Глава 25

Я захожу в заполненный людьми зал, где вечеринка идёт уже полным ходом. Высоченные потолки, приглушённый свет, ритмичная музыка, модели, приглашённые гости и журналисты, которые тут же меня замечают и атакуют, начиная снимать и фотографировать, задавая десятки вопрос, которые я едва могу разобрать. Я и так была максимально взволнована, а теперь, окружённая толпой фотографов и редакторов журналов, я чувствую, как моё сердце в разы ускоряет свой ритм, заставляя меня нервничать ещё больше.

— Кларисса, журнал «Hello», когда вы планируете выпускать свою первую официальную коллекцию? — спрашивает достаточно молодая девушка, протягивая в мою сторону микрофон.

— Я ещё об этом не думала... — растерянно отвечаю я, пытаясь идти сквозь окружившую меня толпу, медленно, но идти.

— Мисс Олдридж, вы будете менять имя компании на своё или оставите фамилию наставницы или же продадите компанию? Журнал «OK».

Вспышки фотокамер, выкрики вопросов которые мне с трудом удаётся разобрать, толчки редакторов и журналистов мне «немного» мешают отвечать на вопросы, и вообще, всё это меня до ужаса пугает... я не была готова к такому вниманию, всё произошло слишком внезапно.

— Я... — отвечаю я, не знаю что и сказать, но меня спасает охранник, который идёт в мою сторону, видимо Розмари послала его ко мне.

Он мгновенно рассеивает всю эту толпу людей вокруг меня и даёт мне, наконец, пройти дальше в зал. У одной из стен стоят несколько фонов с инициалами компании специально для фото, и я замечаю, как Розмари позирует фотографам с некоторыми гостями. В другом конце зала также стоит фон с громко кричащими буквами «Берч Дизайн-с» и стоят небольшой столик и два кресла, и хотя я сама занималась организацией этой вечеринки, я не помню этих кресел, видимо, об этом позаботилась Розмари, и я думаю, они для дачи интервью.

Да, наверняка сегодня мне придётся говорить, много говорить, и для меня это своего рода стресс, ведь обычно на показах я только и делала, что молча выполняла свою работу, это только с недавних пор я начала всеми командовать, но сейчас мне придётся общаться с редакторами модных журналов, и я даже не знаю... я не сильна по части слова.

Оглядывая зал словно я вижу его впервые, я пытаюсь найти что-то ещё, что обошло меня стороной, но вроде бы, всё остальное здесь ровно так, как я и организовывала: по всему залу расставлены фуршетные столы с едой и напитками, также повсюду ходят официанты, разнося шампанское, а барная стойка, за которой бармен умело крутит в руках бутылки дорогого алкоголя, забита до отказа. Вдруг в шумном зале я различаю голос Розмари, а затем и нахожу её прикованный ко мне взгляд. Женщина зовёт меня, и я, увидев, что она всё ещё находится во внимании фотографов, нерешительно подхожу к ней, и мы вместе позируем, пытаясь прислушиваться к фотографам, которые то и дело выкрикивают наши имена, прося посмотреть то в одну камеру, то в другую, а то и вовсе сменить позу. Я впервые так открыта перед папарацци, для меня всё это внимание в новинку, ведь раньше я всегда избегала камер. И хоть я понимаю, что всё ещё нервничаю, волнуюсь, и что я довольно-таки напряжена, я не могу отрицать того факта, что мне по душе это внимание, просто я к нему ещё не привыкла.

Чувствуя, как постепенно успокаивается моё сердце, но всё продолжая ощущать необыкновенное воодушевление от всего происходящего, в неутихающем шуме, состоящем из голосов десятков людей, громких папарацци и музыки, я вдруг различаю голос стоящей рядом Розмари, которую я обнимаю за талию. Склонившись ко мне, она говорит, что сейчас мне следует дать интервью для журнала, чтобы интерес ко мне не упал, а наоборот, зажёгся ещё сильнее, и я сразу же с ней соглашаюсь, и пару раз сфотографировавшись уже без наставницы, я направляюсь на интервью с журналом «Hello» это, конечно, не «Vogue», но тоже не плохо.

— Здравствуй, Кларисса, меня зовут Моника, не против если мы перейдём на «ты»? — спрашивает девушка как только её оператор и она сама устраиваются поудобнее.

— Нет, конечно, не против, — дружелюбно улыбаюсь, я пытаясь подавить внутреннее волнение, ведь это всё же моё первое в жизни интервью.

— Хорошо, — улыбается мне она. — Тогда давай сразу перейдём к делу, ведь желающих поговорить с тобой очень много, — оглядев зал, говорит Моника и она права. — И так, начнём! Первые вопросы будут банальны и до невозможия просты, но ты невидимка, Кларисса, никто о тебе ничего не знает, поэтому я думаю, будет вполне уместно если я спрошу, сколько тебе лет, ведь на вид ты так юна! И расскажи о себе, о ваших отношениях с Розмари Берч, о своём пути к миру моды.

— Мне двадцать один год, я студентка пятого курса Колумбийского университете, но моя профессия никаким образом не связана с модой, но я думаю, в нашем мире это уже в норме вещей, когда дело всей твоей жизни совершенно никак не связано с твоим образованием. Я стажируюсь у Розмари Берч уже четвёртый год, и честно говоря, у меня никогда и в мыслях не было, что я когда-то стану владельцем её компании! Ведь это... просто безумие! — Моника мне понимающе кивает. — Я ещё в детстве хотела стать дизайнером, одевать людей в одежду, которая мне нравится, и мне пришлось очень потрудиться, чтобы добиться того, что у меня есть сейчас. И несмотря на мой возраст, я уже прошла достаточно, но я всё же никогда не думала, что смогу обзавестись компанией так скоро.

— Как ты поступишь с ней? Изменишь имя компании? Я так понимаю, продавать ты её не собираешься?

— Нет, я её ни за что не продам, — улыбаюсь я. — Это, можно сказать, вся жизнь миссис Берч. Она начала всё с нуля и самостоятельно добилась больших высот, она для меня пример для подражания, моя икона в каком-то смысле, и за эти годы она стала мне семьёй. — Ох, кажется, я слишком разоткровенничалась. — Я, скорее всего, поменяю имя, хотя сейчас говорить об этом рано, мне нужно всё переварить, обдумать и вообще осознать, но одно я знаю точно уже сейчас, я ни за что не сотру имя Розмари Берч из истории компании, все всегда будут знать имя её основателя.

— Хорошо, спасибо, — смотрит на свои наручные часы Моника. — А теперь немного личный вопрос, если ты, конечно не против. — Вот, началось, и да, я против, но я вижу, что хоть эта девушка мило мне улыбается, её уже не остановить. — На самом деле о тебе уже было кое-что слышно, но никто не знал твоей личности, до недавних пор. Уже, не секрет, что ты состоишь в отношения с Джеком Фостером. — У меня ёкает сердце, и я едва удерживаю улыбку на своём лице. — Но сегодня и, насколько мне известно, прямо сейчас у него проходит громкая вечеринка по случаю его дня рождения, но... почему ты здесь, а не там? — осторожно спрашивает Моника, будто боясь моей реакции.

Её вопрос кажется мне безумно бестактным и некорректным, но чего я ожидала от человека, у которого главное это рейтинг? Все хотят новых сплетен, ссор, скандалов и раскрытых секретов, но я никогда не хотела прославиться благодаря чужому имени, и я уже нарушила своё обещание и стала более известной благодаря Розмари, но я ни за что не буду использовать имя Джека, хотя... у меня появляется догадка, что всё это интервью было начато только из-за этого вопроса, только из-за Джека.

— Я бы не хотела отвечать на этот вопрос, — мягко, но уверенно говорю я, смотря в глаза Монике, пытаясь хоть как-то дать ей понять, что я не намерена говорить о своей личной жизни. И я вдруг вспоминаю все интервью звёзд, что я видела, и вспоминаю, как я расстраивалась, когда они так отвечали, ведь я тоже хотела знать больше.

— Но всё же? — настаивает девушка.

— У нас с ним всё хорошо, и это всё, что я могу сказать. — Ну, по крайней мере, было до этого момента.

— Хорошо, — разочарованно, но с улыбкой, выдыхает Моника. — И последний вопрос: чьё на тебе платье? — Я с облегчением выдыхаю.

— Это моё платье, я его спроектировала, — отвечаю я, почувствовав вкус гордости.

Мы прощаемся, и я даю интервью ещё нескольким журналам, которые задают мне подобные вопросы, и только в одном из них никаким образом не задевают Джека. И хоть я и старалась не рассказывать лишнего, для меня дача интервью была новым опытом, и я сделала для себя несколько заметок на будущее, потому что, как правило, всё, что ты скажешь, может обернуться против тебя.

Закончив с интервью, я хочу поскорее завалиться в кровать, но это лишь моя мечта, которой дано осуществиться ещё не скоро, потому что вечеринка только началась, и меня вновь забирают фотографироваться, но теперь чуть ли не со всеми гостями на вечеринке, и мне приходится говорить с ними и снова и снова отвечать на одни и те же вопросы, и кто бы знал как это утомительно!

Я понятия не имею, сколько сейчас времени, но тёмное небо уже усыпано яркими звёздами, и когда-то элитный вечер по случаю показа медленно перетекает в самую настоящую вечеринку. Алкоголь, выпитый всеми гостями, даёт о себе знать и вскоре относительно медленная музыка сменяется на крайне ритмичную, свет становиться ещё более приглушённее, а трезвая элита Манхэттена становится пьяной. Думаю, все постояльцы отеля нас сейчас ненавидят, и мне кажется, мы опустошили весь бар в Palace, и я даже думать не хочу, сколько Розмари угрохала на это денег, а ещё и на сам показ. Главное, чтобы коллекция всё это окупила, но я уверена, в связи с тем, что это коллекция — последняя коллекция Розмари Берч, её успех будет ошеломляющий, ведь это последний шанс приобрести себе вещь дизайна Розмари.

Здесь мало моих знакомых, потому что все они сейчас на вечеринке Джека, и я практически никого из присутствующих здесь не знаю, и в определённый момент это навеяло на меня поникшей грустью. Хоть я и сама выпила, но совсем чуть-чуть, поэтому я в своём уме и абсолютно трезва, но моя голова уже раскалывается от музыки, грохота, разговоров и этих дурацких вспышек. И я вдруг понимаю, что хочу улизнуть отсюда незамеченной, но Розмари останавливает меня, когда я только, выхожу из громкого зала, направляясь в гардеробную.

— Кларисса, ты не можешь уйти, — говорит она, взяв меня под руку. — Я понимаю, ты устала, но ты должна остаться.

— У меня болит голова, я плохо спала весь месяц, и думаю, я заслужила отдых. Тем более все уже настолько пьяны, что никто даже не заметит моего отсутствия, — устало говорю я, наслаждаясь мгновением тишины, хотя даже здесь, в лобби отеля слышна музыка.

— Нет, ты должна проводить всех гостей и уехать последней, так будет правильнее, и не заставляй меня думать, что я совершила ошибку в своём решении. — Розмари смотрит на меня ещё секунду, а затем возвращается в зал, всё же дав мне возможность выбора.

И я решаю остаться, но прежде чем вернуться в зал, я хочу забрать свой телефон, который оказывается под моим платьем, в котором я была на показе, и включив мобильник, я обнаруживаю десять пропущенных от Джека... и меня гложет чувство совести. Я просто отвратительна... Наверное, было бы правильнее позвонить сейчас Джеку, но думаю, его вечеринка сейчас в полном разгаре, и моего звонка он просто не услышит, или Джек уже спит, потому что уже четвёртый час утра. Ну, или я просто оправдываюсь, чтобы не звонить ему, чтобы не чувствовать себя ещё хуже.

Ужасно уставшая и не имеющая понятия о том, сколько мне ещё здесь торчать, я возвращаюсь в зал и вдруг понимаю, что музыка, наконец, утихла, и все пьяные гости собираются по домам. Но мне приходится дождаться, пока все уйдут, потому что я прощаюсь едва ли не с каждым, и только когда мы с Розмари остаёмся одни, мы сами начинаем собираться домой.

В такси мой сон снимает как рукой, потому что я понимаю, что сейчас встречусь с Джеком пусть и наверняка спящим, но я волнуюсь, потому что, если бы это Джек не приехал на мой день рождения, решив остаться на работе, я была бы очень зла и меня бы это очень сильно обидело. Но выбора у меня нет, что сделано, то сделано, и отсчитывая неспокойные удары своего сердца, я поднимаюсь на нужный этаж, ввожу код у двери в квартиру и, наконец, захожу внутрь, откидывая туфли, которые я сняла ещё в лифте, в сторону. Вся квартира погружена в полный мрак, и я включаю приглушённый свет. Тишина только убеждает меня, что Джек спит в спальне, но когда я туда захожу, я никого не обнаруживаю. Хм, неужели его вечеринка ещё не закончилась? У меня сейчас нет никаких сил думать об этом и вообще хоть о чём-то. Поняв, что Джека нет дома, моё беспокойства улетучилось, уступив место усталости, и свои последние силы я трачу на то, чтобы снять с себя это ужасно неудобное платье, надеть комбинацию и завалиться в постель. И мне снится этот день, с самого его начала. То как я поздравила Джека, и мы попрощались у отеля, то, как Розмари передала мне компанию, то, как я давала интервью, и во мне вдруг зарождается сомнение. А что если всё это был только сон, и вот я сейчас проснусь в своей старой съёмной квартире, и у меня совсем ничего нет? Ни Джека, ни компании, ничего... Видимо я уже начинаю просыпаться, раз меня посещают такие мысли. Ну что ж, сейчас всё и узнаем, хотя моё сомнение уже начинает перерастать в настоящий страх, что всё это действительно было нереально, потому что было больно хорошо.

Я с волнением открываю глаза и тут же встречусь с ярким солнцем, которое заполняет всю комнату, и мне приходится потратить несколько минут на то, чтобы привыкнуть к свету, прежде чем я хоть что-то могу рассмотреть. Но раз здесь так светло, я явно не в своей старой квартире, и я замечаю своё платье, лежащее на кресле, и тут же чувствую облегчение, ведь это солнце и это платье означают, что всё было реально, и я действительно у Джека и владею компанией Розмари.

Взяв с тумбочки телефон, чтобы посмотреть время, я вижу, что уже двенадцать, что вполне нормально, учитывая то, что я вернулась домой в шестом часу утра. Но вообще-то у меня сегодня куча пар в универе, но я решила сделать себе выходной, я его и вправду заслужила.

На лице вдруг появляется счастливая улыбка от чувства, что моя жизнь начинает кардинально меняться в несомненно лучшую сторону, но поворачиваясь на другой бок, я не вижу того, кого так ожидала и желала увидеть. Джека нет, его подушка даже не смята, а значит, его здесь и не было, и улыбка сразу же исчезает с моего лица, а в сердце зарождается уже знакомое переживание. Неужели он так на меня зол, что даже не приехал в собственную квартиру?

Откинув одеяло и надев халат, я выхожу из комнаты и попадаю в гостиную в надежде, что Джек где-то тут, но его нет. И уже не на шутку волнуясь и надеясь, что он всё же дома, я поднимаюсь на второй этаж, направляясь в гостевую комнату и мгновенно выдыхаю. Он здесь, Джек спит прямо в одежде, такое ощущение, что он пришёл совсем недавно, но почему он лёг здесь, а не со мной?

Спустившись вниз за водой, я вновь возвращаюсь в гостевую комнату и ставлю стакан на тумбочку.

— Хэй... — шёпотом протягиваю я, сев на край кровати, и привожу рукой по его шеи, двигаясь к лицу, которое уже покрывается щетиной, и Джек практически сразу на меня реагирует, что на него совсем не похоже и открывает глаза, будто пугаясь меня. — Привет! — шёпотом, но с улыбкой говорю я, боясь его реакции.

— Клэри? — будто не веря, что это я, спрашивает Джек. И я не вижу, что он зол на меня, но я вижу в его глазах что-то другое, сомнение, вину и какой-то страх. Должно быть, он ещё не проснулся или не отрезвел.

— Держи. — Я подаю Джеку стакан воды, и подтянувшись на кровати, он залпом его опустошает. Окончательно садясь, и убрав стакан, он смотрит на меня всё тем же взглядом... что происходит? — Прости... что не приехала, — собрав воедино всю свою смелость, с сожалением смотрю на него я, после чего опускаю взгляд. — Глупо оправдываться, но у меня была действительно уважительная причина.

— Я знаю, хоть ты и не отвечала на мои звонки, Барбара мне всё рассказала, прими мои поздравления. — Я слышу, как он улыбается, и сразу же поднимаю на него глаза.

— Ты не злишься? — неуверенно спрашиваю я.

— Я злился, — напряжённо выдыхает Джек. — Но потом, когда узнал, почему ты там осталась... я попытался тебя понять и... — неуверенно говорит он. — Я всё равно злился и напился так, что не помню и половины вчерашнего вечера, — сдаётся Джек, смеясь и быстро договорив всё, что хотел сказать. — Но сейчас нет, я не злюсь, Клэри, — берёт меня за руку он. — Но было бы неплохо, если бы ты мне позвонила и сама всё объяснила, а не просила об этом Барбару. Это, наверное, задело меня больше всего.

— Да, — киваю я. — Просто всё случилось слишком неожиданно, и я растерялась. А... почему ты лёг здесь? И во сколько ты пришёл? — словно пытаюсь перевести тему я, и, наверное, так оно и есть, но меня это действительно волнует, и... Боже, я говорю, как его жена, и Джек, кажется, тоже это замечает и даже не подавляет тихие смешки, но потом он вдруг становится слишком серьёзным, задумчивым и вновь появляется тот неуверенный и виноватый взгляд, который он словно от меня прячет, смотря вниз.

— Я пришёл примерно в семь-восемь и не хотел тебя будить, — кратко отвечает он, подняв взгляд, который я пытаюсь понять.

— Джек, всё хорошо? — обеспокоенно спрашиваю я, не понимая в чём дело.

— Да, просто голова раскалывается.

Я понимающе смотрю на Джека и немного расслабляюсь.

За завтраком, а точнее за чашкой чая, я спрашиваю его, как прошла вечеринка и его ответ «не помню» меня жутко смешит. Весь день мы проводим дома, в прямом смысле ничего не делая. Мы просто смотрели телевизор, постоянно листая каналы. Но Джек весь день вёл себя слишком странно, как-то отстранёно, но я склоняю это к его головной боли после бурной ночи, и завтра всё должно быть хорошо... я надеюсь.

Телефон Джека снова разрывается от нескончаемых звонков, хотя он только что его включил.

— Кто тебе постоянно звонит? — уже раздражённо спрашиваю я, готовясь ко сну.

— Это по работе, — кратко бросает Джек, смотря на свой телефон.

— Завтра снова начнётся наша рутина? — пытаясь успокоиться, спрашиваю я, обходя кровать, и направляясь к Джеку. Он весь день избегал моего взгляда, моего прикосновения. Я не понимаю, что случилось?

— Да, — устало выдыхает он, когда я сев на край кровати, кладу руку на его грудь. — Нет, посмотри на меня, — в отчаянии прошу я, потому что он снова отводит взгляд в сторону. — Джек, я не понимаю, что происходит? — довольно тихо говорю я, ощущая неприятное давление в груди. — Если ты злишь на меня, то так и скажи...

— Нет, я не злюсь. Всё хорошо, — сдержанно отвечает он, нехотя на меня смотря.

— И это всё? Потому что мне кажется, что ты избегаешь меня, — встав с кровати, отхожу на несколько шагов от неё я, пытаясь совладать со злостью, которая зарождается во мне от полного непонимания.

— Клэр, ты права, тебе просто кажется, — словно поборов себя, наконец, смотрит на меня Джек, сев на кровати.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — после напряжённой тишины, наконец, спрашиваю я.

На самом деле я весь сегодняшний день ждала, что Джек сам заведёт этот разговор. Точнее не ждала, а надеялась, но видимо напрасно. И Джек вдруг меняется в лице, смотря на меня так странно, будто боясь чего-то.

— О чём ты? — настороженно спрашивает он, нервно сглатывая. И я права, что-то не так, он от меня явно что-то скрывает.

— Барбара рассказала мне о том, что вчерашняя вечеринка была только для публики и то, что ты должен устроить праздничный вечер в кругу семьи. Почему ты не сказал мне? — спрашиваю я, чувствуя укол обиды.

Джек глубоко выдыхает, на секунду прикрывая глаза, и на его лице появляется едва заметная улыбка.

— Я хотел позвать тебя вчера, — монотонно отвечает он, поднимаясь с постели и делая шаг в мою сторону, а неуверенность и страх в его глазах вдруг куда-то пропали. Неужели он всё ещё пьян, раз ведет себя так странно? — Совсем вылетело из головы. — Джек становится прямо напротив, но он всё ещё не касается меня, чего мне так хочется. — Ты придёшь? Только теперь честно, Клэри!

— Только, если ты приглашаешь... — Я замечаю, что и моя злость тоже куда-то улетучилась.

— Хорошо, — с улыбкой отвечает он, сверля меня своим взглядом, который будто хочет мне что-то сказать, и Джек вдруг касается моих волос и щеки, и он делает это так неуверенно, будто впервые. И он медленно наклоняется ко мне и целует в губы так настойчиво, так странно, будто желая мне что-то сказать, извиниться и... я чувствую его боль. Здесь что-то не так.

И Джек вдруг прерывает поцелуй, держа руку на моей спине, а я пытаюсь прийти в себя.

— Спокойной ночи, — подавленно шепчет он, после чего целует меня в лоб, а затем отстраняется и идёт в свой кабинет.

— Куда ты? — вдруг севшим голосом спрашиваю я и тут же прокашливаюсь.

— Ложись спать, я скоро приду, нужно перезвонить и решить некоторые вопросы по работе, — спиной ко мне отвечает Джек, и через секунду он закрывает дверь с той стороны, оставляя меня здесь совсем одну с миллионом вопросов в моём сердце.

***

Когда я просыпаюсь, Джека уже нет, что очень для него не свойственно, ведь обычно он спит, так что его и пушкой не разбудишь. И я даже не уверена, ложился ли он со мной в эту ночь. Стараясь отбросить грустные мысли в сторону, я перевожу фокус своего внимания на учёбу, и выполнив все водные процедуры, я лениво поднимаюсь наверх и надеваю платье, в котором была в самый первый учебный день. И когда я смотрю на часы, то понимаю, что на завтрак у меня уже не остаётся времени, поэтому я бегом спускаюсь вниз, накидываю бежевое пальто и уже хочу выходить, как вдруг замечаю записку на кухонном столе, и сердце предательски ёкает, намекая, что она от Джека. Ну, а от кого же ещё!

"Заеду за тобой в три. Мы поедем на бранч к Гонсалес, кажется, ты подружилась с Барбарой, и я решил... не, важно, потом мы поедем к моим родителям.

Скоро увидимся.

Джек."

На бумаге осталась точка от ручки, которой он писал, будто он хотел добавить что-то ещё, но по какой-то причине не стал этого делать. И эта записка только что осложнила мне жизнь. Если я сразу после учёбы еду с ним на бранч... Боже, не поеду же я в этом! Времени на переодевание у меня совсем нет, поэтому я просто кидаю красное платье и косметичку в свою сумку и пулей вылетаю из квартиры.

Эта записка немного подняла мне настроение. Может его странное похмелье прошло, и он снова стал нормальным?

Добравшись до университета, я только и делаю, что ловлю на себе косые взгляды студентов. Кажется, новость о том, что я теперь владею компанией Розмари, разлетелась быстрее, чем я предполагала. Газет я пока не замечала, наверное, они ещё не успели их напечатать, и надеюсь, ещё долго не успеют.

Забегая в нужную аудиторию за несколько секунд до звонка, я сразу же замечаю спящую Джессику на шестом рядом прямо у края, и тут же бегу к ней.

— Эй! Хватит спать, соня, — толкаю её в плечо я.

— Тебя только что не было, — сонным голосом бурчит подруга, поднимая голову со стола и снова опуская её.

Профессор заходит в аудиторию и начинается самая скучная лекция в моей жизни. После десяти минут мне самой ужасно хочется спать, но я не должна! Я и так весь этот месяц только и делала, что спала на парах.

— Джесс! — толкая подругу в плечо, говорю я, пытаясь её разбудить. Похоже, она и вправду заснула. — Как прошла вечеринка? — спрашиваю у неё я, когда Джессика поднимает голову и недовольно на меня смотрит. Раз уж Джек напился и ничего не помнит, может она мне всё расскажет?

— Я ушла через полчаса, — поправляя блондинистые волосы, сонно отвечает подруга.

— Неужели было так скучно?

— Совсем нет, мне стало нехорошо... кстати! — вдруг взвизгивает она на всю аудиторию, и все присутствующие на нас оборачиваются, и затихнув, Джессика виновато смотрит на профессора. — Поздравляю с компанией! — уже гораздо тише, но всё также счастливо говорит мне она, когда все снова отворачиваются, а профессор вновь начинает говорить.

— Это уже все знают, да?

— Ну, конечно! Эта новость мигом разлетелась по всему интернету! Я так за тебя рада! И жаль, меня не было рядом.

— Спасибо! Да, мне тебя безумно не хватало. А ты идёшь на ужин к родителям Джека?

— Да, — уверенно отвечает она, загадочно на меня посмотрев. — И ты тоже, ведь так? — Я сдержанно киваю. — Волнуешься?

— Если ты о том, что мне придётся знакомиться с его родителями, то да, — отвечаю я, чувствуя, как сердце от одних только мыслей об этом начинает стучать гораздо быстрее обычного. — И вы ведь дружите семьями, верно? И я подумала, ты хорошо их знаешь, и может, ты дашь мне какие-нибудь советы? Потому что... а вдруг я им не понравлюсь?

— Ты в любом случае им не понравишься, Клэр, — вдруг говорит подруга, а я лишь смотрю на неё с широко распахнутыми глазами. Ну, спасибо! — Они всегда были за союз «Диана и Джек вместе навсегда», и они английская элита, которая уже вот как... почти пятнадцать лет живут на Верхнем Ист-Сайде, им не по душе такие простые девушки как ты.

— Вообще-то... я не простая, Джесс, и так сказал не Джек, а его отец ему, когда мы были на приёме у Гонсалес, — довольно произношу я после секунды разочарования от услышанного, и Джессика удивлённо вскидывает брови.

— Ну, тогда может, не всё потеряно! — О да, спасибо! — Я не хотела тебя обидеть, просто хотела подготовить, потому что у Джека ещё те родители!

— Мисс Кроуфорд, может, всем нам расскажите, что такого интересного вы рассказываете мисс Олдридж? — на всю аудиторию спрашивает профессор, и Джессика моментально краснеет, опуская глаза вниз, как собственно и я.

Часы тянутся как дни, честное слово, это самый долгий день в университете за всю мою жизнь, но смс от Джека всё же меня развлекают.

"Буду через пятнадцать минут!"

Чёрт! Мне ещё нужно переодеться и накраситься, а сейчас у меня в самом разгаре идёт лекция по юридической психологии, в которой я ничего не понимаю. Но я всё же беру свою сумку, и пока мистер Олсен не спросил, почему я выхожу с вещами, я практически вылетаю из аудитории и бегу прямиком в туалет, заходя в одну из кабинок и вытаскивая своё красное платье, да... утюг мне бы сейчас не помешал, но я обхожусь водой, и это немного мне помогает. Одевшись, я распускаю свой пучок, поправляю макияж и отхожу от зеркала как можно дальше и хорошенько рассматриваю себя. На мне простое красное платье с коротким рукавом и юбкой намного выше колена, и платье немного приталено, на ногах чёрные балетки, а тёмные волосы крупными, но лёгкими локонами спадают на плечи и ниже, а на лице совсем естественный макияж.

Мой телефон вдруг пугает меня очередным звонком, и я нажимаю кнопку «ответить».

— Уже иду! — отвечаю я, выбегая из туалета и спускаясь вниз.

— Быстрее, Клэри! — ворчит Джек, а я лишь цокаю и убираю телефон в сумку.

Ну, подумаешь, опоздала на десять минут, что такого?

— Я, между прочим, сбежала с пары и как сумасшедшая переодевалась в туалете, а ты меня ещё и торопишь! — недовольно ворчу я Джеку, спускаясь по нескончаемым ступенькам.

— А где твоё пальто? — спрашивает он, и я только сейчас о нём вспоминаю. — Я принесу.

Джек быстро поднимается и скрывается за дверьми университета, а я спускаюсь вниз и скорее прячусь от холода в машине. Джек возвращается, когда все студенты уже выходят на улицу и, конечно же, бросают на него совсем не безразличные взгляды.

— Ну, и где будет проходить бранч? — спрашиваю я, когда мы отъезжаем подальше от университета.

— Нет никакого бранча, Клэри, — отвечает Джек после минутной тишины, а хитрая улыбка на его лице ещё больше заводит меня в тупик.

— Что значит, нет никакого бранча? — в замешательстве спрашиваю я. Так это значит, я зря мучилась, переодеваясь в туалете и сбегая с пары?

— Если честно, я думал, ты не поверишь. Какой бранч в три часа дня посреди недели? — А об этом я даже не подумала... — Я просто хочу провести с тобой время, ты разве против?

— Нет, но мог бы предупредить, и я бы не вела себя как полная дура.

Джек начинает смеяться, а мне приходится это выслушивать.

— И куда ты меня везёшь? — спрашиваю я с заметной неприязнью в голосе.

— Скоро узнаешь, — с загадочной улыбкой отвечает он, раздражая меня ещё больше, но во всяком случае, Джек больше не кажется мне странным, так что я, похоже, была права, и его вчерашнее поведение объясняется головной болью и похмельем.

Мы уже у окраины города, доезжаем до Бруклинского моста, по которому вскоре и едем, и я ещё больше удивляясь происходящему.

— Джек, зачем мы едем в Бруклин? — с искренним непониманием спрашиваю я.

— Минуту терпения, мисс Олдридж, — вытягивает губы в своей привычке Джек, украдкой на меня посмотрев.

Мы едем по мосту, затем сворачиваем и проехав ещё пару минут, останавливаемся, и Джек не говоря ни слова, выходит из машины и обойдя её, открывает мою дверь, подав мне руку.

— Для меня Бруклин и ты, это что-то несовместимое, — выхожу я из машины, приняв его руку.

— Почему же? — смеётся Джек.

— Только не делай вид, будто не понимаешь о чём я! От тебя даже пахнет Манхэттеном и Верхним Ист-Сайдом.

На мои слова Джек лишь посмеивается и взяв меня за руку, он ведёт меня по тротуару в неизвестном мне направлении. Я родилась в Бруклине и прожила здесь большую часть своей жизни, но после смерти родителей я бывала здесь крайне редко, а последний раз я приезжала сюда... не один год назад. Здесь слишком много воспоминаний... слишком.

— Куда мы идём? — спрашиваю я, пытаясь подавить нахлынувшую грусть и не подать вида.

— Какая же ты нетерпеливая!

Джек мне так и не отвечает, а я больше его и не спрашиваю, и вскоре мы приходим к смотровой площадке с видом на Бруклинский мост и Манхэттен. Я бывала здесь и не раз, а особенно часто в свои подростковые годы. Здесь красиво, а особенно вечером, когда Манхэттен горит сотней огней, а чёрная вода поблескивает от света луны, но и сейчас здесь вполне неплохо, но я всё же удивлена, что Джек привёл меня сюда.

— Удивлена? — спрашивает у меня он, когда мы останавливаемся.

— Вообще-то да, — смотрю на него я, и Джек обнимает меня из-за спины.

— Я люблю это место, — задумчиво говорит он, пока нас обдувает прохладным ветром. — Вечерами, а чаще ночами я приезжаю сюда, когда не хочу никого видеть.

Я прислушиваюсь к Джеку, он стал серьёзным, задумчивым, а я более внимательной. Да, он прав, здесь обычно тихо, безлюдно, что странно, потому что это место довольно популярно как у местных так и у приезжих, но даже сейчас здесь практически никого нет и можно подумать о своём, побыть в тишине и одиночестве.

— Так это твоё место, зачем здесь я? — вдруг дрожащим от холода голосом спрашиваю я, и Джек прижимает меня к себе ещё ближе.

— Захотел поделиться им с тобой, я, кажется, больше не хочу бывать здесь один. — Я неосознанно улыбаюсь и повернувшись к Джеку, обнимаю его за шею.

— Хорошо, что ты вернулся, — поцеловав его, тихо говорю я в надежде, что Джек не услышит.

— Что? Я никуда не уходил.

— Вчера ты был такой странный, потерянный, отстранённый... хорошо, что ты вернулся, — прикрыв глаза, повторяю я, всё ещё обнимая Джека за шею и чувствуя его руки на своей талии.

Джек тихо и как-то грустно смеётся и что-то шепчет, но я не могу разобрать его слов, потому что уже окончательно уплываю в свои мысли под шум ветра. Моё сознание всё ещё не хочет принимать, но тело уже приняло давно, приняло то, что я к Джеку не то чтобы привыкаю, я к нему уже привыкла. Меня не просто тянет к нему, меня не просто влечёт к Джеку, нет, это чувство гораздо сильнее. И никакая Диана не сможет этого разрушить, никакой Верхний Ист-Сайд не сможет этого изменить. По крайней мере, пока я в это верю и... если Джек ещё раз попробует сказать мне те три слова... не думаю, что снова буду ему мешать, точнее не так. Я не буду ему мешать, потому что хочу это услышать и... хочу ему ответить. И ещё одно, чего я сейчас очень хочу, так это то, чтобы этот момент никогда не заканчивался.