10.

Завтра суббота, и Лиза позвала сегодняшним вечером отметить окончание первой учебной недели, хотя мы и учились-то всего три дня. Кажется, у неё всегда найдётся повод поразвлекаться в шумных клубах.Мы приехали с чудесного сада около двух часов назад, и моё настроение было на высоте. Артём поцеловал меня. Снова. Понимаю, что он может мне врать, может пользоваться... Но сейчас я не хочу об этом думать. Я, черт возьми, верю ему. Верю его ласковым касаниям, верю его нежным, будоражащим душу поцелуям. Не отрицаю того факта, что моё доверие обернется потом против меня, что после я буду корить себя за столь детскую наивность. Ну и к черту. Ведь сейчас я счастлива.

Я стою в одном нижнем белье перед гардеробным шкафом и все никак не могу определиться с выбором одежды. Вытащив из недр потрепанного жизнью шкафа темно-бордовое платье с открытыми плечами, длина которого была выше колена, довольно осмотрела свою находку.

—  Да, на тебе будет сидеть здорово. Но без платья мне нравится ещё больше. — Артём, облокотившись о дверной косяк, с ухмылкой рассматривал моё тело, которое я поспешила прикрыть платьем. Стыд, да и только. Еще и пялится! — Боже, какой же ты ребёнок.

Артём, покачав головой, тяжело вздохнул и повернулся ко мне спиной. Что он вообще ожидал от меня? Я же не одна из его шлюх, чтобы свободно перед ним полуголой щеголять. Меня даже передернуло от отвращения, и настроение медленно, но верно, падало вниз. Поспешно натянув платье и критикующе осмотрев свой внешний вид в зеркало гардероба, с гордо поднятой головой прошагала мимо Артёма, который был уже готов, причём давно. Темные джинсы и чёрная футболка поло сидели на нем отлично, и я невольно задалась вопросом: ему вообще может хоть что-нибудь не идти? Ах, ну да, подлецу все к лицу.Недавние побои у Артёма зажили быстро. И так же быстро он получит новые со своим неугомонным нравом.

— Что ж ты меня так рассматриваешь, м? — Артём, все так же ухмыляясь, приобнимает меня за талию и ведёт к машине. От его прикосновений по телу разливается приятное тепло, и меня пугает такая реакция моего тела на простое касание руки.

—  Хочу запомнить твоё лицо ещё не побитым, — парень улыбнулся моим словам и притянул меня к себе ближе.

— Ну, что поделаешь? Время такое.

В клубе, как всегда, темно. Темнота. В ней ты можешь спрятать свое черствое, грязное нутро, быть тем, кем ты являешься на самом деле, не боясь оказаться замеченным. Застуканным. Ведь все вокруг тебя такие же темные. Слишком много запахов: сигаретный дым, дорогой алкоголь вперемешку с люксовым парфюмом. И слишком много людей. Пьяных, укуренных, раскумаренных и расслабленных людей. 

Мы прошли к столику в углу помещения, за которым сидели Дима и Лиза, ведя оживленную беседу. На столе стояло около десяти(!) бокалов, наполненных какими-то коктейлями. Видимо, кто-то решил оторваться на славу. Лиза сразу посадила меня рядом с собой, не переставая щебетать о том, что сегодняшний день будет очень весёлым, и моя задача – расслабиться, отдавшись алкоголю и музыке. Артём, который слышал всю эту сбивчивую речь, мягко намекнул и мне, и Лизе, что я не буду пить вообще. Ненавижу, когда решают за меня.

— Кто сказал? Я выпью столько, сколько захочу сама, — не имея большого пристрастия к алкоголю, сейчас я готова выпить столько, сколько вообще есть в баре, лишь бы позлить Артёма и доказать, что я вправе сама решать, что мне делать, а что – нет.

—  Я сказал, Кира. Или моё слово ничего для тебя не значит? — его хриплый, властный голос пугает меня больше, чем если бы он кричал, едва сдерживая ярость. Вжавшись в кожаный диванчик, на котором мы сидели с Лизой, я напряженно думала, что ответить. Господи, почему у нас хотя бы один вечер не может пройти нормально?

—  Дружище, пойдём покурим. — Дима решил спасти ситуацию, понимая, насколько сильно разозлился Артём. Я не его собственность, и со мной все будет в порядке. К чему столько агрессии?

Отгоняя от себя эти мысли, я просто беру первый попавшийся бокал и осушаю его, пожалев об этом: горло так нещадно жгло, что на глаза навернулись слезы. Лиза все это время молча наблюдала за мной, и взгляд её был в какой-то степени жалобным. И в честь этого я опустошила стоящую на столе среди коктейлей рюмку. Вроде, текила, хотя в этом не уверена вообще.

—  Кира, успокойся. Не стоит так напиваться только из...

— Я хочу танцевать, — прервав подругу, я встала из-за столика. —  Ты со мной?

— Конечно, — согласилась Лиза, тяжело вздыхая. — Вы с Артёмом просто невыносимы. Причём оба. Нашли друг друга, прости господи.

Я улыбнулась её словам и опрокинула в себя содержимое ещё одной рюмки. Война так война.

Слишком жарко. Я не чувствую усталости, мне лишь хочется танцевать ещё и ещё. Лиза, сославшись на утомление, оставила меня танцевать одну, и как-то так вышло, что я теперь не могу увидеть наш столик из-за слишком плотного скопления людей. Ну и черт с ним. На талию мне легли чьи-то сильные руки, и мой наивный маленький мозг почему-то вдруг решил, что их хозяином является никто иной как Артём. Но, как вы уже поняли, на самом деле это оказался не тот человек, которого я хотела видеть рядом с собой в данный момент, хотя  одновременно с этим злилась на него. Развернувшись, я увидела перед собой изрядно выпившего парня, внешность которого из-за недостаточного освещения определить было практически невозможно. Да мне и плевать было, какие у него волосы и глаза, ведь он распускал свои руки, когда касаться меня мог только один своенравный чёртов придурок.

— Без рук, —  я попыталась убрать лапы молодого человека от себя, но все попытки оказались тщетны.

— Да ладно, красавица. Успокойся и наслаждайся. — Голос был противным, как и его руки, его прикосновения. Едва почувствовалась опасность, как почти сразу же на меня накатил страх, который с каждым наглым движением рук этого козла становился все больше. Ужасно мерзкий лапы блуждали по моему телу, а я в данный момент представляла из себя беспомощную амебу из-за гребанного алкоголя.

—  Тебе понравится, — все тот же противный голос шептал мне на ухо, когда парень настойчиво выводил меня из центра танцпола, ближе к стене. Я, не зная, что делать дальше, ведь все мои попытки высвободиться оказались жалкими, решила просто кричать.

—  Помогите! Отвали от меня! Помогите!

Чего я только ждала? Всем было плевать. Некоторые люди все-таки услышали мои крики и смотрели на то, как этот ублюдок, скрутив мне руки, повел меня в неизвестном направлении. И никто ничего не сделал. Никто. Ни одного человека не волновала судьба какой-то полупьяной девочки.

— Заткнись! —  зашипел он, — иначе будет больно.

Его угроза на меня не подействовала, и я продолжала истошно вопить, пока эта мерзкая рука не закрыла мне рот.Ни в ком из толпы не появилось и капли сострадания. Хотелось смеяться от боли. Смеяться до слез, до боли в груди и животе. Все будто снова повторялось.

Воспоминания пожирали меня, боль разъедала внутренности, а слезы просто душили. И пока я жалела себя, пытаясь вырваться, этот ублюдок завёл меня в какую-то комнату, в которой стояла только кровать. Ну да, хозяева клуба постарались сделать всё для удобства своих посетителей. Зачем кого-то везти в дом, когда можно использовать прямо в клубе, не зная ни имени, ни возраста? Послышался щелчок замка входной двери. Все, Кир, наплясалась. Сейчас я просто молилась.— Пожалуйста, не надо, — шептала я, глотая слезы. Голос охрип, ведь я кричала так громко, насколько могла. И была услышана. Только мне никто не помог.

— Надо, сука, — прорычал мерзавец, снимая ремень со своих брюк, которым торопливо связал мне руки. Теперь я пиналсь из последних сил, за что получила звонкую пощечину. Следом – удар поддых. Щека горела, и слезы, которые я до этого мастерски сдерживала, хлынули наружу.

Парень толкнул меня на кровать и, нависнув сверху, принялся мять мою грудь, кусая шею. Горло нещадно жгло, ноги уже болели от непрекращающихся попыток сделать насильнику больно, щека все ещё болела от удара. Ублюдок теперь кусал мои губы, так сильно, что когда он принялся исследовать своим мерзким языком мой рот, я чувствовала вкус железа, вкус крови, который был мне так привычен. Одну руку он положил мне на шею, сдавливая её, а вторая лихорадочно пробиралась под складки платья. Из моих лёгких вырывались хрипы удушения, и я почувствовала дикое желание умереть, лишь бы это все скорее прекратилось. Когда же все это закончится?

— Тебе понравится, сучка. — Этот чёртов ублюдок ещё и смеётся!

Оно оторвался от моего рта и теперь всматривался в моё лицо, либо выискивая во мне радость, что этот мудак лежит на мне, блуждая руками по моему телу, причиняя адскую боль, либо упиваясь моей паникой и непрерывной истерикой. Я же просто плюнула ему в лицо, не в силах сказать все, что о нем думаю. За что  получила пощечину в несколько раз сильнее, чем предыдущая. К черту. Просто убей меня. Быстрее. Я не смогу с этим жить. Я не захочу с этим жить.

Глухой стук. Ещё один. С третьего дверь из тёмного дерева вылетает с петель. Тело, лежавшие на мне, теперь распластано по полу, получая неимоверно сильные удары один за другим от человека, сидящего на нем сверху.

Артём. Господи. Он здесь. Он успел. Ещё бы чуть-чуть, и случилось бы непоправимое... Слёзы теперь лились без остановки, то ли от пережитого страха, то ли от неописуемого облегчения. Ещё немного, и он точно убьёт этого подонка. Если не уже.

— Артём, —  зову я, надеясь, что это выведет парня из слепой ярости. Удары прекратились, и Ветров мигом рванул ко мне. Я чувствовала его руки, его запах – сигареты и одеколон. Не знаю, как можно быть такой убитой и счастливой одновременно, какой я была в этот момент. Слёзы все ещё не прекращались.

— Тише, маленькая моя, я рядом. —  Его голос был для меня бальзамом на душу, но истерика все равно брала верх. Он был рядом. Разве может быть что-то лучше? — Тебя вообще никуда одну отпускать нельзя...

Артём развязал меня от этого чёртового ремня и, взяв на руки, понес на выход. Я чувствовала, как вздымается его грудь от прерывистого дыхания. Я чувствовала тепло, исходящее от его тела. Я дышала ему в шею, обхватив её руками. Мне казалось, что если я не буду держать его крепко, то он исчезнет и оставит меня одну. Я старалась запомнить этот запах, хотя, кажется, он навсегда засел у меня в голове. Как и сам Артём. Подумать только. Так мало времени прошло, и так много всего случилось.

— Спасибо, — шепчу я, когда Артём сажает меня к себе в машину. Он смотрит на меня своим необычайно пронзительным взглядом, и я чувствую дикое желание утонуть в его глазах. Не видеть ничего, кроме них. Не чувствовать никого и ничего, кроме него. Он наклоняется ко мне и оставляет у меня на губах невесомый поцелуй, который, пусть и на миг, отгоняет от меня все тревоги, заставляя чувствовать себя защищенной и нужной.

Всю дорогу его свободная рука сжимала мою ладонь, наверное, чтобы я чувствовала его близость, его поддержку. И я чувствовала.

Машина остановилась около ворот его дома. Я совсем потеряла счёт времени и мне казалось, что ещё пару минут назад я ощущала на себе мерзкую тяжесть чужого тела, а руки того ублюдка блуждали по мне, касаясь каждого миллиметра кожи. Черт возьми.

Артём снова взял меня на руки, хотя я уже была в состоянии передвигаться самой.

— Артём, я ведь тяжёлая, - уткнувшись ему в шею, прошептала я. — Могу дойти сама...

— Нет, — твёрдо ответил он, показывая, что не намерен это обсуждать. — Мне спокойнее, когда ты рядом.

Сердце радостно затрепетало от такого признания, и я, прикрыв глаза, легко дотронулась губами его шеи, заметив, как по его коже пронесся табун мурашек, а дыхание стало чаще.

Он принёс меня в свою комнату, заботливо положив к себе на кровать. Она, конечно, была удобна, но без его тепла сразу стало неуютно. Артём достал из шкафа одну из своих футболок и положил её рядом со мной, не проронив ни слова. Да и что можно было сказать? Я была чрезмерно ему благодарна, но не могла вымолвить и слова.

Артём подошёл ко мне со спины, аккуратно расстегивая платье, и в жестах его не было ни намека на пошлость. Он помог мне переодеться в его футболку и уложил меня в свою постель; мы оба молчали. В голове крутились тысячи фраз благодарности и выражения всех тех чувств, что мне посчастливилось испытывать к нему, но... Я ничего не сказала. Он так и не узнал. Он так и не узнал, насколько дорог стал мне за столь короткий срок, как сильно к нему привязана. И он не узнал, что я, кажется, влюблена в него. Не знаю, может ли это случиться так быстро, но все-таки случилось. Я влюблена в него. От одной этой мысли сердце пропускало кульбит, делало сальто и вперед, и назад, а на моем лице расцветала наиглупейшая из всех улыбка.

Артём натянул одеяло мне прямо до подбородка и ласково погладил по щеке, сидя на корточках около кровати. Его большой палец очертил контур моей нижней губы, заставив меня покраснеть до кончиков волос, а моё дыхание участиться в нескольких раз. Он смотрел мне в глаза. Его взгляд, обычно холодный и яростный, теперь был полон нежности. Он всегда так смотрел на меня. Надеюсь, что только на меня. Его губы едва коснулись моих, приводя чертовых бабочек в животе в действие. Что он творит со мной? Он хочет, чтобы я сошла с ума?

— Спокойной ночи, —  прошептал парень, поглаживая меня по щеке. Артём встал и пошёл на выход из комнаты, включив свет. Он хочет оставить меня? Он же сказал, что ему спокойнее, когда я рядом. И мне самой нужно ощущать его присутствие. Мне нужно чувствовать его тепло, чувствовать, что он рядом.

— Не уходи, — прошептала я, остановив его у самой двери. —  Пожалуйста, не оставляй меня.

Услышав мою просьбу, он отвернулся от двери и прошёл ближе к кровати, снимая с себя одежду. Матрас прогнулся под его телом, и я почувствовала у себя на талии тяжесть егот руки. Неугомонные бабочки с бешеной скоростью порхали во всем животе. Я повернулась к нему лицом, но вместо этого уткнулась лбом в его крепкую грудную клетку. Ощущение его обнаженной кожи сносило мне крышу. Я старательно пыталась укрыть все его могучее тело одеялом, но кое-кто имел слишком необъятные мышцы. Усмехнувшись моим неудавшимся попыткам, Артём поправил одеяло и прижал меня к себе ещё ближе. Так близко, что я чувствовала рельеф его мышц, и от этого дыхание мое сперло.

— Пока ты рядом, я точно не замёрзну, —  проговорил он, круговыми движениями поглаживая мою спину. Подумать только, я лежу с Ветровым на одной постели под одним одеялом!

Я, уткнувшись лбом ему в грудь, старалась отогнать от себя происшествие в клубе. Сейчас он рядом. Я чувствую его дыхание, его самого. Я счастлива. Поддавшись не пойми откуда взявшейся наглости, я закинула на Артёма ногу и положила свою руку ему на предплечье, ощущая его развитые мышцы, и по комнате разлетелся его мелодичный смех.