Глава 16

Веспер

«Я лишь хочу  — чтобы меня слышали,

И в мертвом сердце моем надежду зажгли».

Четвертая записка Смерти

«Почему меня заставляют идти против своей природы?

Ведь у Жизни совсем другие принципы».

Пятая записка Смерти

«Я был создан, чтобы ознаменовывать конец и новое начало,

В моих руках — судьба финала».

Шестая записка Смерти

Внимание! Глава содержит жесткие сцены!

Я знал мужчину. Мрачного, весьма вредного, до жути целеустремленного и убежденного в своей непобедимости на до мной, над Смертью. Его вера в свою силу и неприкосновенность была настолько сильной, что даже его близкие начали смеяться над ним, считая его одержимым иллюзией.

«Поймите же, бессмертие для вас — лишь миф. Вы никогда не достигнете его сами, а я никогда не подарю его вам. Оно обесценивает мое существование. Делает меня слабым и ненужным. И все же вы, люди, не сдаетесь. Стремитесь найти способ его обрести, пытаетесь обмануть, провести меня».

Больше половины своей жизни он работал на земле, верил в силу природы и в свою волю. Он был уверен, что человеческая мощь и упорство способны преодолеть любые преграды, даже смерть. Однако, в зрелом возрасте, его настигла тяжелая болезнь — он серьезно заболел. Врачи предсказали его скорую кончину, и это стало ударом для него. В отчаянии он решил не капитулировать и предпринял отчаянные шаги, надеясь обмануть меня.

Он искал необычные способы: обращался к местным знахарям, мистикам, исцелителям. Они предлагали ему магические амулеты, редкие обряды и молитвы для защиты и исцеления. Он начал интенсивно заниматься физическими упражнениями, придерживаться диеты, употреблять народные лекарства, уверяя себя, что его настойчивость и вера помогут преодолеть болезнь. Он был убежден: если он станет бороться, то я отвернусь от него.

Но организм диктовал свои законы. Его состояние ухудшалось, и, в конце концов, у него развилась тяжелая пневмония, осложнившая течение болезни. Он старался скрыться от врачей, надеясь, что в домашних условиях все наладится и он сможет продолжать бороться. Однако его тело рухнуло — здоровье стремительно ухудшалось, и, несмотря на все его усилия и вера, он не выдержал и умер в возрасте шестидесяти двух лет.

Я пришел за ним сам, без помощи палачей. Он испуганно смотрел на меня и просил не забирать его. Говорил, что хочет успеть увидеть внуков, на что я ответил ему: 

- Тебе суждено уйти сейчас.

Я не мог поступить иначе. Моя задача — оставаться холодным и равнодушным, чтобы выполнять самое сложное в существовании людей — лишать их жизни. Я был создан для этого. И если кто-то этого не понимает, то, что ж, мне придется переступать через границы, доказывая обратное.

- Надеюсь, Джанан в порядке? — спрашивает меня при встрече Шакал, когда мы возвращаемся от моей сестры.

«Надейся».

Я открываю заднюю дверь машины и пропускаю вперед Шакала, который залетает внутрь с такой быстротой, что кажется — сорвался с цепи. Садясь на свое место, замечаю, как Эреб высовывает язык и кривляется — у него на лице выражение, будто он проглотил что-то чрезвычайно отвратительное.

- Что случилось? — спрашиваю, озадаченный происходящим.

- Кажется... Шакал только что ударил своими яйцами прямо по моим губам, — произносит Эреб страдальчески.

Он проводит внутренней стороной ладони по своему языку, будто надеясь стереть с него неприятное ощущение. Мой пес давится смехом, словно задыхающаяся гиена.

- Это вышло случайно, — усмехается Шакал. — Клянусь ими же.

Я закатываю глаза и отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть этих двух идиотов, которые отвлекают меня от действительно важных вещей. Или, по крайней мере, не стараются облегчить мое состояние. Ведь единственное, о чем я сейчас думаю — как бы свернуть шею Джанан, которая едет в другой машине ради своей же безопасности.

«Я не могу заглянуть в голову своей сестры и Джанан, чтобы узнать, чем заняты их мысли. У Смерти есть свои ограничения, хотя иногда кажется, что это не ограничения, а настоящее наказание. Слышать эмоции человека гораздо тяжелее, чем читать его мысли. Их чувства — как жестокий шум внутри меня, мешающий насладиться покоем, которого, похоже, я не заслуживаю».

Я с ума схожу от эмоциональных качелей Джанан, которые возникли у нее в результате встречи с Жизель. Вот она испытывает ко мне ненависть — а в следующий миг уже берет за руку и целует.

«Сама поцеловала меня! Это ненормально для сегодняшней ситуации!»

И это выдало ее, или, точнее, выдало планы Жизель.

«Но я не верю в твою наивность, сестра. Ты бы так открыто не демонстрировала план, в результате выполнения которого буду заточен в Тенебрисе. Светлые чувства — особенно любовь ко мне, которую Джанан буквально выдавливает из себя, воссоздавая в памяти каким милым котиком я могу быть, меня не покорят, и ты знаешь это. Именно об этом мы говорили, когда остались наедине«.

- По-твоему, резкий порыв Джанан взять меня за руку прошел мимо моего внимания? — произношу я спокойно. — Я знаю, что ты задумала. Не смей лгать мне. Я это чувствую.

- Не знаешь, Веспер. Иначе бы давно перестал трястись за свою шкуру. Я вижу, как ты встреваешь в людские разборки, пытаясь усидеть на нескольких стульях. Хочу тебя разочаровать — у тебя ничего не выйдет, а день твоего наказания становится все ближе и ближе. Знай, он не избежен.

- И что, были настоящие чувства, а теперь — только фальшивые? 

- Ты лишь такие и заслуживаешь.

Ну что ж, сука.

Единственная, кто знает о моих планах больше, чем нужно — это Жизель. Очень трудно что-то скрыть от нее. Поэтому она всегда опережает меня. а Джанан только усложняет ситуацию.

«Не понимаю, ей так нравится стоять между Жизнью и Смертью? Могу признать, что желание избавиться от меня оправдано, но зачем целенаправленно встревать в опасную игру и не противостоять тому, что тебя снова пытаются сделать орудием мести?» 

Провожу рукой по лицу и надавливаю пальцами на глаза, стараясь сосредоточиться и усмирить гнев, который растет внутри меня.

«Можно же было подождать несколько месяцев, я сам бы ушел. Говорил же ей об этом. Нет, этой сумасшедшей не сидится на месте. И лучше бы Джанан просто желала мне отомстить, честное слово. Тогда бы я больше понимал логику ее действий».

Неугомонные Хардинги.

- Черт! — ругаюсь я уже вслух, со всей силы разбивая окно локтем со своей стороны.

Ненормальная младшая Хардинг, мысли о которой вновь вывели меня из себя.

- Дайте мне пистолет, — говорю я, сурово взглянув на охранника, сидящего напротив.

Это один из новых охранников, предоставленных мне Расмусеном. Старых я всех убил — за то, что упустили Джанан. Толпа здоровых мужиков побежала справляться о здоровье Вернана, а не охранять ту, которую я им доверил. Поэтому я не стал долго с ними церемониться. Всадить пулю в лоб каждому — дело для меня простое, но для них далеко неприятное. 

Повезло только палачам — они хотя бы пытались догнать Джанан, хотя один из них все равно отправился в небытие, потому что взглянул на девчонку своим смертельным взглядом. Я не был с ним нежным. Схватил его за шею и сжег своим холодом, лишая всякой возможности искупить свои грехи.

Охранник послушно подает мне пистолет.

- Веспер, зачем тебе пистолет? — спрашивает Эреб, но я молчу. — Не, я, конечно, догадываюсь, зачем, но все-таки, думаю, не стоит. Как считаешь? Хотя, конечно, сомневаюсь, что ты меня послушаешь.

«Я не понял... он что, пытается высказать мне свое недовольство?»

Я решаю ответить своей тени, но довольно экзотическим способом. Быстро снимаю с предохранителя оружие и резко выстреливаю в глаз Эребу.

Друг не реагирует. Еще бы — его человеческая оболочка не ослабевает, в отличие от моей. Боли он не чувствует. Просто сидит и с удивлением смотрит на меня целым глазом, пока из другого сочится черная кровь.

- Я тебя услышал, — усмехаюсь, перезаряжая пистолет. — И приведи себя в порядок.

Машина останавливается у дома, где мы будем жить, — пентхаус затоплен. К тому же, здесь лучше — никаких соседей. Мы и так уже достаточно привлекли внимания своими криками и беготней.

Я не обращаю внимания на осуждающий взгляд Шакала и испуганное лицо охранника. Выхожу из тачки и тут же встречаюсь с глазами шельмочки. Она с ужасом смотрит на меня, точнее, на оружие в моей руке.

«Страшно, милая? А как ты думала — лгать самой Смерти? Думаешь, я поверил в искренность твоих чувств, когда ты крепко держала меня за руку и сладко целовала, прикрываясь светлыми воспоминаниями? Не выйдет. Манипулировать чувствами у тебя не получится. Эта привилегия только моя».

Словно прочитав мои мысли, Джанан сначала в панике оглядывается по сторонам, но потом понимает — помощи ждать неоткуда — и мчится в сторону леса, спотыкаясь о подол гребаного платья, которое подарила ей моя сестра. И оно действует на меня, как красная тряпка на быка.

- Веспер, не делай этого! — просит Шакал.

«Мой пес — истинный миротворец, который вечно защищает Джанан. Именно поэтому я не позволяю ему контактировать с ней».

- Не смей влезать в это, — резко командую я и сразу начинаю бежать. Так же быстро, как шельмочка, но чуть-чуть позади.

«Джанан сама знала на что шла, решив стать союзником моей сестры».

Нагоняю мерзавку, но специально отстаю от нее на несколько метров, так как хочу, чтобы она со страхом предвкушала тот момент, когда я, наконец, достану ее. Шельмочка всячески спотыкается, цепляется платьем о ветки деревьев и коряги, которые оставляют ссадины на ее теле и рвут наряд, но она продолжает бежать.

Я останавливаюсь и выстреливаю у нее над головой. Она вскрикивает, прикрывая голову руками, будто это может ей помочь, — падает. Но тут же поднимается — и бежит дальше.

«Никогда не сдается, и будь я проклят еще миллион раз, если не скажу, что мне это не нравится».

Я продолжаю преследовать, хаотично стреляя — в сторону, в воздух, но не в нее. Джанан кричит, а затем резко останавливается, оборачивается и в ужасе смотрит на меня.

- Давай договоримся, — шепчет она, ее голос дрожит. — Уверена, что смогу...

Что за игра? Такое предложение, такое смелое — просто потрясающе. Я истерично смеюсь, будто только что услышал полный бред.

- Договориться? — переспрашиваю я с усмешкой.

«Джанан Хардинг сама предлагает договориться? Убейте меня, направьте в забвение, если такое возможно, но я не верю в то, что только что услышал».

Перестаю усмехаться над предложением Джанан, увидев волнение и страх на ее лице. С острым желанием расшатать эти чувства в ней, стремительно подхожу и представляю дуло пистолета к ее виску.

Она замирает, кажется, даже перестает дышать и прикрывает глаза.

- Смотри на меня, — приказываю я под Луной, что освещает пространство вокруг нас.

«Как романтично».

Джанан открывает глаза и смотрит на меня с вызовом. Представляю, какие усилия она прикладывает, чтобы скрыть свой страх от меня. И меня это забавляет, поэтому не сдерживаю короткой смешок.

- Дуло пистолета, которое я прикладываю к твоему виску — твой судья, Джанан. Если при разговоре с тобой я уловлю ложь в твоих эмоциях, то тут же нажму на курок. Ты меня услышала?

«Лгу, конечно, но внушить ей страх, который усмиряет ее —  гораздо важнее».

Она осторожно кивает. Ее губы сжаты в тонкую полоску, будто она из-за всех сил сдерживается, чтобы не врезать мне. Глаза смотрят прямо на меня с большей уверенностью, чем в нашу последнюю встречу. И несмотря на всю напряженную ситуацию, я смакую каждую эмоцию, которую вижу на ее лице.

«Моя шельмочка, ты даже представишь себе не можешь, как прекрасны на вкус твои эмоции. Иначе бы они не сводили меня с ума. Так что очередная игра между нами для меня, как настоящий пир, на котором я готов присутствовать сутками и пожирать все, что мне подают, как сумасшедший и одержимый».

- Умница, — полушепотом говорю я. — А теперь повтори, что ты там говорила...

- Я хочу договориться с тобой.

Слышу ее решимость — не лжет.

- И о чем же ты хочешь со мной договориться?

Она сглатывает, но не отводит взгляд. Я вижу в ее глазах сомнение, спорящее с привычным ей упорством. Черт, смотрю в ее глаза, и мое восприятие будто искажается. Зажмуриваюсь на секунду, чтобы встретиться с родным мраком и постараться понять, какого черта происходит.

«Моя человеческая оболочка ослабевает, а вместе с ней и мои силы. Я знал, что так будет. Это делает меня уязвимым перед Джанан. Было ли это в планах Жизель? Очень даже вероятно».

- Мне нужна свобода, Веспер. Я хочу иметь возможность выезжать в город без всякой слежки.

- Нет, — тут же говорю я.

- Пожалуйста...

- Нет!

Машинально надавливаю дулом пистолета на висок девчонки, от чего та вздрагивает, но не сдается.

- Мне это нужно! — требует она, смотря на меня со злостью и яростью. — Какого черта, Веспер?!

- Это я тебя должен спросить. Я просил тебя не идти на поводу у моей сестры. Быть беспроблемной эти несколько месяцев. Не мешать мне. А ты делаешь все наоборот!

- Я не собираюсь мириться с твоим присутствием в моей жизни! Это ты мешаешь мне! Из-за тебя у меня полно проблем!

Не знаю почему, но эти слова что-то задевают внутри меня. Мне стало... что? Неприятно? Неважно. Не нужно предавать этому значения.

- О, ты даже представить не можешь, сколько проблем у меня из-за тебя. Не я тебя втянул во все это!

- Ты, и только ты, Веспер! Своим противоречащим всем нормам морали поведением, и это мягко сказано! Если бы не убивал всех подряд, то, возможно, Жизель бы никогда не понадобилось делать из меня и моего отца бессмертные номера!

«Как мы заговорили... интересно, очень интересно».

- Что замолчал? Не хочешь рассказать, почему не убил меня, как моего отца? Что это была за игра в «любовь за три недели»?

Громко и демонстративно усмехаюсь, что ее явно задевает. Не такую реакцию хотят получить люди в ответ на серьезные вопросы.

«Черт. Неужели она думает, что я буду с ней откровенен, когда она только и делает, что лжет мне и играет против меня на стороне моей сестры?»

Но ей, конечно, я собираюсь ответить совсем другое, потому что не собираюсь показывать, как сильно меня задевает ее сближение с моей сестрой. Итак уже открыл Джанан, что я против их сотрудничества, хотя мог бы театрально выразить свое равнодушие.

- Я развлекался и только, Джанан. Шесть номеров я убил, а с тобой решил поиграть в романтику. Мне бывает настегает тоска в этом мире.

- И сейчас ты тоже развлекаешься? — спрашивает она с неким волнением в голосе.

- Сейчас я пытаюсь угомонить свою сестру, которая не дает мне покоя уже целый век. И от тебя в этом деле требовалось только одно — не мешать мне. Но ты в очередной раз решила не слушать меня и нагло лгать мне.

Молчит. Внимательно смотрит мне в глаза, и будто старается прочитать в них мои эмоции. Что я хочу ей показать? Точно — не сожаление. Точно — не раскаяние. Его она никогда во мне не увидит. Тогда что? Смертельный холод, чтобы не забывала, кто я есть на самом деле. Мою злость, мою ненависть к ней, которая родилась из-за того, что пытается противостоять мне, подвергая себя опасности, и за то, что идет на поводу у моей сестры, которая, пусть, и Жизнь, но все же неоднозначная фигура на этой шахматной доске.

Неожиданно для себя прижимаюсь к ее лбу и прикрываю глаза. Теперь судья в виде пистолета находится между нашими головами. И, в случае чего, мы оба разделим приговор, правда он принесет наказание лишь девушке, чье тепло я сейчас ощущаю, как собственное.

«Что, если, я дам ей свободу, которую она так требует? Позволю ей плыть по течению, как любой другой душе. Ведь ее я решил эгоистично загнать в рамки. Возможно, это будет к лучшему, тогда я перестану меньше с ней взаимодействовать, а, значит, не так часто стану попадать под действие ее лжи».

Это то, что нужно, но еще...

«Мне нужно ее доверие. Я хочу, чтобы Джанан перестала играть на стороне моей сестры. Для этого она должна начать открываться мне — так, как было раньше, до тех пор, пока невидимая стена между нами не распадется. Но это трудно — ведь я прекрасно знаю, что на самом деле она меня ненавидит. Значит, я буду вынужден заставлять ее показывать свои истинные чувства, даже ценой боли и давления. Я не могу обещать, что буду использовать только мягкие методы для достижения этого. Время требует жесткости, а правда — жестокая. Мне важно, чтобы она заговорила со мной честно, без масок и страха, даже если для этого придется отбросить все оставшиеся принципы».

- Я дам тебе свободу. Ты сможешь выезжать в город, когда хочешь, но только в сопровождении охраны, — говорю спокойно, отстраняясь от нее и убирая пистолет.

«Я желаю контролировать и имею возможность потерять контроль».

Джанан непонимающе смотрит на меня, озадаченная моим резким принятием решения.

- Чего ты хочешь получить взамен? —спрашивает она, сложив руки на груди.

«Чтобы ты, наконец, начала слышать и слушать меня, но это что-то за гранью фантастики. Редко, кто из людей прислушивается к Смерти, и ты не одна из них, Джанан».

- Мне ничего от тебя не нужно, — только говорю я и, грубо схватив девчонку за руку, тащу ее в сторону особняка.