Глава 26

Джанан

Прошло уже две долгие недели с тех пор, как мы выбрались из мрака подвалов. Вот уже четырнадцать дней меня не выпускают из тесных стен особняка, окруженного лесом, будто тот специально стоит и стережет меня. Максимум, что мне разрешают — шагнуть во двор и то под непрерывным, чуть ли не зловещим наблюдением охранников.

Никто их не принуждал работать на таких тиранов, как мой брат и Веспер, которые настолько поверили в свою всесильность, что решили полностью исключить меня из этого мира. Очевидно, чтобы лишить меня шанса помешать их скрытым планам.

Они не считают нужным посвящать меня в свои хитросплетения. Но самое пугающее — это как они, без всяких угрызений совести, превращают мою жизнь в кукольный спектакль, лишая меня права ощущать реальность.

И самый главный кукловод в этой драме — Веспер.

Он снова ведет себя странно, и это сбивает меня с толку. Я только начинаю понимать, как бороться с ним— и он тут же он меняет нити и перекручивает их так, что следующее движение остается для меня загадкой.

В один момент мне даже стало казаться, что он всерьез воспринял мой вызов — полюбить меня, пока не осознала: все это очередная игра, пускающая пыль в глаза, и попытка сломить меня. Веспер всего-то хочет, чтобы во мне снова проснулась та наивная дурочка-Джанан, которая поведется на его внимание. Так очаруется им, что былые чувства снова вспыхнут старым огнем.

Например, он устраивает ужин, который, по его словам, предназначен только для меня. Каждый вечер новое блюдо, каждое — результат обучения у самых известных шеф-поваров, которых давно уже нет в живых, или у племен Африки.

«Веспер, да, Африка... Мне трудно представить это. Не думала, что он так любит... что? Жизнь? Смешно. Скорее, свою игру».

Ладно, мир. Ему нравится наблюдать за человеческим миром — так правильнее.

И когда за очередным ужином он с искренней серьезностью рассказывает мне, как племя Экиле заставило его проглотить суп из жареных, черных бус, и как он тайком пытался выплюнуть каждую из них — я слушаю, потому что так положено, потому что вежливость велит.

«Мне не интересно. Я слушаю только из вежливости».

Я совершенно равнодушна к тому, как он выглядит во время готовки — к тому, как напрягаются мышцы его рук при каждом аккуратном разрезе мяса. И нет, у меня вовсе не текут слюнки — не-не... только чуть-чуть, только на мясо... именно на то, которое он разделывает, да.

Черт, ладно. Все-таки, у меня есть глаза. До сей пор не отрицаю того факта, что Веспер смертельно красив и обаятелен.

«Чертово смертельное наваждение».

И все же, я не забываю, кем для меня является Веспер, а он, кажется, как раз добивается обратного. Каким образом?

Веспер стал говорить. Много. Очень много. Иногда мне даже не удается открыть рот — он будто пресекает любую возможность, чтобы я могла вывести его на эмоции.

«Хитрец».

И я ничего не могу с этим сделать. Осталось только ходить по дому, как приведение. Мне не с кем поговорить, кроме, как с Веспером или с кем-нибудь из персонала. Брат постоянно отсутствует, и я признательна ему за это, потому что... могу порыться в его вещах, пока никого нет дома.

Захожу в кабинет брата и, не оглядываясь, сразу направляюсь к столу, на котором лежит гора бумаг. Беру одну за другой: счета, договоры с клиентами — скучно, ничего особенного. Затем — списки бойцов и... ничего полезного, что могло бы подсказать что-либо о Кристиане или же о Бирне МакНамере.

- Конечно, Джанан, он ведь не глупый парень, взрослый, тридцатилетний мужчина и глава клана, — вдумчиво ворчу себе под нос, кладя бумаги обратно на место.

Еще раз провожу взглядом по столу: кроме стакана и сигары дорогой марки — еще вижу книгу.

«Не знала, что Пол любит читать».

Осторожно беру книгу, читаю название вслух:

- «Дорога к рабству» Фридрих фон Хайек, — закатываю глаза. — Брат всерьез решил заняться политикой? Какая прелесть.

Бросаю книгу на стол, и из нее вылетает небольшая, прямоугольная карточка — микро письмо, которое наш клан использует как тайное средство коммуникации. Ее легко можно незаметно подбросить туда, куда нужно, — и никто не догадается, что внутри скрыто секретное послание, пусть и короткое.

- Законопроект принят Шотландским парламентом. День Памяти объявлен днем неофициальных переговоров. Настоятельно рекомендую не участвовать в них, — произношу вслух. — Подпись «Г».

Связано ли это с референдумом? Кто такой этот «Г»? И День Памяти уже на следующей неделе! Вот почему Пола нет дома. Он ищет зацепки, улики, чтобы доказать причастность Фридамора к созданию раб... подвалов секс-извращенств? Или как их еще назвать?

«Веспер... Он ведь не просто так появился на благотворительном вечере. Наверняка, брат просил его разузнать именно про тот самый подвал под резиденцией. И неужели Весперу так и не удалось найти ничего о Фридаморе? Бред. Не верю. Или, может, он его прикрывает? Не хочу в это верить, потому что очень надеюсь, что мой брат все-таки не глупец. Он ведь не может так слепо доверять Весперу, просто не может. И что мне остается делать? Эти двое ни за что не расскажут мне правду. У меня нет флешки, телефона — ничего. Черт возьми!».

Еще и странное участие Нокс в качестве приза для Веспера — тут явно что-то не так. Это ведь не случайность. Может, она и есть соучастница Фридамора? Все складывается: именно под ее резиденцией расположен один из подвалов, и, что самое главное — ее не убили, как других девушек, а усыпили.

Но это значит, что именно она подложила мне послание от Жизель. А Веспер... он ведь с ней заодно или просто держит рядом, чтобы в нужный момент схватить ее? Если она замешана во всем этом, то он должен знать об этом наверняка. Тогда почему до сих пор не отдал Нокс на растерзание моему брату? Или, может, уже отдал — а я просто не в курсе?

«Как же много вопросов. У меня сейчас просто лопнет голова».

Как-то все просто, но и в тоже время логично получается.

«Черт, та, с которой Веспер изменил мне, возможно, помогла мне — раскрыла правду о нем. И как мне к этому относиться, если все окажется правдой? Но, судя по поведению Нокс во время нашей последней встречи, она явно не была настроена ко мне дружественно».

Пока я лично не поговорю с Нокс, ничего не прояснится. А пока я заперта в доме, мне не удастся с ней встретиться.

- А-а-а! — кричу я, громя кабинет брата веником, который взяла в подсобке.

Сношу все со стола, с полок, с подоконника. Бью им по светильнику на столе — и тот с грохотом разбивается о пол.

- Какого черта?! — громко спрашиваю я у Вселенной.

«И где Жизель? Почему она не связывается со мной? А Лиор? Может, он уже не может приходить ко мне во снах?».

Бросаю веник, хватаю декоративную подхожу с кресла. Да, именно так — я собираюсь сделать то, что заставит всех услышать мой взрыв, а именно — сбрасываю все, что только можно в окно: подушку, разбитый светильник, да и стул летит туда же.

«Я больше не могу терпеть. С меня хватит. Четырнадцать дней — это мой максимум, честное слово».

Меня охватывает настоящее безумие — такое, что можно прямо в психиатрическую больницу. И честное слово, я даже готова туда попасть!

Несусь на первый этаж со всех ног. В меня будто вселился бес. Я энергично начинаю рыться по кухонным полкам.

- Где же они... — бормочу я, продолжая хаотично открывать шкафы. — Нашла!

Старый спичечный коробок, который прекрасно загорается вместе с алкоголем.

«Вызову, таким образом, спасателей, чтобы они освободили меня из этой клетки».

Я беру открытую бутылку бренди и, довольная собой, направляюсь не в свою комнату, а в комнату Веспера, которая сейчас пуста — он уехал час назад.

«Ох, я бы ни за что не смогла сделать что-то подобное, если бы он был рядом».

Для храбрости делаю глоток бренди прямо из бутылки.

- Ууу... жжется, — кривлюсь я и смачно расплескиваю жидкость по кровати. — Кажется, нам придется спать на полу, — бормочу, пытаясь зажечь спичку, которая поддается не сразу, лишь спустя мгновение.

Я тут же бросаю ее на кровать, и она вспыхивает.

- Уху! — восклицаю я, не обращая внимания на летящие в разные стороны искры.

Спустя мгновение начинает верещать серена.

«Я могла просто поднести спичку к сигнализации и имитировать пожар, но тогда сюда бы ворвались только охранники, а мне необходимы посторонние, как можно больше посторонних».

Огонь начал распространяться на штору — и в этот момент я действительно испугалась. Понимаю, что надо срочно ретироваться с места преступления, и, схватив сумку с бумажником, выбегаю из комнаты, но тут же сталкиваюсь с толпой перепуганных охранников, которые смотрят испугано то на меня, то за мою спину.

- Упс, — делаю виноватый вид.

Они отталкивают меня в сторону и я, не теряя ни секунды, бросаюсь бегом — надеюсь, успеть выбраться из дома незамеченной. Мимо мелькает толпа охранников, но, кажется, никого из них я не интересую.

«Тупицы — даже не обратили внимания на вещи, летящие из окна».

Бойцы клана точно не допустили бы такой оплошности, но Пол взял с собой в Лондон лишь несколько человек, и они следуют за ним по пятам. Ничего не говорю — ему нужна такая надежная охрана гораздо больше, чем мне.

Что касается палачей... почему-то они видят, как я сбегаю вниз по лестнице, но молча наблюдают. Создается впечатление, что после того, как я столкнулась с ужасными глазами одного из них, им запрещено ко мне как либо прикасаться без присутствия рядом Веспера.

«Вспоминаю, как они наблюдали за тем, как мы с Веспером занимались сексом в цветочном поле, и сразу же приливает смущение. Интересно, понимали ли они, что мы делали? Неважно — мне абсолютно не понравилось, что они стали свидетелями нашего единения».

Пока размышляю о палачах, не замечаю несущихся через ворота спасательных машин. С другой стороны из дома выбегает персонал. Воспользовавшись возникшей суматохой, бегу к воротам со всех ног.

- Эй, ты куда?! — кричит кто-то у меня за спиной.

«Черт. Все-таки заметили».

Я не останавливаюсь и продолжаю бежать. Как только выбегаю на проезжую часть, мгновенно врезаюсь в машину. Поднимаю взгляд и вижу... Лиор?

- Бегом, садись! — командует, и я без промедления сажусь на переднее сидение. — Я уже подумал, что ты никогда не вспыхнешь! — смеется он.

Лиор жмет на газ, и мы срываемся с места, оставляя за собой вой сирен и чьи-то крики.

- Ты следил за мной? — спрашиваю, смотря на Лиора, который все такой же — блондин в классических штанах и белой рубашке.

«Было бы странно увидеть его в белой мантии здесь, в мире людей».

- Конечно, следил, Джанан. И две недели ждал, когда Веспер наконец оставит тебя одну. Он ведь даже начал спать с тобой рядом. Один раз появиться в твоем сне в его присутствии — это еще допустимо, но два... Пусть он и слабеет, но все равно может ощутить мое присутствие,— Лиор бросает на меня короткий взгляд. — С пожаром хорошо придумала.

- Ни черта он не слабеет. Кажется, за две недели он только окреп. У меня даже не было шанса вывести его на эмоции, — сердито бормочу, потирая руки о джинсы.

- Ооо... ты ошибаешься, — с довольной улыбкой произносит он, и я поднимаю на него вопросительный взгляд. — Мы обо всем поговорим, но в более приятном месте. Как насчет мороженного, м? 

Этим приятным местом оказывается кафе мороженого в центре Лондона, в котором мы с Лиором садимся за самый дальний, яркий, желтый столик, вдали от шумных посетителей. Заказав по мороженному — оба выбираем ванильное — мы спокойно наслаждаемся сладким угощением. Момент настолько приятен, что я невольно вздыхаю от удовольствия, и этот мягкий стон не ускользает от внимания моего хранителя.

- Ты с самого детства любишь это мороженое, — отмечает он, а потом забавно облизывает ложку.

- Все благодаря папе, — губы невольно трогает грустная улыбка. — Он любил, и я полюбила, как только попробовала. Так и вышло.

- Дети очень часто перенимают что-то от родителей: вкусы, увлечения, цели, взгляды, — говорит он, пожалуй, загадочно, и в его взгляде звучит непроницаемая загадка.

- Ты на что-то намекаешь, уважаемый хранитель? — включаю кокетливый тон.

- Есть немного, — смеется он. — Я рад, что ты расслабилась, а теперь можно и поговорить. Кто знает, когда Весперу удастся найти тебя. И лучше бы ему нас с тобой вместе не видеть.

«Так он все это время меня утешал? Надо же. Я даже не поняла этого».

- Я так понял, ворона привела тебя к нужной цели? — спрашивает Лиор, и я сразу перестаю есть мороженое, поднимаю глаза и ловлю его пристальный взгляд.

- Это был ты? — спрашиваю я, настороженно.

Он отрицательно качает головой.

- Нет, Жизель. Она способна перевоплощаться в живых существ. Ворона — самое экономичное из них. Если однажды птица подлетит к тебе, то не спеши гнать ее прочь.

В таком случае, надо табличку на птицу вешать... не знаю там, «осторожно, волшебная пташка».

- Зачем Жизель решила отправить меня в подвалы? — спрашиваю я, отодвигая в сторону чашку с мороженым и напряженно всматриваясь в моего непростого собеседника.

- Из-за письма, которое оставил тебе Креван, — я поднимаю брови от удивления. — И не смотри на меня так. Жизель знает все, что происходит в мире живых, как Веспер знает все о мире мертвых. Ее взгляд — как непроницаемая стена, через которую ничего не скроешь.

«Черт, надеюсь, она не наблюдала за тем, как мы с Веспером занимаемся сексом».

- Ты увидела то, что должна была увидеть. И да, по всей Англии существуют такие подвалы, которые посещают представители высших эшелонов власти.

- Почему Веспер тоже решил их посетить?

Лиор проводит рукой по волосам, оглядывается по сторонам, словно проверяя, не подслушивают ли нас. Потом снова смотрит на меня и тихо, почти шепотом говорит:

- Твой брат хочет найти взаимосвязь между деятельностью в этих подвалах и своим врагом, вроде бы его зовут Фридамор. Он направил туда Веспера, чтобы тот, видимо, прочитал каждого гостя по глазам и выяснил что-нибудь полезное. Но, похоже, узнавать было нечего, раз он убил их всех.

- Или я просто вмешалась не вовремя... — говорю я, чувствуя досаду.

«Итак, я была права — и я же все испортила».

- Веспер — не дурак, Джанан. Перед тем как кого-то убить, он обязательно выжмет из него все возможное. — И да, ты переживала... девушки все остались живы. Многие из них уже дома.

Я с облегчением вздыхаю. Мысль о том, что Алиса и остальные выбрались из того ада живыми, словно снимает с меня тяжелый груз.Вот уж кто, а они явно не заслуживали всего того, что они пережили в тех подвалах. Хотелось бы вскрыть каждый такой притон, освободить из них всех — тех, кто отчаянно жаждет помощи и не имеет другого выхода.

«Может, если Пол докажет причастность Фридамора к созданию таких мест, сделает все, чтобы вскрыть остальные подвалы? Хоть что-то сделает хорошее в моих глазах».

Задумываюсь: значит, и с Нокс скорее всего все в порядке.

- А ты скажи мне, — резко прерывает возникшую тишину Лиор.

И я не разделяю его тон и то, как он смотрит на меня. Взгляд Лиора стал куда серьезнее, чем минуту назад.

- Что мне сказать? — спрашиваю с настороженностью.

- Изменилась ли что-то в тебе после того, что случилось в подвалах?

Я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди.

- О чем ты?

Лиор сжимает губы, чуть опускает глаза в стол, будто размышляет.

- Я — твой хранитель, Джанан. Моя задача — направлять тебя. Как и Жизель, я наблюдаю за тобой и твоими решениями, но не принимаю их за тебя. Решение спуститься в подвалы было только твоим. Оно было обусловлено твоей волей. Там ты, — он замолкает и поднимает на меня глаза. — Встретилась с настоящей жестокостью. Увидела другую сторону этого мира. Скажи мне, как после этого ты начала относиться к смерти?

Так вот о чем он говорит...

- Ты имеешь в виду к Смерти или к смерти...? — спрашиваю тихо.

- К смерти как явлению.

На самом деле, за последние две недели я много думала об этом.

- Мысли вслух, Джанан, — не дает мне поразмышлять Лиор. — Я — твой хранитель, и хочу тебя слышать.

«А хочу ли я, чтобы ты меня слышал?».

Несколько секунд я смотрю на Лиора в упор. Он непоколебим в своем решении выслушать меня — это бросается в глаза по его уверенному взгляду. Кажется, будто на мои плечи опускают огромный, тяжелый камень, который я вынуждена толкать, чтобы выбраться, и иного выбора у меня нет. Также и с желанием Лиора выслушать меня.

Нет, это ведь не желание — это приказ. Именно он. Хранитель требует от моей души, за которой он следит и наблюдает, — настоящих откровений.

И я не против излить их ему. Ведь больше некому. У меня всех забрали.

- Я напала на человека, стремясь его убить, и в этот момент совершенно ничего не чувствовала: ни сожаления, ни страха, ни горечи. Внутри меня бушевали адреналин и ярость. Я видела живых и мертвых девушек, то, что с ними сделали, и все, чего я хотела — наказать.

«Неужели я возомнила себя тем самым богом? Я ведь всегда осуждала это».

- Продолжай, Джанан, — спокойно говорит мне Лиор.

- Когда... — мой голос начинает дрожать, и я с трудом беру себя в руки. — Когда Веспер убил одного из тех извращенцев, а потом устроил настоящий хаос, в результате которого все эти твари погибли, я не была злой на него, а... благодарна. — нет, это точно не мои слова, — Я была благодарна ему за убийство. Черт, нет. Я уважаю жизнь. Просто тогда меня захлестнул адреналин...

- Спокойно, Джанан, — перебивает меня Лиор, беря мои ладони в свои и крепко сжимая их.

- Нет, Лиор. Ничего не спокойно. За эти две недели я если и задумывалась о произошедшем, то постоянно отбрасывала эти мысли как ненужный груз. Я не хочу принимать Смерть как часть своей жизни. Она, словно яд, отравляет все вокруг. Забирает не только душу умершего, но и всех, кто его любил. И все потому, что она так решила, так захотела. Веспер хотел убить моего отца, потому что тот представлял для него опасность, и он убил. Ведь в его руках — власть. Та самая власть, которой я отчаянно пытаюсь противостоять. Я хочу забрать ее у него, чтобы он потерял контроль.

Замолкаю, но только секунд, потому что этот поток мыслей уже не остановить:

- Потому что иначе моя душа станет совершенно черной, такой же темной, как и суть Веспера. Я ведь меняюсь, Лиор. Обстоятельства вынуждают меня. Я иду против своих принципов, чтобы выжить, чтобы достичь целей. И при этом я не могу ничем исцелиться, потому что сама запретила себе все — даже любить. Мне не к кому проявлять это чувство, потому что родные от меня отвернулись, а близких друзей отняли. А единственного, кого я полюбила, как мужчину — должна уничтожить.

- Так люби его.

Лиор загадочно улыбается, а я продолжаю сидеть с приоткрытым ртом.

- Что...?

- Люби. Люби Веспера. Заставь его гореть этим пламенем.

Я отпускаю его руки.

- Ты шутишь, да? Лиор, ты сам говорил мне...

- Люби. Но — умело, эгоистично, без вреда для себя. Замани его в ловушку чувств, из которой он не сможет выбраться, — цитирует он свои же слова. — Если ты нуждаешься в любви, то люби, но не ради него, а ради себя. Так же, как он играет с тобой исключительно ради собственного удовольствия. Будь такой же эгоисткой, как и он, Джанан. Используй его.

- Нет, я не смогу. Я не разделяю того, что он делает. Я...

- Забудь об этом. В первую очередь, ради себя. Поверь, он спокойно забывает о том, кто ты есть, и что ты о нем думаешь, когда ему от тебя что-то нужно.

Я умолкаю, задумываясь над его словами. Действительно, Веспера ужасно раздражает моя принципиальность и то, что я не подчиняюсь ему, не сдаюсь и не выбираю его сторону. Но если он хочет заняться со мной сексом — он делает это. Когда ему нужно поговорить — он говорит. Когда он хочет угостить меня ужином — он угощает.

Я думаю, что не играю по его правилам, а, на самом деле, только это и делаю, даже не подозревая, насколько увязла.

«Как же все сложно».

- Подумай над моими словами, — говорит он, поднимаясь со стула. — Куда мне тебя отвезти?

«Куда угодно, только не в тот особняк».

И я вспоминаю... Арабеллу. У меня есть ее номер, но сначала нужно наконец купить телефон.

Этим я занимаюсь ближайшие пол часа и стараюсь не думать о разговоре с Лиором. Снимаю деньги в ближайшем банкомате, что, конечно, бесполезно, так как брат и его команда способны отследить даже подобные махинации, поэтому надо срочно убираться с этого места.

Покупаю в ближайшем магазине телефон и сим-карту, и тут же набираю Арабеллу:

- Алло, — как-то устало приветствует меня она.

«Пила, наверное, всю ночь».

- Ара, привет. Это Джанан.

- Джанан! — кажется, я оглохла. — Подруга, ты куда пропала?! Ты в курсе, что я своего отца извела, чтобы мне позволили встретиться с тобой! Закрыли, черт возьми, принцессу в замке!

- Тише-тише, не кричи.

- Ты где? У тебя появился телефон? Я хочу с тобой встретиться! О, давай приезжай ко мне. Здесь нам никто не помешает. Все мне расскажешь. Я скину тебе адрес СМС, — тараторит она и мгновенно отключается.

Качаю головой. Арабелла как всегда.

- Куда едем? — спрашивает Лиор, когда я сажусь в машину.

Говорю ему адрес, который Ара уже скинула мне по СМС.

- Лиор, скажи мне, откуда у тебя машина и деньги? — спрашиваю, проводя взглядом по салону дорого автомобиля. — И нет, не думаю, что этот вопрос относится из ряда нескромных, ведь ты не работаешь.

Он смеется и заводит машину.

- Все просто. Я — бессмертное существо, которое значительно умнее людей. Открыть счет в банке на свое имя, которого не существует, или на кого-либо другого — для меня не составляет труда. Как бы фантастично это ни звучало, деньги у меня берутся буквально из воздуха. И, поверь, я еще скромен, ведь не так люблю бродить среди людей, как, скажем, Веспер. Смерть сумела овладеть непреодолимым богатством почти в каждой стране мира. Страшно представить каково точное состояние Веспера.

- Но как он умудрился?

- Подставные лица и документы. Если в Шотландии он по паспорту — Веспер МакНамер, то во Франции может оказаться кем угодно: например, Констансом, которому уже пятьдесят, и у которого есть несколько счетов в банке. Вот уж кто — настоящая мастерица в хитрости и лжи — это Смерть, которая умеет изворачиваться и обманывать лучше всех.

«Это точно. Помню, как он запудрил мне голову так, что я даже не могла предположить, сидя в свадебном салоне, что он в этот момент изменяет изменяет мне с Нокс».

Вот черт. И зачем я от этом вспоминаю? Теперь я точно не смогу серьезно подумать о словах Лиора. Как мне любить того, кто предал меня? Ума не приложу.

«Люби ради себя».

А-а... к черту эти мысли.

Мы въезжаем в коттеджный поселок. Адрес, который дала мне Ара, принадлежит небольшому двухэтажному дому возле озера — и уже издали меня встречает Арабелла.

- До встречи, — подмигивает мне Лиор. — И береги себя.

Он уезжает, а на меня буквально набрасывается неугомонная девчонка — такая же, как и я.

«Наверное, потому мы так хорошо понимаем друг друга».

- Джанни, я так переживала за тебя после того, что случилось на благотворительном вечере. Мучила отца, пока он мне не сказал, что с тобой все в порядке. Но твой муж запретил кому бы то ни было с тобой общаться. Представляешь? Знаешь, мне Веспер уже не нравится, — возмущается она, хотя ее светлое лицо ничем не выдает ее недовольство. — Это ужас какой-то. — она обнимает меня за плечи и ведет в сторону дома, а я смеюсь — потому что для нее все это так удивительно, а для меня уже давно стало привычным.

- Что это за место? — спрашиваю, оглядываясь по сторонам.

Мы движемся в сторону современного загородного дома, окруженного лесом. Его фасад украшает впечатляющие панорамные окна, которые занимают почти всю переднюю стену и отражают теплый свет внутри.

- Это мой дом, — отвечает она, искря улыбкой. — Я живу здесь одна. Отец подарил мне его, когда мне исполнилось восемнадцать лет.

Перед домом располагается уютная терраса с уличной мебелью и грилем для отдыха.

- Как красиво и уютно, — восхищаюсь я, падая на диванчик, с которого открывается потрясающий вид на небольшое озеро, темных водах которого отражается освещенный дом.

- Папа решил, что здесь я смогу отдыхать и расслабляться, чтобы справляться со своей гиперактивностью, — горько усмехается Ара, разливая нам вино по бокалам. — Знаешь, дипломаты должны быть спокойными и уравновешенными, а я, напротив, люблю сходить с ума, да и язык иногда у меня без костей.

- Это твой папа так тебе говорит? 

«Кристиан Белчер. Нет, я не забываю о том, что он в списке моих подозреваемых, но пользоваться Арой, такой хорошей девушкой, ради того, чтобы узнать правду, я не хочу».

- Да, — коротко отвечает она, чокаясь со мной бокалом красного вина. — А вот держи виноградинки, очень вкусные. И попробуй этот сыр — я устроила нам небольшой ужин из всего, что было в запасах.

- Все в порядке, Арабелла. Спасибо, что пригласила. Мне это было так нужно, — успокаиваю ее, делая глоток ароматного вина.

«Из-за запретов Веспера у меня скоро начнется ломка — алкоголя все меньше, а держать себя в руках становится все труднее. Надо поддерживать холодную голову, иначе высушу весь бокал одним залпом. Чувствую себя зависимой».

Ара откидывается на спинку дивана, с хитрым прищуром смотрит на меня, покачивая бокал в руке.

- Так, и что ты натворила? Мне стоит готовить поддельные документы, чтобы помочь тебе сбежать из страны? Или нанять киллера, чтобы он убил твоего мужа? 

«Скорее, он сам этого бедного киллера и убьет».

- Я устроила пожар в нашем доме и сбежала, — отвечаю спокойно, и это вызывает у Ары громкий смех.

- Ты опасная женщина, моя хорошая. Мне до тебя далеко, но мы точно на одной волне. Так ему и надо — нечего было держать тебя в заточении, словно в клетке, — качает головой она. — Какой подлец. Хотя ,может, все было сделано из чистой любви к тебе. Ведь в Лондоне в последнее время небезопасно: погоня, взрыв в резиденции МакНамеров — брата твоего мужа, на минуточку, — все это явно не случайность.

«Ох, Ара, как много ты еще не знаешь. Я бы рассказала, но вряд ли ты мне поверишь, пока, наверное, собственными глазами не увидишь».

- А еще он мне изменил, — вырывается из моих уст дрожащий голос, который быстро сорвался на шепот.

Наконец-то. Черт. Ара — первая из людей, с кем я решаю вскрыть эту рану.

- Нет! Не может быть! — ахает она, с громким стуком ставя бокал на столик.

Ее глаза — словно острые ножи, которые разрезают мою беззащитность. 

- Может... — я говорю тихо, со слабостью, которая не дает мне подняться и найти в себе силы говорить дальше.

Потому что слезы начинают собираться в уголках глаз, непрошеным потоком выплескивая внутреннюю боль. 

Я не виню себя за это — за то, что сейчас хочется плакать, за то, что мое сердце разрывается от боли, когда я вспоминаю о его предательстве. Не моя воля, а моя душа кричит — этого момента я не могу удержать, и каждая слезинка — словно освобождение от тяжелого груза, накопившегося за все время молчания. Осталось чуть-чуть — и эта тяжесть исчезнет. Я так сильно этого жду. 

Ара садится рядом, ее крепкие объятия — как островок надежды. В этот момент я понимаю — давно меня так искренне не обнимали, не утешали. Джерри и Кейт могли бы подарить мне эти объятия, но их сейчас нет рядом.

- Как ты узнала? — осторожно шепчет Ара, поглаживая мягко мои волосы.

- Мне прислали видео, на котором он лежит с ней в одной кровати.

- Черт... А ты уверена, что...?

Ее голос дрожит, будто она только что узнала о том, что изменили ей, а не мне.

- Да, это точно не монтаж. Такое невозможно смонтировать, да и сгенерировать — тем более. Я знаю, ведь сама из семьи заядлых айтишников. 

- Ты говорила с ним об этом?

Ее вопросы словно длинные тени, пытаются облететь мою внутреннюю стену. 

- Нет, и не собираюсь пока не буду уверена, что не расплачусь перед ним. Веспер не увидит моей слабости. И даже то, насколько сильно меня ранил его поступок.

«Мне сейчас не выгодно открывать перед ним свою уязвимость». 

- Ну и дела, — глубоко вздыхает Ара, чуть всхлипнув, словно вся ее энергия уходит в выдох. — А у меня о нем сложилось хорошее впечатление. 

«Веспер умеет держать маску, как художник, творящий иллюзию. В его руках это — искусство». 

- И что ты намерена делать? В смысле, ты ведь не собираешься целую жизнь жить в тени его лжи? 

Я отстраняюсь от Ары, делаю большой глоток вина — это словно глоток смелости, который поможет мне собраться и принять решение. 

- Наш брак можно назвать фиктивным, — говорю я твердо, голос приобретает холодную ясность. — Скоро его срок закончится, и Веспер навсегда уйдет из моей жизни. Все. Конец. Жирная точка.

«Скорей бы уже».

- Знаешь, я не сильна в отношениях, — она вздыхает, а потом продолжает: — Ведь у меня никогда их не было. Только и жила этой чертовой карьерой, словно бегущая по колесу мышь, которая даже не замечает, как настоящая жизнь исчезает где-то вдалеке. Пока однажды... — ее голос замирает, словно застрявший между слезами и воспоминаниями. — Пока однажды мой отец взял на стажировку не меня, а мою одногруппницу.

Я смотрю на нее, не скрывая чувства удивления.

- Да, Джанан, — она продолжает, ее голос звучит мягко. — Мой отец — ужасно правильный человек. Настолько, что не хочет пользоваться своим статусом и положением, чтобы продвинуть меня по карьерной лестнице. И если эти его действия еще можно как-то попытаться понять..

Ее глаза приобретают тень разочарования, когда она добавляет:

- То вот то, что я не могу сама устроиться ни в одно посольство в Лондоне — нет. Отец будто перекрыл мне кислород. Не дает даже начать с низов, — продолжает она, и в ее неровном голосе слышится безысходность. — Почему? Потому что он считает, что мне нет места в политике.

Она взмахивает руками.

- «Ты слишком яркая, Арабелла. Ты слишком эмоциональная, Арабелла. Ты не думаешь о чем говоришь, Арабелла», — цитирует она, я так понимаю, своего отца. — Вечно правильный папа. Он даже черты характера подводит под определенную профессию. Так вот, к чему я это все говорю. К тому, что мой отец предал меня, как и Веспер тебя, — и я простила его. Нет, не сразу, не в одночасье, а спустя время, — и в первую очередь не ради него, а ради себя.

«Ради себя», — снова слышу эти слова.

- Потому что в этом мире хорошо живется только эгоистам, понимаешь? Чем больше думаешь о себе, а не о других, тем легче тебе жить. Ужасно, ведь, — она шепчет, как будто признается в чем-то запретном. — Но, такова Жизнь. Она диктует нам эти правила, а мы вынуждены под них подстраиваться, иначе потонем, к чертовой бабушке.

Мы какое-то время молчим, каждый — погруженный в свои мысли. Солнце уже покинуло небо, исчезло за горизонтом, и теперь пространство над нашими головами во власти тьмы, в плену ночи — так подходит под наше настроение, потому что мрак — он повсюду. В уголках леса, в воде озера, в тенях дома — и в моей собственной душе, которая все сильнее пытается обрести свет, ищет, борется, надеется на рассвет.

«Простить Веспера? За что? За что — за измену? За что — за то, что убил моего отца? Нет, нет, не могу. Никогда и ни за что. Это — уже слишком. Это — через предел. Вот уж кто, а он не достоин прощения, не заслужил моих слез, моего милосердия, моего отпущения. Веспер ведь даже не жалеет о том, что творит. Так что нет!».

- Так, погрустили и хватит. Пора ложиться спать.

«Он ведь прямо заявил мне о том, что не жалеет о том, что убил моего отца».

- Джанан, ты меня слышишь? — дергает меня Ара за плечо. — Пора в кроватку. У тебя был сегодня тяжелый, эмоциональный день.

Я только киваю ей и иду следом за Арой.

Она ведет меня на второй этаж. Я не осматриваюсь по сторонам, потому что вся еще витаю в своих мыслях.

- Вот здесь ты сегодня будешь спать, — говорит она, заводя меня в комнату. — Пижаму я положила тебе на кровать. Надеюсь, размер подойдет. В душе есть полотенце. Все, расслабься и не думай ни о чем, а то я теперь себя виню за то, что загрузила тебя.

Ара обнимает меня, и я чувствую в сердце большую, искреннюю благодарность ей за то, что она поговорила со мной, за то, что нашла в себе силы высказать слова. Кажется, она — первая моя девушка-подруга, которая действительно понимает меня, которая слышит меня, которая — не осуждает, не отвергает. В этом объятии — тепло, в этом понимании — слабость и сила вместе, и это — так важно, так ценно для меня

Мы желаем друг другу спокойной ночи и расходимся, и я медленно осматриваюсь. Очень высокие потолки, панорамные окна во всю стену — через них виден густой, живой зеленый лес. Посреди комнаты стоит большая, просторная кровать — и я тут же плюхаюсь в нее, даже не переодевшись, — и, лежа, несколько минут любуюсь этим нескончаемым зеленым океаном, что раскрывается за стеклом, пока вибрация в кармане джинсов не прерывает всю идиллию.

Достаю телефон и с удивлением обнаруживаю надпись на экране блокировки: «У вас одно непрочитанное сообщение».

Кто мог прислать мне сообщение? Ведь в моих контактах нет никого, кроме Арабеллы.

Предчувствуя все самое нехорошее — все, что только может случиться, — я осторожно провожу пальцем по экрану и открываю сообщение. И тут же с удивлением обнаруживаю ссылку на видео-чат в какое-то неизвестное мне приложение. 

«Какого чёрта? Это какой-то розыгрыш?».

Вдруг, словно по волшебству или по злой прихоти судьбы, на экране появляется значок звонка с видео. Не успеваю я даже моргнуть, как звонок — без моего согласия — принимается автоматически, и все вокруг будто врастает в этот странный, неожиданный, почти зловещий момент.

Первое, что я вижу, задержав дыхание, это чью-то рыжую голову, а потом...

- Джерри? — шепчу я, не веря своим глазам.

- Ну наконец-то мы тебя нашли, — с восторгом произносит мой лучший друг, улыбаясь во все зубы.

- Кто мы?

Внезапно рядом с моим лучшим другом появляется Стив. Он машет мне рукой, ярко улыбаясь.

- Стив?! Какого черта?! Что происходит?!

«Тот самый Стив, который сбежал из под носа моего брата с моей флешкой!».

- Мы тоже рады тебя видеть, ДжанБум, — продолжает улыбаться Джерри. — Стив, вообще-то, весь интернет и всю сеть перелопатил, чтобы тебя найти. И, о чудо, Джанни, ты зарегистрировала сим-карту на свое имя.

«Если Стив меня так быстро обнаружил, значит, и брат должен».

В панике осматриваюсь по сторонам, пока парни хохочут на той стороне.

- Я, конечно, понимаю, что вам весело, — шепчу я тихо, — Но вот мне — совсем нет. Вообще-то, я скрываюсь от своего мужа, и то, что вы меня нашли, — меня это не радует, не радует совсем. Не радует, понимаете?

- Мы как раз поэтому и звоним, — довольно, уверенно говорит Стив, показывая мне... флешку?! Мою флешку!

- Это. Моя. Флешка, — рычу я, чуть ли не с яростью.

- Да, Джанан, это твоя флешка, — спокойно, словно это самое естественное на свете, объясняет мне Стив, — Которую я выкрал ради тебя. 

«Ради меня?!».

- Ты мне все объяснишь, — требовательно, чуть ли не на грани терпения, произношу я. 

- Да, но не сейчас. Послезавтра, когда мы прилетим в Лондон, — говорит мне уже серьезно Джерри, его голос тверд и непреклонен. 

- Нет... сейчас! — не могу больше ждать, голос-бунтарь прорвался из груди. 

- Мы не можем. Твой брат не должен узнать... — перебивает меня Джерри, я с трудом глушу свой возглас, кровь кипит. — Твой брат не должен узнать, что мы связывались с тобой, — повторяет он, словно это правило. — Все, давай до встречи, ДжанБум. Адрес мы тебе сейчас скинем. На всякий случай — перепиши его куда-нибудь. Вдруг у тебя снова заберут телефон. Чао, Джанни, — с мягкой ноткой прощания отключается.

Быстро вытаскиваю из сумки тот самый несчастный клочок бумаги, на обратной стороне которого написан номер Арабеллы, и записную ручку. Не раздумывая ни секунды, я бешено переписываю с телефона адрес и время встречи, только что присланные мне ребятами.

«Ну я их прибью, когда увижу. Обоих. Вот гарантирую. Украли мою флешку, да еще и издеваются надо мной, как последние... р-р-р. И, самое главное, почему Джерри мне ничего не рассказал, когда мы виделись на моей свадьбе? Вот же... просто слов нет».

Шорох. Тихий, пронзительный, словно предвещающий беду шорох. Я снова слышу его — и замираю на месте, а потом поворачиваю голову и в ужасе смотрю в сторону окна.