Глава 24

           

12 апреля 2017 г.

Худший день. Мой день рождения.

Лежу в кровати, ожидая момента, когда мама, Джек, Энн и Маркус залетят ко мне в комнату, выкрикивая «Сюрприз! С днём рождения!». Они наверняка думают, что я сплю, но последние три месяца я боюсь даже закрыть глаза. Боюсь заснуть.

Смотрю на время, на часах показывает 5:57, через три минуты зазвенит будильник, значит они зайдут с минуты на минуту. Я переворачиваюсь на бок, закрываю глаза, притворяясь, будто сплю. Как только весь мир погружается во тьму, я начинаю уверять себя, что это всего на несколько минут. Надо всего лишь пережить эти минуты без очередных вспышек воспоминаний, от которых снова задыхаешься от слез. Перед глазами начинает появляться образ, и я мысленно уговариваю себя потерпеть. Давай, Тейт. Они скоро появятся, не открывай глаза.

Мое дыхание начинает ускоряться, и я прилагаю максимум усилий, чтобы не закричать. Дверь начинает скрипеть, и я слышу перешептывания. Отлично, ещё немного.

— С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ ТЕБЯ! С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ ТЕБЯ! — громко запевает моя семья, и я открываю глаза.

Играй, Тейт. Они должны поверить. Они должны быть счастливы. Порадуй хотя бы их. Не себя.

Я делаю сонный вид и потираю глаза, пытаясь искренне улыбнуться. Мама подлетает ко мне первой и целует в щеку:

— С днём рождения, милая.

Она протягивает мне небольшую коробочку, а затем обнимает меня. Я открываю подарок и вижу красивый браслет с подвесками. Беру его в руку и внимательно рассматриваю каждую подвеску. Вот скрипичный ключ, вот сердце, а ещё самолёт, игральный кубик и бабочка со сломанным крылом. Не совсем понимаю, почему именно эти подвески, поэтому спрашиваю у мамы:

— Что значат эти подвески?

Мама переглядывается со всеми в комнате, поворачивается ко мне и улыбается:

— Скрипичный ключ — это твоя любовь к музыке. Это то, чем ты живешь и в чем ты талантлива. Сердце — это символ твоего доброго сердца, которое даже после тысячи падений будет сильным. Самолёт — твои будущие поездки. Мы все верим, что тебя ждёт большее будущее, а ещё тебя ждёт весь мир, который ты вскоре увидишь. Игральный кубик — это напоминание, что в жизни не всегда все будет идеально. Иногда ты попадаешь в неприятные ситуации, но в конце концов ты придешь к победе. Бабочка — символ твоей красоты и свободы, которые будут напоминать о том, что даже в сломленном всегда есть своя красота. Надо просто заметить это. Мы любим тебя, Тейт. Мы хотим, чтобы этот браслет всегда напоминал тебе о том, как ты важна этому миру.

Я смотрю на них и вижу, как их глаза светятся. Они верят в меня. Хотела бы и я иметь столько веры. И особенно я бы не хотела, чтобы они думали, будто я не в порядке. Я поставила для себя цель — не расстраивать свою семью и Маркуса. Они должны думать, что жизнь налаживается, а я пыталась убедить их в этом. Саму себя я убедить не могла.

— Спасибо большое, — я улыбаюсь, и мама застёгивает браслет на моем запястье.

Джек подходит ко мне и, подарив огромный букет, целует меня в макушку. Где-то внутри чувствую, как грудь сжимается от такого жеста, но подавляю эти ощущения. Джек хороший человек, и я знаю, что он никогда не заменит мне папу, но он старается. Он любит меня, как родную, и я должна быть благодарна. Затем ко мне подскакивает Энн, которая дарит мне небольшую коробку. Я открываю ее и вижу красивый фотоальбом. Достав его, открываю первую страницу и читаю написанные строчки:

The circle will never end

Just know that we'll meet again

And we'll always be together

Forever always

I am here

Я поднимаю на неё свои глаза и дарю свою улыбку. Я это знаю. И она знает, что мы всегда будем друг у другу, что бы ни случилось. Я начинаю листать альбом, просматривая различные фотографии, и воспоминания всплывают в моей голове. Под каждой фотографией она оставила подпись, какие-то строчки из песен, какие-то цитаты, а что-то её личное, которое наверняка никто, кроме меня, не должен прочитать. Она вставила самые лучшие моменты, которые были у нас, чтобы напомнить, что жизнь не заканчивается. Что ты просто должен встать и продолжать идти, потому что впереди тебя ждёт ещё много всего восхитительного.

Закрыв альбом, я внимательно смотрю на неё, пытаясь подобрать слова. В конце концов, я была не единственной, кто пострадал. У неё тоже были свои шрамы, но она вела себя по-взрослому. Она стала старшей сестрой. Той, кем я должна была быть для неё. Она и мама продолжали возиться со мной, как с маленьким ребёнком, а я до сих пор строю из себя жертву. Я должна была быть сильной ради них, но была первой, кто сдался.

Закрываю глаза и чувствую подкатывающие слезы. Я эгоистка. Открываю глаза и произношу:

— Простите меня за то, какой я была. Я не должна была заставлять вас проходить ад из-за своих слабостей. Мне жаль.

Энн обнимает меня и шепчет:

— Никто не винит тебя, Тейт. Мы любим тебя.

Я киваю и продолжаю плакать, пока моя сестра держит меня в своих руках. Когда мы отстраняемся друг от друга, я вытираю свои слезы и сжимаю руку Энн. Я даю ей негласное обещание, что все будет как прежде. Я буду сильной и буду жить.

Последним ко мне подходит Маркус, который все это время наблюдал за нами. Он протягивает мне коробку, аккуратно упакованную в яркую бумагу, так что некоторое время я трачу, чтобы снять ее. Открыв коробку, я глубоко вздыхаю и не могу поверить своим глазам. В коробке лежит укулеле, о которой я мечтала когда-то давно. Я пытаюсь подавить улыбку, но не могу ничего с собой поделать и налетаю на Маркуса, крепко обнимая его.

— Спасибо большое, Маркус!

Он смеется и сжимает меня в своих объятиях. Мой друг всегда знал меня лучше всех, и что бы ни происходило, он тоже моя семья. Он всегда был со мной, что бы я ни делала, как бы себя ни вела, и довольно часто я задумывалась о том, а заслуживала ли я такого друга? Потому что если посмотреть на меня и на него, то люди бы наверняка сказали, что у нас не может быть ничего общего. Но, на самом деле, я и Маркус были неделимым дуэтом.

— Не за что, Тейт. С днем рождения, — мой друг целует меня в лоб и еще раз крепко обнимает. — Сегодня замечательный день.

Может быть, сегодня не самый худший день. Может быть, сегодня – тот самый день, чтобы отпустить все плохое и снова начать жить. Может быть, сегодня будет не так плох, даже если моего папы со мной сегодня не будет.

— Одевайся и спускайся, Тейт. На столе тебе ждет завтрак, — отвлекает меня мама от мыслей, перед тем как покинуть мою комнату.

Я встаю с кровати, вешаю укулеле на стену и иду к шкафу. Решаю надеть коричневые брюки и белую рубашку. Собравшись и спустившись на кухню, я вижу, как вся моя семья уже сидит за столом и ждет меня. Усевшись в центр, мы начинаем кушать, а после мама кладет нам по кусочку торта. Позавтракав, мы с Маркусом выходим на улицу и садимся в его машину.

— Ты планируешь что-нибудь сегодня? — спрашивает меня мой друг в машине.

— Ну хотела сходить до бабушки после учебы, — начинаю мяться я.

— Хорошо, тогда я с тобой. А после?

— Не знаю, — пожимаю плечами я.

Всю оставшуюся дорогу Маркус размышляет о чем-то, а я уже чувствую, что у него наверняка в голове крутится идея о том, как отпраздновать мой день рождения. Уже в школе у шкафчика он предлагает:

— Как насчет того, чтобы сходить в Desires, а затем на какие-нибудь танцы?

Я начинаю усиленно что-то искать в своем шкафчике, чтобы не сталкиваться с его укоряющим взглядом, когда скажу, что не хочу ни на какие танцы. Я продолжаю молчать, надеясь, что он все поймет, и видимо, это срабатывает, потому что Маркус произносит:

— Ты никуда не хочешь, верно? Но, Тейт, сколько можно прятаться в своей скорлупе? Это ведь твой день рождения, ты должна веселиться и улыбаться, а не вести себя так, будто тебя заставляют улыбаться и радоваться.

Ну вот, он опять прав. Когда я перестану представлять из себя мученицу? Мне казалось, что я отлично играю нормальной девчонки, но мой друг всегда замечал, когда я вру. Мне надо что-то ответить, что не выглядело бы так, будто я не способна больше радоваться жизни, что вообще-то так и было.

— Я подумаю, хорошо? — я улыбаюсь в надежде, что это сработает.

— Хорошо, — Маркус вскидывает руки, сдаваясь.

Мы расходимся на свои уроки и встречаемся после учебы у его машины. Он больше не спрашивает меня насчет его идеи, а я не считаю нужным поднимать эту тему. Если все сложится удачно, то мы никуда не пойдем, что меня вполне устраивает. Мое единственное желание – прийти домой и провести весь оставшийся день в комнате. Когда мы подъезжаем к дому моей бабушки, все внутри меня сжимается. Не то что бы мне было тяжело... просто было непривычно заходить в этот дом и знать, что кого-то не хватает.

Мы с Маркусом выходим из машины и направляемся к дому. Дверь нам открывает Кейт, которая поздравляет меня и целует в щеку. Я улыбаюсь ей, как всегда делаю, и прохожу в комнату, где сидит бабушка. Она смотрит телевизор, но заметив меня, улыбается.

— С днем рождения, Тейт!

— Спасибо, бабуль! Как твои дела?

— Как обычно. Здравствуй, Маркус, как поживаешь? — обращается она к моему другу.

— Все хорошо, — улыбается ей Маркус.

Она снова поворачивается ко мне и произносит:

— Тебе сегодня пришла красивая коробка от неизвестного отправителя. Она в моей комнате, иди скорее, посмотри.

То, с какой грустью она это произносит, заставляет меня не открывать эту чертову коробку. Но желание узнать пересиливает, так что я глубоко вздыхаю и иду к ней в комнату. Маркус следует за мной, и, зайдя в комнату, мы видим небольшую коробку, перевязанную нежно-розовой лентой.

— Как думаешь, от кого она? — спрашивает меня Маркус.

— Не знаю.

От страха я поджимаю пальцы на ногах и с опаской подхожу к коробке. Развязав ленту и открыв коробку, я вижу в ней платье, а сверху – что-то, напоминающее открытку. Беру открытку в руки и, открыв, задерживаю дыхание. Знакомый почерк бросается мне в глаза, и я сажусь на кровать, чтобы не расплакаться и не потерять сознание. Этого не может быть.

— Тейт, на тебе лица нет. От кого это?

Я делаю глубокие вдохи, пытаясь переварить увиденное, а затем отвечаю:

— Это... это от папы.

Я чувствую, как кровать подгибается под весом Маркуса, а затем вижу его руку на моем колене.

— Ты должна прочитать, что там написано.

Я киваю и начинаю читать вслух. Так я хотя бы точно поверю, что это правда.

— Моей Тейт. Если ты читаешь это, значит случилось то, что должно было случилось. Не хочу писать об этом сейчас, но я не знаю, сколько времени у меня осталось. Может быть, много. А может, слишком мало. Но это неважно. Я хочу поздравить здесь свою девочку с днем рождения. Когда ты только родилась, я понял, что ты лучшее, что случалось в моей жизни. Ты была такой маленькой, но в тебе уже тогда было столько света и силы. Я старался растить тебя готовой ко всему и, возможно, иногда был слишком строг, но я всегда хотел лишь лучшего для тебя. Жизнь преподнесла мне маленький подарок в виде тебя, и я старался ценить каждый момент с тобой. В последние годы после развода с твоей мамой наши с тобой отношения изменились, и я понимал это, но все равно очень сильно любил тебя. Я видел то, как много ты старалась, чтобы мы с мамой гордились тобой, но правда в том, что мы гордились тобой всегда. Неважно, что ты делала, ты всегда заставляла нас улыбаться. Еще с самого детства мы видели, как много ты можешь дать этому миру, и сейчас ты выросла по-настоящему прекрасной девушкой. Сильной, доброй, отверженной и талантливой.

Я не могу сдержать своих слез и перестаю читать. Закрываю глаза, надеясь притупить свою боль, но понимаю, что надо просто заставить себя дочитать. Должно стать легче.

— Я умер, и я знаю, что на тебя это очень сильно повлияло, но я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду приглядывать за тобой. Тебе может быть тяжело, но, пожалуйста, не теряй себя. Продолжай жить. Продолжай просыпаться и наслаждаться каждым днем. Занимайся тем, что делает тебя счастливой. Я понимаю, что будет нелегко, но я никогда не покину тебя, на самом деле. Я всегда буду рядом, даже если иногда ты не будешь этого чувствовать. Сегодня твой день рождения, и ты наверняка читаешь это. И я уверен, что сейчас ты плачешь, а Маркус сидит рядом и успокаивает тебя. Тейт, я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу, чтобы ты перестала оплакивать меня и притворяться, что ты в норме, потому что я знаю, что это не так. В этой коробке лежит платье, которое я решил подарить тебе. Я хочу, чтобы ты надела его и пошла с Маркусом на те самые танцы, на которые он тебя пригласил. Он знал, что ты никуда не захочешь идти, когда мы говорили с ним в последний раз, но, милая, тебе нужно это. Тебе нужно двигаться дальше. Тебе нужно вернуться в прежний ритм, радоваться, общаться, проводить время с друзьями, не думая о том, сколько времени ты могла провести со мной. Последнее, чего я хотел для тебя – это чтобы ты сожалела о том, что тебя не было рядом, пока я болел. Так что сейчас тебе надо просто принять, что я ушел, и не винить себя. Ты не виновата. Ты отдавала всю свою любовь, и этого всегда было достаточно. Я люблю тебя, моя девочка. С днем рождения!

Я заканчиваю читать и громко всхлипываю. Он знал меня слишком хорошо. Но как я могу двигаться дальше? Дело ведь было не только в нем. С того самого дня я где-то потерялась и теперь не могу найти выход из своей ямы, в которой застряла. И такое чувство, будто я жду спасения от людей, которые и столкнули меня туда. Было тяжело пережить его смерть, но я знала, что со временем бы справилась. Но когда в тот же день Вэнс так поступил со мной, я поняла, что все, за что я держалась, развалилось. Я думала, что у меня больше нет смысла жизни. Но насколько эгоистичной я была? Ведь у меня все еще была семья, у меня был Маркус, у меня были друзья. Я зациклилась на одном, когда должна была сосредоточиться на другом.

Я достаю платье и произношу:

— Мы пойдем на танцы.

Я не была уверена в своем решении, но я хотя бы могла попробовать. В последнее время я только так и делала. Ходила по краю, но боялась перешагнуть.

Маркус встает с кровати и обнимает меня.

— Все будет хорошо.

Может быть, все и будет хорошо. Я просто не уверена, что это произойдет в ближайшее время. Папино письмо заставило меня задуматься о многих вещах, но послушаться его совета – это другое. Это сложнее, чем кажется.

Я складываю платье в коробку и, взяв ее в руки, выхожу из комнаты. Похожу к бабушке, и, попрощавшись с ней, мы с Маркусом выходим на улицу. Доехав до дома, мы договариваемся встретиться через час у моего дома и выдвинуться в Desires, а затем и в клуб, который он нашел в интернете. Мне было все равно вообще-то, но я могла создать заинтересованность. Так все подумали бы, что это письмо как-то повлияло на меня. Что было совершенно не так. Если честно, все стало лишь тяжелее. Знать, что он верит в меня настолько сильно. Что все верят в меня. Я не была той, кем они меня считали. Я не была сильной. Я не была светом. Но они ждали от меня этого, так что я могла бы притвориться, а потом просто бы возвращалась в комнату и снова бы превращалась в ту сломанную куклу. Это было просто.

Зайдя в комнату, я переоделась в это платье и взглянула на себя в зеркало. Папа выбрал очень красивое платье, но на мне оно смотрелось просто ужасно. Если честно, мне хотелось снять его и больше никогда не трогать. Я не подходила этому платью. Но сегодня я сделаю вид, будто чувствую себя красавицей и действительно наслаждаюсь вечером. Оказавшись на первом этаже, я быстро прохожу мимо гостиной и выхожу на улицу. Маркус в своем костюме уже ждет меня и открывает дверь с моей стороны, когда я подхожу. Я сажусь в машину с мыслями о том, что сегодняшний вечер будет полон правдоподобный игры от Тейт Эмерсон. Никто не увидит мою боль. Даже я сама.