Глава 26

— Я хотел у тебя кое-что спросить, — доносится до моих мыслей тихий голос Джека. Он так близко ко мне, его дыхание щекочет мне ухо.

— Что? — всё ещё не открывая глаз и не уходя от его тёплых объятий, спрашиваю я, совершенно потеряв ко всему интерес.

— Проведешь со мной День Благодарения? — неуверенно спрашивает Джек, и мне тут же приходится открыть глаза, вернуться с небес на землю и с огромным удивлением на него посмотреть.

— Что? До дня благодарения ещё чуть меньше месяца...

— Да, но зная тебя, думаю надо спрашивать заранее, чтобы вы, мисс Я-Занята-Каждую-Минуту, смогли включить меня в своё расписание, — пытаясь скрыть улыбку, говорит Джек. В его глазах есть сомнение и всё тот же странный страх, который я всё никак не могу понять, а ведь я уж подумала, что всё это прошло.

— День Благодарения это семейный праздник, думаю, мне там нет места, я буду лишняя в кругу твоей семьи.

— Для меня ты никогда не будешь лишней. — От его слов на лице невольно показывается улыбка.

— Ладно, — смутившись, выдыхаю я. — Обещаю, что подумаю.

— Хорошо, — с облегчением выдохнув, говорит Джек и снова крепко меня обнимает, проводя рукой по моей спине. — Идём, ты вся дрожишь.

Если бы Джек мне об этом не сказал, я бы навряд ли это заметила. Холодный ветер сильно обдувает мои голые ноги, пробирается под пальто, разгуливая по моей коже, и руки у меня уже похожи на две ледышки.

— У нас есть время, чтобы заехать домой? — спрашиваю я, когда мы садимся в машину. Не понимаю почему, но Джек начинает улыбаться, не сводя глаз с дороги. Что такое?

— Да, только не на долго.

Когда мы наконец приезжаем к одному из сотен небоскрёбов Манхэттена, я как можно быстрее поднимаюсь в квартиру, но когда дохожу до своего шкафа, останавливаюсь.

Может, мне переодеться? Ладно, подумаю об этом чуть позже, сперва я хочу накрутить волосы, что я и делаю перед большим зеркалом, краем глаза замечая Джека, и чтобы убедиться, что он и в правду там стоит, я поворачиваюсь в его сторону. Джек оперившись о стену внимательно следит за каждым моим движением, что не может не смутить меня.

— Как думаешь, может мне надеть что-то более элегантное? — спрашиваю я, прекратив неудобную тишину. — Не слишком ли коротко для ужина с родителями?

Джек хмурится, тяжело вздыхая смотря на мои ноги и наконец снова смотрит мне в глаза.

— Мне очень нравится это платье, — игривым тоном говорит он и мне хочется кинуть в него плойку. — Но ты права, для родителей это слишком.

Быстро закончив с волосами, я секунду думаю, что мне надеть, и в голову приходит отличная мысль. Пойду в платье, в котором я была на вечеринке по случаю показа. Оно идеально.

— Ты так и будешь там стоять и смотреть на меня? — уже немного раздражённо спрашиваю я, потому что Джек всё ещё стоит в проходе, наблюдая за мной.

— Да, довольным голосом отвечает он, не скрывая улыбки.

— Мне нужно переодеться, — держа в руках платье, говорю я с намёком, что ему лучше выйти.

— Я тебе не мешаю. — Он прекрасно понимает, зачем я ему это сказала, но делает вид, будто только что родился.

— Выйди, — настойчиво прошу я, но Джек даже не шевелиться. Я прекрасно понимаю, что мне от него уже нечего скрывать, но когда девушка надевает длинное узкое платье, это выглядит не очень... привлекательно, по крайней мере, у меня.

— Нет, — качая головой, всё также серьёзно говорит Джек, спрятав руки в карманы своих чёрных брюк.

Недовольно хмыкнув и криво улыбнувшись, я разворачиваюсь к нему спиной и начинаю переодеваться. Пока я пытаюсь напялить на себя это платье, я слышу лёгкие смешки у себя за спиной, какой-то шорох, шум, и вскоре я чувствую губы Джека на своей шее. От его горячего дыхания по телу проходятся мурашки, собственное дыхание на секунду останавливается, а сердце наоборот стучит быстрее, то ли от испуга, то ли от него самого.

— А мы случайно не опаздываем? — тихим голосом спрашиваю я и резко вздыхаю, когда Джек касается моей спины и медленно застёгивает молнию на платье. Я чувствую, как он близок ко мне, чувствую, как с каждой секундой между нами нарастает напряжение.

— Ты права, — также тихо говорит Джек и поцеловав меня в плечо, он берёт меня меня за руку и ведёт за собой.

В машине повисла гробовая тишина, не знаю о чём думает Джек, но я как на иголках. Не думала, что буду переживать так сильно. А что если я им и вправду не понравлюсь? Что если они, как и Диана скажут мне, что я слишком проста для него? Наверняка так и будет, и мне стоит быть к этому готовой, ведь Джессика...

— Волнуешься? — сбивает меня от раздумий голос Джека. Он смотрит на мои пальцы, которые теребят ткань платья, и я тут же останавливаю свои действия и опускаю руки на колени.— Не бойся, я всё время буду рядом, — положив свою руку на моё колено, а затем взяв мою ладонь в свою, говорит он, мягко улыбнувшись, и на долю секунды мне действительно становится спокойнее. Я отвечаю Джеку улыбкой, но навряд ли она получается такой же спокойной, как и у него.

— Кто ещё там будет помимо твоих родителей? — спрашиваю я, в надежде отвлечься.

— Джессика, Адам, Кэролайн приедет, бабушка, возможно, ещё неизвестно и... — Джек осекается, и я прекрасно понимаю почему.

— И Диана? — заканчиваю за него я.

— Я её не приглашал, но ей этого и не нужно. Так что да, скорее всего она тоже будет.

Его недовольный, немного раздражённый с привкусом какого-то страха голос немного заводит меня в тупик, но даёт мне понять, что Диана для него нежеланный гость.

Джек паркуется и мы выходим из машины, перед нами очередная высотка на Верхнем Ист-Сайде. Джек протягивает мне руку, и я сразу же её принимаю. Ноги дрожат и далеко не от холода, руки холодеют, а сердце вот-вот выскочит из груди.

— Ещё раз, как зовут твою маму? — спрашиваю я, пока мы едем в лифте. Живот неприятно сводит от волнений, и я уже устала согревать свои оледеневшие ладони.

— Майя, — терпеливо уже в сотый раз повторяет мне Джек, сильнее сжимая мою ладонь.

— А твоего...

— Тайлер.

Сделав глубокий вдох, я поправляю волосы, пытаясь совладать с самой собой. Почему же мне так страшно? Я ещё никогда не была такой трусихой, хотя и так боюсь всего, что движется... и не движется тоже.

— Не волнуйся, я рядом, и ты прекрасно выглядишь, — встревает в мою внутреннюю борьбу голос Джека.

— Правда? — неуверенным, потерявшимся и испуганным голосом и таким же взглядом спрашиваю я, взглянув на него. Я впервые в своей жизни спрашиваю подобное, если мне и делали комплименты, то я их всегда с удовольствием принимала, а сейчас... вдруг он так специально говорит, чтобы меня подбодрить?

— Конечно же, правда, Клэр, — не выдержав, посмеивается Джек, обняв меня за талию, и я опускаю руки на его плечи и пытаюсь найти спокойствие в его глазах. — Не волнуйся, я буду рядом, — уверенно говорит он, смотря прямо в мои глаза. — Я всегда буду рядом, поэтому не бойся, я не отдам тебя этим тиранам.

— О, Боже, — судорожно выдыхаю я от слова «тираны» и опускаю голову на грудь Джека, которая трясётся от его смеха. Он просто издевается надо мной!

Лифт останавливается, створки разъезжаются в стороны, и первое, что сразу же бросается мне в глаза, это картины, да здесь можно собрать целую галерею и галерею на вполне себе кругленькую сумму, и наверняка я думаю о суммах гораздо меньших, чем есть на самом деле. Наверняка, если бы картина «Мона Лиза» продавалась, то и она бы весела на этих стенах. Проходя дальше, я понимаю, что что пентхаус семьи Фостер даже больше, чем у семьи Джессики. Тёмно-бежевый мраморный пол начищен так, что можно увидеть в нём своё отражение, шикарные люстры освещают каждый сантиметр дома, не оставляя ни одного тёмного угла. В большом холле светло-бежевые стены с едва видным рисунком (теперь понятно в кого Джек так любит светлые тона) также повсюду расставлены цветы, и как я уж говорила — картины.

Нас встречает домработница и уносит наши пальто, пока нервно вздыхая, я перевожу взгляд на Джека, который уставился на меня.

— Готова? — едва слышно спрашивает он, сжав мою руку сильнее. Я киваю, пытаясь отогнать тревогу, но, кажется, даже Джек слышит моё бешено бьющееся сердце.

Мы заходим в главную комнату, которая просто вся залита светом, всё те же бежевые стены, огромная люстра, длинный стол, уставленный едой. Любой кто зайдёт сюда сразу же поймет, что забрёл не в простую квартиру на одной из улиц Манхэттена, а на Верхний Ист-Сайд.

— Ох, ну, наконец-то! — достаточно громко говорит женщина, отвлёкшись от разговора со знакомыми мне лицами и встаёт из-за стола.

Я уже видела её на фотографии в доме у Джека на острове. Уложенные блондинистые волосы до плеч, серые глаза, хотя на фото они казались мне медовыми и очень тощая фигура, и женщина в хорошеньком синем платье от Chanel этого сезона.

— Джек, разве ты не знаешь что опаздывать неприлично, особенно на свой же праздник? — укоризненно, но с улыбкой говорит она, и заключает сына в лёгкие объятие.

— Извини, мам, — с улыбкой отвечает ей Джек. — А где папа?

— А, сейчас... — она не успевает договорить, потому что в зал заходит, видимо, отец Джека, разговаривающий по телефону.

Тёмно-серый костюм, редеющие темные волосы, постаревшая копия Джека. Пока его отец разговаривает по телефону, Майя смотрит на своего мужа слишком укоризненно, слишком предупреждающе и недовольно.

— Прошу прощения, — извиняется он, наконец убрав телефон в карман. Джек обменивается с отцом рукопожатием, и затем я снова чувствую его руку на своей талии.

— Знакомьтесь, это Кларисса, моя девушка, — смотря на меня говорит Джек, а моё сердце уходит в пятки. Моя девушка...

— Приятно познакомиться, мистер и миссис Фостер, — очень застенчиво говорю я, также застенчиво улыбаясь. Боже, я чувствую себя безумно глупо!

Майя смотрит на меня оценивающим взглядом, и я начинаю чувствовать тоже самое, что я чувствовала к Диане — жуткую неприязнь. Похоже, Джессика была права, мамочке я точно не понравилась, хотя она и улыбается мне, а вот мистеру Фостеру, кажется, просто всё равно, он смотрит на меня настолько безразличным взглядом, что мне тоже всё кажется безразличным, удивительно!

— А нам-то как приятно, Кларисса, — щебечет Майя миленьким голоском.

— А про бабушку ты забыл? — слышится голос позади нас. За столом сидит, а точнее уже встаёт и идёт к нам, пожилая женщина, которая выглядит явно уж моложе своих лет, а особенно молодит её блестящее ожерелье на её шее.

— Бабушка, — по-особенному улыбается Джек и крепко её обнимает. Похоже, она единственная кому не безразлична его жизнь. — Кларисса, это моя бабушка Жозефин.

— Да, у меня французские корни! — гордо заявляет она и переводит взгляд на меня. — Здравствуй, дорогая, как же я рада с тобой, наконец, познакомиться! — Неожиданно для всех Жозефин заключает меня в крепкие объятия и с добрым взглядом меня оглядывает. — У моего внука очевидно есть вкус! Ты очень красивая девушка, Кларисса, и ты даже не представляешь сколько всего Джек мне о тебе рассказал. Хоть я и не живу здесь, но внук любит поболтать по телефону, верно, Джек?

Все тут же переводят на него взгляд, а он, кажется, даже покраснел. Вот это новость! Он и вправду рассказывал обо мне своей бабушке? Видимо, мой вопрос написан у меня на лице, потому что Джек смотрит на меня так, будто он хочет объяснить всё потом.

— Идёмте за стол, — вежливо предлагает Майя, хотя в её голосе явно чувствуется неприязнь и раздражённость. Да, вечерок обещает быть весёлым...

Отцу Джека снова звонят, и он опять уходит в другую комнату. За столом я, наконец, здороваюсь со всеми остальными. Джессика обнимает меня, смотря на нас с Джеком с широкой улыбкой на лице, Адам довольно сдержанно кивает мне, а вот Диана, как всегда улыбается своей стервозной улыбочкой, которая меня жутко бесит. Она всё-таки здесь, она всё-таки пришла. Но её улыбка мне кажется слишком подозрительной. От чего она так счастлива? И здесь Кэролайн, но мы виделись с ней только раз на дне рождении Джессики, и я её совсем не знаю.

— Всё хорошо? — шёпотом спрашивает Джек, и я уверенно ему киваю, и мы садимся за стол, а вскоре подходит и отец Джека.

— Кларисса, вы же учитесь в Колумбийском, да? — задает мне очередной вопрос Тайлер. Его моя жизнь, кажется, интересует больше всех остальных, что не может не удивить меня. А может, его волную вовсе не я, а имидж его семьи?

— Да, на пятом курсе.

— А почему ты не живёшь в общежитие?

— Мне... сложно учиться там, где учиться не хотят, — сдержанно отвечаю я. — Я долго думала прежде чем снимать квартиру, но что меня ждало в общежитие? Вечеринки, алкоголь, но только не тишина, не учёба, а я, как ни странно, в университет поступила для того, чтобы учиться, а не веселиться.

— Как достойно, — вдруг говорит Майя. — Должно быть ваши родители вами очень гордятся.

Звенящие звуки столовых приборов притихли, все перестали есть и, кажется, даже музыка утихла. Все замерли и уставились на Майю и на меня. Её слова для меня это как нож в сердце. Не может быть такого, что она не знает о моих родителях, неужели она сказала это нарочно? Или Джек всё же не упоминал о их смерти?

— Мам... — тихо, но твёрдо говорит Джек.

— Если бы они были живы, то наверняка бы гордились, — слышится мне голос Дианы, и я даже поднимаю голову, чтобы убедиться, что это действительно сказала она. И это она. — Да, Клэр?

— Не сомневаюсь. — Мой голос спокоен и холоден, как атлантический океан, но я прямо сейчас борюсь с тем, чтобы не убить её на этом столе.

Чёрт, а я и не думала, что всё будет настолько тяжело, а ведь ужин толком ещё даже не начался, а я уже хочу отсюда сбежать!

— Ох, Кларисса, умоляю, прости! — голосом полным сожаления говорит Майя, и теперь и она входит в мой список потенциальных жертв.

— Ничего, — сдержанно улыбаюсь я.

— Ладно, хватит, — развивает наконец эту словесную войну Жозефин. — Давайте переведём тему. Кэролайн, дорогая, как в Сиднее?

Я тяжело выдыхаю, опустив взгляд на свои руки.

— Прости за это, — взяв мою ладонь в свою шепчет мне Джек и целует меня в висок, притянув к себе ближе, и я на мгновение прикрываю глаза.

— Всё хорошо, — собравшись с силами, отвечаю я, и перевожу взгляд на Кэролайн.

Она немного в замешательстве, поэтому ей требуется пара секунд, чтобы понять вопрос и ответить на него.

— Там прекрасно. Год отдыха после Брауна самое то, — наконец отвечает она, и напряжение в комнате заметно уменьшается.

— В каком отеле ты остановилась? — спрашивает Джек.

— В каком ты мне и посоветовал, в Park Hyatt Sydney, — отвечает она с хитрой и довольной улыбкой. И Джек улыбается также.

— О да, обожаю этот отель! — подключается в разговор Адам, откидываясь на спинку стула. — Там просто обалденный бар!

— Кому бар, а кому обслуживание, — усмехается Джессика. — Но согласна, те бешеные деньги того стоят.

— Да, определённо, но я даже точно не помню сколько стоит одна ночь, — говорит Кэролайн.

— Мы с Джеком бронировали этот отель два года назад, выходило чуть больше сотни, — довольно говорит Диана переводя взгляд на меня.

— Да, с нами ещё был Адам и Джессика, но ты права, чуть больше сотни, — раздражённо отвечает Джек.

Если честно, то я чувствую себя, мягко говоря, неуютно. Все эти разговоры про люксовые отели ставят меня в неудобное положение. В отличие от них у меня никогда такой возможности не было, и я одна здесь молчу как идиотка не знающая, что сказать.

— Я сейчас, — говорю я Джеку и встав из-за стола, иду в коридор. Я понятия не имею, где здесь туалет, но я могу спросить у домработницы.

— Кларисса. — Я оборачиваюсь и возле меня стоит Майя. Боже, неужели ей не хватило, и она хочет морально меня добить?

— Да? — любезно отзываюсь я.

— Тебе здесь всё нравится? — Что за вопросы?

— Да, у вас очень красиво...

— Я не об этом, — перебивает меня она. — То как ты себя чувствуешь, тебе нравится?

— Простите, я не совсем понимаю... — Что за бред она несёт?

— Тебе ведь неуютно, верно? — спрашивает она с едва заметной улыбкой на лице и внимательно на меня смотря. — Верно, — подытоживает она, потому что я молчу, не понимая, чего она от меня хочет. — И это чувство не случайно, оно не пройдёт, и здесь ты всегда будешь чувствовать себя неуютно, и не важно, во что ты будешь одета, — говорит она, осматривая моё платье. — Если ты будешь с моим сыном, то это чувство никогда не пройдёт, а наоборот, со временем станет только хуже, и в скором времени ты наконец поймёшь, что люди на самом деле тебя не видят даже, когда смотрят на тебя. За всё время ваших недолгих отношений тебя будут принимать только, как очередной каприз Джека или просто как акт благотворительности. — Боже, не могу поверить, что она мне говорит такое! Не могу поверить с какой злостью и ненавистью она произносит каждое слово.

— В отличие от вас, ваш сын... — раздражённо и с ноткой злости начинаю я, но Майя снова меня перебивает.

— Перебивать неприлично, Кларисса. — Она делает паузу и снова продолжает меня оскорблять. — Я просто предупреждаю тебя, что твоё ощущение того, что ты здесь лишняя будет продолжаться до конца ваших отношений, пока ты наконец не поймёшь, что такой мужчина, как Джек не останавливается на Клариссах Олдридж из Бруклина, — изображая сожаление говорит она. — Такие, как Джек выбирают Диан с Верхнего Ист-Сайда на Манхэттене, а девушки, как ты превращаются в анекдоты о своей глупой молодости на элитных вечеринках. И пойми, я хочу, как лучше! Так почему бы тебе не сдаться сейчас и не освободить себя от наступающей боли? Я уверена, что Джек поймёт, даже больше, он скорее всего просто боится сказать тебе о том, что... ты ему больше не нужна, что ты ему надоела. — Её слова, как яд отравляют во мне всё живое. — И эта цепочка, — смотрит она на мою шею, — в скором времени она вернётся к своей полноправной хозяйке, и я не о себе.

Я всегда считала себя сильной. Если бы я не была сильной, я бы не смогла пережить смерть родителей, не смогла бы справляться с такими людьми, как Диана, не смогла бы добиться стажировки у Розмари Берч и не смогла бы стать её преемницей. Но сейчас я только делаю вид, что я сильная, но чувствую я себя ужасно слабой. И я боюсь признать, но мне так больно и обидно от того, что её слова кажутся мне чистой правдой. Я чувствую себя неуютно, я чувствую что... недостойна такого человека и такой жизни, хотя всегда только о ней и мечтала. А если она права? Что если никто не будет принимать меня всерьёз? Что если это уже так? Ведь на моём интервью меня уже спрашивали о Джеке.

— О чём шепчетесь? — незаметно подкрадывается к нам Джек, его тёплые руки обнимают меня за талию, а горячие губы касаются ледяной шеи.

— О своём, о женском, да, Кларисса? — спрашивает Майя.

— Да, — легко улыбаюсь я, хотя на душе огромный тяжёлый камень, а перед глазами словно вот-вот появиться пелена слёз. Но сейчас, когда Джек здесь, рядом со мной, я понимаю, что он не такой, каким его описала его мать, он не бросит меня из-за Дианы, которая причинила ему такую боль.

— Знаешь, я тут подумала, — повернувшись к Джеку лицом и игнорируя Майю всеми способами, говорю я сладким голосом. — Я хочу провести с тобой и твоей потрясающий семьёй День Благодарения.

Представляю какое сейчас выражение лица у Майи. Должно быть, она от меня такого явно не ожидала.

— Правда? — настороженно, но не скрывая радостного удивления спрашивает Джек, переведя взгляд на Майю, стоящую позади меня.

— Да! Твоя мама меня на это подтолкнула, — с улыбкой отвечаю я, повернувшись к ней.

— Неужели? — удивляется Джек, а его мамочке остаётся лишь улыбнуться, прикусив свой гадкий язык, и мы возвращаемся к столу, но не на долго.

— Может уйдём? — шёпотом спрашиваю у Джека я, подавшись вперёд.

— Только что хотел тебе предложить, — с улыбкой отвечает он и отодвинувшись, встаёт из-за стола, привлекая всеобщее внимание. — Думаю, что нам уже пора.

— Да, и я тоже пойду домой, — говорит Джессика, и вскоре уже все собравшиеся, кроме Дианы, что меня удивляет, решают отправиться по домам.

Надев пальто, мы начинаем со всеми прощаться. Мне очень понравилась бабушка Джека — Жозефин, поэтому её одну я обнимаю по-настоящему.

— Надеюсь, мы ещё встретимся, — говорит мне она.

— Взаимно.

Мне также приходится показательно обняться с Майей, и я буквально почувствовала, что мы обе друг друга ненавидим.

— Если честно, то меня сбивает с толку тот факт, что однажды отведав красной икры мужчина может переключиться на щуку, — щебечет мне на ухо она, переведя взгляд на Диану, которая прильнула к Джеку и о чём-то с ним говорит. — Но в этой жизни нужно попробовать всё, верно?

Вот стерва! Нет, они обе стервы! Они случайно не родственники? Фу...какая мерзость.

Диана отходит от Джека и направляется ко мне. Она слишком счастлива, слишком довольна.

— Надеюсь, что больше никогда тебя не увижу, — улыбаясь во весь рот, говорит она.

— Взаимно, — также отвечаю я, но Диана всё также довольно мне улыбается, будто радуясь собственной победе. И, кажется, она что-то перепутала. Выигрыш за мной.

— Спорим, что вы скоро расстанетесь? — с вызовом и с полной уверенностью спрашивает она.

— Если только в твоих снах.

— Ну... скоро мы узнаем.

Диана уходит к своей постаревшей копии, только со светлыми волосами, и они обе о чём-то шушукаются.

— О чём вы говорили? — спрашивает Джек, явно нервничая.

— А о чём мы должны были говорить? — с явным интересом и раздражением спрашиваю я. Джек от меня что-то скрывает и это что-то связано с Дианой.

— Всё хорошо? — с волнением спрашивает он, взяв меня за руки.

— Да, просто прекрасно, — не сдерживая тонну сарказма, отвечаю я. — Джессика уже выходит, я буду внизу. — Я добегаю до лифта и прячусь в кабине как раз за секунду до того, как створки смыкаются.

— Я думала, ты уйдёшь с Джеком, — в замешательстве говорит подруга.

Я лишь тяжело вздыхаю, и к счастью лифт успевает прийти вниз быстрее, чем я задохнусь здесь, потому что воздух внезапно нагрелся, и выбежав на улицу, я встречаюсь с прохладным ветром, который приятно освежает лицо.

— Клэр! — кричит позади меня Джессика. — У вас что-то случилось? Всё хорошо?

— Всё плохо, — срываюсь я, когда Джессика идёт ко мне, стуча своими каблуками по асфальту и становится напротив. Хоть на улице уже и темно, и только огни от высотки освещают всё вокруг, я прекрасно вижу её взволнованное лицо.

— У вас же было всё нормально, я не понимаю...

— Было... но ты была права. Его мать сумасшедшая! — я стараюсь не кричать, но у меня плохо получается. — Она буквально попросила меня собрать свои вещи и уйти куда подальше.

— Она такая, — неуверенно пожимает плечами подруга. — Но когда тебя останавливали или хотя бы расстраивали такие люди?

— Дело не только в ней, Джесс, — поникшим голосом говорю я, опуская глаза на свои руки. — Его мать, сегодняшние переглядывания Дианы и Джека... они ведут себя странно... Джек ведёт себя странно...

— Странно? — Мне хочется провалиться сквозь землю, потому что этот вопрос точно задала не Джессика.

— Кажется, вам стоит поговорить. — замирает подруга, когда смотрит мне за спину, а я всё ещё боюсь обернуться. — Клэри... — говорит она и жестом показывает, чтобы я ей позвонила.

Собравшись с духом, я оборачиваюсь, и меня тут же обдаёт холодным ветром. Лицо Джека больше похоже на каменное, чем на живое, он не злится, но уж явно не очень доволен.

— Так как я себя виду, Клэр? — не двигаясь с места, спрашивает он.

— Идём домой, — говорю я и повернувшись, направляюсь в сторону дороги, слыша его шаги позади. Джек нагоняет меня, когда мы уже прилично отходим от сияющих фонарей.

— Машина на стоянке.

— Идём пешком.

— Клэр, — говорит Джек, взяв меня за руку, и мне приходится остановиться. — Что случилось? — Он не понимает, немного боится и... сомневается в чём-то. Всё это написано у него на лице.

Я внимательно смотрю в его глаза, пытаясь найти ответ на свой вопрос, который гложет меня, где-то глубоко внутри, на вопрос, от которого безумно болит моё сердце. На вопрос, который я так боюсь задать вслух.

— Ты и... Диана, что между вами произошло? — наконец спрашиваю я, но это совсем не тот вопрос, на который я пыталась найти ответ.

— Ничего, — уверенно отвечает Джек.

— Диана ведёт себя очень странно, она сказала мне, что мы с тобой скоро расстанемся, не знаешь почему? — с нескрываемой болью в голосе спрашиваю я.

— Диана всегда ведёт себя странно, Клэр, ты знаешь её уже достаточно давно, чтобы это понять, а то, что она тебе сказала... кто знает, что за тараканы у неё в голове, — не долго думая, отвечает Джек, и я немного расслабляюсь. Он не может так уверенно мне лгать. — Идём? — Джек неуверенно берёт меня за руку, и я снова замечаю тот взгляд полный страха.

— Ответь честно, — начинаю я, резко остановившись и выдернув руку из его ладони, я больше не в силах спрашивать об этом саму себя. Именно сейчас, именно в этот момент я должна всё решить, по крайней мере, для самой себя, и Джек моментально напрягается, впрочем, как и я сама. — Ты мне изменил? — затаив дыхание, спрашиваю я, и клянусь, я готова умереть от ожидания его ответа.