Глава 33

Охрана пробивает для нас «коридор», по которому мы с трудом, но всё же проходим, и мы пытаемся идти как можно быстрее, но эти ослепляющие нас вспышки, крики папарацци и естественно каблуки и ступеньки немного мешают. Охрана тоже не в восторге от такого количество фотографов, да и я сама даже не помню, когда было подобное, их слишком много, и должно быть, они стоят здесь с самого утра.

— Я уж думала, мы сюда не зайдём! — поправляя своё платье, говорит Джессика, когда мы заходим в ресторан и этот ужасный гул, наконец, стихает.

Нам помогают снять пальто, и, когда мы подаём свои пригласительные, нас просят подняться на второй этаж. Приподнимая свои платья, мы с Джессикой поднимаемся по широкой белой лестнице с красной ковровой дорожкой и с массивными резными перилами, и даже сейчас, когда мы только поднимаемся в сам зал мне уже становится ясно, что этот ресторан безумно дорогой и шикарный, он больше похож на музей, но другого от семьи Гонсалес ожидать и не стоило. Преодолев, наконец, многочисленные ступеньки мы доходим до главного зала, массивные двери которого широко распахнуты. Большой зал погружен в мелодичную музыку, которую исполняют недалеко расположившиеся музыканты, и я, кажется, уже слышала эту певицу. Само помещение сияет ярким светом от огромных люстр, блеска бокалов с шампанским и от драгоценных камней прекрасных платьев и украшений, так и не скажешь, что сегодня Хэллоуин. Мы с Джессикой сюда отлично вписываемся, мы не выделяемся и не выбиваемся из толпы прекрасно одетых гостей, все выглядят просто потрясающе, осталось лишь найти именинницу в мною сшитом платье.

— Я в уборную, скоро вернусь, — шепчет мне на ухо Джессика и скрывается в толпе.

Теперь я здесь совсем одна, ну, если не считать сотню людей вокруг меня, но мне всё же становится как-то не по себе, и помимо страха я чувствую что-то ещё, я будто чувствую, что на меня кто-то смотрит, я чувствую на себе чей-то взгляд, и, наверное, это глупо, ведь вокруг очень много людей, и здесь все друг на друга смотрят. И скорее всего, мне просто кажется, но я всё же оборачиваюсь и понимаю, что ещё не сошла с ума.

Джек и Адам стоят в десяти метрах от меня, они что-то обсуждают, даже смеются и мне начинает казаться, что надо мной, потому что они смотрят на меня, точнее Джек смотрит. Я уже иду к ним, но меня опережает брюнетка в прекрасном голубом платье, она подходит к Адаму и обняв его, целует в щёку, что-то говоря и мило улыбаясь, потом тоже самое она проделывает и с Джеком, который отвечает ей взаимностью и теплой улыбкой. Кто она?

Заметив, что Джек и Адам держат свои маски в руках, я тоже решаю снять свою, должна заметить, что эти молодые люди тоже постарались со своими костюмами. Адам в тёмно-красном классическом костюме, а Джек в тёмно-синем, и его галстук и карманный платок в цвет моего платья. Немного нервничая из-за встречи с Джеком и ещё немного из-за этой неизвестной мне девушки, я всё же иду к ним навстречу.

— Ты пришла, — монотонно говорит Джек, не сводя с меня пристального взгляда и делая шаг мне навстречу. — Прекрасно выглядишь, я не прогадал? — взяв меня за руки и поцеловав меня в щёку, спрашивает Джек, и я замечаю как он останавливает свой взгляд на цепочке, которую он мне подарил, и... Джек словно воодушевляется.

— Спасибо за платье, оно невероятное, — тихо говорю я, находясь к нему через чур близко.

— Невероятна здесь только ты, Клэри, — с довольной улыбкой также тихо отвечает мне Джек, не сводя с меня внимательного взгляда карих глаз, и моё сердце замирает, а на лице появляться смущённая улыбка, и на секунду между нами наступает тишина, в которой мы не сводим друг с друга глаз. — Так, как на всё отреагировала Джессика? Вы ещё в ссоре? — переводит тему Джек, прекрасно понимая и помня то, что я всё ещё хочу держать между нами дистанцию, но... а действительно ли я всё ещё хочу этого?

— Они снова в ссоре? Из-за чего на этот раз? — в замешательстве вмешивается в наш разговор Адам, и я не совсем понимаю, как он вообще нас услышал, и я только хочу ответить, но и сейчас мне не дают сказать, потому что Джек говорит за меня.

— Из-за того, что одна любит другую больше, чем другая любит первую, — стараясь не смеяться и не запутаться в собственных словах говорит Джек, и я закатываю глаза.

— Из-за такого ссорятся? — в ещё большем замешательстве спрашивает Адам.

— Всё не так...

— Всем привет! — радостно, чему я очень рада, перебивает меня Джессика, появившись у нас за спинами.

— Мы уже помирились, — наконец говорю я, когда замечаю удивлённые взгляды этих двоих.

— Кажется, я вас не познакомил, — восклицает Адам, кладя свою руку на талию этой самой неизвестной мне девушки в голубом платье, и теперь мне становится всё ясно, и должна признаться, я с облегчением выдыхаю. — Это Одри, моя девушка. — А это Кларисса, она с Джеком, а это Джессика, она...

— Сама по себе, — с улыбкой заканчивает за него подруга, протянув вперёд руку. А я всё ещё немного удивлена словам Адама «она с Джеком» но сам Джек не выглядит смущённым или подавленным, как я, например.

— Джессика! — слышится мне знакомый голос, и моё настроение тут же падает. В нашу небольшую компанию присоединяется Диана, как бы странно это не звучало, но она одна. — А почему ты с ней? — обращаясь к Джессике, спрашивает Диана, имея ввиду меня, после того как она со всеми поздоровалась. — Мы же ненавидим её! — Я просто в шоке, она говорит так, будто меня и вправду все ненавидят и всегда ненавидели.

— Что? — с нервным смешком удивляется подруга. — Я её не ненавижу, и вообще-то она моя лучшая подруга.

— Я пойду, найду Барбару, — сообщаю я, прервав их милую беседу. Меня уже начинает трясти от Дианы, хотя она здесь всего несколько секунд.

Взяв шампанское с подноса, который нёс официант, я делаю один глоток и оглядев зал, нахожу знакомое платье.

— Привет! С днём рождения! — улыбаясь во весь рот, практически кричу я Барбаре, крепко её обнимая. — Ты просто изумительно выглядишь!

Я сшила ей очень воздушное, очень лёгкое летящее платье с цветочными узорами в верхней его части, и нежно-розовый цвет девушки очень к лицу.

— Я даже не знаю чего тебе пожелать... любви? Хороших друзей! Тех, которые не предадут и всегда тебя поддержат!

— Спасибо, Клэри! — счастливо улыбается она. — Ты даже не представляешь, сколько человек спросило меня от кого моё платье!

— И ты всем отвечаешь?

— К сожалению, я не могу, говорит одно и тоже по сто раз, — задумчиво произносит она, и вдруг в её глазах загораются опасные огоньки.

— Что ты за... — я не успеваю договорить, потому что Барбара, схватив меня за руку, тащит меня за собой, я сначала не понимаю куда, но потом я вижу...

— Нет, нет, нет, Барбара, не надо! — пищу я, но сопротивляться уже поздно.

Барбара поднимается на небольшую сцену, попросив музыкантов перестать играть и берёт микрофон. Все гости уставились на нас, а я сейчас сгорю от стыда.

— Добрый вечер всем с кем я ещё не поздоровалась, надеюсь, вам всё нравится, и вы хорошо проводите время, — довольно говорит Барбара. — Я хочу ответить на один больше всего задаваемый мне сегодня вопрос. Многие спрашивали меня от кого моё платье, и, чтобы не отвечать это каждому, я скажу всем сразу. — Ну вот, сейчас начнётся. Внезапно в толпе людей я нахожу Джека, который странно смотрит на меня, не сдерживая улыбку. — Это чудесное платье придумала и создала специально для меня эта изумительная девушка — Кларисса и её компания «Олдридж Дизайн-с».

Если бы я сейчас не стояла на сцене пред одними из самых богатых и влиятельных людей на всём Манхэттене, я бы разинула рот от удивления, потому что я сказала ей это по секрету!

— Всем спасибо, хорошего вечера, — говорит Барбара, и музыканты снова начинают играть, а я кивнув, спускаюсь вниз.

— Это было унизительно! — спускаясь с лестницы, говорю я, идя к Джеку навстречу, его немного отведённые в сторону руки аккуратно обнимают меня за талию, а я опускаю свои ладони на его плечи.

— Перестань, — смеётся Джек, — это хорошая реклама. Кажется, твой план работает.

— Да, похоже на то, — отвечаю я, почувствовать волнение.

А я и не заметила, как мы начали танцевать, свет вдруг приглушили, и мне стало легче, не хочу, чтобы Джек видел, как я сейчас волнуюсь на пустом месте. И он вдруг привлекает меня к себе чуть ближе, и теперь я более чётко чувствую любимый запах его парфюма, его дыхание, его тепло, и мурашки рассыпаются по всему моему телу, а сердце начинает биться на порядок быстрее, что уж там говорить о путающихся мыслях в моей голове.

— Клэр, я хотел поговорить с тобой. — Я поднимаю голову, но в полумраке мне мало, что видно. Джек собирается с мыслями, он о чём-то волнуется и из-за этого, я начинаю волноваться ещё сильнее. — Я сейчас начинаю с самого начала, ты знаешь, отец узнал про отель он был недоволен, он всегда хотел, чтобы я продолжил семейный бизнес и, скорее всего, так и будет, и... я хотел сказать, что... — Джек осекается и, наконец, перестаёт метать взгляд и останавливает его на мне, что меня словно парализует. — Тебе не обязательно сначала становиться влиятельной, мы можем построить будущее вместе, — с надеждой в голосе говорит он.

— Джек... — шепчу я, и он грустно ухмыляется, я не вижу его лица, потому что Джек наклонился, но я это чувствую и слышу. — Нет, я... — улыбаюсь я, потому что он подумал, что я его отталкиваю, но это не так... Я собираюсь с мыслями и с силами, давай, Клэр, скажи это! — Я тоже скучаю, — тихо говорю я, практически коснувшись своей щекой его. Джек мгновенно улыбается и из-за этого, я тоже начинаю улыбаться ещё шире. — И я больше не хочу ждать, коснувшись его щеки ладонью и заглянув в его глаза, которые в полумраке кажутся совсем чёрными, говорю я.

— Ты уверена? — Я слегка киваю и снова замечаю его привычку вытягивать губы.

Джек больше ничего не говорит, он лишь целует меня, и это уже не тот поцелуй, что был раньше, он другой, теперь он более чувственный. Мои коленки мгновенно подкашиваются, мысли улетают подальше, и в голове остаётся один туман. Всё же расставание пошло нам на пользу, наши чувства разгорячились, они стали сильнее, и из-за мучительного ожидания этого поцелуя он кажется невероятно сладким и желанным. И хоть Джек никогда и не был моим первым поцелуем, но он стал тем поцелуем, который многое значит, он стал поцелуем, который дал мне понять, что я не хочу целовать кого-то другого, хоть я и поняла это только сейчас. Мои губы принадлежат ему, и я снова чувствую бабочек в своём животе, которые не так давно крепко заснули, но они пробудились и теперь ликующе бушуют в моём животе.

— Я так скучала по тебе, — слышу я свой собственный голос, а потом чувствую улыбку только не свою и снова поцелуй. — Джек, можно вопрос? Как ты достал это платье? Его же нет в продаже! И знаешь, я чувствую себя неудобно, я же вся в твоих подарках! Платье, туфли, ду...

— Тише, — смеётся Джек, а я даже не знаю с чего начала так много болтать. — Просто поцелуй меня, Клэри.

— Нет, серьёзно, перестань делать мне подарки, — после лёгкого поцелуя, вновь говорю я. — Ты так много для меня делаешь, но мне нечего дать взамен.

— Что ты такое несёшь? ― вдруг спрашивает Джек. — Ты даришь мне лучшие чувства, которые я когда-либо испытывал, и... я не могу просить о большем. — Я совершенно не знаю, что ему сказать, но свет снова включают, и, возможно, я избавилась от этой обязанности.

— Спасибо за танец, — сделав шаг назад и присев в небольшой книксен, официальным тоном говорю я, но Джек не отпускает моей руки, он наоборот снова тянет меня к себе, а мне остаётся только легко засмеяться.

Вдруг к нам подходит фотограф и как удачно, мне не приходится натянуто улыбаться.

Заметив, что Джек смотрит куда-то за моё плечо, я оборачиваюсь и вижу Адама с Одри, Адам что-то показывал Джеку, потому что он покачал головой, но я ничего не понимаю.

— Что? — не выдерживаю я.

— Ну... — смеётся Джек, он держит мою руку в своей, и мы странно, но всё же танцуем. — У нашей пары появилась своя группа поддержки и теперь у них что-то вроде праздника.

— О Боже, — смеюсь я. — Это ещё Джессика ничего не знает, и я даже представлять не хочу её реакцию.

— А вот и она, — шепчет мне на ухо Джек, и обернувшись, я вижу слишком счастливое лицо своей лучшей подруги.

— Молчу, — не сдерживая широкой улыбки, говорит Джессика, проходя мимо.

— Не думал, что она придёт, — говорит Джек.

— Она не хотела, но мы помирились, и я её заставила.

— Нет, я не об этом. Я думал она не придёт, потому что Сэм здесь.

— Что? Сэм? — слишком громко говорю я. — Неужели он восстал из мёртвых?

— Я тоже был удивлён, но он, кажется, решил вернуться.

— Если они с Джессикой встретятся...

— Ты ещё здесь? — вдруг появившись из неоткуда, удивлённо спрашивает Диана, и она такая довольная, словно она только-что выиграла в лотерею.

— Боже мой, ты можешь просто отстать от меня? — исчерпав всё терпение, вырывается у меня, и я чувствую, как Джек подле меня тоже напрягается.

— Диана, тебе лучше уйти, — низким голосом говорит он.

— Правда? — с тонной иронии говорит она, пристально смотря на Джека, будто имея перед ним какое-то преимущество, и я тут же вспоминаю Макса, и то, что он вчера мне сказал. — На самом деле я просто хотела поздравить тебя, Клэр, — неожиданно говорит она, переведя на меня взгляд, но её голос всё ещё пропитан ядом. И я замечаю, как Диана вдруг опускает свой взгляд на мою шею, и моя цепочка с кулоном птицы словно начинает плавиться прямо на моей коже, и девушка меняется в лице, Диана становится ещё злее. — Твоя компания уже становится популярной, хотя ты ещё не выпустила не одной линии, и это успех, но как там говорят в мире моды? — Диана делает шаг ко мне, и на секунду мне кажется, что она вот-вот меня ударит. — Подняться на вершину успеха легко, но упасть с неё ещё легче, верно?

— Диана, ты плохо меня услышала? — делает шаг вперёд Джек, отгородив меня от девушки.

— Уговорил, оставлю вас... — Диана останавливает свой взгляд на руке Джека, которая покоится на моей талии, девушка странно улыбается и поднимает взгляд на него. — Много дел... ещё нужно поздравить именинницу. — Диана уходит, но Джек всё ещё смотрит ей вслед. Здесь что-то не так...

— Джек...

— Давай уедем? — повернувшись ко мне, вдруг говорит он.

— Что-то случилось? — обеспокоено спрашиваю я. Джек волнуется.

— Диана бесит меня уже не меньше чем тебя, не хочу, чтобы она испортила остаток вечера, — довольно убедительно отвечает мне он, и я прекрасно его понимаю.

— Ладно, — соглашаюсь я. — Только попрощаюсь со всеми.

— Я тоже, встретимся у дверей. — Джек берёт мою руку и целует её тыльную сторону, вызывая новую волну мурашек по моей коже, и приятное чувство тепла распространяется от сердца и по всему моему телу. Я чертовски скучала по этим ощущениям. — Поторопись. — Я киваю не в состоянии избавиться от улыбки и иду на поиски своих друзей.

Как приятно осознавать, что теперь, помимо Джессики, у меня есть и другие друзья, даже Барбара и тот же Адам. Моя жизнь, кажется, налаживается, а точнее, она уже наладилась. У меня прекрасные друзья и лучшая подруга, с которой я живу вместе и учусь, у меня хорошие баллы по учёбе, моя компания процветает, и люди всё больше узнают не только меня, но и мою одежду. И... у меня прекрасные отношения, с человеком которого я, кажется, люблю. Не могу поверить собственным мыслям, но я, кажется, нашла смелость признаться в этом самой себе, осталось признаться Джеку, но ещё не время.

— Как приятно знать от чего ты такая счастливая! — улыбается Джессика, когда я нахожу её рядом со столиком с едой.

— Мы хотим уйти, я подошла попрощаться.

— Ну, разумеется, — обнимает меня она, озорно засмеявшись и заразив смехом и меня. — Так тебя не ждать сегодня?

— Перестань!

— Я просто рада, что у моей лучшей подруги, наконец, всё хорошо. А теперь иди!

Оставив Джессику позади, я хочу найти Барбару, но меня останавливает голос Дианы, раздавшийся в колонках.

— Всем привет, для тех, кто не знает, меня зовут Диана Никсон, — говорит она, стоя на сцене. — Я знаю Барбару уже около десяти лет, и она всегда была очень доброй и хорошей девушкой, даже слишком, и... меньше слов, ближе к делу, — смеётся Диана. — Помимо подарка, который я уже тебе подарила, — подмигивает она Барбаре, — я хочу подарить тебе это видео с нашими воспоминаниями.

Свет мгновенно гаснет, Диана спускается со сцены, и на большом экране тут же появляется видео, но только не совсем то, что все ожидали. Это чья-то спальня, свет приглушён, камера стоит или на подоконнике или на комоде, и в кадре лишь кровать...

— Джек, — слышится голос Дианы за кадром, а потом появляется и она сама... с ним в обнимку.

В моём горле встаёт ком, а сердце словно остановилось... нет...

Я отвожу взгляд, когда после многочисленных поцелуев, Джек опрокидывает Диану на кровать... Макс не лгал.

— Это какая-то техническая ошибка! — кричит Диана. — Выключи! — наигранно просит она и встречается с моим взглядом. Её довольная улыбка, все её странные действия... теперь всё ясно, Макс был прав... была права и я.

Я отворачиваюсь, не в силах больше этого слышать и видеть, я хочу уйти, хочу сбежать отсюда, пока Джек не нашёл меня, пока все в этом зале не увидели моего лица. И вдруг свет включают, и я тут же встречаюсь взглядом с Джеком. Повсюду разговоры, перешептывания, а для меня время застыло, ком в моём горле превратился в слёзы, которые стоят в моих глазах, но я не хочу плакать, не хочу, чтобы Джек и Диана видели как чертовски мне больно, но я не знаю, получится ли у меня сдержать эмоции, ведь бабочки в моём животе мгновенно умерли, как и все мои надежды, как вся моя вера в Джека, и во всё наше прошлое. Джессика вбила мне в голову, что Джек не такой как все на Верхнем Ист-Сайде, и я позволила себе поверить в это, я позволила себе довериться ему, а теперь настало время платить за это доверие.

— Ты правда сделал это? — едва сдерживая слёзы в глазах, едва слышно спрашиваю я, но какого ответа я жду? Джек молча опускает взгляд, а мне хочется закричать, упасть на пол и никогда больше вставать. Всё это время меня обманывали, позволили думать о том, чего и вовсе нет, никогда не было и никогда не будет. Какая же я дура! — Ты солгал мне, — севшим голосом выдыхаю я и не в силах больше выдерживать на себе все эти взгляда и голоса, я разворачиваюсь и иду к лестнице так быстро, как только могу, прикрывая губы тыльной стороной ладони, стараясь не разрыдаться прямо здесь.

Теперь мне понятно то странное поведение Джека после его дня рождения, он был отстранённым, он меня избегал и теперь понятно почему, также как и понятно, почему Джек хотел уйти сегодня отсюда так скоро, он боялся, что Диана расскажет, и она рассказала, даже лучше - показала. И теперь эта картинка всю жизнь будет стоять у меня перед глазами. И как такое возможно? Как за одну минуту можно разрушить целую жизнь?

— Клэр! Подожди, дай мне объяснить! — кричит Джек позади меня, я стараюсь идти быстрее, но моё дыхание сбивается из-за накативших слёз, которые я больше не могу сдерживать, и которые уже скатываются по моим щекам.

Но Джек оказывается быстрее, и он хватает меня за руку, резко разворачивая меня к себе, и я даю ему сильную пощёчину, которую он явно не ожидал. Моя ладонь огненно горит, но эта боль ничто по сравнению с тем, что я чувствую от его обмана, от его измены...

— Не смей прикасаться ко мне! — говорю я, чувствуя, как все на нас смотрят. — Никогда больше не прикасайся ко мне, и никогда больше ко мне не подходи! — пытаюсь кричать я, но хоть я и безумно зла, сейчас я не способна на агрессию, сейчас я просто обманутая девчонка, чьё сердце и доверие просто растоптали в грязи.

И я уже хочу скорее уйти, как вдруг вспоминаю про одну вещь, и я тут же снимаю с шеи цепочку с птицей, и особо не церемонясь, бросаю её в Джека, чувствуя, как разрывается сердце. И я ничего ему не говорю, я лишь смотрю на Джека ещё секунду, смотрю в его потерянный взгляд, полный страха и горечи, и наконец, оставляю его и всех остальных позади, и бегу к выходу и выйдя на улицу, я встречаюсь с прохладным ветром, который меня немного отрезвляет и рассеивает мои слёзы. Я стою на месте не меньше минуты, пытаясь не рыдать, но у меня мало, что выходит, я чувствую, как разрывается моё сердце, чувствую невероятную боль и пустоту внутри, чувствую, как та дыра в моей груди, которая начала затягивать, вдруг стала в разы больше. И я спускаюсь на несколько ступеней ниже и не в силах больше сделать и шагу, сажусь на одну из них, чувствуя, как холодный ветер пробирает до самых костей. В сердце такая пустота, и в тоже время оно до краёв наполнено болью, хотя ещё несколько минут назад оно было полно счастьем, а сейчас такое чувство, что всё, во что я верила, оказалось полной чушью, и так оно и есть. Но я всё же нахожу в происходящем один плюс: здесь нет папарацци, видимо ресторан вызвал полицию и всех разогнали, и это хорошо, иначе фотографы окончательно бы меня добили.

— Почему мужики постоянно всё портят? — прерывающимся от нескончаемых слез голосом спрашиваю я, услышав шаги позади себя, должно быть это Джессика.

— Не знаю, Клэри, мы просто портим, — отвечает мне Адам, и я в удивление поворачиваюсь к нему.

— Извини, я думала, это Джессика, — поясняю я, подтянув колени к груди, и Адам садится рядом.

— Всё нормально. Она говорит с Джеком, уговаривает его не трогать тебя сейчас.

— И никогда больше, — выдыхаю я, стараясь успокоиться, чувствуя колющую боль в сердце. Адам снимает свой пиджак и накидывает его на меня. — Спасибо.

Между нами наступает тишина, слышен лишь вечный городской шум и ветер. Мне всё ещё сложно всё это осознать, сложно понять то, что Макс говорил мне правду, и то, что я сама догадалась до этой правды, но Джек солгал мне, он солгал глядя мне в глаза, совершенно никак себя не выдав. А я ведь думала, что у меня всё стало идеально, всё было как в сказке, но правда в том, что все сказки рано или поздно заканчиваются. И даже хорошо, что моя сказка закончилась уже сейчас.

— Не могу поверить, что он это сделал, — говорит Адам, разбавляя нашу тишину. — Он любит тебя...

— Он не любит меня, — перебиваю его я, потому что боль в моём сердце стала только сильнее. — Видимо Джек не хотел быть одиноким после разрыва с Дианой, ну или он просто развлекался, но он не любит меня, Адам, потому что... ты не причиняешь боль людям, которых ты любишь. — Я пытаюсь сдержаться, но я не могу. Смотря вперёд пустым взглядом, я чувствую подступающую истерику, которую уже не могу в себе сдерживать и сильно зажмурившись, я сдерживаю дыхание, боясь сделать вдох, потому что я больше не могу сдерживать всё в себе, не могу...

И Адам вдруг обнимает меня, и опустив голову на его плечо, я даю волю эмоциям, и я уже очень давно не плакала так горько. Я, пожалуй, лучше всех знаю, что боль не постоянна, но этим вечером она убивает меня. Я чувствую теплые объятия Адама, чувствую его парфюм, слышу его пытающийся успокоить меня голос, но мне словно становится лишь хуже. Я доверилась Джеку, я поверила ему, поверила в то, что всё, что между нами было - было по-настоящему, было правдой, и так больно понимать, что я ошиблась, так больно понимать, что всё это было ложью!

Мне требуется несколько минут, чтобы более-менее успокоиться и, наконец, перестать рыдать навзрыд, а холодный ветер мне в этом немного помогает, он рассеивает слёзы, остужает горячую кожу и проветривает голову. И чувствуя себя полностью опустошённой, невероятно устало и с тяжёлой головой, я поднимаюсь на дрожащие ноги и пытаюсь убедить саму себя, что я в порядке, хотя это, конечно же, не так.

— Тебе нужно возвращаться, Одри будет волноваться за тебя, — севшим голосом говорю я, чувствуя руку Адама на своей талии, он придерживает меня, словно зная, что я вот-вот могу упасть, пока я отдаю ему его пиджак.

— Она всё понимает, — качает головой он, всё ещё меня не отпуская. — Как ты? — осторожно спрашивает Адам, понимая, что этот вопрос чертовски глупый.

— Подавлена, унижена, — пожимаю плечами я, пустым взглядом смотря куда угодно лишь бы не на него. — Но это пройдёт, всегда проходит. Скажи Джессике, что я ушла.

— Я провожу тебя, — всё не отпускает меня он, и мы вместе спускаемся с многочисленных ступенек, и к обочине тут же подъезжает такси. — Я могу поехать с тобой...

— Нет, не нужно, — качаю головой я, когда Адам открывает для меня дверь.

— Клэр, ты уверена, что хочешь поехать одна? Я могу позвать Джессику, если ты не хочешь, чтобы с тобой ехал я, — после нескольких секунд молчания, говорит он.

— Спасибо за беспокойство, Адам, — едва вновь не плачу я. — Но да, я уверена, сейчас мне нужно побыть одной, хорошо?

— Будь осторожно, — сдержанно кивает Адам. — И прошу тебя, Клэр, — вдруг добавляет он, когда я уже сажусь в такси, — пожалуйста, не делай глупостей, — внимательно всматривается в меня он. — Джек не стоит всего этого, и он не стоит даже твоих слёз.

Я несколько долгих секунд молча смотрю на Адама, замечая, что он зол на друга, и я не могу выдавить из себя и слова, поэтому просто едва заметно киваю, пытаясь не разрыдаться, и Адам называет таксисту адрес Джессики, и закрывает дверь автомобиля, но он не уходит, пока машина не скрывается с поля его зрения.

Всю поездку я пустым взглядом смотрю в одну точку, не понимая как из самой счастливой я вдруг стала самой несчастной, и как из самодостаточной, уверенной в себе Клэр, которая прекрасно знает чего хочет, которая только и делает, что работает, ставя свою карьеру на первое место и посылая отношения куда подальше, я превратилась в размазню, которая убивается из-за мужчины. Я совершила ошибку, когда доверилась подруге, когда доверилась Джеку, когда впервые прислушалась к своему сердцу, а не к своей голове, когда я пошла на поводу чувств, а не разуму.

В квартире никого нет, вся семья Кроуфорд ещё на вечеринке, а Эбби уже отдыхает. Поднявшись в комнату, я скидываю туфли, платье, от которого мне вдруг стало мерзко и принимаю душ вместе со слезами. Я хочу смыть с себя этот день, эти духи, эти воспоминания и слова, я хочу забыть всё, что со мной случилось, я хочу забыть Джека, стереть его из памяти, и больше никогда, никогда его не вспоминать! И как же жаль, что нельзя повернуть время вспять.

Закутавшись в полотенце и завязав волосы повыше, я сажусь на кровать вместе с коробкой, в которой мне сегодня пришло платье.

— Привет, — вдруг тихо говорит Джессика, стоя в дверях моей комнаты, и её глаза говорят за неё, она меня жалеет и из-за этого мне становится ещё хуже. — Ты в порядке?

Пару секунд я молчу, слыша лишь тихое тиканье часов в этой комнате, в которой горит лишь один светильник, и я качаю головой, потому что не могу вымолвить и слова, а в горле снова появился ком, из-за которого я не могу говорить, к глазам опять подступают слёзы, которые только-только остановились, и вот я уже не киваю в знак подтверждения, а наоборот, в знак отрицания, и Джессика тут же подбегает ко мне и опустившись на кровать, она крепко меня обнимает.

— Все будет хорошо, Клэр. Слышишь? Пока мы вместе у нас у обеих всё будет хорошо.

Сегодня я кое-что поняла, помимо того что на Верхнем Ист-Сайде никому нельзя доверять, правда всегда выходит наружу, и это просто один из многочисленных законов времени. Довольно часто правда всплывает тогда, когда мы сами того не желаем, но ведь правда должна освобождать всех от тяжелого бремени или положить конец всему, что имело значение. Но я никогда не думала, что правда может отнять свободу навсегда и, наверное, это её самое худшее свойство.