действительно выглядят довольными, особенно бросая последние взгляды на Гейба и Майкла, которые тоже пришли нас проводить. Я крепко обнимаю своего лучшего друга, зная, что как только сяду в поезд, начну снова по нему сильно скучать.

Он держит меня в своих объятиях и шепчет на ухо, чтобы никто не услышал:

— Тебе по силам пережить что угодно.

Он снова находи нужные слова, хотя ни я, ни девушки ничего ему не рассказывали. Я киваю ему и сажусь на поезд. Я снова занимаю место, давая Саммер и Дез сидеть вместе. Всю поездку я стараюсь хоть немного поспать, слушая музыку.

В понедельник мы с Дез приходим на учебу и сразу же замечаем столпотворение у стены. Точнее, замечает Дейзи, потому что я еле держу глаза открытыми. Мы ждем, пока станет посвободнее и наконец подходим к доске, на которой вывесили результаты прослушивания. Дез первая ищет свое имя и, найдя, поворачивается с широкой улыбкой на лице.

— Мне досталась роль Старлетт, девушки, которая сбивает Аслу в первый день, когда она теряет память, и которая помогает ей разобраться, почему это происходит. Иди скорее, посмотри, какая роль досталась тебе.

Я подхожу, не особо переживая о том, кого буду играть. Наверное, сейчас это последнее, о чем я думаю. Но когда мой взгляд замечает мое имя и имя героини рядом, мои глаза распахиваются. Мне досталась главная героиня. Я буду играть ту самую Аслу. Медленно я поворачиваюсь к Дез, которая все еще улыбается. Она смотрит на меня, очевидно, уже зная о том, кого я буду играть, и ждет от меня хоть какой-то реакции.

— Я правильно сейчас все увидела? — уточняю я у подруги, волнуясь, что зрение меня подводит.

— Если ты увидела, что будешь исполнять роль Аслы, то все правильно, — кивает Дез. — Ты могла бы показать чуть больше радости.

— Мне просто сложно переварить эту информацию, — бормочу я. — Погоди, а когда у нас репетиция?

— Сегодня вечером, а что?

— Ничего.

После этого я отправляюсь на занятия. Они проходят как-то мимо меня, потому что я все еще пытаюсь осознать происходящее. Я сыграю свою первую главную роль. Щипаю себя на всякий случай, чтобы убедиться, что это реальность. После учебы у меня есть время перед репетицией, так что я отправляюсь на очередное место, отмеченное Айзеком на карте.

Сегодня мы посмотрим на одно особенное место. Адрес указан ниже, а остальное ты узнаешь позже.

Я отмечаю в карте указанный адрес и спускаюсь в метро, не совсем понимая, чего мне ожидать. И тем не менее от такого присутствия Айзека в моей жизни мне становится спокойнее. Пока я еду, мне кто-то пишет, но я решаю игнорировать сообщения, от кого бы они ни были. Сегодня мне важно вернуть то, что я чуть не потеряла.

Оказавшись в Верхнем Ист-Сайде, я иду мимо зданий, которые так и кричат о своей роскошности. Я не была в этой части города, но естественное многое слышала об этом районе. Я оборачиваюсь по сторонам, пытаясь разглядеть хоть какой-то знак, который даст понять, что я тут делаю. Ориентируюсь по карте и спустя несколько минут останавливаюсь у небоскреба. Я смотрю по сторонам, но никто не обращает на меня внимания. Среди высоких зданий я кажусь себе невидимкой. Отойдя в сторону, раскрываю листок и читаю продолжение.

Вот ты и на месте, Тейт. Задаешься вопросом, что это за дом и что ты тут это делаешь? Тогда зайди внутрь.

Я быстро моргаю, не понимая, кто из нас сошел с ума – я или Айзек. Он не может всерьез думать, что я зайду в это здание. Но с другой стороны, я не должна сомневаться в его словах и идеях. Я уже сделала так однажды и поплатилась за это. Прячу лист в карман пиджака и поднимаюсь по лестнице. Вхожу во вращающиеся двери и попадаю в шикарный вестибюль. Справа стойка с консьержем, который сейчас что-то объясняет женщине в дорогом, деловом костюме.

Я делаю несколько шагов, чтобы никому не мешаться, но не могу перестать все разглядывать. Это место похоже на одно из тех, что показывают в фильмах про гламурных красоток и богатых бизнесменов. Повсюду стоят белые кресла и диванчики, на некоторых столах рядом с ними стоят вазы с цветами, на других – подносы с фруктами. Мимо меня проходят люди, и все они выглядят элегантно и богато. Можно вообще выглядеть богато? Не знаю, но другого слова мне на ум не приходит.

Слева в стену встроен огромный телевизор, на котором сейчас показывают историю этого помещения. Это жилой дом для каких-то шишек общества. И я все еще понятия не имею, что я тут делаю. Я занимаю одно из свободных кресел и принимаюсь читать дальше.

Добро пожаловать в мой дом, Тейт. Он может выглядеть чересчур пафосным. Он такой и есть вообще-то. Ты, конечно, можешь оглядеться там, но я приготовил для тебя кое-что другое. Тебе надо подойти к персоналу за стойкой и сказать свои имя и фамилию и что ты от Хэмсвелов. А дальше тебе все объяснят. Удачи!

Я непонимающе пялюсь в листок. Что вообще такое придумал Айзек? Поднимаю глаза в сторону стойки, у которой как раз вовремя никого нет. Мне не очень хочется идти к находящемуся там мужчине, но тогда я не узнаю, что Айзек хотел мне показать или сказать. Я встаю и медленными шагами преодолеваю расстояние между мной и стойкой. Я стараюсь не паниковать, но тысячи вариантов проносятся в моей голове. Айзек тут жил до переезда в Розвилл, значит, тут осталось что-то из его вещей. Может, он хочет, чтобы они были у меня?

Я наконец останавливаюсь у стойки и прочищаю горло. Мужчина обращает внимание на меня и спрашивает:

— Чем я могу вам помочь?

— Я-я-я... Э-э-э... — я вдруг начинаю заикаться, но приказываю себе успокоиться. — Я Тейт Эмерсон, и я от семьи Хэмсвелов.

Мужчина вначале не уверен, что я говорю правду, поэтому я уже готова показать ему паспорт, но тут он что-то находит в своем компьютере и начинает кивать.

— Да, да, мистер Хэмсвел предупреждал, что вы придете, — он встает из-за стола и поднимает указательный палец, прося подождать.

Мужчина исчезает за дверью, и я переступаю с ноги на ногу, пытаясь унять нервозность. Наконец он возвращается, держа в руке ключ. Все становится только непонятнее, когда консьерж протягивает мне его.

— Это ваш ключ от квартиры мистера Хэмсвелла. Номер его квартиры – 1328. Вы можете зайти в нее в любое время, — его рот растягивается в улыбке и указывает рукой в сторону лифта.

Я быстро говорю «Спасибо» и иду в сторону лифта, крепко сжимая ключ. Айзек оставил мне ключ от своей квартиры, но зачем? Поднимаюсь на лифте на тринадцатый этаж и осторожно ступаю на ковер. Смотрю по сторонам, не зная, в какую сторону мне идти. Вначале все же ошибаюсь, так что приходится повернуть обратно. Я стараюсь идти бесшумно, потому что чувствую себя преступнице, хотя на самом деле ничего не собираюсь тут трогать.

Наконец я нахожу квартиру 1328 и выставляю перед собой ладонь с ключом. У меня чувство, будто это какой-то розыгрыш, но все же я вставляю ключ в замочную скважину и открываю дверь. Я попадаю в огромных размеров квартиру, которая обставлена в пастельных тонах. Я медленно обхожу гостиную, стараясь ничего не трогать и даже не дышать, и замечаю несколько дверей.

Открыв одну из них, я вижу огромную кровать и тумбочку рядом с ней, на которой стоит фотография молодых миссис и мистер Хэмсвел. Я прикрываю дверь, понимая, что мне нечего делать в этой комнате, которая, скорее всего, является спальней родителей Айзека. Я не понимаю, почему они решили доверить мне ключ от места, где они живут. Надеюсь, найти ответы в письме Айзека, так что снова достаю его.

Если все прошло удачно, то ты сейчас в квартире, в которой я прожил большую часть жизни. Я привел тебя сюда, чтобы показать ту часть меня, с которой ты не успела познакомиться. Я знаю, что нам уже никогда не быть вместе, но я все равно хочу, чтобы ты знала меня всего. Моя комната за самой дальней закрытой дверью. Я попросил родителей не заходить туда и оставить все, как есть, пока ты не придешь.

Я прекращаю читать и иду к последней двери. Неторопливо поворачиваю ручку и тихонько приоткрываю дверь, будто боясь кого-то спугнуть. Но комната пуста. По крайней мере, никаких людей в ней нет. Айзека в ней тоже нет, но как только я переступаю порог, я так ясно чувствую его присутствие, что прислоняюсь к стене, чтобы не упасть.

Закрываю глаза на несколько секунд, чтобы прийти в себя, затем открываю их и отталкиваюсь от стены. У меня есть возможность рассмотреть комнату Айзека. На его стенах повсюду развешаны рисунки. Какие-то цельные картины, какие-то незаконченные зарисовки – все они отражают его эмоции в момент рисования. Я подхожу к стене поближе и замечаю портрет красивой девушки, которая улыбается. Она казалась бы счастливой, если бы не ее холодный взгляд. Мне несложно догадаться, что это бывшая девушка Айзека.

Я отворачиваюсь от стены, чувствуя подкатывающую тошноту. У другой стены стоит стеллаж, заставленный разными призами и грамотами. Большинство из них связаны со спортом, но есть и за участия в школьных олимпиадах. Но мой взгляд цепляется за одну-единственную награду, на которой написано «За лучший взгляд в будущее в области искусства». Я не могу не улыбнуться, когда вижу успехи Айзека. Особенно в том, чем он любил заниматься.

Я продолжаю обходить комнату, проводя пальцами по каждому предмету, будто могу впитать их воспоминания об Айзеке. Раскрываю несколько ящиков рядом со столом и вижу множество альбомов. Мне хочется взять их все и рассматривать каждую прорисованную им деталь, но сейчас не время, так что я закрываю их. В одном из углов замечаю мольберт, на котором стоит незаконченная картина, состоящая из темных цветов. Я не могу разглядеть, что хотел нарисовать Айзек, и задаюсь вопросом, а был ли это вообще рисунок.

Открываю шкаф-купе и вижу множество рубашек и футболок Айзека. Я вдыхаю знакомый аромат и щекой прислоняюсь к одной из рубашек. Мне хочется схватить их все и забрать себе, и, чтобы не сорваться, я закрываю шкаф и ложусь на кровать, укрытую серым покрывалом. Все в этой комнате напоминает мне об Айзеке. Я наконец решаю прочитать последнюю часть письма.

Итак, моя комната. Ничего особенного в целом. Но мне нравится думать о том, что ты там. Вообще-то я давно об этом думал, но сейчас ты действительно там. Ты можешь приходить туда, когда захочешь, и брать, что пожелаешь. Наверное, я эгоист, раз заставляю тебя проходить это. Но я просто хотел, чтобы у тебя всегда была частичка меня. Частичка моего прошлого и частичка настоящего. Но не держись за прошлое, Тейт. Оно не поможет тебе жить дальше. Оно лишь будет удерживать тебя от чего-то нового. Не зацикливайся на том, что было. Думай о том, что будет дальше. Не бойся отпускать, хорошо? Я всегда буду любить тебя, но я не единственный.

Я зарываюсь лицом в покрывало и раскидываю руки в сторону. Лежу так несколько минут, а потом переворачиваюсь на спину.

— Я боюсь, — говорю я в пустоту. — Ты постоянно говоришь мне, что не винишь меня, но в глубине души я боюсь, что на самом деле ты ненавидишь меня за то, что я так поступила с тобой. С нами. И если я отпущу тебя и наше прошлое, значит, я правда ставила тебя на второе место.

Я вспоминаю сказанные им слова тогда, в день выпускного, и меня снова охватывает грусть и злость на себя.

— Я боюсь, что мои чувства к Вэнсу будут служить доказательством, что я не любила тебя. Но это не так. Я люблю тебя так сильно. И мне страшно, что если я начну жить дальше, начну снова радоваться, любить, веселиться... начну испытывать эмоции, то я забуду тебя. Так, как позабыла на той неделе. Что это тогда говорит обо мне?

Я лежу, ожидая ответа на этот вопрос, но кроме меня, здесь никого нет. Я встаю с кровати и, открыв прикроватную тумбочку, замечаю одеколон. Распылив его в воздухе, я ощущаю знакомый запах Айзека, который так любила вдыхать. И мне начинает казаться, что мне не нужен ответ. Достаточно того, что у меня есть все эти вещи, которые всегда будут напоминать мне об Айзеке. И его рисунки. И наши фотографии. И наша любовь. Она всегда будет со мной. Я никогда не смогу забыть каждый проведенный с ним день. И уж точно никогда не забуду, как я познала себя рядом с ним.

Но смогу ли я тогда открыться новым чувствам? Ведь нельзя разрываться между двумя мирами. В итоге придется выбрать один, забросив другой. Я закидываю одеколон в рюкзак и, прежде чем закрыть дверь, обещаю вернуться сюда еще. Покинув квартиру, я все равно не избавилась от своих сомнений. Возможно, я сделала шаг в правильном направлении, но он совсем маленький, так что мне предстоит сделать еще много шагов.

Я возвращаюсь в университет за пятнадцать минут до репетиций. У зала уже столпились все участники предстоящего спектакля, и я замечаю среди них Дез, которая машет мне. Она стоит прямо у двери, так что мне приходится проскальзывать мимо людей, чтобы до нее дойти. Рядом с ней я замечаю несколько девушек и парней, которых видела на некоторых занятиях. Они все о чем-то болтают, но когда я подхожу, начинают поздравлять меня с главной ролью.

Мне непривычно от такого внимания, так что кажется, что я немного краснею. Ну или мне просто становится очень жарко в этой обстановке. Я стараюсь всем улыбнуться и со всеми познакомиться, ведь нам придется вместе работать длительное время, а учиться еще дольше.

Спустя минут пять нас всех запускают в зал, и мы рассаживаемся. Нам говорят напутственные речи, выдают сценарии, и мы приступаем к работе. Нет минуты, чтобы о чем-то думать или отвлечься, и меня радует, как все сразу же вовлекаются в процесс, будто для них это привычное дело. Я пытаюсь игнорировать Габриэллу, но она, по-моему, делает все, чтобы я не забывала о том, что она здесь. Я не совсем понимаю, зачем она это делает и чего в итоге хочет добиться, но стараюсь помнить о том, что я тут ради собственного будущего.

С такой мыслью отрабатывать сцены становится намного легче. Конечно, где-то нас останавливают, поправляют и просят сыграть еще раз с самого начала, но в целом все проходит неплохо и даже весело. Каждый в зале настроен на успех, и именно это делает нас хорошей командой, пусть и пока командой новичков.

Дастин тоже присутствует на репетиции, следя за тем, как мы справляемся, и после нее он подходит к нам с Дез, по пути уверенно кладя руку на плечи других актеров и танцоров и всем улыбаясь.

— Вы отлично справились сегодня, — обращается он к нам.

— Спасибо, — одновременно отвечаем я и Дез и после этого улыбаемся друг другу.

— Вообще-то я хотел позвать тебя, Тейт, — он поворачивается ко мне, — на неделе прогуляться. Мы уже давно не виделись, и я вроде как скучаю.

Мне кажется, или Дастин после этих слов действительно смущается? Наверное, признаваться кому-то в этом для него непривычно.

— Я с удовольствием, — я легонько бью его кулаком в плечо и добавляю: — Я тоже скучала по тебе. Как насчет того, чтобы встретиться в пятницу?

— Идет, — парень кивает мне и удаляется в сторону стоящей Габриэллы, во взгляде которой все еще читается неутихнувшая ненависть.

Так как репетиция закончилась довольно поздно, нам с Дез ничего не остается делать, как вернуться в комнату. Мы обе уставшие, но в то же время довольные уже проделанной работой. Таким образом и проходит эта неделя. Учеба и репетиции после нее. Много работы и поправок. Нам с моей соседкой повезло, ведь вместе нам легко работать, и мы стараемся друг другу помогать.

Периодически я созваниваюсь с Маркусом и мамой. Сейчас мы общаемся чуть меньше из-за занятости, но эти разговоры всегда напоминают мне, для чего я все делаю и к чему стремлюсь. Мы также договариваемся встретиться с Саммер в воскресенье, и я замечаю, что ее голос уже не звучит так же оптимистично и радостно, как звучал ранее. Я обещаю себе расспросить ее, когда мы увидимся, но от меня не ускользает, что я сама заметно потускнела.

Я пытаюсь обмануть себя, но все мысли возвращаются к Вэнсу. Я скучаю по нему. После нашего диалога мы больше не созванивались и не переписывались. Я толком не знаю, должна ли я сама написать ему, или, может, он дает мне пространство? Что эта тишина значит? Эти вопросы мучают меня ежедневно, и я ощущаю, как с каждым днем необходимость в общении с Вэнсом убивает меня.

Но проблема в том, что я не решаюсь ему писать. Не решаюсь позвонить. Потому что каждый шаг к нему пугает, как если бы он был ядом и лекарством сразу. Я стараюсь пока не думать о нем и дать нам немного времени. По крайней мере, это время нужно мне. И в пятницу, когда мы встречаемся с Дастином, я испытываю облегчение, потому что с ним всегда просто.

— Ты отлично справляешься с главной ролью, будто была рождена для нее, — делает мне комплимент Дастин, когда мы отходим от университета.

Я пытаюсь скрыть свое смущение, но очевидно, что мое лицо меня выдает, потому что Дастин добавляет:

— И не нужно так краснеть. Лучше скажи: «Спасибо, Дастин. Эта роль действительно предназначена мне». Нет ничего плохого в том, чтобы хвалить себя и принимать комплименты от других, ясно?

Я киваю и повторяю то, что он мне сказал, начиная верить в то, что я действительно хорошо отыгрываю свои сцены. Я не знаю, куда с Дастином мы направляемся сегодня, но мы продолжаем разговаривать, так что становится не особо важно место назначения.

Спустя некоторое время я замечаю, что мы уже идем про Бродвею. Не по тому, где находится наш университет, а по Бродвею, на котором вершится театральная история. Спешащие люди, огромные небоскребы, рекламные щиты и множество вывесок и баннеров о предстоящих спектаклях. Я стараюсь не вертеть головой в разные стороны, но этот вид настолько завораживает, что на секунды я перестаю дышать. Кажется, будто улицы тут дышат. Здания, дороги, проезжающие машины – все эти мелочи оживали здесь и прямо сейчас передо мной.

— Когда я была маленькой, — сквозь восторженные вдохи сообщаю я, — я мечтала, что буду выступать здесь. Хотя бы один спектакль, хотя бы одно выступление.

Наконец перестав разглядывать эту улицу, я опускаю голову, и замечаю Дастина, который, не отрываясь, смотрит на меня. Его глаза излучают тепло, и то же тепло касается его губ, когда он улыбается.

— Я покажу тебе кое-что, но это должно остаться между нами, идет?

Я киваю, почему-то безоговорочно доверяя Дастину прямо сейчас. Он привел меня сюда не просто так, поэтому мы продолжаем идти по улице, пока не останавливаемся у театра New Amsterdam.

— Что мы тут делаем? — спрашиваю я, разглядывая здание.

— Зайдем и увидишь, — тянет меня за собой Дастин.

Внутри он звонит кому-то по телефону, и после короткого разговора мы просто ждем. Вот только чего – я совсем не понимаю. А спустя уже пару минут я и Дастин следуем за каким-то мужчиной, который общается с парнем, как со старым приятелем. Мы идем по пустому коридору, и я постоянно оборачиваюсь, боясь, что нас сейчас выкинут отсюда. Очевидно, что этого не сделают, потому что идущий рядом с нами мужчина точно имеет право здесь быть. А раз мы с ним, значит все в порядке.

Наконец мы перестаем идти, и мужчина оставляет нас наедине напротив закрытой двери.

— Готова? — с улыбкой спрашивает Дастин.

— Не знаю, к чему, но готова, — уверенно отвечаю я, и после этого Дастин открывает дверь, пропуская меня вперед.

Я делаю шаг и попадаю в огромный зрительный, но пустой зал. Оборачиваюсь к Дастину, но он подталкивает меня прямо в сторону сцены. Делаю медленные, осторожные шаги, сглатывая подступивший ком. Мой рот приоткрывается, но вместо слов вырывается лишь вздох. Я оказываюсь около сцены и пытаюсь найти в своей голове нужные слова.

— Что... как..., — не могу собраться с мыслями и просто обвожу рукой все помещение. — Что мы тут делаем, Дастин?

— Скоро, буквально через месяц ты будешь выступать на этой сцене, — после его слов я окончательно теряю дар речи и поворачиваюсь к сцене, на которой мне скоро предстоит выступить.

Не знаю, что на меня находит, но я аккуратно поднимаюсь на сцену и останавливаюсь в самом ее центре. Мне открывается совершенно новый вид, и осматриваю каждое пустое место, на которым побывало уже немало людей. И скоро здесь будут сидеть новые люди, наблюдая за нашей постановкой.

Я закрываю глаза и полностью расслабляюсь, пытаясь представить наполненный зал и громкие аплодисменты, нарушающие тишину после закончившегося спектакля. Улыбка зарождается на моих губах, и я слышу, как быстро стучит мое сердце, будто я и вправду уже там. И ничего не имеет значение.

Я открываю глаза и смотрю по сторонам. Дастин ничего не говорит, давая мне время самой все ощутить. Я хожу по сцене, не зная, где остановиться и что сделать. Она кажется мне такой большой и недосягаемой, будто все это сон, и сейчас я проснусь. Но сон не заканчивается. И он будто становится только ярче, когда я даю себе волю и начинаю петь. Эта сцена захватывает меня, и я отдаюсь ей, исполняя одну из своих любимых песен «It's all coming back to me now».

Мне не нужна музыка или декорации. Сейчас есть только эта сцена и мой голос, которые в этот самый момент соединяются воедино. Мой голос продолжает набирать силу, пока я резко не останавливаюсь. Теперь я пою совсем тихо и, пальцами коснувшись щек, ощущаю мокрые дорожки от слез.

Закончив петь последнюю строчку, я все еще держу глаза закрытыми, наслаждаясь тишиной. Но затем слышу со стороны аплодисменты и, открыв глаза, вижу Дастина, хлопающего в ладоши. Я спускаюсь к нему с улыбкой, по пути утирая слезы, и, оказавшись около него, обнимаю.

— Спасибо за эту возможность, — шепчу я.

— Всегда пожалуйста, — отпускает меня Дастин и улыбается. — Тебе это было нужно, а теперь идем, я что-нибудь куплю тебе, чтобы ты больше не плакала.

Мы покидаем театр, но прежде благодарим за то, что позволили в нем побывать. Дастин ведет меня за собой, по пути покупая мне пончик и кофе. Теперь мы просто гуляем по Бродвею, и я уже не чувствую, будто совсем недавно плакала на сцене.

— Можно я сейчас задам тебе вопрос? — прерывает тишину между нами Дастин и откусывает пончик.

Когда люди говорят эту фразу, вместо того чтобы просто спросить, значит, вопрос будем неудобным или неприятным. Но я хорошо умею отвечать на неудобные вопросы, так что пожимаю плечами в знак того, что не возражаю.

— Мне показалось, что вы знакомы с Габриэллой, — после ее имени я застываю, но не даю это заметить Дастину и почти сразу же продолжаю идти.

— Это не вопрос, — говорю я, надеясь, что он уловит в моем голосе неприязнь.

Дастин смеется, вот только мне совсем не смешно.

— Так вы знакомы?

Я решаю, что скажу ему часть правды, а остальное ему знать необязательно.

— Это бывшая девушка Вэнса.

— Ясно. Тогда понятно, почему она так критично настроена насчет тебя.

Я поворачиваюсь к нему, и на языке вертится множество неприятных слов в адрес Габриэллы, но я лишь спрашиваю:

— Что она говорит?

Я вижу, как Дастин колеблется, но все же затем произносит:

— Говорит, что ты паршиво играешь и спектакль провалится, если ты будешь исполнять главную роль. Никто с ней не согласен, но, — теперь его голос становится тише, будто ему стыдно, — ее слово многое решает в этой ситуации.

Мне вдруг становится страшно, что у меня отнимут мою роль. Я вновь смотрю на Дастина, и он наверняка замечает в моем взгляде испуг.

— Все нормально, Тейт. Никто не займет твое место, потому что ты его заслужила.

Я неуверенно соглашаюсь с ним, но в голове у меня множество вопросов. Что задумала Габриэлла и на что она пойдет, чтобы осуществить это? Я этого не знаю, и мне ничего не остается, кроме как просто отпустить это.

Под вечер мы с Дастином возвращаемся в общежитие, и он вновь провожает меня до комнаты. Во время таких прощаний я всегда чувствую себя неловко, но сегодня все становится только хуже, потому что прежде чем я захожу в комнату, Дастин целует меня в щеку и затем удаляется. Как только я закрываю дверь комнаты, я трогаю свою щеку там, где все еще чувствуется след от его поцелуя.

Дез сразу же замечает, что я выгляжу совсем растерянной и спрашивает, что случилось. Я рассказываю ей, в конце добавляя, что Дастин мне, к сожалению, не нравится так, как ему этого хотелось бы. Дез посоветовала прояснить эту ситуацию, но я и так уже говорила об этом Дастину. Вот только тогда я была не уверена, а сейчас точно знала – у нас ничего не выйдет с ним, и мне придется повторить это.

В воскресенье мы встречаемся с Саммер, но она не выглядит расстроенной. Улыбается, расспрашивает меня о подготовке к спектаклю и где можно будет купить билеты. Я и сама не знаю ответа на последний вопрос, но обещаю ей сообщить, как только начнутся продажи. Мы гуляем по улицам Нью-Йорка, и подруга рассказывает мне, как она самостоятельно познает себя. Ей хочется остаться в Нью-Йорке, но она все еще не нашла, чем ей заняться.

Мне её не понять, но я рада, что она не бросается в омут с головой туда, где ей неинтересно, а ищет новые пути. Мы разговариваем об университетах, в которые она, возможно, подаст заявки, и Саммер упоминает Алекса, который все еще хочет, чтобы она приехала к нему.

— В один момент он меня понимает, но уже через несколько минут снова говорит о том, как мне будет здорово рядом с ним.

Саммер тяжело вздыхает, и я пытаюсь подбодрить ее.

— Может, ему просто надо посмотреть на тебя здесь? Пригласи его в Нью-Йорк и покажи, что здесь ты счастлива, пусть у тебя нет плана действий.

Саммер улыбается мне, обдумывая это предложение.

— Это неплохая идея. Мне стоит и вправду предложить ему этот вариант. А как у тебя... — моя подруга запинается, но заканчивает предложение, — с Вэнсом?

Я не хотела говорить о Вэнсе, но с другой стороны он молчит всю неделю, и меня это действительно беспокоит, поэтому я решаю ответить честно.

— Понятия не имею. Мы не разговаривали всю эту неделю. Может быть, он избегает меня. Или дает мне свободу. Но все для меня так запуталось. Без него – плохо. И с ним – плохо, — я делаю паузу, понимая, что фактически вру. — С ним мне не плохо, но я чувствую, что двигаюсь слишком быстро и предаю Айзека.

Между нами воцаряется тишина. Я не знаю, что еще сказать, но надеюсь, что Саммер поймет, что я имею в виду. Она берет мои ладони в свои, и на ее лице написано искреннее сочувствие.

— Помнишь, в том году ты предпочла отдалиться ото всех, потому что тебе было больно из-за предательства Вэнса? — я киваю, потому что никогда не забуду ту борьбу с самой собой. — А потом Вэнс вернулся, и все мы видели, что твои чувства никуда не делись. Но ты так привыкла брать на себя огромный груз и закрываться, так что не могла ему больше довериться. Ты боялась его и того, что он снова сделает тебе больно. Потом ты встретила Айзека, и он дал тебе новый шанс. Он вернул в тебя жизнь и снял с тебя оковы. Ты рискнула и полюбила его самой светлой и чистой любовью. Такой сильной любовью, которая сумела заполнить все дыры в твоем сердце. Такой любовью, которая была не похожа ни на одну другую. И ты навсегда сохранишь эту любовь. Но с его смертью ты снова закрылась. Ты берешь на себя весь груз и считаешь, что больше не имеешь право что-то чувствовать.

Боишься снова потерять. Но жизнь состоит из потерь. Ты теряешь что-то, чтобы найти что-то новое. Не надо бояться открываться чувствам. Прежним или новым. Это не предательство, потому что Айзек хотел бы, чтобы ты двигалась дальше. Ты всегда будешь хранить память о нем, так что совсем неважно, сколько времени пройдет, прежде чем ты снова полюбишь. Это не значит, что ты больше не любишь Айзека. Это значит, что ты готовишься открыть свое сердце, потому что оно готово снова любить. И это нормально, что твое сердце вновь тянется к Вэнсу. Чувства к нему никогда не исчезали. Так дай им сейчас волю. Дай им свободу и не бойся, потому что любовь – это не страшно. Страшно закрыться и больше не вернуться.

— Разве можно снова влюбиться так быстро, если ты любил предыдущего человека так, как я – Айзека? — задаю я вопрос, на который я не знала ответа.

— Тейт, любовь не спрашивает, можно ли ей постучать тебе в дверь. Она просто приходит, когда ты больше всего в ней нуждаешься. И не нужно отталкивать ее только потому, что все идет слишком быстро. Принимай ее частями, пока не готова будешь окончательно упасть в ее объятия.

И Саммер обняла меня, отдавая свою любовь. Моя лучшая подруга прямо сейчас делилась своей любовью, показывая, что я не должна бояться открываться снова.

— Спасибо, Саммер, — я провожу ладонью по волосам. — Думаю, я постараюсь сделать шаг навстречу Вэнсу, как это делает он.

Саммер кивает, не переставая верить в меня, и после встречи с ней я звоню Вэнсу. Мы разговариваем по телефону несколько часов, и я не могу скрыть свою улыбку. Я жалею, что не позвонила ему еще раньше, но страхи мои все равно никуда не делись. Я ощущаю их присутствие и не могу их пока отпустить, потому что во мне еще так много любви к Айзеку, которая перекрывает любые чувства к Вэнсу, когда я вновь остаюсь одна и погружаюсь в прошлое.