Глава 10

Не думай, я не знал точно, когда именно это случится. Скорее, я был просто готов к тому, что рано или поздно придет час выполнить свою главную задачу — сохранить тебе жизнь, даже ценой собственной. Этого я не смог сделать для твоего отца.

Ты всегда была для меня словно дочь. И я не могу уйти, оставив тебя и твоего брата в окружении проблем, которые не дают нашему клану спокойно продолжать работу и, самое главное, — жить.

«Враг прячется в тени, готовый ударить в самый неожиданный момент» — помнишь, я всегда говорил тебе об этом?

Слушай меня внимательно, Джанан. Слушай и запоминай каждое слово в этом послании, а после обязательно сожги его, чтобы наши тайны не оказались раскрыты.

Когда еще не были так развиты информационные технологии, Хардинги вели не только бизнес по производству виски, но и — темную сторону дела — продаже людей.

От прочитанного у меня перехватывает дыхание. Странно слышать о своей семье такие ужасающие подробности, в которые ты никогда не была посвящена. Точнее, — в очередной раз все утаили от тебя.

Твой дед, Оливер Хардинг, лично руководил «поставками», сотрудничая с кланами Эдинбурга и Абердина. Именно он стал источником той силы, которая позволила трем кланам подняться высоко, — их поглотила жажда власти. Кланы трех городов Шотландии приложили руки к созданию кровавого и опасного ресурса.

Люди, которых они продавали, — это были не просто жертвы обстоятельств. Это был живой капитал, товар, в который вкладывали время и деньги. Они создали сложную сеть, охватывающую всю Великобританию: рабские рестораны, подпольные бордели, фабрики без правового статуса.

Но, к счастью, все это длилось недолго.

Я не до конца знаю, что именно произошло — почему-то Уилл всегда уклонялся от рассказов о том, как прекратил свое существование эта темная сторона деятельности кланов, будто эта тема была под особым грифом секретности. Мне известно лишь, что все завершилось вмешательством Англии в наши внутренние дела и кровавой резней с кланами Абердина — кровопролитным конфликтом, которым продолжил твой отец после Оливера, вырезав мафию этого города под корень.

Пока Уилл был жив, он продолжал бороться — против кланов Эдинбурга, с Фридамором Абрамсоном. Постоянно старался перекрыть его бизнес и оказать давление на Совет Чести, чтобы тот разрешил казнить Фридамора или хотя бы лишить его привилегий главы, но все упиралось в нехватку доказательств причастности Абрамсона к хаосу и заговорам о выходе Шотландии из состава Великобритании.

Теперь же эту войну ведёт твой брат. И ему нужна помощь, Джанан. Твоя помощь. Только вы двое — единственные, кто стоят друг за друга. Больше никто вам не поможет.

Я пытался поговорить с Полом, но он упрям, как баран. Весь — как его отец. И я боюсь, что не успею открыть ему все, что знаю.

Именно поэтому я обращаюсь к тебе.

Абрамсоны — столь же могущественный и влиятельный клан, как Хардинги. Их связи не менее широки, а в некоторых сферах они давно занимают лидирующие позиции. Пока Пол охотится на Фридамора, чтобы избавиться от него, Абрамсон все расширяет свои преступные схемы.

Я узнал, что он продолжает заниматься продажей людей. Но уверен — не на территории Шотландии — слишком открытая для глаз твоего брата и Совета площадка. По моим сведениям, он в сговоре с кем-то из правительства Великобритании, что позволяет ему вести «этот бизнес» в Англии. Вероятнее всего, в Лондоне, ближе к тем, кто управляет всем этим сверху, пока Абрамсон находится в Эдинбурге.

Тебе нужно узнать, кто именно замешан в это.

К письму я прикладываю фотографии подозреваемых. У тебя достаточно знаний и навыков, чтобы проверить каждого из них. Это необходимо для сбора доказательств — ведь история повторяется, и Англия снова должна вмешаться, помочь навести порядок. Она очень дорожит своим международным авторитетом. Если выяснится, что торговля людьми возобновлена, — поисками Фридамора займется не только твой брат. Падение имиджа и репутации ослабит Абрамсона и его клан, а значит — его будет проще поймать.

Сечешь, малышка?

Я громко всхлипываю, и в этом звуке слышится вся моя горечь. Креван даже в письме остается верным себе.

Будь осторожна, Джанан. Времени у тебя мало. Вера в себя и решимость — вот твое оружие.

Я люблю тебя. Вспоминай всегда, что я рядом, что ценю каждую минуту, проведенную с тобой. Спасибо тебе — за счастье, которое ты подарила мне, за свет в моей жизни, когда я уже почти потерял надежду. Ты спасла меня от одиночества..

Я горжусь тобой, как и твой отец.

На руках у меня — листок, и я с надеждой ищу в его строках продолжение послания. Но его нет. Все, это были последние слова Кревана.

Я прижимаю бумагу к груди, как будто она может стать живым напоминанием. Креван — часть меня, и даже в этом письме я чувствую его присутствие. 

- Прости меня, — шепчу я. — За то, что тогда поддалась эмоциям. За все прости...

Чувство вины разрывает меня изнутри, но его охлаждает кусочек фотографии, выглядывающий из папки. Я аккуратно откладываю письмо и достаю остальные источники информации, что передал мне Креван.

Передо мной — три листа с прикрепленными к ним фотографиями, словно досье на троих человек. Один из них — потенциальная угроза моей семье.

Первая фотография — объект: Кристиан Белчер.

Дата рождения: 17.10.1974.

Цвет волос: светлый, блонд.

Цвет глаз: голубой.

Рабочий статус: член Дипломатической службы Его Величества.

Семейное положение: женат на Элеоноре Белчер.

Дочь: Арабелла Белчер, 20 лет.

«Что еще тут есть?»

Осматриваю лист с разных сторон и понимаю, что эта вся информация о Кристиане. Похоже, ее тщательно отфильтровали. Ведь Белчер — высокопоставленная фигура.

Но что именно заставило Кревана заподозрить его в торговле людьми? 

«Надеюсь, не то, что он — просто любитель кофе без сливок по утрам».

Я вновь пробегаю взглядом по тексту и понимаю, что Креван не оставил ответ на этот вопрос, и меня охватывает разочарование.

«Черт, Креван, ну хоть немного объяснить свои доводы ты мог».

Еще раз обращаю внимание на лицо мужчины —  ощущаю, что оно мне знакомо. Возможно, он был гостем на каком-то светском вечере, на котором я всячески теряла интерес.

Со вздохом разочарования я беру второй лист бумаги, и вдруг останавливаюсь — на нем... Что?! Нокс?!

«Вот так встреча, пусть и не личная...»

Вторая фотография — объект: Нокс МакНамер.

Дата рождения: 24.08.1995.

Цвет волос: темно-черный.

Цвет глаз: очень темно-карий.

(Зачем мне знать цвет ее глаз, Креван?)

Рабочий статус: член Парламента Великобритании.

Семейное положение: замужем за Финли МакНамером.

Детей — нет.

Я вспоминаю нашу последнюю встречу на свадьбе: как Финли восхищался идеей выхода Шотландии из состава Британии, а она — пыталась остановить его словесную полемику. Был ли это спектакль для отвода глаз, или Нокс действительно не поддерживает мужа? Кто она — честная политикесса или марионетка Фридамора?

Я снова всматриваюсь в ее лицо — она та, на кого меня променял Веспер.

- Такая молодая, а уже сидит в Парламенте. Неужели это законно? — шепчу я. — Или она просто хорошо умеет играть свою роль?

Что связывает ее с Веспером? Постель и только? Насколько давно они знакомы? И какова степень их общего участия в заговоре Фридамора?

Глубоко вздыхаю, пытаясь отрицать очевидное — Веспер с ней, наверное, не только спит, но и испытывает к ней чувства.

«Он даже придумал ей прозвище... — Черныш».

Если у них роман, и Нокс связана с торговлей людьми, — значит, и Веспер. Ведь скрыть от него ничего невозможно, а, следовательно, возможно, что они вместе против моего брата.

Ледяной пот холодит спину. Мы с Полом — одни в этом опасном мире, и лишь мы можем остановить происходящее. Но даже мы находимся на противоположных сторонах, он с одной, я — с другой. И между нами — Веспер, тот, кто когда-то убил нашего отца, а теперь — возможно, желает уничтожить меня и моего брата.

Зачем? На этот вопрос у меня нет ответа. И я могу получить его лишь на условиях Веспера: рассказать ему все подробности послания, которое открыло мне глаза. Но меня держит страх в том, чтобы раскрыться перед ним. Ведь игра Смерти слишком запутанна, а ее цели — мистификация. Даже если решусь — кто даст гарантии, что он поведает мне правду?.. Ведь его язык пропитан ложью.

В подтверждение вспоминаю мой последний разговор с Джерри:

- Где ты был? Я писала и звонила тебе! — возмущаюсь я, глядя на друга, который держит мои руки в своих и смотрит на меня с тревогой.

- После той вельской вечеринки Веспер запретил мне с тобой общаться, — тихо произносит он.

Джерри виновато смотрит на меня. А я — полна ярости. Не собираюсь скрывать свои эмоции.

- Что?! Повтори еще раз!

Он откидывается назад и смотрит прямо перед собой. Словно боится показать свои чувства. Знает, что я их увижу в его глазах.

- Я так увлекся согласием Кейт выйти за меня, что совсем забыл о тебе. Веспер не простил мне этого и разрешил только сегодня встретиться с тобой перед отъездом. Сказал, чтобы я на шаг не приближался к тебе.

Я слушаю и не могу поверить, что Джерри говорит о Веспере... Да, мой муженек — не самый приятный, тот еще козлина, но очень разумный, даже мудрый. Веспер знает, что такое человеческие эмоции — и мне почему-то не верится, что он способен поставить крест на Джерри, только потому что тот поддался им. Или здесь есть что-то еще? Может, это все часть очередной игры Веспера, истинные цели которой известны лишь ему?

- Мне очень жаль, Джанан. Я не должен был оставлять тебя.

Я крепко сжимаю его руки и тяну за них вперед, чтобы друг посмотрел мне в глаза.

- Ты ни в чем не виноват, слышишь? Это был твой день. Ты имел право радоваться. Не вини себя.

Джерри кивает и чуть улыбается — на миг. Его лицо снова становится беспокойным.

- Куда он тебя увозит?

Встряхиваю головой, чтобы выйти из воспоминаний.

«Вот же, козел! Общаться с другом он мне запретил... Никак не перестану удивляться наглости Веспера. Не бывать этому!»

Берусь за последний лист и, посмотрев на знакомое лицо, закатываю глаза.

- Креван, ты решил издеваться надо мной с того света? — срываюсь я.

На третьей фотографии — Бирн МакНамер. Да, тот самый пожилой мужчина, которому я однажды плеснула шампанским в лицо. Передав дела клана Расмусену, он стал членом британского Кабинета Министров.

И все-таки, я склоняюсь к мысли, что он не имеет отношения к торговле людьми. Его интересуют роль и статус, он ценит свое место в Правительстве и сотрудничество с Хардингами. Тогда почему Креван заподозрил его? 

Возможно, — потому что он тайно втерся в доверие Полу, чтобы доносить о нем Фридамору? Страшно.

«Тайный агент, внедренный в наш круг?»

- Джанан, вы уже проснулись? Всё в порядке? — вдруг раздается голос за дверью.

«Черт, вероятно, та самая Линда — моя нянька, на которую меня оставил Веспер».

- Да! — быстро восклицаю я, складывая документы в папку.

- Когда будете готовы, спускайтесь на завтрак! Иначе я буду вынужден вызвать Гитлера из ада, чтобы он заставил вас подняться. Кстати, он не любил рыжих! — смеется она и удаляется. 

А я, застыв в нерешительности, стараюсь переварить все услышанное.

«Вывод первый: здесь все — ненормальные».

Встаю с кровати, держу одело одной рукой, а в другой — папку. Кривлюсь, потому что чувствую, что вся пропахла Веспером. До сей пор ощущаю его в себе. 

- Черт... кто же знал, что секс со Смертью равносилен смерти, во всех смыслах, — бормочу я. — Мне срочно нужно в душ, чтобы смыть его с себя.

Открываю дверь и осторожно выглядываю из комнаты. Сначала направо, потом налево, и вслух молюсь: «Пусть эта Линда меня минует».

Вступаю на опасную дорожку и оглядываюсь. Стены постельных тонов, в доль которых стоят неизвестные, но достаточно красивые композиции с цветами, а дальше, если идти прямо по коридору, можно наткнуться на несколько дверей. Теперь осталось вспомнить, какая из них ведет в комнату, в которой я проснулась сегодня ночью. 

Делаю несколько осторожных шагов и открываю первую попавшуюся дверь.

Шаг, и — вдруг из комнаты выходит женщина:

- Сюрприз! — ее лицо тут же появляется на пороге. — Меня зовут Линда!

Я отшатываюсь назад от неожиданности.

- А-а-а! — кричу, прижимая папку к груди.

Мое сердце грохочет. Боже, эта женщина чуть не свела меня с ума!

Она улыбается во все лицо, игриво поправляя короткие волосы. На ней — юбка-карандаш и блузка с цветочным галстуком — по-моему, весьма гармонично. Ей, судя по морщинам — явно за пятьдесят.

«Вывод второй: здесь все — безумие, пора уходить».

- Ох, Джанан, что вы так кричите? — спокойно спрашивает она, улыбаясь. — Я убрала ваши вещи, и должна сказать, что эти красные трусы с сердечком на попе совсем уж вульгарны. Даже я, когда-то работая стриптизершей в клубе своего мужа — а он был очень известным лондонским мафиози, — такой глупости не носила.

Я смотрю на ее улыбку, вслушиваюсь в ее язвительный тон, и не в состоянии сказать ни слова.

- Господи! — восклицает она, поднимая ладони к губам и переводя взгляд на мою шею. — Вы хоть предохранялись? Этому мальчишке нельзя разрешать плодиться, иначе мир заполнят гремлины! Не смерть — глупец! И этот тупица однажды придет за моей душой!

«Она — что, мальчишкой и тупицей Веспера обозвала? И вроде бы не знает, что Смерть — не может иметь детей... »

Линда смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и ее улыбка исчезает вовсе. А я все больше убеждаюсь — попала в какой-то сумасшедший дом, из которого нужно бежать немедленно.