Глава 22. Владение

𝙺𝚊𝚖𝚒𝚕𝚕𝚊

Горячий кофе обжигал стенки горла. Горько, невкусно, но возвращает здравые мысли, направляя их в нужную среду. А мне как раз не хватает обдуманности своих чувств, слов и действий. Я просто сошла с ума. То, что называлось истинным счастьем у других людей, для нас было ничем иным, как обреченность и глупость. Влюбленность... Ужасно неправильно. Мои поступки вызывают внутренний смех демона, а на смену ему приходит осуждение. Так нельзя. Это неправильно. Он погубит меня, заставит подчиниться – зайти в золотую клетку, и тогда свидетельство моей принадлежности ему останется клеймом на всю жизнь.

«Ты входишь сюда живой, отдавая всю себя, свою жизнь и честь. Выход будет лишь один – смерть».

Девушки входят в брак из–за нескончаемой любви, жизненных обязательств, воле родителей, а мы отдаем себя Мафии. Наша задача продолжить род – и только. Никакой любви, нежности, супружеской верности. Мужчинам позволено все, а женщинам... Подчиняться. Любой, взглянув на семьи нашего общества, рассуждает о аристократии и высоком социальном статусе. Они смотрят на обложку, думая, что дело в конфиденциальности личной жизни. Все так и есть. Только за этой «конфиденциальностью» скрывается совсем не идеальный брак. Чаще всего он пропитан ненавистью, безразличием, болью. Лишь немногие остаются здравыми в такой жизни, но большая часть существует изменами, принуждением, слезами и горечью. Это ли справедливая судьба, которую посылает Всевышний?

Мне повезло намного больше, нежели тем же Мариани. Я росла в счастливой семье. Мать вышла замуж за моего отца по принуждению, но они нашли друг в друге искренние чувства. Смогли перебороть барьер и полюбили. Мы с Реми были желанными детьми, которым обещали безопасность и спокойную жизнь. «Вы будете жить, а не выживать» – сказал отец, но брат тут же опроверг его уступок. Он был готов продолжать дело отца – стоять за Синдикат. Повзрослев, я тоже была не в силах уйти. Мафия – это не просто криминал. Синдикат – наш дом и смысл жизни. Печальный, тяжелый и опасный, но именно на нас легла эта ноша. От нее не скрыться и не убежать. Ты можешь уйти из Мафии, но Мафия никогда не уйдет из тебя. Она найдет тебя везде, а жизнь без нее потеряет свой смысл.

– Доброго утра, Мисс, – на кухню тихо вошла женщина, по дороге завязывая на поясе фартук. Гувернантка – единственное мое объяснение подтвердилось, когда женщина начала хозяйничать на кухни, собираясь начать готовку.

– И вам, – я не была в силах сдвинуться с места. Мое плечо приросло к стеклу окна по весь рост. Взгляд неотрывно наслаждался каплям дождя, что лились с неба. Можно было вечность наблюдать, как небо изливает свою душу на землю. Жаль, что я так не могу. Просто сесть и разрыдаться, кричать во все горло, словно рокоты грома опоясывают небо. Потому что мне страшно. Страшно, что не смогу остановиться, страшно, что эта слабость повлияет на что–то, что рядом не будет того, кто сможет меня остановить. Держать эмоции в себе – целое искусство. Но и оно приносит кровоточащие раны. Внутренние – те, которые нельзя заклеить пластырем. Они заживают намного дольше и убивают намного болезненнее.

– Дорогая, прости меня, что отвлекаю, – я повернула голову на теплый женский оклик. Голубые глаза мягко рассматривали меня, создавая ощущения взгляда матери на свою дочь. Она была небольшого роста, слегка полновата, каштановые волосы, что местами поседели были изящно уложены. Одежда была элегантная и полностью подходила ей, подчеркивая красоту возраста. Эта женщина была безумно мила, а улыбка на ее лице успокаивающе родной. – Ты выглядишь потерянной, девочка. Могу ли я чем–то тебе помочь?

– Не думаю, – я покачала головой. – Я сама не знаю, требуется ли мне помощь.

– Мы часто не можем понять самих себя, правда? – легким прикосновением женщина дотронулась до моего плеча. – Иногда человеку нужен тот, кто может разделить с ним переживания, беспокойство и перенять хотя бы каплю ответственности, чтобы облегчить страдания ближнего. Переполняя сосуд с терпением, мы делаем только хуже. Не успеваем говорить, забываем, закрываемся окончательно. А боль не кончается. Она, словно вирус, разрастается в сердце.

Она положила руку на свою грудь предположительно там, где находится сердце.

– Оно впитывает в себя все. Но не будет ли лучше, разделить чувства с кем–то? Гордость не всегда признак силы, дорогая, – прошептала она, пока я с непонятной растерянностью смотрела в большие глаза женщины.

– Я... – все слова исчезли из головы. – Как вас зовут?

– Фина, девочка. Я работаю на Меттью, занимаюсь домашними делами, – улыбка озарила ее лицо, морщинки выступили на лице. – А ты, как я понимаю, Камилла?

– Да, я... – я задумалась. Кто я в его доме? Пленница? Гостья? Будущая жена? Знает ли она о принадлежности к Мафии своих работодателей? А меня?

– Я все понимаю, не переживай, – уголки моих губ приподнялись в улыбке.

– Доброе утро, – бархатный мужской голос прервал нашу женскую идиллию. – Фина, здравствуйте, не ожидал вас сегодня здесь увидеть.

– Ты никогда не ожидаешь меня, мой мальчик, – женщина наклонилась к моему уху, в то время, как Меттью оперся о столешницу, будто позволяя закончить разговор, но видеть, что он все контролирует. – Обращайся ко мне, когда этот злодей не в силах помочь тебе, – но в ту же секунду ее слова поменялись. – Ты всегда можешь обратиться ко мне.

– Да... – мне было необходимо пару минут подумать, перед тем, как послать ей искреннюю улыбку и прошептать:

– Спасибо.

Фина ушла к плите, снова погрузившись в готовку, а я перевела взгляд на парня. Он пожирал меня глазами. Каждую часть моего тела, не оставляя ничего без внимания. Мой желудок сжался, он забрал все силы, всю энергию своей интенсивным наблюдением. Собственническая и властвующая натура Мафиози. Приятным исключением Меттью не был. Этот парень оказался первым незнакомым мужчиной, с которым я так тесно взаимодействую. До этого мне было позволено общаться только с семьей и самыми преданными людьми отца. Может, именно это отрицательно действует на мои гормоны? Это было бы очень славно, ведь я не готова принадлежать ему. Я не готова отдать ему всю себя. Свое тело, душу, разум, сердце. Довериться – это не пожать руку, довериться – это повиснуть на его руках, зная, что позади пропасть.

– Ты вчера быстро отключилась. Будешь пить только при мне, – я вскидываю брови. – Только в моем присутствии.

– Не думаю, что это твоя прерогатива.

– Подумай в другом направлении, – Меттью шагнул вперед и по автоматизму я отступила назад. – Думаю, что нам стоит поговорить, пока завтрак в процессе приготовления. Пойдем.

Я кинула секундный взгляд на женщину, а потом вернула свое внимание на человека, от присутствия которого подгибались ноги.

– Куда?

– В мой кабинет. – Я вздохнула и закрыла глаза. – Камилла, ты считаешь, я намерен сделать с тобой что–то плохое?

– Не думаю, что ты способен сделать мне хорошо, – его смешок скользнул по слуху, словно щекочущее перо.

Поборов свое опасение, я последовала за Нерелл. И это был совсем не страх оказаться с более сильным соперником наедине. Это был страх чувств и эмоций, которые в последние время брали верх.

– Сядь, – приказал он, подходя к окну. Со спины он выглядел еще более устрашающим. Массивные плечи и мускулы – идеальные пропорции мужественного телосложения. О, Господи, избавь меня от этой волны восхищения и возбуждения, что я испытываю от одного взгляда на этого парня.

– Вы... Ты, – мгновенно исправилась я, – хотел поговорить со мной о чем–то важном?

– Именно, – его голос стал глубоким, басистым, приобрел напряжение. – Ты, верно, уже слышала о том, что Дона Итало–Американской Мафии все еще не избрали. В нашем мире суматоха. Этот пост хотят вовсе уничтожить. Все находятся на низком старте от начала войны за эту идею. Я бы хотел, чтобы ты не связывалась ни с кем из своего прошлого окружения, а при совершении этой связи – сообщала мне.

– Много хотите, – на мгновение он посмотрел на меня так, будто я его заклятый враг – с ненавистью и страхом.

– Это был приказ, – нотки стали в голосе парня заставили меня чувствовать себя уязвимой. А не такой ли я стала? Подчиняющейся, принадлежащей, слабой. – Лучше тебе послушать меня и выполнить то, что было сказано, если не хочешь испытать мои нервы.

– Еще что–то?

– Ты меня поняла?

– Я пытаюсь понять, – приглушенно говорю я. – Что интересного во мне найдут участники Мафии? Я же просто глупая малышка, какой мне Синдикат? С тех пор, как мы знаем друг друга, ты не дал мне ничего, кроме страданий, испорченного авторитета и звания «игрушки Меттью Нерелл»! Думаешь, я слепая и глухая?! Все шептались об этом на свадьбе, все кидают на меня высокомерные взгляды, все считают меня испорченной!

Меттью уверенным шагом направился к мне. Его плечи расправились, тело стало более напряженным. Я шагнула назад, ожидая удара, когда он подошел слишком близко.

– Иди сюда, – но вместо этого, парень коснулся моего плеча, я почувствовала его дыхание возле уха.

– Не трогай меня!

Попытка сбежать оказалась тщетной, Нерелл положил свою руку на мою спину и толкнул на себя, заключая в ловушку. Я дернулась, но его хватка казалась мертвой.

– Я тебя ненавижу, а себя презираю... – за свои чувства, которые бьют в самые слабые точки, заставляют согнуться и добивают. Мне хочется оттолкнуть его, но силы покидают измученное тело. Я опустила лицо, вдыхая его запах. Успокаивающий, дурманящий аромат. Захотелось выбросить все мысли и отдать ему управление собой.

– Плачь, – приказал он. – Если тебе это необходимо – плачь.

Как по команде поток слез, в котором я чуть не захлебнулась, заполнил пелену глаз. Я ослабла в его объятьях, словно находясь под действием каких–то психотропных веществ. Сильные руки нежно гладили мой позвоночник, проводя бесчисленное множество раз вверх и вниз. Господи, это прикосновения, от которых подгибаются ноги, были мне необходимы. Более я не старалась вырваться, молча принимая его поддержку. До самого окончания моей истерики, парень не сдвигался с места.

– Спасибо...

– Присядь, котенок, – когда его руки перемещаются на плечи, он подводит меня к креслу и помогает присесть, пока сам присаживается на корточки. – У тебя слишком много свободного времени, чтобы думать. Это не хорошо. Ты просто накручиваешь себя, пытаясь доказать, что делаешь все не так. Хочешь казаться сильной, но это тебе не нужно. Ты сильная для себя, но для других – ты со мной. Под моей защитой и покровительством. Никто не считает тебя испорченной, и не посмеет считать. Ты самая прекрасная девушка, которую видел мир.

Я не в силах противоречить громким словам Меттью. Мой расслабленный выдох, с помощью которого удалось выпустить последние частички напряжения, вызвал у парня смешок.

– Ты безумно милая, когда не строишь серьезную даму, – как только я начала думать, что ответить, стук по деревянной поверхности прервал меня. – Войдите.

– Завтрак готов, – улыбаясь, женщина послала на меня наполненный переживанием взгляд.

– Я еду в спортзал после завтрака, – брюнет подает мне руку, помогая подняться. – Если есть желание, я возьму тебя с собой, котенок.

Я кивнула, и направилась к двери, где все еще наблюдала за нами домработница. От нее веяло прекрасное ощущение родного человека. Так словно мы были знакомы всю жизнь. Ее голубые глаза изучали мое лицо, а брови озабоченно нахмурились.

– Влюбленные взгляды за шесть десятков лет я различать научилась, – ее шепот был адресован мне. Я остановилась, в ступоре глядя на женщину, а она лишь подтолкнула меня в коридор. – Мне не приходилось видеть Меттью таким... Особенным по отношению к кому–либо, но будь с ним осторожна. Продолжать ли тебе объяснять, к чему я клоню?

Осторожна... Чувства могут затмить действительность. Мне не нужны были объяснения, и я знала – что–то было скрыто от моих глаз. Мои чувства в последнее время топили весь лед в душе. Неужели они были настолько заметны? Любовь и в правду меняет человека. Но была ли это любовь? Наверное, пора признать действительность этого факта.

Мои чувства берут верх над сознанием. Слишком высокую точку. С этим нужно быть осторожнее.

* * *

Место, в которое мы приехали – спортивный зал. Совершенно пустой – людей в нем не было. Он принадлежит Мафии, без сомнений. В другой мы бы просто не поехали из–за опасности и напряженной ситуации в кругах. Тренажеры были достаточно разнообразные, присутствовал и ринг, вот только... Одна раздевалка, не разделенная на мужскую и женскую. Действительно, ведь это не женское занятие «размахивать кулаками и нажимать на курок». Факт такого неудобства напряг меня, но я не позволила себе заговорить с Меттью или его братьями, которые оставили меня в главном зале. Не думаю, что это главное место для тренировок. Оно в городе, поэтому здесь нельзя потренировать стрельбу или метание ножей. Мы приехали сюда, потому что я с ними?

– Тебя не беспокоит ранение? – я отвлекаюсь от разглядывания инвентаря и экипировки, когда слышу его голос. Кажется, теперь мне удастся отличить этот бархатный тембр от тысячи других. Черные волосы обрамляли его лицо, подчеркивая красоту темно–карих глаз. Черная спортивная майка открывала вид на мышцы сильного тела, а такого же цвета шорты делали его образ невероятно соблазнительным. Господи, почему меня так завораживает его тело? Я теряю дар речи, как только чувствую жар этого мужчины слишком близко. Мне хотелось избавиться от этого расстояния. Броситься в объятья, почувствовать его руки на своем теле, ощутить вкус сладких губ и нежный шепот, который уже не раз выводил меня из колеи.

– Нет, все хорошо, – мой слабый голос, заикается в момент, когда парень неотрывно следит за реакцией.

– Я хочу, чтобы ты сказала, если вдруг плечо даст о себе знать, – мягким баритоном прошептал он мне на ухо, дыханием касаясь кожи. – А теперь иди переодеваться. В моих планах сегодня изрядно тебя помучить.

– Помучить? – переспросила я, не отрывая взгляда от его глаз. Божественно идеальный и дьявольски красивый. Все в нем вызывало у меня трепет.

– Камилла Фелт, слишком много разговоров – слишком много свободного времени, а я хочу, чтобы у тебя его совсем не было на сегодняшней тренировке, – Меттью подтолкнул меня к раздевалке. Нико и Аллесио уже вышли и наблюдали за нашим разговором с ухмылками.

– Я тебе искренне сочувствую, Ками, – смешок сорвался с губ младшего Нерелл, когда мы проходили мимо. – Не думаю, что ты уйдешь отсюда на своих ногах.

– Но...

– Камилла, – предупреждающий голос позади дал мне приказ на молчание, и я открыла дверь в комнату для переодевания. Несколько лавочек, полки для вещей, кулер с водой – все, как и во всех раздевалках для спортзалов. – К тебе никто не зайдет, все парни уже работают. Я жду тебя здесь.

Закрыв дверь и закинув спортивную сумку на лавочку, я поняла, что в зале помимо нас есть еще люди. Несколько лавочек были заняты мужской одеждой. Стоит ли мне волноваться на счет этого? Мои тренировки проходили наедине с тренером. Они были конфиденциальными, ради безопасности и прочих осуждающих возгласов на счет моего гендера. «Мафия не для девушек» – сколько раз мне удавалось слышать эту фразу? Бесчисленное количество.

Мой взгляд снова упал на все еще не разобранную сумку. Нужно начать переодеваться и поторопиться закончить, если мне не хочется испытывать нервы нового надзирателя.

– Я готова, – спустя десяток минут, закончив с одеждой, я вышла из раздевалки. Белый рашгард, черные легинсы и кроссовки под цвет верха – удобно и практично.

– Нет, ты не готова, котенок, – его взгляд опустился к моим ногам и медленно, не пропуская не единой частички тела, поднялся к глазам. Ухмылка сверкнула на его губах и Меттью наклонился к моему уху. – Тебя нужно хорошенько разогреть.

– Что...

– Идешь на беговую дорожку и тридцать минут бегом без остановок, – твердо скомандовал парень и подтолкнул меня к тренажеру.

– Тридцать?!

– Тридцать пять.

– Это издевательство! – прикрикнула я, позади послышался смех.

– Сорок, – с серьезным выражением лица продолжал прибавлять лишние минуты Нерелл. – Ками, ты еще не поняла тактики? Чем больше слов, тем больше ты бегаешь.

– Да, Сэр, – послав ему гневный взгляд, мне не оставалось ничего, кроме того, чтобы выполнить приказ.

В зале действительно находились еще двое мужчин, это были Логан и еще один, не знакомый мне шатен примерно того же возраста, что и Меттью. Я прошла мимо них и встала на включенную дорожку, около которой стоял Аллесио.

– Сорок? – переспросил он с лукавой ухмылкой. Парень явно был в хорошем расположении духа. Я не видела его с момента свадьбы, как и Лию... Мне нужно с ней связаться и узнать, как ей живется с мужем. Страх за нее сковывал тело и разрывал сердце. Она была слишком хрупкая, слишком мягкосердечная, ее слишком легко сломать.

– Тридцать, – мой ответ достаточно сдержан.

– Думаю, Меттью склоняется к моему числу, – Аллесио кивнул в противоположную часть зала, где его старший брат разговаривал с младшим. Взгляд брюнета все время был прикован ко мне – он не переставал следить. И это... Нравится ли мне этот собственнический взгляд? Буду ли я счастлива видеть его? Всегда. Всю жизнь.

Кажется, хуже всего в жизни может извести сожаление. Маленькая частичка «бы». Если бы... Повторять себе это всю жизнь? Или рискнуть, возможно сделав все неправильно, но зато без чертового «бы»? Если только можно было посмотреть исход каждого выбора... Все стало бы намного проще.

– Я верю в тебя, – напоследок сказал Аллесио и включил беговую дорожку.

Беговое полотно начало набирать скорость движение, пока скорость не достигла около десяти километров в час. Признаюсь, тело отвыкло от нагрузок, поэтому даже десять минут казались для меня адом. Несколько раз я останавливалась, но пары секунд мне хватало, чтобы взять себя в руки и продолжать. Ноги отнимались с каждой минутой. Ближе к концу голова стала кружиться, а к горлу подступала тошнота. Остановиться означало потерпеть поражение самой себе. И я не отступала. Когда скорость полотна сошла на нет, мое тело нуждалось в опоре для передышки.

– Осторожно, – мужские руки обхватили мою талию и спина соприкоснулась с крепкой грудью.

– Со мной все хорошо...

– Конечно, – Меттью практически перенес меня к одному из силовых тренажеров с сидением на руках и заставил сесть. Когда я подняла голову, Нико передавал ему бутылку воды. Открыв ее, парень присел на корточки, чтобы находиться на одном уровне с моим лицом. – Давай.

Я попыталась забрать у него бутылку, но он этого не позволил. Меттью разрешил сделать всего пару глотков, после чего убрал горлышко от моих губ, вызвав мой жалобный стон.

– Ты хорошо справилась, – его похвала ощущалась, как что–то сверхъестественное. – Думаю, десять минут для отдыха тебе будет достаточно?

– Да, – прошептала я.

– Мне нравится, когда ты послушная, котенок – уголки губ шатена поднялись в улыбке.

– Почему именно котенок?

– Потому что ты очень похожа на шаловливого маленького зверька, – мне нравится его улыбка, слишком нравиться. – Ты выставляешь себя очень сильной и храброй девушкой. У тебя есть коготки, которые время от времени ты здраво, или не особо, используешь. Но с другой стороны, ты милая и добрая малышка. Твои поступки иногда не обдуманны, но они всегда сделаны только для помощи кому–то. Тебя хочется прижать к себе и не отпускать.

– Только прижать? – о чем я вообще думаю, говоря ему такие слова? Адреналин опьяняюще действует на меня?

– Мне не только прижать, – он склоняется надо мной, гладит ладонью по волосам, обжигает дыхание мою кожу. Вдыхает аромат мои волос. Проводит теплыми сухими губами по скуле, заставляя пульс учащаться. Склоняется еще ближе. Меттью проводит языком по верхней губе, оставляя влажный прохладный след. Я осматриваюсь по сторонам, но в зале больше никого нет. – Смотри на меня.

Его рык царапает меня. Большим пальцем он приподнимает мой подбородок. Я расслабленно выдохнула, ощущая тепло его тела каждой клеткой своего. Меттью снова дразнил мои нервные окончания своими прикосновениями, ласками. Возбуждал одним лишь своим присутствием. Он коснулся моих губ. Жадно раскрывая их, а я позволила ему проникнуть внутрь. Крепко сжала его майку руками, не желая отпускать.

– Ты – моя, Камилла, – прошептал парень мне в губы. Эти слова вызвали у меня шок. Тело напряженно замерло. Мои руки ослабли и опустились вниз. Я потеряла силы, как и дар речи. – Камилла?

Я была его собственностью. Я принадлежала ему. Это не было любовью или даже чертовой влюбленностью, которая росла в моей груди. Такие чувства не поддаются логике. Мафия не знает о романтической любви и безудержной зависимости. Была ли я готова отдать управление своим телом и разумом лишь собственническим побуждениям этого мужчины ко мне, как к телу. Не была. Я не хотела быть вещью. Я хотела быть смыслом жизни.

Я – вещь или смысл жизни? 

***

Написала так много, что сама в шоке! Наша малышка все ещё сомневается, но её переживания помаленьку уходят на второй план. Кажется, скоро стена сомнений рухнет и начнется прекрасная часть этой истории, прописанная обворожительной любовью ❤️‍🩹 Остался один вопрос - навсегда ли это?

ТГК - Кристи Минк 🤍