Глава 13. Осколки души

Nataly Main

— Что происходит?! — спросила я.

Я выбежала из зала, не дождавшись ответа от напуганной Аннет, чтобы найти, откуда доносились женские возгласы. Но мне пришлось остановиться, так как девушка кричать перестала.

— Ребекка, стой, — запыхавшаяся Аннет подбежала ко мне и схватила за плечо. — Вернись в комнату.

— Что? Нет, я не вернусь!

Я была удивлена тому, что ее совсем не заботило, что кто-то кричал. И это было так громко и пронзительно, отчего у меня внутри все свело.

Вновь послышался женский крик, и я сразу же сообразила, откуда он доносился. В считанные секунды я оказалась у дверей, ведущих в комнату Брендона. Сильным рывком я открыла одну из створок нараспашку и шагнула внутрь. В комнате была открыта дверь на балкон, откуда тянуло морозным осенним воздухом. Глазами я тут же отыскала Брендона. Он сидел на кровати и своими массивными руками прижимал к себе худощавую девушку с длинными черными волосами, на которой вовсе не было одежды. Ее глаза были закрыты, тело неестественно свисало. Ее состояние было плачевно, но это не останавливало монстра. Он впился в ее шею, не обратив внимание на то, что мне приходилось наблюдать за этим.

— Брендон ты ее убьешь! — кричала я, чтобы он прекратил пить ее кровь. — Остановись! — я толкнула парня в плечо, но это не сдвинуло его с места.

Он медленно поднял на меня голову. Его глаза были такими черными, что казалось в них не осталось ничего человеческого. Весь его рот был в крови. От его взгляда по телу пробежался разряд тока, а мои ноги вросли в пол. Казалось, что он сейчас схватит меня, дабы выпить и мою кровь до последней капли. Но парень звериными движениями повернул девушку на другой бок и прокусил ее шею снова, но теперь с другой стороны. На ее оголенной спине были видны следы от ногтей, оставивших красные полосы. Уверена, что завтра все ее тело будет в синяках. Но был ли шанс у девушки дожить до рассвета?

Я хотела что-то сказать ему вновь, но мне было так страшно от одного брошенного в мою сторону взгляда, что все мысли отпали сразу.

— Брендон, — шептала я, зная, что он прекрасно меня слышал. — Брендон, ты должен остановиться, — я взяла девушку за руку, сама не зная почему. Она оказалась холодной, и это тут же меня оттолкнуло.

Ему было все равно на мои слова. Руки сильнее стиснули девушку в своих объятьях, а она не издала ни звука.

Из коридора послышались приближающиеся шаги. Точнее не шаги, а бег. Я обернулась, чтобы увидеть того, кто бежит. Что-то промелькнуло перед глазами, а, когда я повернулась обратно, то Брендона кто-то поднял в воздух и кинул в стену, после удара о которую парень упал на пол. Это был Алан. Он укутал обнаженное тело девушки в одеяло, и положил ее на на кровать.

Шатен тяжело дышал, прикладывая свою руку к ее пульсу. Я села рядом с ним, поджав под себя ноги. Алан склонился над ее телом, что было покрыто укусами вампира, сильно заметными ссадинами, а я ждала, что он сделает, но ничего не происходило. Алан дышал, стиснув зубы, от чего были слышны нечеловеческие свист и хрипение. С ним было что-то не то.

— Алан, — я дотронулась до его плеча, чтобы он посмотрел на меня. Он не был в порядке, я уверена.

Парень поднял лицо, и я встретилась спочерневшими белками его глаз. что раньше были полны синими льдами. Они были не узнаваемы. Такого Алана я еще никогда не видела. Теперь мне приходилось находиться в комнате не с одним, с двумя вампирами, разъяренными и жаждущими крови. Мне хотелось вновь оказаться в том зале, где большие люстры, опущенные на землю, наполняли комнату светом, исходившим от полной луны. А сейчас я вновь оказалась во тьме, не зная смогу ли из нее выйти.

— Алан!

Голос Аннет смог отвлечь меня от свирепых глаз вампира. Она подбежала и обхватила его лицо руками.

— Приди в себя, — они смотрели друг на друга, и казалось невозможным то, что через мгновенье Алан закрыл глаза и его пульсирующие вены на шее перестали так сильно выпирать. — Спаси ее! — голос Аннет был стальным.

Алан посмотрел на бездыханную девушку, но теперь вовсе не так, как раньше. Руки его больше не тряслись; они подняли голову брюнетки, чьи губы уже теряли прежний розовый цвет.

Я почувствовала, как слезы смазали мне видимость вокруг, и я смахнула их рукой и попыталась вытереть насухо глаза, но руки оставались липкими, чем вызвали мое смятение. Я вновь посмотрела на Алана. Он поднес запястье к лицу. Верхняя губа неестественно оттопырилась и его зубы впились в собственную руку, и я неожиданно для самой себя ахнула, чем привлекла их внимание. Вампир положил свою руку, на которой были видны два следа от его острых зубов, на ее сухие губы, и все замерли в ожидании. Неожиданно ресницы черноволосой девушки затрепетали, и она стала давиться. Алан убрал свою руку и приподнял ее другой рукой, лежавшей на лопатках. Глаза распахнулись, и она начала кашлять, будто путая вдох и выдох. Я не могла смотреть на ее губы, что были в крови Алана, и попыталась встать на ноги, но они онемели, давая мне неприятные ощущения безжизненности, будто я не ходила уже очень долгое время.

Позади меня лежал на животе Брендон, опираясь о свою руку. Его глаза были открыты и опущены вниз, но больше никаких признаков жизни в нем не было. Мне стало не хватать воздуха так же, как и этой девушке, что минутой раннее полумертвая лежала на полу. Я потеряла счет событиям, что произошли со мной сегодня.

— Ребекка, — теплая рука коснулась моего плеча, — тебе надо умыться, — передо мной стояла Аннет, черты лица которой я могла разглядеть, ведь уже светало. Я никогда не могла подумать, что такая грубая девушка, что с самого начала меня невзлюбила, сможет так хладнокровно вести себя с вампиром. Ее взгляд теперь был теплым и сопереживающим.

Я оглянулась в поиске зеркала, пока не заметила девушку с растрепанными и блеклыми волосами, лицо которой было измазано чем-то, но я догадывалась чем. Кончики пальцев прошлись по тому месту, где я недавно терла рукой, чтобы убрать слезы с глаз.

— Возьми и вытри, — Аннет протянула мне полотенце, стоя все еще позади.

Осторожными движениями я провела по области вокруг глаз и посмотрела на уже грязное, испачканное кровью полотенце. Мои руки тоже были красными. Я почувствовала, как кожа на ладонях будто бы сжалась. Мне надо было побыстрее избавиться от этого противного и липкого чувства, но одного полотенца было недостаточно, и все, что я делала, было бесполезной тратой времени. Кровью были пропитаны мои руки, лицо, это полотенце. Этот запах — железа и сырости — вызывал тошноту. На мне была кровь той бедной девушки, которую я думала, что смогу спасти, смогу ей помочь. Но теперь я казалась такой слабой, испугавшейся крови на своих руках.

— Ребекка! Ребекка, успокойся! — кричала Аннет, хватая меня за кисти рук, и я вздрогнула, вовсе позабыв, что она стояла рядом и ждала, когда я верну полотенце.

Ее глаза уставились на меня точно так же, как и на Алана, когда она пыталась остановить его приступ. Серые глаза Аннет, полные сосредоточенности и спокойствия, казались противоположностью моим серым глазам, в панике метавшихся по спальне Брендона. Вокруг стало чуть светлее, и я увидела вдалеке разбитое стекло от графина. Мой нос не смог уловить запах алкоголя, который точно был когда-то в нем.

— Можешь идти, я справлюсь, — Я обернулась, чтобы посмотреть на Алана, сказавшего эти слова Аннет.

Вампир таким же полотенцем, что было мне выдано Аннет, протирал девушку от крови, на коже которой не было ни единого изъяна, лишь небольшие укусы, словно Брендон ничего ей не сделал. Ее кожа стала оливкогого цвета, а губы — розового. На ней были укусы Брендона: на шее, плечах, руках. Кровь Алана спасла ее от смерти.

Аннет поспешила выйти из этой мрачной комнаты, что постепенно заливалась светом утреннего солнца, посмотрев на меня в последний раз, но я так же не собиралась здесь больше оставаться, поэтому пошла за ней.

— Ребекка, останься, — ледяной голос заставил мне, как вкопанную, остановиться.

Я повернулась к Алану. Он поднял на руки девушку, чьи черные, как смоль, волосы спадали практически до пола. Она была без сознания, хотя еще недавно я своими собственными глазами видела, как она пробудилась, будто ото сна, задыхаясь от крови вампира, попавшей в её организм.

— Она в порядке. Не стоит так на нее смотреть, — Алан вновь обратился ко мне, а после указал глазами в сторону двери. Я поняла, что он требовал открыть перед ним дверь, и я это сделала безукоризненно.

Он вышел из спальни монстра, который все еще лежал в углу своей комнаты. Я посмотрела на него прежде, чем выйти отсюда. С одной стороны, мне следовало ожидать такого поведения от него, ведь не раз предупреждали, на что он способен. Но я не могла подумать, что его жертвой станет эта девушка. Когда она успела провиниться? Он только что чуть ли не убил ее, если бы не Алан.

Алан ушел далеко вперед, и я поспешила за ним, чтобы вновь не потеряться в этом замке. Мы остановились у одной из дверей, на которую он указал кивком. Я ее открыла и застыла. Комната напоминала по размеру спальню в моем съемном доме. В этой комнатке были белые стены, от чего зарябило в глазах. Черная плитка на полу. Ближе к окну стояла кровать с черными прутьями. На остальное я не обратила свое внимание. В комнату прошел Алан и подошел к кровати, и я закрыла за ним дверь, оставаясь в окридоре. Спальня этой девушки совсем была не похожа на спальню, в которой жила на данный момент я. Цвета были такими едкими, что нахождение в этой комнате заставило кружиться голову.

За моей спиной послышался щелчок от закрывания двери, и я обернулась. Алан смотрел на меня, ожидая, что я что-то скажу, но мне нечего было сказать. Точнее, я не знала, с чего начать. Кайла давала в склянках кровь Алана. На него подумал Брендон, когда увидел, что моя рассеченная губа затянулась.

Кровь Алана вернула практически с того света эту девушку так же, как и меня... Он спас уже двоих.

— Ты не должна была все это увидеть... — все, что он сказал, закрывая глаза. Его пальцы стали потирать переносицу.

— Но разве секрет, что Брендон способен на такие зверства по отношению к девушкам?

— Не секрет. но ты единственная, кто пытается влезть во все это. Зачем? — он развел руки в стороны и уставился на меня с непониманием. — Ты могла сидеть в своей комнате, не высовываться, не искать проблем каждый гребанный раз, но я постоянно нахожу тебя там, где что-то происходит! Постоянно! — он кричал на меня впервые, а я совсем не знала, как мне реагировать на это.

Его слова были правдой. Что бы не происходило здесь, я оказывалась там же, и что-то мне подсказывало, что то, что произошло в спальне Брендона — моя вина.

— Да, это мою кровь тебе давала Кайла. Но я это сделал лишь для твоей безопасности. Ты не должна была быть втянута в игры брата.

— Но я уже втянута!

— Мне очень жаль, — он вновь закрыл глаза и опустил голову. Это было больше, чем сожаление.

Это я должна была быть в руках Брендона. Это мою кровь он должен был выпить без остатка. Это я должна была кричать, а на мой крик никто не должен был прибежать. Я. Не она.

— Ты уже говорил мне это... Ты прав. Я сама натыкаюсь на проблемы.

— Нет, это не твоя вина, — он указал на дверь позади себя, и передо мной всплыла картина, произошедшая в спальне Брендона: бездыханное тело девушки, покрытое царапинами, начало вздрагивать, пока по-настоящему не ожило. Брюнетка вскочила и стала, захлебываясь, кашлять. Из ее рта стекала кровь, по щекам бежали слезы. Мои руки все в ее крови, и я размазала ее вокруг глаз. Все лицо было в ее крови. Это должна была быть моя кровь. — Прости, что стер память. Вернись я назад в прошлое, не сделал бы так.

— Брендон знает, что ты дал мне кровь, — сказала я встречно его словам. — Может поэтому на моем месте оказалась она, — я смотрела на эту дверь и будто видела за ней лежащую без сознания девушку, чья кожа имела насыщенный оттенок с укусами вампира. Было странно, что кровь вампира убирала все изъяны, спасала тебя от смерти, но не убирала их укусы...

Он некоторое время не отвечал, но я точно знала, что он смотрел на меня. Подбирал слова... Я развернулась в сторону своей комнаты. Мне нужно было в ней остаться. Одной. Мне нужно было вытащить из себя все те эмоции, которые я старательно пыталась от всех скрыть весь этот долгий день. Я чувствовала, что была на грани.

— Откуда? — спросил Алан, когда мы почти дошли до моей комнаты.

Я повернулась к нему лицом, желая все рассказать, но не будто разучилась говорить. Я не могла рассказать это так, чтобы не расплакаться. Во вспышках памяти машина резко затормозила, и я ударилась о переднюю панель. Моя губа начала кровоточить, и я почувствовала режущие ощущения около носа. Глаза Брендона поменялись в цвете, когда он увидел кровь на моих губах. Он удивился не порезанной губе, а тому, как она быстро зажила. Парень свернул мне шею. Это было так хладнокровно. Я понимала, что буду всегда его бояться. Буду боятся его взгляда темно-карих глаз. Его улыбки, что скрывает за собой не самые лучшие намерения. Его правдивых слов, за которые я уже не раз поплатилась.

— Алан... — У меня не было сил говорить, но я должна была. Я хотела хоть кому-нибудь сказать о том, что сделал со мной Брендон. Я хотела, чтобы хоть кто-нибудь понял то, насколько мне было плохо.

Алан на меня смотрел в немом ожидании, и кажется, в его взгляде был мой ответ.

— Он меня убил... — самым страшным голосом проговорила я. Мой голос окончательно сел, и, видимо, я просто прохрипела. Слеза, которую я не смогла удержать, защекотала мою щеку и скатилась к подбородку. То, как Алан на меня посмотрел, заставило почувствовать себя такой жалкой...

— Ребекка... Я.

— Но я жива. Спасибо, — это прозвучало так неуверенно, с большой долей сарказма. Хотелось поскорее оказаться в своей комнате и, действительно, никогда из нее не выходить. Я сфокусировала свой взгляд на ручке, желая поскорее спрятаться за дверью.

— Если бы я мог сделать больше — я бы сделал, — Алан убеждал в своих словах, что ему на меня не все равно. Я посмотрела ему в глаза и увидела то, что он был уязвим. — У меня нет возможности защитить тебя, но...

— Он убьет меня! Снова! — я не заметила, как перешла на крик, но мне хотелось кричать еще громче.

Он подошел ближе и крепко обнял меня. Моя голова была прижата к его плечу, и я чувствовала то, какой холодной была рубашка, в которую он был одет. У меня не получалось больше себя сдерживать, и я с надрывом начала плакать. Мои ноги отказывались держаться. Я чувствовала, что вот-вот упаду, поэтому схватилась за Алана, сильнее прижимаясь к нему. Я давно не чувствовала этого тепла исходившего от тех, кто окружал меня...

Когда я уехала в свой новый дом, я знала, что совсем скоро родители позвонят мне, чтобы убедиться в том, что я без проблем добралась. Да, мы сильно разругались, но я верила, что скоро мы помиримся. Я надеялась, что они предложат провести Рождество вместе, но заместо пригласительного, которого они отправляли всем своим друзьям и знакомым, от них пришла открытка с уже готовым текстом, напечатанным мелким шрифтом, где было пожелание "Счастливого Рождества". Больше ничего... Это дало мне понять, что он до сих пор в обиде на меня. До такой степени, что ему просто не хотелось меня видеть. Каждое Рождество я проводила с родителями. По-другому и быть не могло. Это был наш семейный обычай, и он его растоптал своей гордостью. У меня отпало какое-либо желание разговаривать с ними с тех пор. Я знала, что, если родители мне вдруг позвонят, я сброшу вызов специально, дабы они знали, что я не простила их за то, что они праздновали Рождество без меня, лишь бы насолить, напомнив о нашей ссоре. Шли месяцы. Близился мой день рождения. Мне исполнилось восемнадцать. Я очень хотела услышать от них поздравления. Я бы тут же забыла все обиды, что копились во мне полгода. Если бы я могла тогда вернуть время, я позвонила бы им еще до Рождества. Сказала бы, что приеду, несмотря на то, что он не хотел меня видеть. Мы бы извинились друг перед другом и провели наш семейный праздник вместе. Я бы растоптала свою гордость и приехала. Я так думала, но они не позвонили. Не поздравили... Тогда я поняла, что все было потеряно. Мои родители не хотели не то, что бы меня услышать или увидеть, они не желали считать меня своей дочерью. Пришлось свыкнуться с тем, что отныне я осталась одна.

Я заканчивала первый год обучения и подрабатывала в одном кафе для оплаты дома, в котором жила. Хозяйка, наверное, меня жалела. Я это знала. Она неспроста снижала цены за оплату. В один из таких дней, когда хозяйка пришла в дом и сказала мне, что я смогу со всем этим справиться, я услышала в этих словах свой девиз. Я пообещала себе, что смогу выпутаться из этой ситуации сама без помощи родителей. С тех пор и перестала плакать, приняв как должное — добиваться всего самой. Я устраивала каждый вечер для себя просмотр фильмов, гуляла в парке, представив, что это была моя новая жизнь, и позабыв о старой. У меня появилась подруга, по имени Белла. По крайней мере, я считала ее подругой. Мне казалось, что жизнь стала налаживаться. Мне казалось, что я прошла через все этапы. Мне казалось, что отныне я буду счастливее, но все рассыпалось, как только я попала сюда...

Теперь я рыдала в истерике, что захлестывала меня с головой. Слез уже не осталось, но я продолжала будто бы специально всхлипывать. При попытке дышать размеренно и спокойно мой голос начинал дрожать. У меня не получалось остановиться. Кажется, что стержень внутри меня надломился или же вовсе исчез. Что-то снова в моей душе надтреснуло. Я не хотела больше отрицать, что Брендон сказал правду на мой счет.