Цена молчания

После той нелепой вспышки ревности они толком и не общались. Моника пыталась забыть этот момент, унять волну эмоций, но всё равно в её голове оставалась картина того, что произошло, его холодность, когда он отказал ей, как он говорил, что «всё это было ошибкой». Она не могла стереть это из памяти. Каждый раз, когда она сталкивалась с ним, её сердце начинало биться быстрее, а мысли становились запутанными и сбивчивыми.

В тот день она вернулась домой позже обычного, решив не сидеть в одиночестве в своей комнате. Когда она прошла по коридору, её взгляд случайно задержался на приоткрытой двери кабинета Райана. Он был внутри, как обычно, поглощён работой. Она вздохнула, не зная, что ожидать от этой встречи, но, преодолев все свои страхи, всё-таки шагнула в его сторону.

Райан стоял у окна, разговаривая по телефону, его голос был сдержанным и уверенным, как всегда, когда он вел дела. Он не обращал на неё внимания, всё так же внимательно следя за разговором, не замечая её появления в дверях. Моника постояла, немного нерешительно, и, хотя у неё была огромная потребность что-то сказать, она не знала, с чего начать.

Когда разговор закончился, он, не повернувшись, прошел к своему столу и начал перебирать документы. Моника почувствовала себя ещё более неуместно, стоя в дверях, но, все же собравшись с силами, подошла ближе.

— Ты что-то хотела? — произнёс он, не отрывая глаз от документов.

Её сердце забилось быстрее. Она нервно сделала шаг вперёд и остановилась рядом с его столом. Он продолжал внимательно изучать бумаги, будто её присутствие было для него не более чем обычной фоном в его ежедневной работе. Это было как будто невыносимо, и она почувствовала, как в горле застревает комок.

Моника ненадолго закрыла глаза, пытаясь собрать мысли. Не в силах выдержать молчание, она тихо произнесла:

— Я хочу извиниться.

Он, не обращая внимания на её слова, всё так же продолжал заниматься своими делами. Только после паузы, уже когда его взгляд остановился на очередной бумаге, он спросил:

— И за что же?

Моника вздохнула, пытаясь справиться с растущим чувством неловкости. Она знала, что его слова не были пренебрежительными, но этот вопрос не облегчал её положение. Наоборот, он ещё больше углубил её смятение. Она почувствовала, как снова поглощают эти воспоминания — его слова в тот вечер, его взгляд, когда он отпустил её, её боль, когда он сказал, что это была ошибка.

Её глаза опустились на пол, и она затянула момент, прежде чем ответить:

— За своё поведение... за то, что не контролировала свои эмоции.

Райан, наконец, поднял взгляд. Он не сказал ничего, но в его глазах промелькнуло что-то — возможно, сожаление, возможно, понимание, но так или иначе, он отложил документы и сел на край стола, обратив внимание на неё.

— Ты поступила крайне нелепо, — сказал он, его взгляд был непреклонен. — Как ты можешь говорить такие вещи в присутствии своей матери?

Моника ощутила, как комок в горле сдавливает её дыхание. Она пыталась собраться с мыслями, но слова не шли. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не выходило. Эмоции захлестывали, и её мозг не мог встать на нужные рельсы.

Райан заметил её замешательство и резко перебил:

— Не смей больше говорить на эту тему, — продолжил Райан, его тон был железным. — Мы с тобой не можем обсуждать такие вещи. И не забывай, кто я для тебя. Я твой отчим. Для всех окружающих нас людей нас с тобой ничего не связывает.

Каждое его слово пробивалось как нож в грудь. Моника почувствовала, как её мир рушится на куски. То, что казалось ей таким важным и правильным, было для него просто абсурдом, грозой, которую нужно было разогнать. Она почувствовала себя ничтожной, запутавшейся в своих собственных чувствах.

— Я... я не хотела, чтобы всё так вышло, — едва слышно прошептала она, ощущая, как её слова теряются в пустоте между ними.

Она хотела уйти, но внезапно почувствовала, как его рука легла ей на запястье. Он резко остановил её, мягко, но уверенно схватив за руку.

— Не веди себя так, — сказал он, и в его голосе звучала строгая уверенность. — Раз ты пришла поговорить, ты не должна убегать на полпути. Я поговорю с тобой один раз на эту тему, и мы к ней больше не вернемся. Идёт?

Моника молча кивнула, ощущая, как её тело напряжено, а мысли смешались в один хаос. Она не знала, что чувствовать, но было что-то в его голосе, что заставляло её подчиняться. Она стояла и ждала его объяснений.

Он отпустил её руку, но его взгляд оставался непоколебимым, серьёзным, как всегда, когда речь шла о том, что для него имело значение.

— Ты, наверное, не до конца осознаешь, что мы с тобой сделали, — начал он, не отрывая взгляда от её лица. — То что мы с тобой сделали не должно никуда просочиться . Мы не можем позволить, чтобы об этом кто-то узнал. И ты же ведь не хочешь ранить свою маму, да?

Её сердце екнуло от этих слов, но она молча кивала. Моника не могла представить, что её мать узнала бы о том, что произошло. Она бы не пережила этого.

— Тогда нам нужно быть осторожными, — продолжил Райан. — Не смей говорить о случившемся ни с кем. Ты поняла?

Моника просто кивала головой, не в силах произнести ни слова. Внутри неё бушевали эмоции, но она чувствовала, что теперь всё, что ей остаётся, — это слушаться.

Райан сделал паузу, а затем произнёс тихо, но очень твёрдо:

— Запомни: на территории нашего дома мы являемся семьей и не более. Каждый должен знать своё место.

Её глаза наполнились слезами, которые, как она пыталась скрыть, медленно катились по её щекам. Она не могла сдержать этот поток эмоций, и его спокойствие, его слова, которые ей больно отзывались, вызывали в ней ещё большее ощущение беспомощности.

Он заметил её слезу, и его взгляд на мгновение стал мягче. Он подошёл, вытер её слезу пальцем и добавил с лёгким вздохом:

— К сожалению, в той ситуации, в которой мы с тобой оказались, по-другому никак.

Моника почувствовала, как его слова проникают в её душу. Она не могла понять, что теперь с ней делать, что теперь будет с ними. Но она знала одно: она уже не могла вернуться назад.