21. Не только между нами.

Ночь была долгой, обжигающей, будто сама Вселенная решила раствориться в нас двоих. С каждой минутой, с каждым прикосновением всё становилось ярче, глубже, настоящей алхимией чувств, тела и душ. Мы не просто прикасались — мы сливались, ощущая друг друга на каком-то ином, запредельном уровне.

Каждое его движение, каждый вдох, каждое слово, прошептанное в полумраке — всё отзывалось во мне, будто он был моей второй кожей. Он знал, как удержать меня на грани, как заставить дрожать от желания и как потом обнять так нежно, будто я — нечто святое. И я отвечала ему тем же, забывая, где кончается моё тело и начинается его.

А потом было утро. Теплое, золотое, наполненное нашей истиной — этой связи, не отпускавшей даже тогда, когда мы выдыхали, уставшие, но всё ещё жадные друг до друга. Мы снова прикасались, будто за ночь не успели, будто между нами осталась вечность, которую нужно было заполнить поцелуями, вздохами, шепотом.

И в эти моменты я поняла, что значит быть с истинной парой. Это не просто страсть — это зависимость. Это потребность, как воздух. Это когда ты не можешь насытиться, не можешь остановиться. Когда даже боль от прикосновений кажется сладкой.

Кристиан смотрел на меня так, будто я была его началом и концом. Его ладонь скользила по моей талии, обнимая так крепко, будто он боялся, что я исчезну. А я гладила его волосы, целовала его губы, и всё внутри тонула в одном:

— Ты мой, — шептала я.

— Навсегда, — отвечал он, и вновь ловил мои губы своими.

И пусть весь мир подождёт.

Проснулась я от лёгкого, почти невесомого движения — пальцы Криса медленно скользили по моей спине, будто рисовали узоры, которые знали только мы двое. Я ещё не открыла глаза, но уже чувствовала, как уютно и спокойно мне было рядом с ним. Его тепло, его дыхание, ритм сердца, в который я невольно начинала встраиваться — всё это заставляло меня ощущать себя в безопасности, словно весь мир снаружи мог подождать.

Я шевельнулась, и Кристиан тут же заговорил, едва слышно, с улыбкой в голосе:

— Доброе утро, лисичка.

Я открыла глаза и посмотрела на него — волосы чуть растрёпаны, взгляд всё ещё сонный, но тёплый и нежный. Он притянул меня ближе, обняв обеими руками, и я спрятала лицо у него на груди.

— Я мог бы так лежать вечно, — сказал он, чуть целуя мои волосы. — Никогда не думал, что утро может быть настолько правильным.

Я усмехнулась сквозь зевок.

— Ты и вправду романтик, Крис.

— Только с тобой, — его голос стал ещё тише, — потому что ты — всё моё настоящее. И, кажется, моё всегда.

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза — в них не было ни намёка на шутку. Только искренность и чувство, от которого внутри становилось теплее, чем от любого солнца.

— Тогда, может, всегда начнётся с ещё одного часа в постели? — спросила я, обвивая его руками.

Он рассмеялся, легко и счастливо.

— Считай, ты меня уговорила.

И мы остались под тёплым одеялом, в этом маленьком, своём мире — где не было войн, академий, пророчеств, — только мы, шёпот утра и дыхание, сливавшееся в одно.

Я вздохнула, уткнувшись в его шею.— Мне нужно идти... До испытания осталось три часа. Я должна... принять душ, — голос был едва слышным, будто я сама не верила, что собираюсь встать.

Кристиан чуть сильнее прижал меня к себе, не открывая глаз.— Можешь принять душ у меня.Потом, с лёгкой улыбкой, добавил:— А лучше — со мной.

Я закатила глаза, но внутри всё растаяло. Этот его ленивый, тёплый голос, эта кожа под пальцами, его дыхание на моих ключицах — всё тянуло остаться ещё на вечность.

— У меня не осталось сил, — прошептала я, целуя его в губы, нежно и коротко. — Но душ... так уж и быть, приму у тебя. Одна.

Я встала, ни капли не стесняясь, и, абсолютно обнажённая, прошла перед ним, наслаждаясь тем, как его взгляд медленно провожает меня.

— И даже не думай, — бросила я через плечо, прежде чем закрыть за собой дверь ванной.

Из-за тонкой перегородки я услышала, как он тихо рассмеялся, и это тепло покатилось по моим венам. Мы были связаны. До самого конца. И даже утренний душ казался частью этой новой, пьянящей реальности.

Я стояла у зеркала, приклеивая тонкий, почти невесомый пластырь на сияющую метку. Золотые звёзды ещё тлели мягким светом, прежде чем спрятаться под защитной пленкой.

Позади, на кровати, Крис нахмурился.— Зачем ты это делаешь? — голос его был негромкий, но в нём чувствовалась обида.

Я обернулась, встретившись с его взглядом. Подошла ближе и провела рукой по его руке, осторожно, с нежностью.— Мне кажется, сейчас не время. Испытание на носу. Все напряжены. Нам не нужна лишняя суета...

Он отвёл взгляд на секунду, но всё же взял мою ладонь в свою.— Давай перестанем скрываться, — выдохнул он. — Я ведь расстался с Сиенной. А ты с Рафаэлем.

Я улыбнулась, хоть и с лёгкой грустью.— Давай, — кивнула я. — Но после испытания. Хорошо? Просто... немного позже.

Он долго смотрел на меня, будто взвешивал всё внутри себя. А потом наклонился и коснулся лбом моего.— Ладно. Только знай, я не отступлю. И когда ты снимешь этот пластырь в следующий раз... ты уже не будешь его возвращать.

— Договорились, — прошептала я, улыбаясь. — Только напомни мне об этом.

— Напомню, — прошептал он в ответ, и в его голосе звучала уверенность. — Каждой клеточкой.

Когда я тихо прикрыла за собой дверь комнаты Криса, в коридоре царила утренняя тишина. Но стоило мне сделать пару шагов, как соседняя дверь распахнулась, и из неё вышел Кайден, потягиваясь, с растрёпанными волосами и хрипловатым голосом спросонья.

Он остановился, увидев меня. Уголки его губ тут же приподнялись в хитрой улыбке.— Ну-ну... Утро доброе, Лисс. — Он скрестил руки на груди, слегка качнув бровью. — Прогулка утренняя? Или всё-таки ночёвка?

Я сдержанно рассмеялась, проходя мимо него.— Доброе утро, Кайден. У тебя слишком хорошее настроение для такого раннего часа.

Он провёл ладонью по волосам, всё ещё ухмыляясь.— А у тебя слишком сияющий взгляд для человека, который просто заходил попить воды.

Я бросила на него лукавый взгляд через плечо:— Ты наблюдательный. Тебе бы в охотники.

— Кто сказал, что меня туда не зовут? — подкинул он, но, судя по тону, шутил.

Я засмеялась и, не оборачиваясь, помахала рукой:— Спишем всё на твои фантазии. Увидимся на турнире.

— О, уверена, что сможешь ходить после такой ночи? — крикнул он мне вслед.

Я лишь покачала головой, не давая ему удовольствия услышать ответ, и скрылась за дверью своей комнаты, всё ещё улыбаясь.

В комнате меня уже ждала Эрика — сидела на кровати, будто ничего не произошло, но с выражением лица, которое выдавало её нетерпение. Стоило мне закрыть за собой дверь, как она метнулась ближе, скрестив руки и глядя на меня с блеском в глазах.

— Ну что? — она наклонилась вперёд, сузив глаза. — Какой он в постели?

Я фыркнула, закатив глаза, и бросила куртку на стул.

— Доброе утро, Эрика. Я тоже скучала.

— Не увиливай, Лисс. — Она хихикнула. — Ты светишься, как новогодняя ёлка. Так что, выкладывай.

Я отвернулась к зеркалу, пытаясь сохранить невозмутимость, хотя губы сами собой растягивались в улыбке.

— Я не собираюсь делиться с тобой такими деталями.

— Ну, значит, было что-то, раз ты не отрицаешь! — воскликнула она с победным видом, вскакивая. — Ооо, Лисс, ты влюблена. Прямо по уши.

Я поймала её взгляд в зеркале, всё ещё с той же тихой улыбкой.— Возможно.

— «Возможно» — звучит как «абсолютно точно», только с гордостью и попыткой сохранить лицо, — поддразнила она.

Я рассмеялась, бросив в неё подушкой.— Всё. Хватит. Мне нужно собраться на испытание.

Эрика театрально вздохнула, но всё же отступила.— Ладно, ладно. Но если он окажется не только прекрасным в постели, но ещё и настоящим рыцарем — знай, я тебя завидую.

— Уже завидуешь, — бросила я через плечо, скрываясь в ванной.

Но даже в ванной я не осталась одна.

Едва я включила воду и собралась хотя бы на пару минут насладиться уединением, как за дверью раздался голос Эрики:

— Представляешь, Ник совсем офигел, и я его бросила.

Я, не сдержавшись, приподняла брови и выглянула из-за приоткрытой двери :

— Чего? Серьёзно? Что случилось?

— Он мне начал втирать, что я слишком яркая для него. Слишком. Яркая. — Эрика фыркнула. — Говорит, мне бы "умерить пыл" и быть поскромнее. Словно он встречался не со мной, а с библиотекаршей из прошлого века.

Я прыснула со смеху:

— Ну... ты, конечно, не библиотекарша. Это точно.

— Да вообще, — продолжила она, уже подходя ближе к двери. — Я ему: «Ты знал, с кем связываешься». А он такой: «Я думал, это временно». Представляешь?! Он думал, что я... изменюсь. Стану тише. Пф.

— Ну... поздравляю с освобождением, — сказала я, снова скрываясь в ванной и подставляя руки под струю воды. — Теперь ты свободна и можешь сиять, как хочешь.

— Точно, — с энтузиазмом ответила она. — И, кстати... если у твоего возлюбленного рыцаря есть друзья — не забудь поделиться!

Я рассмеялась громче, позволяя горячей воде стекать по коже.

— Эрика, ты неисправима.

— Спасибо, стараюсь, — и я почти слышала её довольную улыбку. — Ладно, пойду тоже собираться. Увидимся через полчаса внизу, окей?

— Ага, буду, — крикнула я в ответ.

Оставшись, наконец, наедине с собой и шумом воды, я чуть прикрыла глаза. Турнир приближался. Но в этот момент всё, о чём я могла думать — это тепло рук Криса, тихие слова в ночи... и то, как стремительно всё в моей жизни изменилось.

В столовой уже было не протолкнуться. Воздух вибрировал от предвкушения: сегодня — день испытания. Все обсуждали стратегии, ставки, шансы. Кто-то нервно грыз хлеб, кто-то жевал как ни в чём не бывало, но глаза бегали по сторонам, будто опасность могла напасть прямо из тарелки.

Я протиснулась сквозь толпу, на ходу прихватив яблоко с общего подноса, и направилась к нашему столу. Там уже сидели Эдит, Элиас и Дерек — они о чём-то тихо переговаривались. Эдит первой заметила меня и замахала рукой.

— А вот и королева утра, — поддразнила она, когда я плюхнулась рядом. — Ну как, выспалась?

— Слишком хорошо, — фыркнула я, делая вид, что не заметила ехидного взгляда Элиаса. — Даже вставать не хотелось.

— Хмм, интересно почему, — Дерек поднял бровь, усмехаясь. — Случайно не потому, что вышла ты сегодня утром из комнаты Кристиана?

Я только закатила глаза, не успев ответить — к нам как раз подошли Реми, Кайден, Тейлор и сам Крис. Он выглядел чертовски хорошо в чёрной футболке и серых спортивных штанах, волосы чуть растрепаны — как будто он и не старался причесаться.

— О, ну и компания, — Реми бросил свой поднос на стол и тут же сел, откусывая круассан. — Нам только фейерверков не хватает.

— Ты будешь в моей команде на испытании — будут, — подмигнул ему Элиас.

Кайден сел рядом со мной, протянул бутылку с водой и спросил негромко:

— Ты как?

— В порядке, — ответила я. — Только меня Сиенна прожигает взглядом, как будто я разбила её любимую помаду.

Я повернула голову — и точно, Сиенна сидела за парой столов от нас, вся как с обложки: идеальные волосы, идеально подобранный лук и идеально натянутая улыбка. Но глаза... глаза выдавали то, что она кипит. А Кристиан, между прочим, сейчас сидел прямо напротив меня.

Он поймал мой взгляд, едва заметно улыбнулся и ткнул вилкой в блинчик.

— Возьми, — сказал он. — Ты всё равно уже съела у Кайдена половину завтрака.

— Это не доказано, — возмутилась я, но всё же взяла. — Но спасибо.

Эдит засмеялась, Тейлор протянула салфетку, а Реми, как всегда, съязвил:

— Ну что, если мы все выживем после сегодняшнего, предлагаю устроить вечеринку. С настоящей едой. Без воровства.

— Не выживем, — буркнул Дерек. — Если ты снова предложишь обойти ловушки «наугад», как в прошлый раз.

— Это был тест на интуицию, — оправдался Реми.

— Это был тест на глупость, — вставила Элиас.

Я откинулась на спинку стула, прислушиваясь к их бодрым репликам, и на мгновение почувствовала себя спокойно. Уверенно. Мы — команда. Пусть даже мир рушится вокруг, но здесь и сейчас — у нас всё в порядке.

Сиенна появилась так внезапно, словно её призвали чьим-то невысказанным напряжением. Её шаги были размеренными, как будто всё происходящее — это просто сцена, где она по-прежнему главная героиня. Она подошла к нашему столу с тем самым излишне сладким выражением лица, что обычно появляется у людей перед тем, как они бросят тебе яд в чашку чая.

— Привет, — произнесла она, как ни в чём не бывало, и, не дожидаясь приглашения, села рядом. Рядом со мной.

Я почувствовала, как мышцы в плечах напряглись, но не дала себе повернуть голову. Только продолжала жевать тост, как будто всё происходящее — просто совпадение.

— Доброе утро, — добавила она ещё слаще. — Как спалось?

Эдит перестала пить сок, Тейлор застыла с вилкой в руке, а Реми, Кайден и Дерек переглянулись с такой синхронностью, что можно было подумать — они репетировали. Элиас нахмурился, будто почувствовал неладное до того, как она успела закончить фразу.

Я наконец повернула к ней голову. Улыбка на её лице не дрогнула, даже когда она аккуратно достала телефон, разблокировала его и медленно повернула экран ко мне.

Я увидела себя. Себя и Кристиана. Ночь. Утро. Его руки на моей коже. Мои стоны. Наши движения, такие отчаянно близкие и настоящие.

Мир будто застыл.

Я даже не успела ничего сказать, потому что Сиенна уже шепнула:

— Знаешь, ты можешь играть в любовь сколько хочешь, но ты не единственная, кто умеет красиво притворяться.

Кристиан резко повернулся к нам. Он что-то почувствовал — по выражению моего лица, по мёртвой тишине, что накрыла стол.

— Что происходит? — спросил он, вставая.

Но я продолжала смотреть на экран. На свою тайну. Нашу тайну. Которая теперь, кажется, уже вовсе не наша.

Сиенна, всё с той же улыбкой, забрала телефон назад.

— Милое видео, правда? Такие страсти. Очень... кинематографично.

— Ты с ума сошла? — наконец выдохнула Эдит, вставая.

Мои пальцы дрогнули. Это был не просто выпад. Это была атака. Прямая, хладнокровная. Но я уже не думала. Всё происходило, как вспышка.

— С*ка, — вырвалось сквозь зубы, прежде чем я сорвалась с места.

Я налетела на неё, сминая в комок весь её хрупкий образ. Мы рухнули на пол — я сверху, прижав её к холодным плиткам, мои кулаки — в её лицо, ярость — в каждой мышце. Её телефон отлетел в сторону, громко ударившись об угол стола. И тогда я услышала, как Крис резко втянул воздух — он увидел. Он понял.

Но я не могла остановиться.

Сиенна визжала, пытаясь оттолкнуть меня, но мои пальцы крепко сжались в её волосы, я шептала сквозь слёзы:— Как ты могла... Как ты посмела...

Она взвизгнула, царапнула меня по щеке — горячая боль разрезала кожу. Это лишь подлило масла в огонь.

— Ты хотела войны? Ты её получишь, — почти прошипела я, продолжая бить её, пока чьи-то руки не вцепились в меня сзади.

— Эй! Стой! — голос Элиаса.

— Хватит, остановись! — Кайден.

Меня оттащили, буквально вырывая из вихря собственной ярости. Сердце колотилось где-то в горле, руки дрожали, кулаки сжимались сами по себе. Дышать стало тяжело.

Сиенна лежала на полу, растрёпанная, губы в кровь, глаза — полные страха, но с этой мерзкой ноткой торжества.Даже так она чувствовала себя победительницей.

Кристиан стоял чуть поодаль, его взгляд метался между мной и разбитым экраном телефона, где ещё миг назад мы с ним были на пределе страсти. Всё — наружу. Всё — на глазах.

Я опустилась на пол, тяжело дыша. Сердце стучало, как набат. Меня трясло. Не от страха. От отчаяния. От невозможности повернуть это назад.

— Прости... — прошептала я, не зная даже кому — себе, Крису, всем сразу.Но тишина не ответила.

— Мисс Грейсон и Дюваль. В кабинет декана. Немедленно.

Голос завуча прозвучал, как раскат грома — сухо, строго, окончательно. Он разорвал повисшее над столовой напряжение, как нож по натянутой струне. Я резко обернулась, переводя взгляд с Сиенны на завуча.

Почувствовала, как на меня смотрят. Со всех сторон. Но важнее был только один взгляд — Крис.

Он уже поднялся, и, несмотря на сжатые губы и мрачные глаза, шагнул ко мне. Я остановила его движением руки.

— Я разберусь, — тихо сказала, чуть слышно. — Узнаю, откуда она это взяла.

Он медленно кивнул. Но в его глазах всё ещё горел огонь. Не за меня — со мной. Это была не просто поддержка. Это было единство. И это придавало сил.

Развернувшись, я пошла прочь. Мимо Сиенны, которая всё ещё сидела на полу. Растрепанная, побледневшая, но с этим мерзким отблеском на лице. Я не смотрела ей в глаза. Я не дам ей ещё ни грамма власти над собой.

Мимо Рафаэля и Рейнора, только что вошедших в столовую. Рафаэль выпрямился, прищурился. Он заметил царапину на моей щеке и, кажется, даже шагнул ко мне, но я прошла мимо, будто не замечая его. Рейнор же смотрел пристально, внимательно. В его взгляде не было ни осуждения, ни жалости — только наблюдение, словно он считывал всё по выражению моего лица.

Но я не остановилась.

Мои шаги по коридору отдавались гулким эхом в груди. Я не знала, что ждёт в кабинете декана. Но знала одно — сейчас я не позволю никому снова использовать меня как оружие против себя же.

Мы сидели в гнетущей тишине. Приёмная декана казалась слишком светлой, слишком холодной. Как будто даже воздух здесь был стерильным и пропитанным осуждением. Я сидела, скрестив руки на груди, ощущая, как царапина на щеке саднит при каждом движении. А напротив — она.

Сиенна тоже выглядела не лучше. Волосы растрёпаны, на губе проступила тонкая полоска крови. Её пальцы нервно теребили край юбки, но в лице читалось не раскаяние. Ни капли. Только злость. И... что-то ещё. Может, обида? Разбитое тщеславие?

Как же мне хотелось выцарапать ей глаза.

Может быть, если бы не этот вывернутый наизнанку ком эмоций внутри — отвращение, злость, страх, унижение — я бы просто молчала. Но я кипела. Не от драки. От того, что она сделала.

Чего она ожидала, показывая мне это видео?

Что я упаду на колени? Что вцеплюсь ей в волосы? Что Крис отвернётся от меня? Что друзья отвернутся? Или... что я почувствую себя грязной? Сломанной?

Ирония. Она получила всё наоборот.

— Мисс Грейсон. Мисс Дюваль. Проходите.

Сухой голос помощницы прозвучал как приговор. Мы обе поднялись, почти синхронно. На секунду наши взгляды пересеклись — ни слова, только оголённые нервы и бешеная воля. Я сжала кулаки, сделала вдох... и шагнула первой.

— Присаживайтесь, — голос декана был ровным, но в нём чувствовалась сталь.

Мы с Сиенной опустились на стулья. Напротив — массивный дубовый стол, за которым сидел декан. Он выглядел так, будто не спал всю ночь: под глазами темные круги, пальцы сцеплены в замок, взгляд — тяжелый, проникающий насквозь.

Некоторое время он просто смотрел на нас, будто ждал, что мы сами всё расскажем.

— Что произошло между вами двумя? — наконец произнёс он. Голос был тише, но острее. — Я хочу услышать правду. От обеих.

Молчание. Напряжение, как тугая струна.

Я смотрела в одну точку на столе. Если начну говорить — это уже будет необратимо. Сиенна, наоборот, держалась высокомерно, будто ей нечего терять. Хотя и пальцы у неё дрожали на коленях.

— Хорошо. — Декан откинулся в кресле. — Тогда расскажу я. Вы устроили потасовку в столовой на глазах у десятков учеников. И, по словам очевидцев, причина — видео... весьма личного характера. Нелегального характера, — он подчеркнул каждое слово. — Кто из вас объяснит, откуда оно взялось?

Я подняла взгляд. И впервые за всё это время посмотрела Сиенне в глаза. Её губы дрогнули.

— Я разберусь, — повторила я Крису. — И я собираюсь это сделать.

— Оно было на её телефоне, — сказала я спокойно, глядя на декана. — Лично мне его никто не отправлял. Только она им распорядилась.

Сиенна резко повернулась ко мне, в глазах — паника. Но она быстро её спрятала под маской скуки.

— Это ложь, — процедила она. — Видео мне прислали. А кто — не знаю. Но раз там она — значит, ей и должно быть стыдно.

— Хватит. — Декан резко поднял руку. — Вы обе находитесь под наблюдением совета дисциплины. Пока он не вынесет решение, вы временно отстранены от всех внеучебных мероприятий. И будьте уверены: если выяснится, что видео получено или распространено без согласия — виновный понесёт очень серьёзное наказание.

Он сделал паузу, глядя теперь только на меня:

— Мисс Грейсон, вы можете идти. Мы с мисс Дюваль ещё побеседуем.

Я поднялась, не взглянув на Сиенну. Когда проходила мимо, почувствовала, как она едва заметно вздрогнула. И это было первым ощущением победы. Хоть и с привкусом боли.

Я только успела сделать шаг в сторону, как дверь в приемную распахнулась с такой силой, что грохнула о стену.

— Грейсон! — Крис. Сердце моментально ушло в пятки.

Он выглядел... не как обычно. Не спокойный и рассудительный Кристиан, а злой, напряжённый, с горящими глазами и сжатыми кулаками. Его лицо было мрачным, челюсть ходила от напряжения, будто он сдерживал целую бурю слов — или эмоций.

— Жди здесь, — бросил он мне, почти не глядя, и тут же прошёл мимо, к кабинету.

— Мистер Ван Сириус , подождите, у декана встреча! — закричала секретарша, но Крис её полностью проигнорировал.

Он распахнул дверь и вошёл внутрь, захлопнув её за собой с таким звуком, что всё здание, кажется, вздрогнуло. Секретарша вскочила, явно в панике, но я только подняла руку и слегка покачала головой.

— Я подожду, — сказала я, сама не узнав свой голос. Он был тихим. Почти неживым.

И села на диванчик у стены, сцепив пальцы на коленях.

Буря только начиналась.

За дверью раздавались голоса. Сначала глухо — как будто пытались сдерживаться. А потом...

— Ты совсем больная?! — голос Криса прорвался сквозь дверь. Громкий, гневный, будто раскалённый металл.

— Ты не смеешь так со мной разговаривать! — вопила Сиенна, но он её перебил:

— Если ещё раз ты сделаешь хоть что-то подобное, я пришлю всё, что у меня есть, твоему чертову отцу. И пусть он сам с тобой разбирается, поняла меня?!

Мёртвая тишина. Даже секретарша застыла с поднятой чашкой кофе, не отводя глаз от двери.

Я замерла. Моё сердце глухо стучало в груди, как будто не веря, что это действительно был он. Мой спокойный, уравновешенный Крис. Крис, который всегда был рассудительным, взвешенным, холодным, как лёд.

Но сейчас...

Дверь резко распахнулась, и он вышел. Его дыхание было тяжёлым, губы плотно сжаты. Глаза — сверкающие, тёмные, острые. Следом появилась Сиенна — бледная, с перекошенным лицом, без своей обычной гордой осанки.

— Ты ненормальный... — прошипела она сквозь зубы, но Крис даже не посмотрел на неё.

Он посмотрел на меня.

И в этом взгляде было столько гнева, боли и... защиты. Только для меня.

— Пошли, — сказал он тихо, но твёрдо, подойдя ближе и протянув руку. Я встала, всё ещё немного ошеломлённая, и молча вложила свою ладонь в его.

Секретарша опустила глаза, будто бы увидела слишком многое. Сиенна осталась позади — разбитая, растерянная, уже не столь уверенная в себе.

А я шагнула вперёд — с ним.

Крис шёл быстро, почти волоча меня за собой по коридору, и только когда мы свернули в пустую лестничную нишу, он остановился и обернулся.

— Из-за этой грёбаной стервы тебя чуть не исключили из турнира, — прорычал он, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Но я разобрался. Теперь Сиенна будет драть туалеты и таскать мусор на субботниках до конца года. Пусть отрабатывает своё шоу в прямом эфире.

Я молчала, слишком серьёзная, слишком опустошённая этим днём. Моя рука всё ещё дрожала после всего случившегося.

— Откуда у неё это видео? — спросила я тихо, даже не осознавая, что уже знаю ответ. Просто хотела услышать это от него.

Он посмотрел на меня с отвращением — нет, не ко мне. К ней. Ко всему, что она сделала.

— Она поставила камеру в моей спальне, — сказал он, с горечью. — Прятала в книжной полке. Эта больная извращёнка, видимо, получала кайф, пересматривая, как мы...

Он не договорил, отвёл взгляд, сжав челюсть.

— Больная, чертова... — выдохнул он. — Мне тошно от одной мысли, что она смотрела на нас. Что трогала это видео. Что хранила его как трофей.

Моя грудь сжалась. От злости, от брезгливости, от ощущения, что нас обнажили, что что-то святое и личное стало грязным.

Я шагнула ближе и положила ладонь ему на грудь — поверх бешено колотящегося сердца.

— Мы разберёмся, — прошептала я. — Ты со мной?

Он посмотрел прямо в мои глаза. И в его взгляде не осталось ни капли сомнений.

— Всегда.

Крис притянул меня к себе так резко, будто и секунды без меня выносить не мог. Его губы обрушились на мои, голодные, яростные, будто только в этом поцелуе он находил утешение от всей грязи, что случилась сегодня. Его пальцы вцепились мне в волосы, другой рукой он прижал меня к себе, и я растворилась. В нём. В нас.

— Ну, ну... — раздалось ленивое, явно насмешливое. — Вот это утешение, я понимаю...

Мы одновременно оторвались друг от друга, тяжело дыша. На краю лестничной площадки стоял Реми, с приподнятой бровью и наглой ухмылкой.

— Присвистни ещё раз, и останешься без зубов, — прошипела я, но Реми только хмыкнул.

— Ладно, ладно. Просто милота такая... Аааай!

Он не успел договорить — Крис, даже не взглянув в его сторону, поднял руку, и из-под его пальцев вырвались тени, скрутившиеся в плотный вихрь. Они хлестнули по воздуху и со звуком вжух отбросили Реми к стене на приличное расстояние. Не сильно, но достаточно, чтобы тот впечатался в неё спиной и съехал вниз, потеряв всю свою браваду.

— Твою мать, Крис! Я ж пошутил!

— А я — нет, — холодно бросил Крис, и его глаза по-прежнему оставались тёмными, как шторм в полночь.

Я усмехнулась и снова притянула его за воротник рубашки.

— Ну, теперь по-настоящему горячо, — прошептала я ему на ухо. — С такими ревнивыми замашками тебе бы хвост.

— Если у меня и будет хвост, то он будет обвивать только тебя, — пробормотал он и снова накрыл мои губы своими.