29. Артём

По своей, уже можно сказать, традиции я проснулся в шесть часов утра. Небо за окном было ещё по ночному тёмным - январь-месяц всё-таки. Единственным, что освещало улицу, были фонари и снег, от белой поверхности которого отражался их желтоватый свет.

Лёгкое похмелье сразу же дало о себе знать не сильной, но всё-таки имеющей место быть головной болью и неприятным ощущением сухости во рту.

"Да уж... Дёрнуло меня вчера купить крепкое пиво... - подумал я, медленно усаживаясь на кровати. - Во всяком случае вторая бутылка была уж точно лишней. Особенно учитывая, какой из меня алкоголик".

С этими глубоко философскими мыслями я взял с прикроватной тумбочки предусмотрительно оставленный ещё с вечера стакан с водой, после чего сделал несколько жадных глотков. Прохладная прозрачная жидкость утолила жажду. Сразу стало полегче.

Я прикрыл глаза, вспоминая вчерашний вечер:

...Я сжал в руках стеклянную бутылку и, поднеся её ко рту, сделал несколько глотков. Чуть прохладная пузырящаяся жидкость, оставив после себя слегка горьковатое спиртное послевкусие, побежала вниз по пищеводу.

Я огляделся вокруг, скользя взглядом по с детства знакомому месту, которое молодежь с некой долей романтики ласково называла "Гавайи". Это была старая котельная, но в этом уголке города она будто бы приобретала особую атмосферу. На одной из стен кто-то нарисовал яркое изображение моря с белоснежным пляжем, пальмами и ясным солнечным небом.

Возле стены стояли пластиковые кресла, напоминающие те, что можно увидеть на стадионе. Я сидел, опустившись на спинку одного из таких кресел и опустив ноги на запорошенное снегом сиденье.

Снова скосив взгляд на пенистую жидкость, которой оставалось чуть больше половины бутылки, я вспомнил, как в первых числах сентября мы гуляли здесь со Стасом, Таней и Вероникой, как шутили, смеялись, пели песни под гитару...

А когда вечер подходил к концу и нужно было расходиться по домам, Таня предложила сфотографироваться. В тот момент я ещё не знал, что это будет не просто фотография - это будет запечатлённый миг счастья, который я впоследствии сохраню в галерею своего телефона.

Я хорошо помнил, как Татьяна включила камеру на мобильном телефоне и приготовилась снимать, как Ника, которая сидела рядом со мной, почти не попадала в кадр, как я любезно переместился за спины друзей, чтобы исправить это досадное недоразумение.

Я вспомнил, как тогда впервые обнял Нику за плечи, почти опустив подбородок девушке на плечо. Я запомнил сладкий аромат её духов - лёгкий цветочный запах с нотками цитрусовых - так нравившийся мне до сих пор...

Потом мои мысли целиком и полностью заняла моя Ника. Её милое личико, обрамлённое длинными волнистыми локонами густых каштановых волос, шелковистой волной рассыпавшихся по хрупким плечам, красивые глаза цвета чистого неба, чуть вздёрнутый носик, изогнутые в милой улыбке губы, вкус которых так хотелось чувствовать снова и снова...

Я прикрыл глаза, почувствовав, как при мыслях о Веронике в груди разлилось болезненное чувство тоски и тревоги.

"Что же с тобой происходит, голубоглазка моя?"

Но развить эту тревожащую меня уже несколько дней подряд мысль мне не позволил звук чьих-то шагов. Я поднял голову и увидел отца.

"Вот уж кого точно не ожидал увидеть", - подумал я, с удивлением смотря на приближающуюся фигуру отца.

После Нового Года, а точнее того моего сообщения, которое я отправил в ту ночь, наши отношения с отцом стали понемногу налаживаться. Во всяком случае мы начали кое-как общаться.

- Привет, сын, - поздоровался отец, усевшись на спинку соседнего кресла.

- Привет, - отозвался я. - Не ожидал тебя увидеть.

- Да я тебя тоже. По какому поводу за бутылку схватился? - поинтересовался он, кивнув на пиво в моей руке.

- Разве для задержания за распитие в общественном месте нужен повод? - невесело усмехнулся я.

- Ну, я, как видишь, сейчас не при исполнении, - в тон мне ответил отец, кивнув на свою гражданскую одежду. - Так что можешь рассказать, если хочешь.

- Да я даже не знаю как тебе сказать... - начал я неуверенно после нескольких секунд раздумий.

Но стоило только начать, как слова сами полились из меня. Несколько дней душевных переживаний дали о себе знать. Хотелось с кем-то поделиться, попросить совета... Не знаю, возможно, отнюдь не последнюю роль сыграл и выпитый алкоголь, но я рассказал отцу обо всём. Что моя девушка словно стала другой, что последние несколько дней она выглядела замкнутой и отстранённой, а я никак не мог понять, что с ней происходит.

- Я несколько раз пытался осторожно поговорить с ней о том, что её беспокоит, но каждый раз, стоило мне только завести об этом разговор, как Вероника уклонялась от диалога. Между нами будто возникла невидимая стена. Причин я не понимаю. Нику будто подменили. А потом наступила пятница.

Я закурил сигарету и вкратце поведал отцу о том, что произошло позавчера в школе и о том, как я сегодня ходил к Нике домой, чтобы снова попробовать поговорить, но Ольга Сергеевна сказала, что она уже уснула.

- Я же вижу, что с ней что-то происходит, - сказал я, выдохнув струйку табачного дыма, - но... Не знаю, что мне делать.

Я перевёл взгляд на внимательно меня слушающего отца, в надежде услышать совет.

- Знаешь, Артём... - начал он осторожно. - не нужно давить на неё, если она сама не готова пока поговорить об этом.

- Я и не хотел этого, - опустив голову, объяснил я. - Просто уже не знаю что делать.

Я замолчал на несколько секунд, после чего поделился своим главным страхом:

- И очень боюсь потерять Нику.

Отец опустил руку мне на плечо в знак поддержки и сказал:

- Сынок, я думаю, что давление в данном случае может лишь усугубить ситуацию. Она и так очень переживает из-за чего-то... Поверь, от твоей настойчивости в данном случае ей вряд-ли будет лучше.

- Так как же мне быть? - сделав последнюю затяжку и выбросив окурок, поинтересовался я.

- Просто будь рядом, - посоветовал отец. - И дай ей немного времени. Я уверен, что она сама тебе всё расскажет, когда поймёт, что готова к этому.

Я задумался над словами отца и через несколько минут кивнул, признав его правоту...

С отцом мы ещё какое-то время посидели в "Гавайях" и говорили на разные темы.

"Будто в старые добрые времена", - даже возникла у меня мысль. И она... Оказалась неожиданно приятной.

Когда пришла пора расходиться по домам, я чувствовал себя лучше. Этот разговор мне действительно помог. Возможно, правы психологи, когда говорят не держать все переживания в себе, а с кем-то ими поделиться.

- И не спеши при первых же проблемах хвататься за бутылку, - сказал мне отец, похлопав по плечу на прощание...

"Да уж, действительно не стоит", - мысленно согласился с ним я, сделав ещё пару глотков воды.

Поставив почти пустой стакан обратно на тумбочку, я взял в руки свой мобильный телефон. Вчера (ну, а если быть точным, то уже сегодня) перед тем, как лечь спать, я написал Нике сообщение и хотел посмотреть, прочитала ли она его и ответила ли что-то.

Зайдя в наш с ней чат, я почувствовал радость. Девушка ответила.

Я люблю тебя, голубоглазка)

❤️

И я тебя очень люблю, Артём ❤️

Прости меня пожалуйста за то,что произошло в пятницу(

Я не хотела делать тебе больно(

Доброе утро, Никуль)

Забудь. Всё хорошо

Давай не будем об этом

Сегодня как обычно?

Встречаемся в 7:30 возле подъезда?)

Ника почти сразу же зашла в чат и начала набирать мне ответ. Меня это несколько удивило, ведь обычно девушка просыпалась не раньше половины седьмого.

Доброе утро, Артём)

Да, конечно)

Мне вдруг вспомнилась наше утро у Ники дома. Тогда, после её Дня Рождения. Улыбнувшись таким приятным воспоминаниям, я написал следующее сообщение:

Знаешь, я так мечтаю снова проснуться рядом с тобой)))

Представляю, как открываю глаза и вижу твою милую улыбку на губах))

И потом целую тебя в эти губы)

Ответ Вероники не заставил себя долго ждать.

Ох, Артём ))

Это было бы идеальное утро ))

А совместный завтрак потом тоже прилагается?)

Ну конечно же, Никуль)

Даже совместно приготовленный)

И без знакомств с родителями))

Я бы мог поклясться, что Ника улыбалась, когда читала эти сообщения.

Тогда бы это утро точно было бы идеальным)

Ладно, Тём, не искушай, а то я сейчас к тебе на совместный завтрак сорвусь))

Да я и не против)

Но готовить тоже вместе придётся, учти))

Ещё бы ты был против))

Я и не отказываюсь))

Но тогда придётся мне в школуидти в пижаме и с растрёпанными волосами

Ведь вряд-ли ты меня раньше 7:30отпустишь))

Поверь, ты даже так будешьтам красивее всех))

А насчёт остального...

Правильно думаешь))

Ой, как мило)))

И я помню, что ты у меня вообще милашка))

"Эх, опередила меня", - с улыбкой подумал я, когда Ника написала фразу, которую у меня же и переняла.

Тогда я пошла собираться,а то точно поддамся искушению))

Увидимся в 7:30))

Эх, фиговый из меня искуситель))

Ну, тогда до встречи, голубоглазка моя))

Закончив этот милый диалог с Вероникой, я почувствовал себя ещё лучше.

"Так, ну а теперь вперёд. Утренний ритуал сам себя не выполнит", - мысленно сказал я сам себе, быстро одевшись для утренней пробежки...

* * *

Насыпав Томкэту корма, я мельком бросил взгляд на наручные часы, которые подарила мне Ника на Новый Год. На циферблате было уже семь двадцать восемь.

- Ох, блин, опаздываю уже. Привычка моя дурацкая, - проворчал я.

Быстро накинув куртку, я выбежал из квартиры, сказав напоследок Томкэту:

- Пока, боевой кот. Веди себя хорошо.

"Прицепилась фразочка Ники", - с улыбкой подумал я, быстрым шагом спускаясь по ступенькам.

Но стоило мне только выйти из подьезда и увидеть Нику, как от улыбки не осталось и следа. Лицо девушки было бледным от страха, а в глазах стояли готовые вот-вот вырваться наружу слёзы.

Рядом с ней стоял парень в синей куртке с короткими рыжеватыми волосами и крепко сжимал запястье девушки. Я заметил, как побелели кончики его пальцев, которыми он держал руку Ники.

- Кирилл, отпусти, - всхлипнув, произнесла Ника.

- Руки от неё убрал, - твёрдым и спокойным голосом сказал я, хотя чувствовал, как внутри меня закипали эмоции.

Не раздумывая ни секунды, я подошёл и сильно ударил его по руке, вынуждая отпустить Веронику, после чего оттолкнул его от девушки и встал, заслонив её собой.

В тот момент я ощутил такую ненависть к этому уроду, что если бы ею можно было убивать, всё вокруг было бы мертво, как в эпицентре ядерного взрыва.

Отступивший на несколько шагов Кирилл с издёвкой посмотрел на меня, его глаза сверкали насмешкой.

- О, вот и "мой любимый", - произнёс он язвительно, взглянув на Нику поверх моего плеча. - Так ты, кажется, написала под вашей совместной фоткой?

Я услышал всхлип Ники позади себя и почувствовал, как сердце забилось быстрее от испытываемого гнева. Внутри разгорелся огонь - я не мог позволить этому человеку унижать девушку.

А Кирилл продолжал:

- Вот только "любимый" твой борзый не в меру. Да и манерам совсем не обучен. Не знает, что когда два человека разговаривают, им не стоит мешать. Но он сейчас уйдёт, правда?

С этими словами он посмотрел на меня с презрением. Я почувствовал, как челюсть сжалась от ярости. Мои мысли отчаянно метались между диким желанием врезать этому уроду по морде несколько раз и нежеланием затевать драку на глазах и без того испуганной Вероники.

- Неправда! - твёрдо ответил я, едва сдерживая ненависть. - Уйдёшь ты, но сперва попросишь у Ники прощения.

Кирилл вздохнул с притворным сожалением и сказал:

- Что ж, я давал тебе шанс.

После этих слов кулак Кирилла врезался в мою скулу. Я почувствовал резкую боль и ощутил, как под инерцией удара голова дёрнулась в бок. Разум тут же наполнился самобичеванием за то, что я позволил этому уроду разозлить меня и под давлением этой злости пропустить очевидный удар.

- Артём! - испуганно вскрикнула девушка.

Этот вскрик прозвучал как сигнал тревоги, наполнив меня силой и решимостью. Я мгновенно выпрямился, сжимая кулаки и чувствуя, как адреналин выбрасывается в кровь и как под его действием затихает несильная боль в месте удара.

Однако ответить на выпад Кирилла мне не позволила открывшаяся дверь подьезда, из которой вышел дядя Витя, наш с Никой сосед, живущий на восьмом этаже. Дядя Витя выглядел слегка удивлённым.

- Молодые люди, у вас всё в порядке? - поинтересовался он.

Кирилл заискивающе улыбнулся и произнёс с притворным дружелюбием:

- Да, всё в порядке. Просто я немного заблудился и спросил у молодых людей, как пройти в центр.

- Всё в порядке, дядь Вить, - ответил я сквозь сжатые зубы, стараясь сохранить спокойствие, однако мой голос звучал напряжённо и холодно.

- Ну хорошо, - ответил сосед, хотя наверняка заметил искрившее, будто неисправная проводка, в воздухе напряжение. - Пойдёмте, я вам покажу как пройти в центр.

- Спасибо, я уже и так понял, - с той же улыбкой ответил Кирилл. - Благодарю вас, - сказал он мне, после чего удалился.

Следом за ним на работу ушёл и дядя Витя.

Когда они ушли, я подошёл к Нике, которая, едва вышел наш сосед, притворилась, что говорит по телефону. Стоило мне увидеть её лицо, как я почувствовал, что в этот момент сердце сжалось от боли. Губы девушки дрожали, а по щекам катились слёзы, словно ручейки, оставляя за собой влажные следы на её коже.

Я тут же шагнул к ней и обнял. Это было инстинктивное движение - мне хотелось защитить её от всего мира. Ника уткнулась в мою грудь и заплакала. Я нежно гладил её по волосам, чувствуя их мягкость под своими пальцами.

- Чшш, солнышко моё, - шептал я, прижимая к себе плачущую девушку.

- Давай пойдём ко мне, - ласково проговорил я спустя пару минут, когда всхлипы девушки стали пореже. - Попьём чаю, ты успокоишься. Всё равно первым уроком стоит история. Так что ничего не потеряем, если её прогуляем.

"Вот блин. Когда не нужно - стихами заговоришь".

Я надеялся, что моё предложение поможет Нике отвлечься.

Девушка неуверенно кивнула, соглашаясь. Я осторожно взял её за руку и почувствовал, что та дрожит от испытываемого испуга. Мы направились ко мне домой...

* * *

Я сел рядом с Никой и протянул ей чашку с свежезаваренным чаем, в который добавил несколько листьев мяты. От чашки исходил приятный травяной аромат, и я надеялся, что сейчас это поможет Нике окончательно успокоиться. Девушка поблагодарила меня кивком головы, но в её глазах всё ещё читалась тревога и страх.

Я внимательно смотрел на неё, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство. Мне очень хотелось бы знать, кто такой этот Кирилл и что произошло между ними, но я не решался задавать вопросы.

Я боялся сделать ей больно, боялся снова всколыхнуть те неприятные воспоминания. Вместо всех вопросов я просто обнял Нику, стараясь передать ей свою поддержку и защиту.

Ника немного успокоилась в моих объятиях и вскоре она сама заговорила:

- Артём, я... Я должна тебе рассказать...

Её голос дрожал, будто листья на осеннем ветру, и моё сердце сжалось от предчувствия отнюдь не радостной истории. Она начала свой рассказ с того, как познакомилась с Кириллом в десятом классе. С каждым её словом я погружался в её историю: как они встречались, как она души в нём не чаяла. Но когда Ника упомянула вечеринку, на которую её пригласил Кирилл, и то, как он позвал её в ту комнату, голос девушки стал прерываться от всхлипов.

Я смотрел на Веронику с растерянностью и сочувствием. Я чувствовал, как внутри разгорается ненависть к тому человеку, который когда-то заставил её страдать и теперь снова вернулся в её жизнь.

Когда Ника не смогла сдержать слёз и снова заплакала, прижавшись ко мне, словно в поисках защиты, я крепко обнял её, укутывая в кольцо своих рук.

- А теперь... - сквозь всхлипы говорила Ника. - Он снова появился в моей жизни. И я очень боюсь.

Её слова пронзили меня до глубины души. В голове крутилась, будто юла, одна единственная мысль:

"Какой же этот Кирилл урод!

Ника прижалась ко мне ещё сильнее, уткнувшись в грудь, и я обнял её крепче.

- Почему же ты мне сразу всё не рассказала? - спросил я тихо, гладя её по волосам.

- Я очень боялась... - ответила она сквозь слёзы.

- Он угрожал тебе? - спросил я с тревогой.

- Да, но... Не этого я боялась... - произнесла девушка с трудом. - Я очень... Очень боялась тебя потерять... Что ты отвернёшься после того, как я тебе всё расскажу.

Эти слова пронзили меня как ножом. Я опустился на колени перед девушкой и посмотрел в заплаканное лицо Ники. В этот момент я вдруг понял одну очень важную вещь: Вероника была не просто моей девушкой. Нет... Она стала частью моей жизни, частью моего сердца. Неотъемлемой.

- Глупенькая моя... - тихо сказал я и поцеловал её в кончик носа.

- Какая же ты у меня глупенькая, Ника... - с этими словами я продолжил покрывать беспорядочными нежными поцелуями её лицо, чувствуя на губах солёный вкус слёз.

- Я никогда от тебя не отвернусь! - произнёс я уверенно и решительно, беря руки девушки в свои.

Это было обещание не только для неё, но и для меня самого.

Поцеловав руки Ники, я снова сел рядом с ней и, обняв девушку, сказал:

- Ника, я обещаю, что больше он к тебе не приблизится.

После этих слов я поцеловал Нику, снова ощущая мягкость и тепло любимых губ. И в тот момент мне сильнее всего на свете хотелось, чтобы девушка никогда больше не плакала.

Когда я отстранился от губ девушки, к нам на колени запрыгнул мой Томкэт. Он устроился рядом с Вероникой и, взглянув на неё своими зелёными глазами, начал тереться о руку девушки, будто инстинктивно чувствовал её горе.

Вероника взглянула на кота и улыбнулась сквозь слёзы. Она погладила его по спинке, чувствуя тепло его шерсти под пальцами.

- И боевой кот тоже с тобой, - произнёс я с улыбкой, после чего опустил ладонь на руку Ники, которой та гладила спинку довольно мурчавшего Томкэта.

Улыбка девушки стала ещё шире...

* * *

После третьего урока я вышел на курилку. В лицо тут же ударил прохладный морозный воздух, который принёс с собой запах табачного дыма. Я глубоко вдохнул, стараясь успокоить свои мысли, которые по-прежнему целиком и полностью были заняты моей Никой. Тем, что случилось сегодня утром и тем, что она мне рассказала, когда мы были у меня дома.

Потом мои мысли переместились на виновника слёз моей любимой - Кирилла. Как он мог так безжалостно обидеть её в прошлом? Как вообще можно с такой лёгкостью причинять боль другим людям? Как мог этот урод снова появиться в жизни Ники, будто ничего и не было?

"Я не позволю тебе снова причинить боль Нике. А о том, что произошло, ты очень сильно пожалеешь", - мысленно поклялся я сам себе.

Но мою клятву прервал голос, который я слышал второй раз в жизни, но уже всем своим естеством ненавидел его обладателя.

- Оп-па, какие люди в Голливуде, - произнёс с насмешкой Кирилл, подходя ко мне.

"Вспомни про дурно пахнущую субстанцию, вот и она", - вспомнилась мне старая поговорка.

- Сплошные звёзды, а не люди, - холодно ответил я, стараясь унять подступающую злость, и запустил правую руку в карман куртки. Пальцы тут же почувствовали прохладу железных монет, которыми мне вчера дали сдачу с пива. - Чего тебе надо?

- Ты смотри. Всё такой же борзый. Ничему жизнь не учит, - продолжил он с ехидной улыбкой, намекая на утренний инцидент.

Я проигнорировал его реплику, полностью поглощённый сбором монет в одну кучку.

- Ладно, это всё лирика, - продолжил он противным высокомерным тоном, смотря на меня. - Давай так: ты мне сейчас зовёшь Нику, мы с ней не договорили сегодня утром. Из-за тебя, между прочим. А я, так уж и быть, закрываю глаза на твою борзоту.

Внутри меня всё закипело от ярости. Да как он смеет вообще говорить о Веронике? Моя рука крепко сжалась вокруг монет.

- А у меня к тебе другое предложение, - уверенным голосом сказал я, сжав в кулак все монеты. - Ты сейчас валишь отсюда и больше не появляешься в жизни Ники, а я, так уж и быть, не стану ломать тебе не только нос, челюсть либо конечности, но и судьбу.

От подобного заявления он опешил.

- Да ты совсем страх потерял, урод, - прошипел он.

- Что ж, я давал тебе шанс.

После этих слов я резко и со всей силы ударил Кирилла в лицо кулаком, в котором были зажаты монеты. В этот удар я вложил всю свою злость и ненависть к этому человеку за то, что из-за него довелось пережить Веронике...