1 Глава

1 часть. Юные годы полны очарования

1 Глава

Оказавшись на вокзальной площади, я пугливо осмотрела местность и с трепетом, поначалу осторожно, а после напористо, встречала взглядом каждого прохожего, ожидая увидеть в ком-то из них своего отца. Постоянно перекладывая чемодан и сумки, меняя походку, я хотела соответствовать некому образу. Мне хотелось произвести хорошее впечатление, хотелось убрать всю суетливость в движениях, хотелось подготовиться к встрече, казаться взрослее и собранней, но в момент, когда я обошла все платформы, воодушевление покинуло меня. Отца нигде не было. Всё это наивное ожидание показалось мне излишним, отчего я приняла более сдержанный вид.

– Пап, я приехала. Ты встретишь меня? – шептала я, укутываясь в тёплую кофту. Эти различия в погоде застали меня врасплох. В то время как у нас в пригороде стояло знойное солнце, в столице шли сезонные дожди.

– На дорогах ужасные пробки, Лу. Я приеду настолько быстро, насколько смогу, – голосил отец, пытаясь перекричать звуки гудящих машин.

– Я буду ждать тебя около... – я осмотрела место, где нахожусь. – ...В общем, ты увидишь меня. Я буду около третьей платформы.

– Ещё раз извини, что не приехал раньше. Я в пути, скоро буду! – отец как всегда отзывался с подбадривающим смешком.

Убрав телефон, я не спеша направилась к скамейкам. Протаскивая за собой вещи, я с ходу усаживаюсь на свободное место. Вытянув ноги вперёд и расслабленно облокотившись о деревянную спинку, я начинаю исподлобья наблюдать за людьми вокруг. Суетливость приехавших пассажиров и их сопровождающих теперь навевала на меня тоску. «На этой платформе не встретили только меня» – отгоняя от себя все предрассудки, навязанные мне от матери, я снова стараюсь оправдать поведение отца и убедить себя, что он правда не перепутал даты и сейчас он действительно едет ко мне.

– Отец же сказал, что едет, я слышала машины рядом, – бормотала я, успокаивая себя. Подавленно опустив плечи, я чуть горблюсь, а после встаю со скамьи. Не в силах усидеть на месте, я перетаскиваю за собой багаж и ухожу в сторону, туда, где было меньше людей. Неожиданно с этого ракурса моё внимание привлекает высокая фигура парня, который затерялся в толпе расходившихся людей. Странный берет закрывал половину его лица, со стороны он был сдержан и спокоен, но по осунувшимся плечам и нервному перебиранию ремешка наручных часов, мне показалась его явная тревога и даже злость. Всё это время он взглядом провожал уезжающий поезд.

Какого же было моё удивление, когда парень обернулся. На бледном лице не было ни одной эмоции, он оставался сдержанным и в жестах и в походке, теперь больше похожей на монотонную. Под беретом показались тёмно-русые волосы, часть которых была уложена укладочным гелем, а из под ветровки показался воротник строгого ворота рубашки.

Парень оказался старше, чем я предполагала. Встретившись с ним взглядом, я невольно напряглась в лице. Болезненность его глаз и усталость лица зацепили меня, этот странный отпечаток печали показался мне настолько знаком, что на секунду я поймала себя на мысли, что смотрю на него как в собственное отражение. Взволнованные и живые люди на фоне были тому подтверждением, они окружали меня всюду, так мне казалось в эту минуту, и все они разделяли яркую встречу со своими сопровождающими, все, кроме меня и этого парня.

Блеклость серых глаз погрузила меня в неимоверную тоску, отчего я невольно нахмурилась и приоткрыла сомкнутые губы, словно желая что-то сказать. На острых чертах лица парня снова не промелькнуло эмоций и он меланхолично уселся на скамейку в паре метрах от меня. О чем-то задумавшись он продолжил смотреть в сторону уехавшего поезда, тем самым намеренно проигнорировав моё пристальное внимание.

– Извините, но вы... не даёте мне пройти, – послышались жалобы со стороны. Я не сразу отреагировала. Мне потребовалось пару секунд чтобы отойти в сторону.

– Да, минуту. Простите за неудобства... – отойдя от узкого прохода колонны, я присаживаюсь на свободную скамью и тоже безрадостно начинаю смотреть вдаль. Я старалась расслабиться, чтобы спокойно дождаться приезда отца, но встревоженность моих чувств оказалась сильнее.

«Если я так же уныло выгляжу со стороны, то так нельзя. Я должна встретить отца в хорошем настроении» – со всей силы ударив себя ладонями по щекам, я как от разряда тока вернулась в реальность. Пощипывание на коже и прилив румянца к лицу отрезвили меня. Суматошно схватившись за ручку чемодана, я встаю, делаю пару уверенных шагов, но останавливаюсь.

– Луиза! – с отдышкой послышалось позади. – Лу, извини, что так долго. Пробки просто не давали мне приехать раньше.

Медленно обернувшись, я замираю. От лёгкого ветра мои светлые волосы приподнялись и паунтинкой упали на лицо. Стараясь распутать их, я даже расправила плечи и выпрямилась, чтобы намеренно произвести впечатление повзрослевшей дочери. Всё это время передо мной стоял полноватый мужчина, которого я сразу и не узнала. В моих воспоминаниях отец всегда оставался со своим кричащим стилем в одежде, но сейчас я видела совсем другого человека. Его привычные клетчатые рубашки заменились на однотонные, очки непонятной формы вдруг стали с обычной оправой, а волосы, которые он так терпеть не мог, теперь отросли и были собраны в небольшой хвост, из которого выбивались пряди седеющих волос.

– Ничего, – с хмурой улыбкой ответила я, вмиг откинув все остальные мысли.

Подойдя и крепко обняв отца, я до конца не могла поверить, что снова могу видеть его и ощущать эти тёплые объятия, эмоции от которых я позабыла за пару лет. Мне просто не верилось, что я снова смогу проводить с ним время.

– Ох и натворим мы с тобой дел без присмотра Шерон, – со смешком отзывался отец, проводя рукой по моей голове. Я ёжилась от каждого его прикосновения, словно запуганный котёнок, которого только пытаются приручить. Мои большие глаза немного пугливо, но восторженно осматривали новый образ отца.

– Всё будет в порядке, пап, – я сильнее прижалась к нему.

– Надеюсь, что ты задержишься у меня подольше.

– Я... тоже на это надеюсь. Пока мы с тобой повязаны, – с какой-то болью в груди произнесла я, а после постаралась сменить настрой. – Спасибо что разрешил пожить у тебя.

Со временем пережитые эмоции на этой вокзальной площади стали для меня далёкими, они будто тонким шлейфом протянулись в моих воспоминаниях, и за пару дней затерялись в новых событиях. Я намеренно старалась забыть тот самый пережитый страх, то волнение от встречи с отцом, мне хотелось избавиться от тех чувств и просто насладиться беззаботностью летних месяцев. 

Несмотря на разлуку, мы с отцом быстро нашли общий язык. Меня приятно удивило то, с какой теплотой он встретил меня. Это никак не соотносилось с мрачным образом, о котором так долго рассказывала мне семья.

После развода отец никуда не переезжал, он остался жить в нашей семейной квартире. Он бережно хранил воспоминания о прошлом в каждой вещи, в каждом уголке, словно опасаясь спугнуть ускользающую память. Признаться, в этом было что-то трогательное, что-то глубоко личное. Именно эта неизменность делала моё возвращение таким спокойным. За много лет в моей комнате ничего не поменялось. Всё в ней было моим. Я вернулась в детство.

Если имидж отца и поменялся, то характер и привычки точно остались прежними. Это я поняла сразу же. До учебных дней было еще два месяца, чтобы заново узнать друг друга. Это было наше первое лето за четыре года разлуки и как же мне хотелось наверстать всё упущенное время.

Мой отец был свободным художником и к моему приезду давно не имел постоянного места работы. Мне было непонятно откуда у нас были деньги на все празднества, которые мы устраивали, я и не задавалась этим вопросом, мне просто хотелось почувствовать себя ребёнком, который проводит упущенное время с отцом.

Переезд давался мне легко, иногда мне казалось что жизнь курорта преследовала меня даже в этом мегаполисе. Каждый день я просыпалась к полудню, спросонья ела вчерашнюю пиццу из коробки, одевалась в самую нелепую и смешную одежду, не придавала значения делам на дню, совершенно не строила планов. Беззаботность жизни отца очаровывала меня. В этом мы оказались похожи.

К середине августа я окончательно позабыла о своей первоначальной миссии переезда, и полностью ушла в веселье. С каким-то детским восторгом я слушала однотипные истории отца, знакомилась с его друзьями и с мастерской. Отец часто рассказывал мне про жизнь этого большого города, отводил к любимым скверам, где мы рисовали на природе, после покупали салаты и пироги из пекарни и пешком отправлялись до дома. Из детства я помнила многие места и в особенности помнила нашу квартиру, в которой мы жили одной большой семьёй.

– Лу, это не беспорядок. Все вещи лежат на своих местах. Пожалуйста, ничего не трогай, – всё повторял отец.

– Ладно, – протяжно отвечала я и ставила на стол большую тарелку с едой. Когда за окном становилось прохладнее, мы устраивали просмотр сериалов в гостиной и могли не выходить из дома несколько дней подряд.

Я попала под влияние отца. Сбывалось самое страшное опасение моей матери, хоть она этого и не видела, но вряд ли бы одобрила наш распорядок дня. Шерон всегда боялась что мы с сестрой станем такими как наш отец, она часто говорила об этом, но ничего ужасного в его легком отношении к жизни я не видела, по крайней мере сейчас, в разгар летних месяцев. Суровость и строгость матери никак мною не ощущались, я действительно не замечала этого из-за ритма курортного пригорода. От того и проще мне было присоединиться к жизни отца.

– Луиза, меня уже тошнит от этой пиццы на заказ...

– Хм, а что ты хотел? Она у нас на обед и ужин. Иногда и на завтрак.

– Пора кому-то из нас научиться готовить... – это звучало как насмешка. – Так хочется жаренной картошечки с грибами, а лучше супа, наваристого, с бульоном.

– Я... научусь, – на серьёзном тоне выдала я, осмотрев стол, на котором лежали две большие пиццы. Когда я жила с матерью, то мне не выпадало возможности готовить, всем этим занималась она. В силу своего юного возраста я даже не задумывалась над этим. – Давай я попробую взяться за готовку.

– Ты будешь большой умничкой, – тормоша волосы на моей макушке, отец брал очередной кусок пиццы. – Когда-нибудь я буду гордиться кулинарными навыками своей дочери, – важно заявлял тот.

– Конечно, будешь, пап, – вновь на серьёзном тоне отвечала я.

Во время дальнейшего просмотра фильма, я заметила как уголки моих губ опустились и я ощутила слабое покалывание в груди, которое последний раз испытывала полуденным днём на вокзальной площади. Невольно нахмурившись, я пыталась заглушить в себе тяжёлое чувство грусти. Мой отец порою упоминал о будущем и о семье, он мог построить планы на десятилетия, но от этих тем у меня пробегал холодок по спине. Мне был известен его страшный диагноз. О его болезни я узнала совершенно случайно в конце весны. Первое время я пребывала в ужасе, потом этот ужас сменился отчаянием, после – страхом. Смирения ещё не наступило.

«Почему нам с сестрой не сказали об этом сразу?» – всё задавалась я вопросом, совершенно не находя ответов.

Именно состояние отца сподвигло меня на переезд. Мне не нужны были поверхностные рассказы от матери, которая многое скрывала, она была слишком мнительна из-за болезненного развода. У неё не было желания говорить о бывшем муже или о своей прошлой жизни в столице. Мне хотелось услышать всё от отца лично. Осталось только найти подходящее время.

Странно выходило, но у меня всё никак не получалось поговорить с отцом о его здоровье. Любые мои попытки он воспринимал с шуткой и от всего отмахивался, говоря что всё это глупости. В момент мне стало казаться что с ним и правда всё впорядке, но что-то мне подсказывало что это далеко не так. Одно я знала точно – я до последнего останусь с ним. И никто не заставит меня уехать. По собранным данным, у меня было несколько месяцев, максимум год. За это время я попробую узнать отца ближе и постараюсь понять все его решения.