2. Приятное пробуждение

Марат почему-то решает, что пиццерия на следующей остановке — неплохое место для того, чтобы попить кофе. Он присматривает свободный столик внутри. Мы садимся друг напротив друга, а официантка сразу же приносит нам меню. Марат спрашивает, не хочу ли я сразу заказать что-то.

— Да, у вас есть карамельный латте? — спрашиваю я, расстёгивая свое пальто — здесь жарковато.

— Конечно, один карамельный латте?

— Да, большое спасибо.

— Сейчас принесу.

— Успокоилась хоть немного? — озадаченно спрашивает Марат,  отставляя меню в сторону. Сейча его тон кажется немного серьёзнее, чем в машине.

— Да, уже всё нормально, — отвечаю, слегка улыбаясь.

Удивительно, мы почти не знакомы, но я чувствую себя с ним абсолютно спокойно — а мне очень тяжело сходиться с людьми. Хотя сложно относиться плохо к человеку, который тебя спас. Пускай звучит слишком громко, но да, именно спас. Плюс ко всему он нравится моему папе — я сейчас словно сижу со старшим братом, с которым давно не виделась. Да, мы слегка отвыкли друг от друга, но всё равно вокруг нас парит не только манящий запах пиццы, но и тёплая атмосфера.

Правда молчание между нами всё-таки повисает, несмотря на мой позитивный настрой. Сама я люблю молчать и не люблю, когда меня заставляют говорить — особенно, чтобы убедиться, что я не грустная.

— Чего вообще шастала так поздно одна?

— Да не шасталась я, просто была на встрече одноклассников. И так уж вышло — до дома напрямую маршрутка не идёт, а на такси я не люблю ездить.

— Почему не любишь?

— Боюсь, — честно признаюсь я. — Меня однажды таксист повез вообще в противоположную от дома сторону.

Он внимательно меня слушает, а я вспоминаю — и становится очень страшно, почти как сегодня. Но сегодня я была недалеко от дома и ко мне почти сразу же приехал Марат. А что делать, когда ты чёрт знает где? В чужой машине, где можно заблокировать двери?

— Но я спросила, куда мы едем. Водитель сказал, что задумался и повернул.

— Тебе нужно быть поосторожнее.

— Да, у меня постоянно что-то происходит, — подтверждаю я, а Марат немного ухмыляется. — Кстати, спасибо тебе ещё раз, что ты за мной приехал. Надеюсь, я правда тебя не очень сильно отвлекла от каких-то важных дел.

— Я же сказал, у меня был очень скучный вечер, в отличие от твоего.

— Ну да, у взрослых все вечера такие, — шучу я.

— Я что, настолько взрослый, по-твоему? Что у меня уже весёлых вечеров не может быть? — ухмыляется Марат, чуть вскидывая брови.

— Ой, да конечно же нет. Папа говорит, что после двадцати пяти жизнь только начинается.

— А по-твоему мне больше двадцати пяти, — серо-голубые глаза уставлены на меня, он улыбается правым краешком губ.

— А разве меньше? — искренне удивляюсь я.

Действительно, я почему-то думала, что Марату больше двадцати пяти. Даже не потому, что он выглядит взросло — хотя и этого не отнять. А просто он ведёт себя по-другому.

— Так и сколько тебе? — снова спрашиваю я.

— Двадцать восемь.

— Значит, я была права!

— Да, ты была права. Не думал, что так заметно, что я старый.

— Ты не старый, Марат! Просто ты ведёшь себя как-то... — с трудом подбираю нужные слова. — С тобой спокойно...

— Спокойно? — переспрашивает он.

— Да, — отвечаю я, чуть смущаясь.

— И как же это?

— Даже не знаю, как сказать. С тобой можно напиться и не бояться, что случиться что-то плохое. Такое ощущение. Вот мои одноклассники — понятно, что малолетки тупые, на которых нельзя положиться.

— Не любишь одноклассников?

— Ненавижу, — коротко отрезаю я.

— Зачем пошла туда?

— Просто чтобы не чувствовать себя изгоем. Хотя лучше бы дома сидела.

— Ничего, зато сейчас сидишь в пиццерии.

На мгновение наш диалог прерывает официантка, которая приносит мне латте.

— Выбрали ещё что-то?

— Нет пока, — отвечает Марат. — Мы вас позовём.

— Хорошо.

— Знаешь, прийти в пиццерию попить кофе — всё равно, что в аквапарк поехать и только ножки помочить.

Думаю, Марату мои слова кажутся забавными, потому что он улыбается чуть больше, чем раньше.

— Хочешь кушать?

— Я всегда хочу кушать. Плюс я очень люблю пиццу отсюда — здесь очень вкусное тесто.

— Так закажи, хомячок. Мы никуда не спешим.

— Да нет, поздновато уже.

— Уверена?

— Да, не буду наедаться на ночь. Мы ведь просто кофе хотели попить.

— Ну ладно.

Конечно же я могу наедаться двадцать четыре часа в сутки, но мы с Маратом не настолько близко знакомы, чтобы я при нём ела.

В этом плане у меня особый комплекс.

Я пью латте под ненавязчивую музыку и взгляд Марата.

— Надолго приехала? — спрашивает он.

— Всего на неделю. Я сдала зачёты — теоритическую часть. Потом надо будет вернуться на эту проклятую учебу и сдать сессию — практическую часть.

— Не нравится учиться?

— Просто ненавижу. У тебя может сложиться ощущение, что я ненавижу всё, — посмеиваюсь я.

— Хотя ты любишь покушать.

— Это да.

Мы сидим здесь ровно до момента, пока я не допиваю латте. Марат просит официантку принести счёт и оплачивает его.

— Марат, я сама заплачу! — звонко говорю я.

Но Марат и слушать ничего не хочет.

— Угомонись.

Через несколько минут мы подъезжаем к дому. Вместе поднимаемся на четвертый этаж. Останавливаемся ненадолго, чтобы попрощаться — причем одновременно, не сговариваясь.

Я улыбаюсь. Он улыбается. Даже и слова не нужны.

— Не надоела я тебе сегодня? — чуть смущённо спрашиваю я, всё-таки не каждый день просят тебя незнакомые девушки встретить у дома, потому что к ним пристали какие-то уроды.

— Совсем немного.

— Ну прости, — обиженно говорю я.

— Да я шучу. И я уже говорил — всегда можешь ко мне обращаться.

— Спасибо. Я правда не знаю, что бы без тебя делала... Ладно, спокойной ночи.

— До завтра.

Захожу домой, слыша, как Марат прикуривает.

Спокойно выдыхаю. Какой всё-таки мог случиться кошмар, если бы не он. Будто сам ангел-хранитель послал нам такого соседа. И сам ангел-хранитель заставил папу позвонить ему с моего телефона.

— Сень, пришла уже? Как там твои ребята?

— Нормально, пап. Пять месяцев их не видела и ещё столько же не видела бы. Только не месяцев, а лет.

— Ой, как грозно. Кушать будешь?

— Нет, я спать. А ты завтра во сколько на работу?

— В девять.

— А, ладно. Я хотела, чтобы ты меня в кино подвёз.

— Да ты ещё спать будешь.

— Я знаю. Ладно, спокойной ночи, пап.

— Спокойной, солнышко.

***

Телефон показывает полдвенадцатого утра, а в дверь кто-то звонит. Легла я намного позже, чем думала — в четыре утра, поэтому просыпаться раньше двух очень трудно. Но я всё-таки встаю. Быстро натягиваю на себя джинсы со свитером и иду к двери. Смотрю в дверной глазок — по ту сторону от меня стоит молодой парень с какой-то чёрной сумкой.

— Здравствуйте, — кричит он. — Доставка.

Тогда я открываю дверь.

— Здравствуйте, какая доставка?

— Заказывали пиццу по этому адресу.

— Я не заказывала, — напряжённо говорю я. — Может вы двери перепутали?

— У вас семьдесят вторая квартира?

— Да.

— Значит всё правильно. Заказ уже оплачен, не волнуйтесь, — на позитиве произносит курьер, открывает сумку и отдает мне горячую пиццу — прямо руки обжигает. — На уголке для вас записка. Приятного аппетита.

— Большое спасибо, — радостно отвечаю я и захлопываю дверь.

Ничего себе счастье привалило в полдвенадцатого утра.

На одном из уголков на скотч приклеена небольшая записка. Захожу на кухню и кладу коробку на обеденный стол, после чего отклеиваю записку и читаю содержимое.

Я немного смущаюсь и радуюсь, как ребенок.

Кто бы не радовался, когда его будит курьер, доставляющий бесплатную пиццу?

Перечитываю ещё раз.

«На ночь не наедайся, но с утра поешь. Приятного аппетита, хомячок».