Глава 21. Растворяюсь в чувствах

𝙺𝚊𝚖𝚒𝚕𝚕𝚊

– Ты голодна?

– Немного, – честно отвечаю я, не смотря в сторону парня. Дождь, что безудержно льет с неба пасмурного Нью Йорка не дает мне сконцентрироваться над реальностью. Слишком много вопросов, на которые нет ответов – вот мое беспокойство. Меня не отпускает волнение, каюсь. Мир вокруг перевернулся и сошел с ума. Жизнь кардинально поменялась. Моя мечта и цель – развеять этот мутный туман, что поселился в голове и найти другую дорогу – светлую. Забыть и уничтожить все плохое, пришедшее в мою жизнь с проходом по темной тропе. Я мечтаю узнать, что это лишь мираж – мое воображение. Может, вся наша жизнь лишь чей–то сон? Тогда, моя – ночной кошмар. До всех страшных событий во мне была невесомость и безмятежность, а потом все поглотила тьма. Жизнь разделилась на «до» и «после».

Что еще ждет меня в будущем? Что осталось почувствовать и перенести? Как пережить то, что уже есть и не притянуть еще больше неприятностей? Все проблемы пересекаются и их разрешение кроется за запутанными нитями. Стоит начать распутывать одну, но другая мешает. Стоит найти, казалось правильную тактику, как дорога снова приводит в тупик. Все складывается так же просто, как ломается.

Ведь такая малость просто принять настоящее. Сказать себе – «Так решила судьба и ты не вправе бороться с ней!». Может, это и есть то, чего я заслуживаю? Может он и есть мой спаситель в этой жизни? Просто оставить сомнения и подчиниться воле Всевышнего – это решение, что приводит к правильному итогу? Кто–нибудь следует такой логике? Идти по течению жизни и не задумываться о будущем. Звучит легко и в это же время глупо. Как можно не думать о том, куда приведут тебя твои действия и слова? «Будь что будет!» – смогу ли я оставить свои принципы и прокричать эту фразу?

Теперь в голове еще больше вопросов, но ответов так и не нашлось.

– Какую кухню ты предпочитаешь? – еще один вопрос от Меттью, требующий моего погружения в разговор с ним, доносится до моего слуха. Наверное, оно к лучшему – отвлечься от мыслей.

– Европейская? – переспрашиваю я, желая услышать его ответ на мое предложение.

– Мы можем заехать в ресторан и поужинать там, – предлагает парень, смотря на водителя. Я лишь киваю, желая поскорее отвести от его персоны свой взгляд. Это убийственно – смотреть на него, соотнося тот факт, что мысли заняты его образом. То, что я влюблена в ужасного человека и эти чувства не имеют объяснений. А я разве лучше него? Мы ли не живем в одном мире? Не занимаемся одним и тем же? Мы рожденные в крови и поклявшиеся на крови.

– Ты выглядишь странной, – продолжает Меттью, а я зажмуриваюсь, отрываясь от разглядывания капель на тонированном стекле машины. – Что–то случилось?

– Что могло случиться со мной на твоей территории? – я посылаю ему успокаивающую улыбку.

Действительно, что могло случиться? Случилось то, что мне заморочили голову неизвестной тайной. Я не доверяю тому человеку. Предавший однажды, предаст и дважды. Ни это ли правило прививал мне отец всю мою жизнь? Не может быть все так кристально прозрачно. А что если это проверка Меттью? Или, напротив, способ кого–то помочь мне? Мэфолд?

Говорят, есть еще один принцип – человека можно простить дважды. Первый раз может быть случайностью, второй – ошибкой. Лишь две попытки заслуживает тот, кто предал, третий раз – станет намерением.

– Я знаю обо всем, что происходит в этом городе – не о том, что происходит у людей в головах, – темные глаза молча пожирают меня своей интенсивностью. Я борюсь с желанием утонуть в них. Берегись своих желаний – они часто стоят больше, чем вся твоя жизнь. – Но лишь одно упоминание о частичке своих мыслей приведут к их разгадке. Пока человек держит рот на замке – он силен и умен.

– А что на счет твоих мыслей? Значит, ты держишь их при себе? Сильный и умный?

– Зачем кому–то знать мои мысли? Все, что твориться у меня в голове – мое дело, – четко, ни на секунду, не усомнившись в ответе, отвечает он.

– У меня есть к тебе еще один вопрос, – Меттью не перестает смотреть на меня, ожидая продолжения. – Точнее... Просьба.

– Я надеюсь, просьба адекватного характера?

– Мне необходимы физические тренировки. Я не могу сидеть в твоем доме и ничего не делать.

– У меня нет гарантий, что в зале на тебя не будут пялиться другие мужчины и, что ты не захочешь пренебречь своими разъездами по городу, – он говорит вполне серьезно и, возможно, я даже понимаю его осторожность с моей персоной. Но глаза парня ухмыляются. Хитрый взгляд будто говорит о будущих намерениях, от которых можно ожидать все что угодно, но я не могу добраться до их сути. – Мы ездим в зал четыре раза в неделю по утрам. Я, Нико и Аллесио. Можешь присоединяться, когда захочешь. Устроит такой вариант?

– Спасибо, – улыбка сама трогает уголки губ. Бабочки в моем животе все активнее распахивают свои крылья, когда Меттью улыбается мне в ответ. На этом моменте я замираю, словно все встало на паузу. Кровь в венах самостоятельно, без чьей–либо помощи, начинает радоваться жизни. Это чувство делает мое настоящее не таким ужасным, как в одиноких мыслях. Но мне страшно сказать о моих чувствах, даже признать их самой себе. Боюсь ли я оказаться обманутой, отвергнутой? Несомненно.

Через несколько минут водитель останавливается около огромной высотки. Меттью выходит первым, обходит машину и открывает мне дверь. Я вкладываю свою руку в его ладонь и встаю на ноги. Он не собирается уступать проход – стоит на своем месте, практически прижимая меня к своей груди. Мне приходится поднять глаза из–за нашей разницы в росте. Метр сто девяносто по сравнению с моими жалкими метр семьдесят выглядят более величественно. Но высота темных глаз смущает намного меньше, чем непосредственная близость.

– Пойдем? – прошептал он в миллиметре от моих губ, для этого склонившись ниже. Мое дыхание замерло, как и сердце, а волнение завладело сознанием. – Камилла?

– А...? Да–да, конечно, – повторила я. Меттью любезно пригласил меня пройти ко входу в здание, указав ладонью направление.

Я вдыхала аромат улицы, заставляя себя думать только о хорошем. Мои щеки залил легкий румянец, будто я маленькая девочка, влюбившаяся в героя любовного романа – плохо персонажа. Бегаю от своей зависимости, оставляя всю гуманность и разум за пределами себя. Меттью, возможно нарочно, собственноручно заманивал, возбуждал, дразнил. А мне было не дано стойкости справляться с этим. Девушки часто являлись заложниками чувств.

Мы вошли в застекленную лифтовую кабину. Я держалась за вычищенные до блеска перилла, пока земля оставалась в сотнях метрах от ног. Высота оставляла внизу весь страх. Я выдохнула, когда, преодолев пятьдесят этажей, лифт остановился. Мне нечего бояться. Пока что.

– Ты собираешься выходить, Камилла? – мою грудь свело спазмом на несколько секунд, но я заставила набрать в легкие больше воздуха. Медленно вдохнула и шагнула вперед, проходя мимо пристального взгляда темно–карих глаз.

Перешагнув порог помещения, пол которого был устлан светлым мрамором, я осмотрела полу пустой элитный ресторан. На улице начинало темнеть. Здесь было очень атмосферно, благодаря зажжённым свечам и теплым лампам, освещающим столики.

– Мистер Нерелл, – девушка в светлом деловом костюме встретила нас на входе, – ваш столик...

– Нам нужен столик на улице, – перебил ее стальной мужской бас. Я чувствовала дыхание парня за моей спиной. Он обвил мою талию рукой в защитном жесте. Крепкая ладонь нежно легла на закрытую легкой тканью рубашки кожу. Его запах и его близость были алкоголем, пьянящим сознание. Я была пьяна им.

– Конечно, – она взглянула на меня высокомерным взглядом. – Пройдемте за мной.

Меттью шагнул вперед, и я сделала это вместе с ним. Он не задумывался о том, чтобы убрать руку. Прикасался ко мне так уверенно и дерзко, обозначая кому я принадлежу. Именно это делало меня перед ним лишь маленькой девочкой. Его превосходство – его имя и статус.

– Официант подойдет к вам через десять минут, – пролепетала сотрудница ресторана и ушла, оставляя нас наедине около столика. Он был единственный в этой части веранды. Возможно, здесь было что–то на подобии вип–места – оно было огорожено от двух основных залов рельефными колоннами и стеклянными вставками.

Вид открывался чарующий. Небоскребы Нью Йорка вызывали у меня уйму эмоций – они делали меня счастливой, напоминали, что я живая. На верхних этажах и воздух был другим и восприятие себя самой. Быть ближе к небу – иногда становится мечтой, иногда – страхом.

– Присаживайся, – Меттью взял меня за руку, и я села на небольшой мягкий диванчик.

– Тебя тут знают, – начала размышлять я, глядя в даль, но потом резко перевела взгляд на парня. – Приводишь сюда своих девушек?

– А ты ревнуешь, котенок? – легкая улыбка коснулась губ брюнета.

– Не дождешься, – взяв в руки меню, я погрузилась в изучение блюд итальянской кухни. – Ты можешь не испепелять меня взглядом?

– Не могу, – мне пришлось снова поднять взгляд и соприкоснуться с тьмой его глаз, но больше в них не было холода. Только ли я видела его взгляд более мягким, нежели раньше? – Я не могу насладиться твоей красотой.

– У меня есть к тебе вопрос, – настороженно начала я. – Зачем тебе это все? Зачем было устраивать это похищение, задумка со свадьбой? Ведь в нашем обществе много девушек, что под стать Капо Нью Йорка. Ты выбрал ту, что не имеет ничего. Мой отец мертв. Он не передаст тебе пост Дона и единственный твой путь к нему — это выборы, если они будут... Я в любом случае тебе не помощник. Ты Капо, а я... никто.

– Что по–твоему я должен был сделать? – рыкнул Меттью, грозно посмотрев на меня. – Убить тебя?

После этих слов он внезапно резко встал со своего кресла. Я подумала, что в гневе он бесконтрольно ударит меня, но такого не произошло. Парень лишь отошел к краю высотки и оперся об ограждения.

– Да, по мнению нашего мира – должен.

– А мне плевать на мнение нашего мира, – с глубоким рокотом прохрипел Меттью. – Я этого не сделал и не сделаю. Мне нужна была ты. С того самого дня, как ты, черт возьми, так нагло разговаривала со мной, а позже была готова стрелять в меня. Дерзкая, уверенная в себе тигрица.

– Хочешь побороть мою непокорность?

После этих слов он развернулся, показав свою хищную улыбку и темноту карих глаз. Не знаю, что на меня нашло и чем руководствовался мой разум, но Меттью был чарующим. Его взгляд стал моей пропастью, голос – раем для ушей. Я могла целую вечность наблюдать за этим мужчиной, слушать его и просто находиться рядом. Это была моя вредная привычка – зависимость.

Меттью стал медленно подходить обратно. Его походка была сравнима с крадущимся за добычей львом – величественная и уверенная. Когда расстояние стало никчемно мало, он присел на свободное пространство дивана. Наша близость стала опасной. Я совсем перестала дышать, боясь шелохнуться рядом с ним

– Ты первая, кто смог вскружить мне голову, – прошептал он в миллиметре от моих губ. Я отвернулась, зажмурившись. Кровь в венах закипела, вдохнуть было тяжело, как никогда раньше. В нетрезвом уме все было куда проще. Тот поцелуй был словно... Словно воображение. Он был ненастоящий и неправильный. – Камилла, посмотри на меня.

Я послушно выполнила приказ. Его рука коснулась моего лица, опалив кожу огнем. Это было уничтожение последней каплей здравого смысла. Моя ненависть к нему была безгранична. Раньше. Он был для меня врагом. И является им сейчас. Я клялась, что никогда в жизни не смирюсь со своей участью, но проиграла. Это белый флаг. Мне не объяснить эти чувства словами, но Меттью подарил мне страсть и желание. У меня нет гарантий на его любовь, на свою любовь. Нет и ни единого доказательства верности моих действий. Я боюсь, но это не значит, что неуверенность заставит меня передумать.

В мечтах сейчас было одно – почувствовать его поцелуй. Его вкус и эмоции. Его всего. И, наконец, Меттью коснулся своими губами моих губ. Я приоткрыла рот, полностью отдаваясь его рукам. Ладонь, все еще находившаяся на моей щеке, мягко поглаживала кожу. Он был на вкус, как... Все. Все, что мне так не хватало. Мои холодные руки не находили себе места. Я позволила себе положить их на его грудь и тогда почувствовала, как сильно бьется его сердце. Оно просто вырывалось из груди. Но ничего не отвлекало меня так, как то, что он владел моими губами. Парень раскрывал их шире и крепко прижимал к себе. Он был страстен, желанен, нетерпелив. Его пальцы очертили линию моего позвоночника. Я вздрогнула от прикосновения, вызвавшего дрожь. Этот поцелуй был особенный: более взрослый, сильный, чувственный...

– Вы готовы... – посторонний голос напугал меня, и я отстранилась, словно застуканная мамой школьница. Меттью окинул меня нежным взглядом, чуточку насмехаясь наивностью. – Извините, я не хотел вас прервать...

– Но прервал, – тут же похолодел он, посмотрев на парня официанта. Я замешкалась, не зная – отпрянуть от него или остаться сидеть рядом. Мне не представилось возможности подумать, потому что мужская рука в миг обвила мою талию. После того, как наша близость стала невыносимой, Меттью склонился над моим ухом. – Ты не против, если я сам выберу блюда, детка?

Я лишь покачала головой, боясь, что мой голос дрогнет, если начну говорить. Его теплый баритон разливался во мне водопадом наслаждения, когда он диктовал названия некоторых блюд, даже не смотря в меню. Как только официант ушел, я стала чуть более расслабленной.

– Ты так и будешь бояться, что нас с тобой увидят вместе? Мы скоро будем помолвлены.

– Весь город уже об этом знает?

– Вся Америка, – я раскрываю рот в ошарашивающем удивлении. Меттью улыбается и прерывает шквал моих негодований: – Это шутка, Камилла.

– Это не смешно, – несильно толкаю его в плечо, а он ловко перехватывает мою руку и резко прижимает к себе. – Что ты творишь?

– Пытаюсь свести тебя с ума.

Уже свел.

– Мне так нравится твоя реакция на мои прикосновения, – его лицо озаряет акулья ухмылка. Мозолистые пальцы прошлись по моей спине, рисуя странные узоры, которые я чувствовала каждой точкой эрогенной зоны. Мое тело ныло от его прикосновений, но прекращать эту пытку не было моим желанием.

– Мы в людном месте... – практически простонала я, оглянувшись по сторонам и самостоятельно опровергнув свои слова.

– А что мы бы сделали в безлюдном месте?

– Меттью...

– Ваше вино и закуски, – голос парня–официанта снова заставляет меня вздрогнуть и отстраниться. Глаза Меттью сверкают яростным бешенством, и он ослабляет свою хватку на моей талии, позволяя отсесть дальше. – Горячие блюда будут готовы через пять минут.

– Надеюсь, потом вы избавите нас от своей персоны.

– Извините, Мистер... – нелепо просит прощения у Меттью официант, разливая красное вино по бокалам. – Я не знаю вашего имени, потому что работаю здесь первый день.

– И, видимо, последний, – вполголоса сказала я.

– Мы можем поехать домой и поужинать там, – предлагает Меттью, а мой взгляд метается к сотруднику ресторана, который, как мне кажется, уже вспоминает, оставил ли он завещание. Взгляд парня на Капо Нью Йорка молит о пощаде.

– Нет, все хорошо. Давай останемся? – уголки моих губ приподнимаются в легкой улыбке.

– Как скажешь, котенок.

– Спасибо, такого больше не повториться, – кланяется официант и уходит.

Остаток вечера мы провели в спокойной, даже умиротворенной беседе. Я чувствовала, как страх и скованность растворяются. Моя открытость в некоторые моменты, казалось, сильно превышала дозволенное рядом с ним. Я не чувствовала, что могу довериться ему. О его доверии речи и идти не могло.

– Из–за чего у тебя была паническая атака? – вдруг спрашивает Меттью.

Я перевожу изумленный взгляд на брюнета. Это был неожиданный вопрос. Ответ на него был для меня секретной, даже интимной информацией. Я не доверяла этого никому, с того времени, как кошмары вошли в мою жизнь. Я в принципе не доверяла никому...

– Тревожные мысли, – отвечаю, не думая, что ему будет так принципиально слышать полный рассказ.

– Если не хочешь делиться со мной, – он замолчал, нахмурив брови, – то я позвоню знакомому психологу, и он назначит для тебя сеанс.

– Зачем ты это делаешь?

– У Нико были панические атаки, – резко ответил он.

Я удивленно посмотрела на него.

– Когда наша мама ушла из семьи, он был ребенком. Никто не мог дать ему должной заботы. Нико слишком рано познал жестокость. Пришлось научиться избавлять его от кошмарных видений самостоятельно.

По Нико нельзя было сказать, будто такой, как он, страдал приступами паники. Это казалось невозможным. Он был слишком самоуверен, отважен и бесстрашен. Нужно хорошо постараться, чтобы полностью избавиться от атак. И, если Меттью хватило стойкости на работу с таким заболеванием... Он был действительно хорошим братом, раз воспитывал братьев сам. Я ничего не знаю о нем, как и он ничего не знает обо мне.

– Прости, я не знала, – извиняющимся тоном произнесла я и отвела взгляд. –Мои мысли постоянно о брате. О моем мертвом брате. Отец всегда сравнивал меня с ним. Боялся, что характер меня погубит. Так же, как и его.

Теперь замолчала я. Пыталась понять, стоит ли мне продолжать. А позже, когда решила говорить дальше, как подобрать правильные слова.

– Когда умер Реми, я сошла с ума. Мне было страшно потерять еще кого–нибудь. Но после смерти родителей... Меня больше не существовало. Была только Камилла Фелт. Никакой «маленькой девочки» ...

– Прости, – раздался звонок мобильного телефона Меттью, и он встал, уходя в часть крыши, которую не было видно с вип–зоны. Я тяжело вздохнула.

Он ушел, оставляя вместо себя пустоту. Это звучит глупо, не так ли? Я поймала себя на том, что постоянно думаю о нем. Даже, когда его нет рядом. В любом своем действии я замечала, что привязываю свою судьбу к Меттью. Мысли плутали, путались в собственных суждениях, но они принадлежали ему. Время – друг и враг. Оно тянется слишком долго, заставляя думать обо всем: плохом, хорошем, страшном, жизненном. Сейчас время для меня враг.

Алкоголь в крови делал свое дело. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как мы сидели в ресторане, но на улице потемнело сильнее. Мое сознание затуманилось, а веки сомкнулись.

– Детка, – последнее, что я слышала, перед тем, как провалиться в бездну сна. – Кому–то пора спать?

Какой же в нем подвох?

***Ну какая прекрасная часть🤍Ее доверие к Меттью растет и это самое главное в отношениях, но... Будет ли все так хорошо? Ведь каждый понимает, что эти - Мафия, а спокойно тут не бывает.

ТГК - Кристи Минк 🤍