Глава 12. Центр всех проблем

Nataly Main

Мое лицо стали щекотать пряди непослушных волос, отчего я проснулась. Все мое тело отекло, я это чувствовала. Услышав звук мотора, я окончательно проснулась и поспешила открыть глаза, что далось мне с большим трудом. Моя голова была склонена каким-то неудобным образом набок, и, когда я осторожно подняла ее, шею пронзила адская боль, иголками впившаяся в нервные окончания.

Света было так много, что на мгновенье показалось, что я ослепла. После появились слабые очертания всего того, что меня окружало. Все было серым и размытым...

Я сильно зажмурилась, сделала очень большой глоток воздуха, из-за чего почувствовала боль в ребрах. Но не замечая ее, я вдохнула полной грудью, ощущая нутром, как мои легкие медленно расширяются, упираясь в диафрагму.

Постепенно стали появляться краски, но все было не таким четким, как хотелось бы.

— Как спалось, соня? — чей-то до боли знакомый голос донесся слева, и я медленно повернулась, увидев перед собой Брендона.

Мои глаза расширились настолько, насколько это было возможно. Он даже не смотрел на меня, обеими руками держась за руль. Я вспомнила его ледяные руки на своих плечах, которые поднялись к шеи. Меня бросило в дрожь. Мысли пытались собраться воедино. Я не могла понять, что со мной произошло. Я ведь спала?

Я почувствовала, как по щеке проскользила слеза, и ледяной несущийся ветер поспешил сдуть ее. Рот открывался, чтобы хоть что-то ему сказать, но у меня не получалось. Я провела рукой по своим губам, чтобы почувствовать на них кровь после удара, но они были без порезов. Моя рука опустилась ниже на шею, и я почувствовала незнакомое мне чувство. Словно дышать стало тяжелее обычного.

— Ты меня уб-б...

— Ну, да, — ответил Брендон, совсем не меняясь в лице.

— Зачем? — мой голос звучал так, будто я не была жива по-настоящему.

— Хотел, чтобы ты почувствовала себя мертвой, — его слова звучали поверхностно, но несли в себе страшный смысл.

— Я живая... — прошептала я.

Он так легко сделал это, оправдываясь тем, что просто-напросто захотел.

— Почти... Твое сердце остановилось на двенадцать минут. Признаюсь, это было блаженство — целых двенадцать минут без твоих расспросов и недовольств, — он потянул руку к бумажному пакету и достал из него булочку, завернутую в салфетку. У меня моментально скрутился живот.

— Нет... — мой голос окончательно пропал, и мне оставалось лишь открывать рот, глотая воздух, как что-то тяжелое и тугое.

— Ты вернулась с того света. Только что, — продолжал он своим до жути противным голосом, открывая сверток и кусая бургер.

— Я не умирала, — прошептала я. Все внутри будто слиплось, доставляя мне дискомфорт.

— Какая жалость, — невнятно заговорил он с набитым. — Бедную Ребекку никто не спас. Она думала, что ее защитят от меня, но они не вправе решать, что мне делать с моей игрушкой. — из-за еды во рту, что он тщательно пережевывал, многие слова меняли согласные на что-то шипящее, свистящее. — Они это знают, но до тебя никак не дошла суть этих слов.

— Прекрати, — Его слова въедались в кору головного мозга, заставляя меня проматывать их в подсознании. Брендон совершенно бесчеловечно рассуждал.

Он доел до конца, смял бумагу и полез, видимо, за следующим бутербродом в пакет.

— Они будут держать за тебя кулачки, когда в соседней комнате я вновь сверну тебе шею или придумаю на этот раз что-нибудь другое. Как насчет ножа в глотке?

— Хватит! — я вырвала из его рук пакет и выкинула его из машины, лишь после задумавшись о том, что сделала. Мне было страшно, ведь я верила, что он собирался сделать это рано или поздно.

— Но ты же не умрешь, Бекки, — продолжал Брендон. — Кайла и Алан вновь спасут тебя от меня самого, и ты так же, как сейчас, проснешься. Разве это не круто? Этого они хотели. Умерла-ожила. Умерла-ожила...

Я будто находилась в фрустрации. Я была здесь, но меня не слышат, не видят, а сама я мало чего могу сказать. Я умерла. Я не проснулась. Я умерла. Я уже давно в аду.

— Я мертва.

— Уже нет.

— Зачем ты убил меня?! — я перешла на крик.

— А разве не этого ты ожидала, выпивая кровь вампира?! — в его голосе был слышен такой сильный гнев, что казалось, он был во много раз мощнее моего. Эта эмоция была настоящей, в отличие от всех тех, что он мне всегда показывал.

— Какая кровь? Кайла дала мне не ее, — пыталась объясниться я.

— Зачем ты выпила ее?!

— Откуда мне было знать, что ты не убьешь меня?! Ты сказал, что сделаешь это. Там. В лесу.

— Хотел бы посмотреть на то, как бы ты выкарабкивалась из-под земли, — он усмехнулся, находя это забавным.

— Я не продумывала, как бы я выбиралась.

— Вот именно, Бекки. Ты никогда не думаешь перед тем, как что-то сказать или сделать. Ты забываешь, кто перед тобой. У тебя нет тысячи жизней. Одну ты уже проиграла, разозлив меня.

— Откуда мне было знать, что ты солгал? Я поверила без малейших сомнений твоим словам, что ты убьешь меня.

— Я не собирался тебя убивать... — процедил Брендон сквозь зубы.

— Но убил!.. — в моих глазах появились слезы, что отчаянно держались. Но все вырвалось наружу, как только мне снова пришлось сказать слово "убил", осознавая всю их тягость. — Ты рассказал мне подноготную, за знание которой мне решили стереть память, — стала рассуждать я. — Ты хотел мне довериться? — я предположила, что он был зол из-за того, что я ему не доверилась.

— Я никому не доверяю. Тем более людям! — прогремел он, нажимая сильнее на газ.

— Поэтому и я не могу доверять тебе...

Кажется, я умерла и не проснулась вовсе, но, видимо, только для этого города... Мои слезы уже высохли, но я не чувствовала облегчения. Глаза припухли, и я чувствовала тяжесть собственных век.

Мы молча ехали, создавая меньше шума: размеренно дышали, почти не двигались, не поворачивали головы друг к другу, избегая и мысли о продолжении этого разговора. Мне не стоило всего этого знать.

Я выдохнула с облегчением, когда увидела, что мы съехали с дороги в сторону леса. Значит, скоро будет замок. Как ни странно, но я была этому рада. Впереди показались уже знакомые мне ворота, и, когда машина вновь прошла сквозь них, я все равно машинально зажмурилась. Брендон притормозил на том же самом месте, где и утром, и я, не торопясь, вышла из автомобиля и одиноко пошла в сторону входа в замок, не думая даже посмотреть на своего убийцу. Я слышала, кроме своих семенистых шагов, стук каблуков его ботинок по мрамору. Внутри меня словно застрял стальной лом; мои ноги онемели, и передвигать их стало тяжелей, все тело противу мне сжалось, и мне ничего не оставалось, как ловить ртом холодный осенний воздух. Я подняла глаза на лестницу, ведущую к двери, и увидела там две фигуры, издалека кажущиеся мне совершенно незнакомыми. Одна из теней спустилась по лестнице, и лицо человека осветило близящееся к горизонту солнце, позволяя мне его разглядеть.

Мужчина с каштановыми, зачесанными назад волосами смотрел мне за спину на Брендона. Лицо у него было напряженное, такое же, как и у Брендона, когда он зол. Я остановилась, как вкопанная, не почувствовав ничего хорошего в том, что кто-то проявлял агрессию, похожую на агрессию вампира.Я устремила взгляд наверх, чтобы узнать в фигуре, стоящей где-то в тени у самого входа, Алишу. На ней было платье лимонного цвета, опускающееся на ступеньки вокруг нее. Оно было чем-то похоже по фасону на те платья, что я видела сегодня в одном магазине.

— Ну, здравствуй, братишка, — голос Брендона послышался всего лишь в пяти футах от моего уха, и я слегка вздрогнула, а после стала следить за реакцией мужчины, стоящего передо мной, но тот и не дернулся.

— Какого черта ты покинул с ней пределы дворца? — казалось, что он говорил спокойно, но тембр голоса был слишком низок, что наводило на меня ужас.

— Брат?.. - вырвалось у меня шепотом, но, как я уже поняла, ничего нельзя было говорить вслух: вампиры все прекрасно слышат.

— Еще не знаешь? А я то думал мой безмозглый брат во все тебя посвятил, — мужчина впервые одарил меня своими обозленными голубыми глазами, и этого было достаточно, чтобы в моем горле встал ком, дабы больше не открывать свой рот.

— Брендон, ты знаешь, что это против правил, — нежный голос Алиши был услышан мной после долгого молчания обоих парней, окруживших меня с двух сторон.

— А в законах прописано, что подстилка может стать женой вампира?! — Брендон показался из-за моей спины и подошел впритык к своему брату, но как только эти слова слетели с его губ, я увидела в глазах брата Брендона еще бо́льшую злость и ненависть.

Вихрем Брендон полетел на землю после незаметно мелькнувшего удара его брата.

— Не смей говорить такое про Алишу! — процедил сквозь зубы шатен, тыча указательным пальцем в своего брата, не спешившего подниматься с земли.

— Я не виноват, что мой брат стал тряпкой. Еще лет сто назад ты бы посмеялся над своими словами, а теперь защищаешь ее? — Брендон встал на ноги и вновь направился к брату. — Бегаешь за ней, как щенок, — он выплюнул ему это в лицо с таким презрением, что мне самой стало не по себе.

— Щенком здесь являешься только ты, — шатен указал на меня поворотом головы. — И все мы знаем почему. Что-то мне кажется знакомым в ее лице, будто я ее уже видел, — я стояла напротив них, впитывая, как губка, каждое сказанное им слово. Я не думала, что то, что Брендону скажут, так сильно на него повлияет.

Ответ не заставил долго ждать. Брендон молниеносно ударил своего брата по челюсти, от чего тот чуть ли не свалился. Я знала, что в следующую секунду завяжется драка, но я ничего не могла сделать. За секунду до того, как кулак шатена собирался угодить Брендону в челюсть, его остановили руки Алиши. Она смело растолкала их.

— Лео, остановись! Не надо!

После она с криками упала на каменную кладку, хватаясь за свои плечи и лицо. Я увидела то, как ее кожа будто отражала солнце. Она мигом оказалась на том же месте, где она стояла минуту назад: на крыльце, в темноте. Я продолжала смотреть на это все, не смея даже пискнуть или убежать. Брендон и Лео пепелили друг друга взглядами, неровно дышали, стиснув зубы, как разъяренные быки, готовящиеся к нападению во время корриды.

Лео развернулся ко мне, и я перестала дышать от мысли, что он способен не на меньшее. чем свернуть шею.

— Советую помолиться перед сном, ведь завтрашний день может оказаться последним, — в голосе Лео звучала надменность. Он смотрел на меня свысока, как на что-то недостойное его внимания. Внутри меня все вновь перевернулось. Сильный ветер, как лезвие, стал поражать мою кожу, заставляя чувствовать неприятное покалывание.

— Лео! — остановила пылкость шатена Алиша. Смотря на нее боковым зрением, я знала, что она все еще держалась за плечи. Я опустила взгляд в пол, ибо два брата смотрели на меня в упор, не собираясь отводить глаза. Почему тот, кто видел меня впервые, пытался сейчас меня запугать?

— Уведи ее в комнату! — скомандовал Лео.

Холодные руки Алиши обвили мои плечи и потянули резко на себя, и уже через секунду я была во дворце. Я успела лишь сделать вдох и осмотреть холл, в котором я оказалась так быстро. Ее руки вновь схватили меня за плечи, дернули на себя, и мы оказались в моей комнате... Я выдохнула. Мои ноги пошатнулись, и я смогла вовремя схватиться за прикроватную тумбу, избежав падения.

В голове все смешалось. Брендон был зол на меня за то, что я выпила то, что позже спасло мне жизнь, и не важно, что, если бы я не выпила это, он бы и не свернул мне шею. Все внутри сжалось от воспоминаний. Я вновь почувствовала ледяные руки Брендона на своей шее.

Я чувствовала себя мешком для битья после столкновения с третьим братом Лео. Это Брендон увез меня за пределы дворца, но все подавалось так, будто я сама его на это толкнула. И Брендон сам рассказал мне все то, что по меркам Кайлы, Алана и Лео я знать была не должна.

Его поведение говорило само за себя. Он делал вид, что вся его жизнь — это спектакль, где он выдумывал каждому роль, которую каждый должен был играть. Кажется, что то, где я оказалась, — и есть выдуманный мир Брендона. Все выглядело фальшиво: начиная от самого дворца и заканчивая теми, кто в нем жил.

Я верила в то, что когда-нибудь я открою глаза и вновь окажусь в своей маленькой комнате. Где я пряталась от фальша своей жизни. Где было фальшивое, одинокое счастье и фальшивая Белла. Меня испугала мрачная мысль, что посетила мою голову, и я мотнула головой, отгоняя ее от себя.

Реальность была намного ужаснее. Я открыла глаза, но ничего не увидела. Я могла лишь слышать. Слышать чей-то голос, срывающийся на крик, но мне из него ничего не было понятно. Все поплыло. Передо мной я увидела Брендона и Лео, услышала крик Алиши, требующий их остановиться. Два брата ничего не слышали и смотрели на меня своими почерневшими от жажды глазами. Они встали надо мной, и мои ноги подкосились. Резкий запах крови поразил мой нос, отчего у меня началась дикая головная боль. В горле пересохло, поэтому, что бы я не хотела сказать, получался лишь хрип. Их рты были наполнены кровью, выбивающейся наружу. Они захлебывались ей, но желали отведать моей. Я закрыла лицо руками, ощущая то, как близко они ко мне подошли.

— Ребекка! — вновь чей-то голос раздался, но он показался мне искаженным, словно мои уши заложило. — Ребекка! — меня дернули за плечи, и я распахнула глаза так, как только могла. На меня смотрела лишь Алиша. В ушах был звон, и потому я слышала только бешеный стук своего сердца и то, как кровь пульсировала в висках.

— Как ты? — прошептала она, но я не сразу поняла то, что она мне сказала.

— Я...

Я не знала, что со мной происходило, потому не могла объяснить гамму эмоций, что только что испытала...

Она медленно встала и подошла к окну, выглядывая из него, будто что-то хотела в нем увидеть — на улице уже стемнело. Я вспомнила, какими холодными были ее руки, когда она меня касалась,а сама еле чувствовала свои собственные, головой опираясь о свою кровать.

— Если тебя кто-то видел — добром это не кончится, — ее голос больше не был наполнен беспокойством, она говорила это со всей серьезностью.

— Почему?

— Ребекка, ты не выглядишь глупо. К чему этот вопрос? Девушки никогда не были за пределами замка. Это запрещено! — она почти перешла на крик, но, как только ее глаза встретились с моими, ее мышцы на лице тут же ослабли. Такое движение мускулов могло быть генетической особенностью брюнетки. Или мои догадки на счет ее сущности были верны. — Не знаю, что за игру затеял Брендон, но мне кажется, это ни к чему хорошему не приведет, — она смотрела в пол, будто размышляя сама с собой.

— Мне вновь сотрут память, — успокоила ее я, хотя знала, что этого они не сделают. Брендон не позволил бы.

— Это бесполезно. Кайла вновь снимет внушение, — Так я и поняла, что Алиша входила в тот круг лиц, которым многое было известно.

— Неужели я опасна?

— Ребекка, что бы не произошло, тайны есть тайны. О них никто не должен знать. Это всех касается.

— Но не тебя... — я надавила, чтобы она призналась в том, о чем я уже догадалась.

— Потому что я сделала свой выбор, — сказала она после очень долгого молчания, когда я уже не надеялась на ответ.

— Ты — вампир? — сказала я за нее.

— Ты заметила это лишь сейчас? — раздраженно спросила Алиша, из чего я сделала вывод, что это не было секретом ни для кого, кроме меня..

Я встала с пола, чтобы включить свет в комнате и разглядеть девушку еще раз.

— Что случилось там с тобой? — задала вопрос я, дабы попытаться менее заметно разглядеть ее. — Они сделали тебе больно?

— Что? Нет! Это не они...

— Что тогда? — я разглядывала ее белую кожу без единого изъяна. Ее маленькие черные глаза выглядели слишком невинно, чтобы хоть на секунду представить, что она могла быть вампиром. На ее шее имелось темное пятно, похожее на черный синяк, въевшийся в кожу, как шрам, — Я думала, что вампирам ничего не может навредить.

Она заметила, что я ее разглядывала, и нахмурилась.

— Это солнце. Моя кожа еще не выработала иммунитет к нему.

— Что это значит?

Алиша закатила глаза и с шумом выдохнула, показывая этим то, как ей надоели мои вопросы.

— Если тебе это будет интересно, то можешь расспросить Кайлу или Брендона, и они с большим удовольствием все тебе выложат, — ее слова повторяли те, что сказал Лео, но в мягкой форме. Посыл от этого сильно не изменился.

— Ты и Лео... Вы муж и жена? — мне хотелось, чтобы она со мной поговорила. Мне казалось, что ей этого тоже очень хотелось, иначе нельзя было объяснить, почему девушка еще не ушла.

— Да, это так. Но не стоит интересоваться этим у кого-попало... — она была зла, но после ее лицо поникло.

Такое говорить было странно, но она была очень красива. Не удивительно, что Лео женился на ней. Я никогда бы не подумала, что вампиры могут создавать друг с другом семью. Я никогда бы не поверила, что у холодных вампиров могут проявляться теплые чувства. Будет ли тот, кто любит, делать такие ужасные вещи, в которые меня посвятил Брендон? Я бы хотела ее об этом распросить, но было еще слишком рано. Мне следовало бы заслужить ее доверие.

— Советую тебе больше не проявлять индивидуальность. Пойди ужинать ко всем. Не забудь, что никто не должен знать о том, где ты была, — Алиша не глядя на меня, прошла через всю комнату и подошла к входной двери.

— Но меня видели. Видели, как он силой вытащил меня из замка. Я уверена, что все стояли у своих окон и наблюдали за тем, как он меня увозил.

— Скажешь, что провинилась и он тебя запугал, что лишит жизни. Так и было, не так ли? — ей было известно все в подробностях, и меня поражало то, как быстро это разлетелось.

Алиша сказала: "Он тебя запугал, что лишит жизни". Если бы она знала, что он это сделал... Но у меня не было сил, чтобы вновь об этом вспоминать.

Я не заметила, как она вышла из комнаты, услышав лишь звук закрывающейся двери.

Мысль о том, что мне сейчас придется пойти в общую столовую, заставила даже поморщиться. Я помнила, будто это было секунду назад. Брендон тащил меня по коридору, и мы прошли мимо девушек, которые даже не посмотрели на нас, я была в этом уверена. Как противно мне теперь будет сидеть с ними за одним столом. Дело было не в том, что они мне не помогли, так как это бы не сработало. Я им была безразлична. Это значило, что тут каждый был сам за себя. А я должна была отвечать не только за свои поступки, но и за поступки Брендона, так как все, что он делал, каким-то образом затрагивало меня. Знал ли Брендон, что разозлит девушек своим поступком, направив их агрессию на меня?

Я подошла к зеркалу, рассчитывая увидеть в зеркале совсем другую Ребекку: с нездоровым цветом лица, фиолетовыми синяками под глазами, одеждой, свисающей с истощенного тела. Но передо мной стояла девушка с естественным​ тоном кожи. Я выглядела в меру выспавшейся. Это было воздействие чудо-склянки, что дала мне Кайла. Но несмотря на это, я все равно себя не узнавала. Что-то во мне изменилось за эти дни. Пошли первые трещины.

Блеклые коричневые точки на моей шее свидетельствовали о том, что моя кровь была выпита вампиром. Почему-то лекарство Кайлы не справлялось с ними, и мне еще предстояло разгадать эту тайну.

Я вышла из своей комнаты, как маленький проголодавшийся ребенок, пытающийся никого не разбудить, втихаря пробираясь на кухню, чтобы стащить оттуда что-то съестное. Снаружи было тихо и мрачно.Света совсем не было. Бра на стенах было мало для такого широкого коридора. Я подошла к столовой и опустила голову к полоске света под большими тяжелыми дверьми. До меня доносились позвякивания тарелок и ложек и перешептывания девушек, которые было сложно разобрать. Я неуверенно открыла дверь, съежившись от ее скрипа. От контраста тьмы и света глаза загудели.

— Всем приятного аппетита, — сказала я, пытаясь быть увереннее, чем я была на самом деле.

В ответ мне было неприятное молчание, отчего в голове возникла мысль и вовсе покинуть эту комнату. Лучше бы я не поела, нежели стала сидеть с ними за одним столом.

— Ребекка, садись рядом со мной, — это была Аннет, я знала точно. Мне не составило труда найти ее среди них и занять свое место рядом с блондинкой. Я мельком рассмотрела ее темно-бирюзовое платье с длинным рукавом и без выреза. Волосы она заколола сзади, придав волосам объем. Только сейчас я заметила, что наши волосы по цвету были почти одинаковыми.

Мне совсем не хотелось поднимать глаза на тех, кто находился здесь. К счастью, они тоже не проявляли интерес ко мне, как это было в прошлый раз.

Мой желудок выворачивался наизнанку, хотя я лишилась аппетита из-за сегодняшних событий. Но мне нужно было здесь находиться, ведь Алиша была права — я не должна отличаться от всех этих девушек, чтобы не искать с ними больших проблем. Я добавляла в свою тарелку время от времени немного еды, но ее запах меня совсем не привлекал. Потому я только пила сок, который налила мне Аннет.

— Думала, что живой не привезет, — чей-то голос раздался на другом краю стола. Он был тих, но я смогла разобрать слова.

— Не похоже, что она понесла наказание. По крайней мере не заметно, — сказала другая.

— Поотрубать бы ваши языки змеиные, — я подняла голову, чтобы узнать, кто заступился за меня, — Если вы более не голодны, то возвращайтесь в свои комнаты, — эти слова говорила девушка, которая была мне знакома. Я помнила ее. Не думала, что она может быть такой грубой со всеми, кто будет действовать неподобающе. На ней было коричневое атласное платье с глубоким v-образным вырезом. Шарфа на шее тоже не было, лишь мелкие темные точки, похожие на родинки, виднелись на шее. — Она сама напросилась, если уж ее выводили силой из собственной спальни. То, что делает Хозяин, ни в какой степени вас не должно касаться. С этих пор я не желаю слышать за этим столом подобных разговоров!

Все действительно замолчали, и более я не слышала ни единого перешептывания. Как только девушки стали одна за другой выходить из комнаты, к ним присоединились мы с Аннет.

Я подошла к своему окну в спальне, чтобы вспомнить, какой вид открывался из него. Сияла полная луна, вдалеке стелился черный лес.

Я дернула за ручку на окне, чтобы открыть ее, но створка была словно приклеена. Это была работа Кайлы. Я еще не могла привыкнуть к мистике, что принималась всеми остальными, живущими в этом замке, как данность. Нельзя было смириться с тем, что студенческая жизнь сменится резко и безвозвратно на иной мир, где были распространены иные порядки.

Моей прошлой жизни будто и вовсе никогда не существовало, раз получилось так легко с ней распрощаться. Я все больше верила словам Брендона, что никто и не вспомнил обо мне за эти дни. Если кто-то спохватился, то моя соседка лично их переубедила, передав слова Брендона. Я понимла, что давно не общалась с родителями, но отказывалась верить, что у них в сердце не екнет, что я уехала в неизвестном направлении, не оставив о себе никакой информации. Не могло быть такого, что за годы они мне не напишут и, когда я не отвечу на сотни писем, не приедут.

Но даже если родители приеду, поверят они моей соседке, что я уехала? Подумают ли они, что их дочь решила о них забыть раньше, чем они о ней? Мне не нравилисьмои мысли, и я мотнула головой, отворачиваясь от окна.

Одно я знала точно — мне нужна была моя жизнь любой ценой, какой бы ужасной она не была. Я должна была вернуть то, что мне принадлежало! Я ходила по комнате взад-вперед, потерявшись во времени. Мысли приходили одна за другой, и каждую из них мне хотелось обдумать, но их было так много, что, пока я размышляла над одной, пришла следующая, а предыдущая забылась. Я пришла к мысли, что у меня очень мало шансов на побег. Но шанс был, а это значило, что я буду за него держаться до тех пор, пока он не пропадет окончательно.

Я решила покинуть свою комнату и прогуляться по дворцу. Сейчас у меня была возможность в полной мере рассмотреть каждую комнату этого большого дворца и не быть замеченной. Мой путь освещала лишь большая люстра в холле у самого выхода из замка. Казалось бы, вот он выход — вниз по лестнице! Беги! Спасайся! Но этот выход не имел выхода. Звучало глупо...

Я шла долго прямо, никуда не сворачивала, изучая фрески и картины, пока не оказалась в тупике. Был лишь поворот направо, где в кромешной тьме ничего нельзя было разглядеть. Я сделала несколько нерешительных шагов в нее, пока мои глаза не смогли привыкнуть к темноте и не увидели в ней маленькую лестницу, обитую бархатом и ведущую наверх. Что-то внутри меня дернуло, чтобы пойти по ней и узнать, что же скрывает от меня это страшное место. Очень хотелось убить свое любопытство, но я не могла... Мне нужно было остановиться, это подсказывало мне нутро.

Я скорым шагом вернулась туда, откуда начала идти. В руках чувствовалась дрожь от страха, что я могла здесь потеряться. Это место не внушало спокойствие и защищенность, и потому от мысли, что до утра я так и не дойду до своей спальни, страх подступал к горлу большим комом. Я зашла в коридор, который бы довел меня до комнаты Брендона, но свернула в другую сторону. Я оказалась в большом зале, который освещала луна, выглядывающая из громадных окон. Что поразило меня, так это большие люстры свисающие до пола. Одна из них действительно касалась его своим кончиком. Из-за них зал был наполнен "лунными зайчиками", отскакивающими от мелких хрусталиков каждой из люстр. На полу был узорчатый ковер, у стен — колонны. Одним лишь пальцем я коснулась оправы на окне. Кажется, что здесь никогда никого не было. Все слишком изящное и нетронутое. Возможно, в этой части замка находиться было нельзя. Тогда мне следовало бы уйти отсюда и побыстрее.

— То, что говорили девушки за завтраком, правда? — я незаметно подскочила от испуга. Сердце резко защемило. Тут же стало страшно, что кто-то меня поймал.

— Аннет? — Она стояла так близко. Это удивило меня, ведь я совсем не услышала ее за своей спиной.

— Аннет, — повторила она. — Почему ты не спишь, Ребекка? — она была недовольна, словно я за кем-то здесь подглядывала.

— Могу я задать тебе тот же вопрос? — ничего грубого в моем вопросе не было. Мне нужны были ответы на все вопросы, которые я задавала.

— Я задала первая, — ее гнев испарился.

— Я расскажу тебе, если и ты будешь со мной честна, — ответила я ей в той же манере.

— Что ты хочешь знать? — Этих слов я ждала в стенах этого замка очень долго.

— Сколько ты здесь уже, Аннет?

— Год. Почему ты спрашиваешь?

— Вчера вечером Брендон... Он очень многое мне рассказал, но не все.

— Не здесь этого надо обсуждать. Лучше скажи, куда он тебя увез?

Вот какого вопроса я боялась. Алиша сказала, чтобы я никому об этом не говорила, но Аннет не была мне больше посторонним человеком. Порой странным образом, но она проявляла ко мне заботу. Я хотела ей доверять, но не была еще уверена, что должна была делать это.

— Мы уехали в город. Ко мне домой, — я ничего не говорила лишнего. Ее глаза расширились.

— Ты была у себя дома?

— Да. Мы приезжали за моей одеждой. Она ему не понравилась, и тогда он купил мне другую.

— Брендон Монтеро купил тебя одежду?!

Я лишь кивнула и опустила взгляд в пол. Зачем я вообще это сказала? Это злило ее или расстраивало?

— И Кайла дала мне тот бутылек, что и в прошлый раз. Брендон был в ярости, когда узнал, что я его выпила. Аннеит, что было в той склянке?

— Это... Она... — ей точно не хотелось говорить мне всю правду до конца.

Громкий визг оглушил меня, и мы обе оглянулись.