Невыносимая близость

Утро было странно светлым.

Моника лежала в своей кровати, не двигаясь, будто боялась нарушить хрупкое послевкусие. Простыни были сбившимися и теплыми, кожа — ещё чуть-чуть горела, будто воспоминания о вчерашнем сексе оставили на ней отпечатки. Она чувствовала, как будто её напоили изнутри после долгой, изнуряющей жажды. Тело было расслабленным, насыщенным, наполненным тихим, ленивым счастьем.

Она улыбнулась, уткнувшись лицом в подушку.

Райан.

Мысль о нём тут же вызвала лёгкое, приятное покалывание где-то под сердцем. Это имя теперь звучало в её голове иначе. Ближе. Теплее. Глубже.

Моника перевернулась на спину, закрыв глаза. Её разум, будто подслеповатый, блуждал между воспоминаниями: его пальцы на её коже, дыхание у самой шеи, мягкое давление губ, когда он шептал что-то прямо ей в ухо... как будто учил говорить на языке, которого она раньше не знала.

Он открыл в ней что-то совсем новое. Не просто телесное. Как будто связал её чувства в узел, к которому могла прикоснуться только она — и он.

Его движения, его голос, его взгляд... Всё это вспыхивало в голове всполохами, заставляя сердце биться чаще.

Она выдохнула, прижав руки к груди. Внутри всё пело. Даже если всё закончится — она уже не будет прежней. Потому что теперь она знала, как это — быть желанной. Быть любимой, пусть и без слов.

Быть его.

Моника прикусила губу, ощущая, как по коже медленно пробежала дрожь. Мысли всё ещё цеплялись за обрывки воспоминаний, разгорячённых, обнажённых — таких, от которых хотелось спрятать лицо в подушку и при этом не отпускать ни одной детали.

Она вспомнила, как в первый раз коснулась мужского члена. Как её ладони дрожали, а голос срывался на дыхание. Райан был терпелив. Он не торопил, не уводил её смущение в шутку. Он будто чувствовал, что для неё это не просто шаг — это прыжок в пропасть.

Он направлял её. Его голос был хриплым, низким, почти ласкающим. Он говорил, что делать, показывал, что ему нравится. И она слушалась — сгорая от стыда, волнения и чего-то нового, дикого, чего не могла тогда назвать. Она чувствовала, как каждый его вздох, каждый стоный отклик отзывался в ней настоящей гордостью.

Он хвалил её. Мягко, искренне. И тогда, в тот первый раз, она поняла, что может дарить удовольствие. Что может довести его до дрожи в теле. Что не просто учится — а владеет чем-то сокровенным.

Моника зажмурилась, улыбаясь в подушку.

Она вспоминала, как его пальцы сплелись с её, как он гладил её волосы, пока она робко продолжала ублажать его — краснея, но не останавливаясь. Эти воспоминания были её тайной, сладкой и глубокой. Никто никогда не поймёт, что значил для неё тот первый опыт. Он не был похож на то, что можно прочесть в журналах или услышать в откровенных разговорах. Это было намного больше.

И теперь она знала: она хочет снова ощущать это. Его вкус. Его голос. Его пальцы, скользящие по её телу. Его тепло, растворяющее холод сомнений.

Она прижала руки к лицу, ощущая, как щеки пылают.

Ты сделала это, — промелькнуло в голове.Ты была с ним. И он был с тобой.

Лёгкий стук в дверь прервал её мысли.— Мисс Моника, — раздался голос служанки, — завтрак подан, вас уже ждут.

Моника поднялась, быстро переоделась в школьную форму, привела в порядок волосы, сделала легкий макияж, стараясь скрыть улыбку, которая то и дело прорывалась на губах. Её тело до сих пор ощущало прикосновения Райана — как будто он оставил на ней не только следы на коже, но и невидимую искру внутри.

Дойдя до гостиной, она увидела, что Райан и Натали уже сидели за столом. Он пил кофе, расслабленно откинувшись на спинку стула, Натали что-то рассказывала ему, жестикулируя с обычной живостью. Как только Моника вошла, Райан перевёл на неё взгляд — и едва заметно улыбнулся. Не так, как улыбаются просто знакомым. В этом взгляде было что-то интимное, лёгкое и притягательное.

Она чуть опустила глаза, но не могла сдержать тёплую волну внутри.Она села на свое привычное место напротив матери. Справа от нее сидел Райан.

Натали взглянула на неё с подозрительно прищуренными глазами.— Ты чего такая радостная с утра, м? — протянула она, поднимая чашку с кофе.— Обычно ты на завтрак приходишь как в коме.

Моника машинально потянулась за соком, пряча улыбку за стаканом.— Просто хорошее утро, — бросила она, стараясь не смотреть на Райана.

Он не сказал ни слова, только тихо откинулся на спинку стула и медленно провёл пальцем по ободку чашки. Молчал. Но она чувствовала его взгляд, буквально кожей ощущала.

Натали пожала плечами.— Ну, если хорошее — надо радоваться. Может, хоть ты одна из нас умеешь получать удовольствие от жизни.

Улыбка Моники стала чуть шире, и она посмотрела на свою мать.Если бы она знала...

Натали взглянула на часы и вдруг вскочила.— О, боже! Я опаздываю! — воскликнула она, подхватывая телефон и ключи. Быстро подошла к Райану, наклонилась и чмокнула его в губы.

Моника замерла. Улыбка на её лице медленно сползла, как будто кто-то надавил на стоп-кадр. В груди неприятно кольнуло. Она тут же отвела взгляд и сосредоточилась на вилке, будто бы салат в её тарелке стал предметом глубочайшего изучения.

— Пока, дорогая! — весело бросила Натали на ходу, выскочив из кухни.

Дверь хлопнула. На мгновение повисла тишина.

Райан откинулся на спинку стула, посмотрел на неё с полуулыбкой, чуть приподняв бровь:— Ну что, счастье недолго длилось?

Моника даже не подняла глаз.— Всё в порядке, — сухо ответила она и принялась нарезать салат на ещё более мелкие кусочки, чем он уже был.

Он прищурился, но ничего не сказал. Лишь слегка наклонился и легко, как будто случайно, провёл пальцами по её щеке, убирая прядь за ухо.

— Тебе идёт быть счастливой, — сказал он почти шёпотом.

Моника вздрогнула от щекотки и, смутившись, сдержала улыбку. Тепло от его прикосновения расползалось по шее, будто разлитый по коже солнечный луч.

Райан оглянулся по комнате — взгляд быстрый, уверенный, вымеренный. Никого. Затем встал, подошёл ближе, и прежде чем она успела что-либо сказать, наклонился и поцеловал её в щеку. Его губы едва коснулись кожи, но это было так... интимно. Легко. Быстро. Как тайна на кончиках пальцев.

— Хорошей учёбы, — произнёс он низким голосом, почти на ухо.

И вышел, оставив после себя тишину, запах парфюма и сладкую дрожь в груди.

Моника закрыла глаза. Сердце бешено билось. Она дотронулась до щеки — туда, где остался его след.

Он знал. Он всё знал.

Каждым движением, каждым взглядом, каждым словом — он знал, как влияет на нее. И всё равно сделал это. Всё равно подошёл. Всё равно поцеловал.

Моника всё ещё сидела за кухонным столом, не в силах дотронуться до вилки. Руки дрожали, словно по венам разом пустили ток.

Как можно быть таким? Таким сдержанным... и таким настоящим. Нежным. Жестким. Терпеливым. И — невыносимо желанным. Мне казалось, я схожу с ума.

Когда он дотронулся до моего уха — это было как щелчок. Мгновенный отклик. Я бы бросилась к нему прямо здесь, если бы не этот чёртов страх, что кто-то войдёт. Я не знаю, как он это делает. Один его взгляд — и моё тело вспоминает каждую деталь той ночи. Каждое движение, каждый стон, каждое прикосновение.

Она сжала салфетку в кулаке.

Это ненормально. Это... это не должно быть. Я тысячу раз повторяла себе, что нужно держать дистанцию. Что он не для меня. Что он — отчим. Что он принадлежит другой женщине. Моей матери.

Горькая мысль обожгла сердце.

Но как быть, если он уже внутри меня? Не просто телом. Он под кожей. В крови. Он в каждом моём дыхании. Я вспоминаю, как он шептал, как смотрел, как говорил «успокойся» — и всё внутри сжимается в сладкой боли. Я чувствую себя напоенной. Наполненной им. Как будто до него я даже не знала, как это — жить.

Он помнит. Он чувствует. Он хочет меня.

Моника глубоко вдохнула, прижала ладони к щекам, словно пыталась вернуть себя в реальность.

Но если он снова оттолкнёт? Если снова скажет, что это неправильно? Я сойду с ума. Я не переживу ещё одного «нам не стоит».

Она встала из-за стола, не притронувшись к завтраку, и направилась к двери.

В школе к ней подошел Фил коридоре и, нахмурив брови, попытался сделать разговор более личным.

— Эй, Моника, — начал он с улыбкой. — Я тут подумал, может, сходишь со мной на свидание? Ты ведь вроде не очень занята в эти выходные?

Моника улыбнулась, но в её глазах не было искры интереса. Она уже привыкла к таким предложениям от Фила, который явно надеялся на большее. Она мягко отклонила его, пытаясь найти тактично подходящие слова.

— Фил, честно говоря, не думаю, что это хорошая идея.

Фил не унимался, его попытки становились все более настойчивыми.

— Но ты же говорила, что тебе скучно. Давай, хоть раз — просто посидим вместе. Я обещаю, что будет весело.

Моника уже начала терять терпение. Она взглянула на него с раздражением, чувствуя, как всё внутри напрягается.

— Фил, хватит. Я ничего такого говорила, мне есть чем себя занять, — сказала она холодно.

Но Фил, не заметив её настроения, продолжал:

— Ну, что за вредность? Мы же друзья, проведем время вместе.

Моника резко остановилась, и её взгляд стал более жестким.

— Я сказал тебе нет. Значит нет , — сказала она, сжимая зубы.

Фил, поняв, что её терпение на исходе, с улыбкой попытался пошутить:

— Ого, кто-то явно не в духе.

Моника сжала губы, глядя на него, а затем добавила:

— Просто оставь меня в покое, ладно?

Фил немного растерялся, но сдался, поворачиваясь, чтобы уйти. Моника чувствовала, как его приставания не оставили её равнодушной. Внутри что-то бурлило, и она понимала, что её внимание всё ещё охватывает нечто гораздо более важное и сложное.

После обеда Моника сидела в кафетерии, окруженная подругами, которые сразу начали на неё накидываться с вопросами. Одна из них, смеясь, наклонилась к ней и задала свой вопрос.

— Ну что, Моника, что там у вас с Филом? — спросила она с усмешкой. — Поссорились, потому что он тебя не удовлетворяет?

Моника почувствовала, как её щеки слегка покраснели. Она быстро вздохнула и постаралась держаться спокойно.

— Перестаньте, мы с ним не заходили так далеко, — ответила она, стараясь избежать подробностей.

Подруга, не унимаясь, нахмурилась и сказала:

— Даже поцелуев не было? Я думала, что он тебе нравится, что-то не так?

Моника почувствовала, как внутреннее напряжение нарастает, но сдержалась. Сила чувств, которые она испытывала в последнее время, была не связана с Филом.

— Я влюблена в другого, — сказала она тихо, но уверенно.

Подруги молчали несколько секунд, удивленные её откровением. Они все замолчали, но любопытство в их глазах было заметно.

Наконец одна из них, с приподнятой бровью, заговорила:

— Подожди, что? Влюблена в другого? Кто он? Мы его знаем? Он из нашей школы или уже студент?

Моника чувствовала, как их взгляд становится всё более пристальным, но она не могла не ответить. В её душе бурлили чувства, которые не могли оставаться скрытыми.

— Я... я вам ничего не скажу, — ответила она, избегая конкретных подробностей, но её слова прозвучали неуверенно, хотя она не могла совладать с ощущением, что её сердца переполнены эмоциями, которые так и рвались наружу.

Подруги обменялись взглядами и продолжили задавать вопросы, но Моника теперь молчала, ощущая, как её мысли не отпускают.

Подруги продолжали пылко расспрашивать Монику, не давая ей покоя:

— А как вы познакомились? — спросила одна, подперев щёку рукой.

— Ты нас познакомишь? — добавила другая, наклоняя голову с любопытным выражением лица.

Моника почувствовала, как её щеки начинают гореть от смущения, но она старалась выглядеть уверенно, хотя в голове бурлили совершенно другие мысли.

И тут одна из подруг, смеясь и чуть поддразнивая, неожиданно спросила:

— А он хорош в постели?

Слова будто громом прогремели в её голове, и Моника, не ожидав такой прямолинейности, растерялась. Она смущённо улыбнулась и попыталась сдержать волну смущения, но ответить было сложно.

На её улыбку все сразу отреагировали. Подруги заорали в едином порыве, почти одновременно:

— Да неужели?

Моника едва смогла скрыть нервный смех, её сердце бешено колотилось, а лица подруг были полны удивления и нетерпения.

Она поспешно, всё ещё смущённая, вздохнула и попыталась сменить тему:

— Перестаньте! Я вообще не готова об этом говорить! — сказала она с притворным раздражением, но её слова лишь вызвали ещё большее возбуждение у подруг.

Они продолжали смеяться и засыпать её вопросами, не отпуская. Моника чувствовала себя немного обнажённой перед ними, но в то же время не могла скрыть, как сильно она была взволнована тем, что происходило в её жизни.Она едва слышала их вопросы, всё её внимание было поглощено воспоминаниями о нем.

Она вспомнила его прикосновения, каждое его слово, который был столь близким и далёким одновременно. В её памяти снова возникли моменты из их последней встречи: его взгляд, страсть, и тот бурный, неотвратимый момент, когда она сдалась ему. Всё это было так реально, как если бы это произошло лишь несколько минут назад.

Подруги её не замечали, обсуждая подробности её жизни, но Моника была далеко. Она словно погрузилась в какой-то свой мир, где не было ни смеха, ни вопросов. Всё, что она чувствовала, было связано только с ним. То, что между ними произошло, было гораздо более важным и неуловимым, чем она готова была признать вслух.

После школы по пути домой, её мысли снова вернулись к Райану. Она думала, дома ли он, в каком он настроении, что на нём надето или, возможно, он вообще не был одет. Эти мысли бурей пронеслись в её голове, и она почувствовала, как возбуждение накрывает её с головой. Она начинала ловить себя на том, что становится одержимой этими мыслями, и с каждой минутой ощущала, как её чувство к нему становится всё более сильным, почти неконтролируемым.

Когда она зашла в пентхаус, её взгляд сразу же упал на Райана и маму, которые собирались куда-то. Планы, которые она строила на день, рухнули в тот момент, когда она поняла, что, скорее всего, не останется дома с ним.

— Куда вы собираетесь? — спросила она, не скрывая своего любопытства.

Натали улыбнулась и ответила:

— На ужин с одним из моих бизнес-клиентов.

Моника не смогла удержаться от вопроса:

— А Райану обязательно идти?

Натали, не ожидая такого вопроса, удивлённо взглянула на неё, потом прижала к себе:

— Ну ты что, дочка, с кем мне ещё идти, если не с мужем?

Но в этот момент Моника заметила взгляд Райана. Его лицо было серьёзным, взгляд — проницательным, и в нём было что-то такое, что заставило её сердце ёкнуть. Он смотрел на неё не с обычной строгостью, а как будто осуждая её вопрос. Моника мгновенно поняла, что переборщила, и её ревность явно не осталась незамеченной. На мгновение между ними возникло напряжение, которое Моника не могла игнорировать.

Она смутилась и отвела взгляд, почувствовав, как пламя стыда заполнило её изнутри.

Моника почувствовала, как тепло стыда разливается по её телу, когда взгляд Райана продолжал оставаться на ней, пронизывающим, почти оценивающим. Она осознавала, что слишком открыто проявила свою ревность, и это, конечно, не прошло незамеченным. Взгляд его был строгим, но в то же время там была какая-то холодная рассудительность, как у человека, который привык контролировать свои эмоции, но всё равно не может игнорировать неожиданные повороты ситуации.

— Мы скоро вернёмся, а ты расслабься, отдохни.— сказала Натали с улыбкой, пытаясь разрядить атмосферу

Но Моника не могла просто так забыть то, что только что случилось. Внутри неё бушевали смешанные чувства — от вины за свою дерзость до нестерпимой тоски по Райану. Этот взгляд, его молчание... Оно словно оставило след в её душе. Она не могла отделаться от мысли, что её чувства к нему стали намного сильнее, чем она готова была признать. Но как-то было сложно признаться себе, что за этим строгим и отстранённым образом скрывается нечто гораздо более сложное и мучительное.

Райан, казалось, тоже не знал, как себя вести в данный момент. Он немного наклонил голову, посмотрел на неё, и затем, не сказав ни слова, повернулся к Натали.

— Нам пора, — коротко сказал он.

И вот, когда они оба направились к двери, Моника оставалась стоять в гостиной.

Моника ощущала, как её сердце бьётся быстрее, а мысли уводят её к воспоминаниям о том, что происходило между ними, как их миры переплелись в тот момент, когда она впервые сделала шаг навстречу ему. Она видела его взгляд, когда они были наедине, когда он был таким близким, и его дыхание, которое казалось почти ощутимым в воздухе. И все эти моменты снова наполнили её голову.