22. Ника

Несмотря на пасмурное небо и прохладную погоду, домой не хотелось абсолютно. А потому мы с Артёмом, весело болтая и держась за руки, бродили по городу, пропитанному атмосферой осени.

Я и не заметила даже, как мы вышли к речке. Вода с тихим журчанием неслась куда-то вдаль. В её поверхности, покрытой лёгкой рябью, отражалось небо, покрытое тяжёлыми серыми тучами.

Немного прошагав по просёлочной дороге, мы с Артёмом вышли к берегу реки. Здесь стояла одинокая лавочка, укрытая раскидистыми ветвями старой ивы. Это место выглядело так, будто сошло со страниц сказки: тихое, уединённое, наполненное тихим журчанием бегущей вдаль воды и шуршанием опавших листьев под ногами. Я невольно залюбовалась открывшимся перед глазами пейзажем.

Я почувствовала руки Артёма на своей талии. Обняв меня со спины, парень опустил подбородок мне на плечо.

- Здесь потрясающе, - сказала я, прижавшись спиной к груди Артёма.

- Помнишь тот вечер, когда мы были на крыше?, - спросил парень.

- Конечно помню, - ответила я, улыбнувшись. Такое приятное воспоминание. - Ещё бы я забыла.

- Знаешь, Ника... Крыша - это одно из двух моих любимых мест в городе, - продолжил парень, смотря куда-то вдаль. - А вот это место, - он указал на берег, - второе.

Помолчав несколько секунд, он добавил:

- Любимое с детства.

В его голосе послышалась грусть. Осторожно повернув голову, я заметила задумчивый взгляд Артёма, которым он смотрел на воду.

- Почему?, - осторожно спросила я.

- Здесь, на этом самом месте в детстве я часто рыбачил с отцом, - сказал парень задумчиво.

Я замолчала, не зная, что сказать. Я совсем не ожидала, что мой вопрос затронет такую деликатную тему. В моей памяти всплыли недавние события: я отлично помнила, как несколько дней назад к Артёму пришёл его отец, как потом парень плакал после этой встречи, прижимаясь ко мне. А я... Была рядом, старалась успокоить его... Как могла.

И сейчас мне было неловко, что я неосознанно затронула больную для Артёма тему. Но парень продолжил говорить:

- Мне было семь лет, когда отец впервые взял меня на рыбалку. Я помню, каким радостным был в тот день. Рано утром отец разбудил меня и мы вместе с ним собрали всё необходимое: удочки, снасти, наживку, термос с горячим чаем и бутерброды.

Когда мы приехали сюда, я был в нетерпеливом предвкушении - когда же, наконец, начнём? Я с интересом наблюдал, как отец подготавливает удочки. Он объяснил мне, как закидывать удилище, как определять поклёвку. Помню, что слушал тогда вполуха - так хотелось побыстрее начать, - сказал Артём, улыбнувшись.

Я тоже невольно улыбнулась, слушая приятные воспоминания парня. А он тем временем продолжил:

- Стоя вон там, на самом краю, - Артём указал рукой на засыпанное опавшей листвой место у самой кромки воды, - я самостоятельно закинул удочку и с нетерпением наблюдал за поплавком, чуть покачивающемся на затянутой лёгкой утренней дымкой поверхности воды. Время тянулось медленно. Отец сидел неподалёку и наблюдал за своей удочкой.

Я с нетерпением смотрел на поплавок, ожидая поклёвки. Не знаю, сколько прошло времени. Тогда мне казалось, что слишком много. Но когда поплавок вдруг дёрнулся, моё сердце забилось быстрее. Потом он качнулся ещё несколько раз, а после вдруг он нырнул под воду. Я тут же дёрнул удочкой, подсекая свою первую рыбу...

- Я даже вскрикнул тогда от радости, когда поймал того карася, - говорил Артём, улыбаясь. - Он хоть и был небольшой совсем, с ладошку, может, но для меня маленького это было целым достижением. Отец ещё тогда сказал:

"Не кричи так, а то больше ничего сегодня не поймаем".

- После этого мы достаточно часто приезжали сюда рыбачить. Я полюбил это место. Оно стало для меня особенным. Здесь я чувствовал себя счастливым, и каждый раз, когда прихожу сюда, вспоминаю те дни.

Я опустила свою руку на ладони парня, обнимающие мою талию, и сплела наши пальцы, выражая этим жестом свою поддержку. Я ведь понимала, что это место для него - не просто берег реки, а часть детства, часть жизни.

Артём чуть крепче взял меня за руку и снова заговорил:

- На той просёлочной дороге, по которой мы сюда шли, я впервые сел за руль. Мне тогда было восемь лет.

- Помню, как отец предложил мне самому попробовать проехать немного. Я почувствовал предвкушение и в то же самое время страх. Но отец уже вышел из автомобиля и сказал мне садиться на водительское место.

Я уселся за руль нашей..., - тут Артём на миг запнулся, но тут же продолжил, поправив себя: - Отцовской "десятки". Несколько минут я слушал про то, как правильно трогаться с места. Где какая педаль находится, в какой последовательности и что делать.

Потом, выжав сцепление, завёл машину, испытывая лёгкий страх вперемешку с восторгом, когда двигатель запустился. Потом первая передача, плавно отпустить сцепление..., - Артём усмехнулся.

- Заглох?, - спросила я, слушая парня.

- Конечно, - ответил тот, улыбаясь приятным воспоминаниям. - Оказывается, слишком резко отпускал.

- А потом?

- Вторая попытка, голубоглазка моя, - продолжил он, - вышла не лучше первой. То же самое. На третьей - не дожал газ. Лишь на четвёртой с горем пополам я тронулся с места.

- Знаешь, хоть я и ехал едва ли со скоростью десять километров в час, но... Но чувствовал себя, будто за рулём спорткара. Я ощущал такую радость и гордость. Самостоятельно еду за рулём, пусть и с черепашьей скоростью. Отец говорил мне, что я молодец. Иногда он помогал мне, поворачивая руль в сторону, чтобы удерживать машину примерно посередине дороги. Таким вот образом я проехал примерно метров двести.

Слушая Артёма, я видела, как он улыбается, вспоминая счастливые моменты, проведённые с его отцом. Но в следующий миг его весёлый голос снова наполнился тоской. Смотря на серую, будто отлитую из стали поверхность воды, парень заговорил снова:

- За несколько дней до моего девятого дня рождения отец ушёл из семьи. В тот день он пришёл раньше обычного с работы. Я так обрадовался этому, - парень невесело усмехнулся. - Но... Что-то было не так.

Он был мрачнее тучи. Сидя в своей комнате, я слышал, как они с мамой ругаются. Это был первый такой случай. Раньше мои родители жили душа в душу. А теперь... Крики... Отец что-то говорил о заграничной стажировке, а впоследствии, возможно, и работе за границей, что такой шанс выпадает раз в жизни...

Когда скандал утих, я вышел из своей комнаты. Отец, собрав свои вещи, стоял на пороге. Он посмотрел на меня. Я навсегда запомнил грустное выражение его лица, которого никогда прежде не видел. Я подбежал к нему и попросил, чувствуя, как слёзы полились по лицу:

- Папа, не уходи.

Крепко обняв меня, он произнес:

- Прости меня, сын, - после чего ушёл.

Эти три его слова вонзились мне в сердце острыми кинжалами. Я не мог... Не хотел поверить в это. Мой мир... Мир маленького мальчика рухнул в одночасье. Я стоял у порога и плакал, повторяя шёпотом:

- Вернись, пожалуйста...

Парень замолчал, закончив рассказ о том, как его бросил отец. Тот самый человек, с которым у моего Артёма было столько приятных моментов, о которых он говорил с такой теплотой.

Моментов, которые он бережно хранил в своём сердце и которыми решил теперь поделиться со мной. И я была очень благодарна за это... Доверие с его стороны. Я повернулась к парню и крепко обняла его в немой поддержке. Чтобы Артём знал, что не один, что я рядом, что всегда его выслушаю и постараюсь помочь.

- Ника, - обратился ко мне парень, укутав в кольцо своих рук.

- Да?

- Скажи... Я дурак?

- Что?, - я чуть отстранилась от Артёма и посмотрела ему в глаза.

- Я дурак, что всё ещё думаю об отце, о тех временах, когда всё было хорошо, обо всех хороших моментах с ним? Даже несмотря на то, что он сделал... Да чёрт, - он отвёл от меня взгляд своих тёмно-зелёных глаз и взглянул на реку. - Даже сюда я прихожу почти каждый день, будто надеюсь вернуться в тот день. Я дурак, что не послал его тогда, несколько дней назад?

Я коснулась ладонями лица Артёма, вынуждая снова посмотреть на меня. Когда наши глаза встретились, я заговорила:

- Нет, Артём, ты не дурак. И даже не смей так о себе больше говорить, - он чуть улыбнулся на этих словах. - Помнить хорошие моменты - это абсолютно нормально. Как и плохие. Вторые, к большому сожалению, намного сильнее врезаются в память, - с моих губ едва не сорвалось: "Знаю по личному опыту".

- Я просто не знаю, что мне делать, - тихо произнёс Артём, опустив взгляд. - Прошло почти десять лет. Я научился жить без него. Тот его уход... За столько времени стал чем-то вроде зажившей раны. А несколько дней назад, когда он вдруг пришёл... Будто вся эта боль заиграла с новой силой.

- Прости меня, но в данном случае советовать тебе что-либо я не могу. Здесь ты сам должен обо всём хорошо подумать и принять решение. Я не могу тебе сказать, как поступить, но, Артём, - парень поднял на меня глаза.

- Я обещаю тебе, что буду рядом и поддержу тебя в любом решении, какое ты примешь.

Артём слегка улыбнулся и обнял меня. Я прижалась к крепкой груди парня, чувствуя, как его рука неторопливо поглаживает мои волосы.

- Спасибо тебе большое, - произнёс он.

Прижавшись к мягкому свитеру парня, я слышала, как под ним бьётся его наполненное грустью сердце. Мне очень хотелось избавить Артёма от этих болезненных воспоминаний, но, к сожалению, на это я была не способна. Я могла лишь помочь ему разделить эту душевную боль, не переносить её в одиночку...

- Никуль, помнишь, ты у меня спросила, когда мне исполнилось восемнадцать лет?, - первым нарушил тишину Артём, поглаживая меня по волосам. - Я тогда ещё отшутился.

- Помню, - кивнула я.

- Мой восемнадцатый День Рождения был тридцатого сентября, - ответил парень.

Я на миг задумалась, а после отстранилась от Артёма и с удивлением посмотрела на него.

- То есть, тогда, на дискотеке, когда..., - я смущённо замолчала.

Вспомнился наш первый поцелуй, тот медленный танец, во время которого Артём признался, что я ему нравлюсь, а спустя несколько секунд я ответила парню взаимностью.

- У тебя тогда был День Рождения?, - закончила я свою мысль.

- Да, голубоглазка моя, - ответил он, улыбнувшись. - Тогда, на дискотеке. И, знаешь...

Парень провёл кончиками пальцев по моей щеке и опустил их на мою шею. Его лицо замерло в нескольких сантиметрах от моего. Я чувствовала его дыхание на своих губах.

- Что?, - спросила я шёпотом, прикрыв глаза.

- Он был самым лучшим, - так же ответил мне Артём.

Я улыбнулась, а в следующую секунду губы парня накрыли мои, даря трепетный поцелуй...

* * *

- Прошу, - отпустив мою руку, Артём галантно открыл деревянную дверь, украшенную красивой резьбой, и чуть склонил голову, пропуская меня вперёд.

Раздался лёгкий и мелодичный звон колокольчика, который покачивался над дверью, будто приветствуя новых посетителей и приглашая их войти в кафе.

Мы гуляли ещё около часа. Вечер постепенно вступал в свои права, становилось прохладнее. Продрогнув, мы решили зайти в кафе, выпить кофе и согреться.

- Благодарю, - ответила я, посмотрев на парня.

На моих губах сама по себе возникла трепетная улыбка. Сейчас казалось, что она появлялась всегда, когда я была рядом с Артёмом. И... Даже до того, как мы стали встречаться. Я ведь отлично помнила, как глупо улыбалась и смущалась, когда парень в свойственной ему шутливой манере оказывал мне знаки внимания в виде комплиментов.

Улыбаясь этим своим мыслям, я зашла в кафе. Артём вошёл следом за мной. Постукивание столовых приборов о тарелки, прерываемое лишь негромкими разговорами сидящих за несколькими столиками посетителей и слабым гулом работающей кофемашины на барной стойке, который сменялся шипением пара...

Аромат свежезаваренного кофе окутывал помещение, будто невидимый плед. Он заключал в себе запах кофейных зёрен, смешанный с лёгкими нотками шоколада, сливок, корицы и ванили.

Стены помещения были отделаны светло-коричневым пластиком, который создавал ощущение настоящего дерева. С потолка свисали несколько люстр с мягким светом, придающим помещению золотистый оттенок. Светлые тона визуально расширяли пространство и создавали очень приятную и уютную атмосферу.

Возле входа стояли несколько деревянных столиков в окружении четырех таких же стульев. Дальше располагались столики, вокруг которых располагались небольших кожаных диванов. Почти все были заняты, но...

- Пойдём, пока и за последний кто-нибудь не уселся, - прошептал мне Артём, касаясь горячим дыханием моего уха, и указал на столик в центре помещения.

Я кивнула, чувствуя, как к щекам подкатывает тепло, и последовала за парнем. Артём сел напротив меня и взял мои замёрзшие ладони в свои, согревая их своим теплом.

Через несколько секунд к нам подошла официантка и, представившись, спросила, что бы мы хотели заказать. Артём, посмотрев на меня, мягко улыбнулся, предлагая сделать выбор первой.

- Латте и пару круассанов, - сказала я.

- Хорошо, а вам?, - официантка перевела взгляд на парня.

- Чай с лимоном и пирожное "Паутина", - ответил тот.

- Хорошо, - она отметила наши заказы у себя в блокноте. - Пять минут , пожалуйста.

Она удалилась, оставив нас с Артёмом наедине. Я посмотрела на парня, ласково поглаживающего мои ладони, и кое-что вспомнила, улыбнувшись.

- Артём.

- Да?, - он посмотрел на меня.

- А ты помнишь, что это за кафе?

Парень тоже улыбнулся, смотря на меня.

- Ну, ещё бы я не помнил, - ответил он. - Здесь мы с тобой впервые обедали вместе.

- С нами ещё Катя тогда была, вообще-то, - напомнила я.

- Вообще-то, - копируя мою интонацию, продолжил Артём, - я помню. Но у нас тут вроде как романтическая обстановка, поэтому я и позволил себе тактично умолчать о некоторых деталях.

- Как мило с твоей стороны.

Артём убрал свои руки с моих, после чего сел рядом со мной и, приобняв меня за плечи, прошептал, щекоча тёплым дыханием скулу:

- Ну, ты же помнишь..., он не договорил, оставив на моей щеке поцелуй.

- Что я помню?, - спросила я шёпотом, наслаждаясь ставшими уже такими родными поцелуями парня.

- Что я вообще милашка, - прошептал он, коснувшись губами уголка моего рта.

- Не помню, - сердито ответила я, недовольно вздохнув, когда парень отстранился, стоило мне только повернуть голову, чтобы ответить на его поцелуй.

- Ты очень мило злишься, - заметил Артём, с лёгкой улыбкой смотря на моё недовольное лицо.

- Ты мне это с первого дня нашего знакомства говоришь, - невольно улыбнулась я, вспоминая все те разы, когда слышала эту фразу от Артёма.

- Ну что поделаешь, если это правда, - проговорил парень, после чего сменил тему. - А вообще, милая моя, если уж мы заговорили о том дне, когда мы впервые здесь были... То я помню ещё несколько деталей.

- И каких же, если не секрет?, - поинтересовалась я и опустила голову Артёму на плечо, уткнувшись носом ему в шею и с удовольствием вдыхая древесный аромат его парфюма.

- Ну, например, в тот раз мы сидели во-он за тем столиком, - он приподнял руку, указывая за столик у стены.

На стене висел большой плазменный телевизор, по которому крутили клип какой-то американской певицы. За самим столиком сидело несколько человек.

- Заказали гавайскую пиццу, - продолжал парень. - Потом взяли кофе.

- Ты, кстати, тогда на моей памяти вообще впервые его пил, - заметила я. - Ты ж чай больше предпочитаешь.

- Как мило, что ты это заметила, - сказал Артём, поцеловав меня в макушку.

Я приподняла голову и слегка отстранилась от Артёма, замерев в нескольких сантиметрах от его губ.

- Ну, ты же помнишь..., - прошептала я почти в самые его губы.

Артём подался чуть вперёд, намереваясь меня поцеловать, но я ловко увернулась от его губ и снова улеглась ему на плечо, договорив с невинным выражением лица:

- Что я у тебя самая милая девушка.

- Ну, не знаю, как насчёт милой, - сказал он с улыбкой, - но что коварная - так это точно.

- Не коварная, а справедливая, - я ткнула его локтем. - Один-один. Всё честно.

- Мало того, что коварная, так ещё и дерётся.

- А потому что нечего на милую и добрую девушку наговаривать всякое.

- Больше не повторится, - заверил меня Артём, после чего продолжил: - Потом мы втроём пошли прогуляться. Катя ещё предложила сфотографироваться.

- Чтобы якобы проверить камеру на новом телефоне, - улыбнулась я.

- Да-да, только вот сфоткала она почему-то только нас двоих, - я почувствовала, что парень тоже улыбается.

- Места в кадре мало было, - вспомнила я слова подруги.

- Ну да, ну да. Кстати, Ника, мне тот день запомнился ещё по одной причине.

- По какой же?, - спросила я.

- Ты же меня тогда первый раз приревновала.

- Что?, - я отстранилась от Артёма и посмотрела на него с удивлением.

- Ну как же. Помнишь, в тот день я раздавал листовки?

- Ну?

- А Катя улыбнулась мне пред тем, как зайти в магазин. Потом ты подошла, мы с тобой разговорились. Ты сказала, что пришла с подругой. С той самой девушкой, что мне глазки строила несколькими минутами ранее. Я ещё спросил: "А ты, значит, смотришь, кто мне глазки строит?", - говорил он с улыбкой.

- Не было такого, - сказала я, чувствуя, как щёки залились смущённым румянцем.

- Чего именно? - уточнил Артём. - Не говорила или не ревновала?

- Не говорила, - сказала я, не подумав.

- То есть ревновала?

- Так, всё, - сказала я, скрестив руки на груди, и отвернулась от улыбающегося лица Артёма. - Ничего не было. Вообще.

- Врунишка моя, - произнёс парень, пересев на другую сторону.

Я хотела отвернуться снова, но он не позволил, коснувшись своей ладонью моего лица. Его большой палец нежно поглаживал мою щёку.

- С самыми красивыми глазами в мире, - произнёс Артём, приблизив своё лицо к моему.

Я прикрыла глаза, когда его горячие губы коснулись кончика моего носа, оставляя на нём поцелуй, а пальцы опустились на мою шею, поглаживая её и посылая наперегонки мурашки по телу.

- Голубоглазка моя, - эти слова Артём прошептал мне в самые губы, после чего поцеловал.

Из вредности я хотела не отвечать ему. Правда, моя решительность продержалась совсем недолго. Под сладостью его губ она растаяла, будто снег под весенним солнцем. Уже спустя пару мгновений я крепко обняла Артёма, прижавшись к нему и совсем позабыв о своём изначальном намерении.

Жаль, что спустя всего несколько таких сладких секунд нас прервала официантка, которая принесла наш заказ. Поставив на стол две чашечки и два блюдца, на одном из которых лежали два круассана, а на другом - пирожное, она тактично удалилась.

Мы с Артёмом, так и продолжив сидеть бок о бок, взяли свои напитки. Горячий латте в этом кафе был очень хорошим. Я с удовольствием сделала пару глотков, чувствуя, как по телу разливается тепло. Я взяла один из двух круассанов и откусила кусочек, наслаждаясь нежным тестом и сладкой шоколадной начинкой.

- А со мной поделишься?, - с улыбкой спросил парень, смотря на меня жалостливыми глазами, будто ребёнок, который просит конфету.

- Ты же вроде не хотел, когда заказ делал, - заметила я.

- А теперь вот резко захотелось, - сказал он. - Бывает же такое.

Я тоже не сдержала улыбки, смотря на выражение его лица.

- Ну хорошо, - согласилась я. - Но только с честным обменом - если поделишься своим пирожным.

- Договорились, - легко принял мои условия Артём, после чего чуть наклонился и потянулся к тому круассану, который я держала в руках.

Откусив небольшой кусочек, он взглянул на меня, после чего снова сел ровно. Я с улыбкой наблюдала за ним.

- Действительно вкусно, - сделал он заключение. - Напомни в следующий раз, когда мы сюда придём, взять себе круассаны.

- Обязательно напомню, милый мой. Только давай про свою часть сделки не забывай, - сказала я.

- И ты ещё меня капиталистом называла, - усмехнулся он.

- А вот с кем поведёшься..., - парировала я с улыбкой. - И вообще... Не заговаривай мне зубы.

- Ладно-ладно.

Он картинно поднял руки вверх, после чего взял блюдце с пирожным и чайную ложку. Зачерпнув ложечкой кусочек кондитерского изделия, он протянул его мне. Точно так же, как и Артём несколькими секундами ранее, я посмотрела ему в глаза, пробуя пирожное. Оно оказалось действительно очень вкусным.

- Сделка состоялась, - сказал Артём, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица. - С вами приятно иметь дело, Вероника.

Я засмеялась, уткнувшись в плечо парня. Но, отсмеявшись, всё-таки сказала ему:

- С вами тоже, Артём.

После этих слов мы, обнявшись, смеялись уже вдвоём. За те полчаса, которые провели в кафе, мы с парнем ещё несколько раз "заключали такие сделки". По моим прикидкам, свои угощения мы разделили примерно поровну...