Глава 11. Моя смелая девочка

Проигнорировав звонок в домофон, я открыл калитку своим ключом. Мой отец был таким же помешанным на контроле и безопасности, как и Марат, но при этом он крайне ценил приватность — поэтому в его доме никакой охраны не было. Установленных по всему периметру камер, сигнальной системы безопасности и нескольких специальных патрульных машин хватало для того, чтобы он был хотя бы немного спокоен.

Родители, очевидно, заметили моё появление — потому что, не успел я дойти до крыльца, как из дома мне навстречу выбежала мама, одетая в элегантное бордовое платье чуть ниже колена.

— Сынок, — мягко произнесла она, заключая меня в крепкие объятия. Она была хрупкой женщиной, миниатюрной, чья сила возрастала до беспредела, если дело касалось объятий.

— Здравствуй, мама.

Когда она отстранилась, знакомый запах сладких духов ударил мне в нос. Она так тщательно и пристально рассматривала меня, словно я был маленьким мальчиком, который впервые сам пришёл из школы.

— Почему ты не сказал, что заедешь?

— Это получилось внезапно.

— Очень хорошо, что получилось! Пойдём в дом.

Прежде, чем пройти за ней, я передал коробку шоколадных конфет.

— Твои любимые.

— Я по ним скучала, — прошептала она. — Но по тебе сильнее.

Ни секунды не сомневался в отце, который уже стоял в дверном проёме, скрестив руки на груди и ноги на уровне лодыжек. Он преследовал мать, как тень, даже находясь в собственном доме.

— Не верю своим глазам, какие люди, — отец пожал мне руку, прежде чем притянуть мать к себе. — Неужели наш сын вспомнил, что у него есть родители.

— Я никогда об этом не забываю, пап.

— Очень надеюсь.

— Все в дом, — проинструктировала мама, прежде чем я успел ответить. — Будешь ужинать?

— Нет, мама, спасибо. Я не голоден.

— Не перечь матери. Он ещё как будет.

— А я думал, есть через силу это твоя прерогатива, — тише обычного сказал я.

Строгим взглядом тёмно-карих глаз папа буквально пытался пригвоздить меня к стене за издёвки. Мама вкусно готовила, выражая этим свою любовь, но не всегда отец любил то, что она пыталась в него засунуть. В доме об этом знали все, кроме неё — потому что он заставлял нас молчать.

В этом доме ничего не менялось и никогда уже не изменится.

К счастью.

Ухмыльнувшись, я сел вместе с отцом за обеденный стол и положил на мраморную поверхность папку с документами.

— Что здесь?

— Пару бумаг, требующие твоей подписи.

— Естественно, как же иначе. Мой сын приезжает домой, только когда ему нужна моя подпись.

— Я всё ещё могу отказаться от твоего бизнеса и вернуть его тебе, тогда у меня будет больше свободного времени.

— Нет, не можешь, — без колебаний ответил отец. — Ты мой наследник, вот и занимайся тем, что я тебе передал.

— Может, ты забыл, но у тебя есть ещё два наследника.

— Однако я говорю о наследнике, который сохранит всё, что я построил, а не уничтожит это.

— Ты к ним слишком строг, — парировал я.

С малых лет отец воспитывал нас в умеренной жёсткости — и с нашей до боли доброй матерью в семье сохранялся баланс. Даже несмотря на то, что иногда близнецы вели себя как дебилы, в них всё равно чётко прослеживались отцовские гены — это было неоспоримо.

— Я справедлив.

Опять-таки — умеренно справедлив. Он старался вложить в нас много стержня, чтобы мы поднимались каждый раз, когда у жизни будут планы поставить нас на колени. Я благодарен ему за всё, чему он учил нас.

В наш диалог вмешалась мама, поставив на стол сервировочный коврик круглой формы, а на него столовые приборы вместе с едой.

— Спасибо, мама.

Она улыбнулась — тогда отец коснулся её запястья и поцеловал тыльную сторону её ладони.

— Возвращаясь к предыдущей теме...

— Не к чему возвращаться, сынок. Будем честны, ни Эдиан, ни тем более Эмиль не потянут то, что делаешь ты.

— Эдиан неплохо выступает в качестве моего юриста.

— Тогда пусть продолжает. Это не тема для обсуждения. Твоё имя фигурирует почти везде. Это неизменно.

— Мне бы не помешало помощи. Как насчёт той, которую ты мне гарантировал?

— Не лги, тебе не нужно больше, чем я делаю. И к тому же у меня есть дела поважнее, — он притянул маму за талию, усадив к себе на колени. Мама смущённо пискнула, но ничего не ответила. Она знала, что была единственным важным делом отца — всегда, с самого моего детства, когда бы то ни было. Я любил своих родителей и их отношения, но никогда не понимал такого сильного помешательства друг на друге.

И что в итоге?

Сама судьба решила помочь мне познать такое чувство.

— У меня тоже есть такие дела. И я бы с радостью ими занялся, пока ты подменишь меня на руководящей должности, которую благополучно на меня спихнул.

Мама обнимала отца за шею, он же, в свою очередь, крепко держал её обеими руками за талию — они быстро обменялись взглядами, полными непонятного мне озорства.

— Мы с мамой в курсе, какие у тебя появились дела. Тыковка уже нам всё рассказала.

София.

Я мог почувствовать, как мои брови взлетели ввысь.

— И что же тыковка сказала? — хмуро спросил я.

— Что ты тронулся умом, слетел с катушек, потерял почву под ногами и ещё куча-куча всего. Мне легче назвать то, чего она не сказала.

Маленький дьяволёнок, не умеющий держать язык за зубами.

— Ася такая милая девушка, — добавила мама. Нельзя было сомневаться в том, что она будет в восторге от Аси. — Просто чудесная.

Мне не хватало только маминых восхваляющих речей. Я и так всё время сдерживался, чтобы моя голова не взорвалась от постоянных мыслей о ней. Неожиданно я понял, что мои родители уже были знакомы с ней, однако я об этом не знал.

— Вы уже успели с ней познакомиться?

— Да, когда она гостила у Сени с Маратом в первый раз.

— Спешу тебе напомнить, что она ещё маленькая, — продолжил отец, взяв стакан воды в руку и сделав глоток.

Не младше моей мамы, когда у них родился я, но я оставил эти мысли при себе. Их знакомство было в период жизни, когда маме была необходима помощь — ей буквально негде было переночевать и она чуть ли не умирала от холода, ведь моя сука-бабушка выгнала её ночью на улицу. Отец почти сразу же влюбился в неё. Какое-то время она скрывала от него свой возраст — на тот момент ей было около семнадцати. А когда он всё узнал, мама уже была беременна. Я появился на свет до их свадьбы, когда ей даже ещё не исполнилось восемнадцать — и это могло выглядеть довольно странно в глазах общественности, но мой отец знал, как влиять на многих, включая СМИ.

Многие могли посчитать его растлителем несовершеннолетней, но я знал, что это не так. Он любил эту женщину. Мог умереть ради неё или для неё. Как угодно, но каждый его вздох был посвящён ей.

— Чуть больше, чем через две недели она будет достаточно взрослой для замужества.

— Даже так, — гордо произнёс отец, будто ожидал услышать нечто подобное. Я бы без раздумий женился на ней сразу же, как только она достигла бы совершеннолетнего возраста — и это пиздец какое безумие, ведь я никогда не задумывался о женитьбе. Меня вполне устраивал мой образ жизни, в которой основополагающей была работа.

— Ты не можешь давить на неё, Дамиан, — вмешалась мама. — С такой девушкой, как Ася, нужно быть терпеливым. Она очень ранима.

Я больше не мог слушать о ней, не имея возможности увидеть её или услышать.

— Пойду помою руки, — сжато сказал я, на ходу доставая телефон из кармана. Я положил его на раковину и умылся холодной водой, чтобы хоть немного привести себя в чувства.

Хотя было ли это возможно? Привести себя в чувства? Нихрена подобного. Нихрена, блядь, подобного.

Как же это было невыносимо — влюбляться в неё с каждым днём всё сильнее и сильнее, независимо от того, что она делала или не делала.

Мне бы хотелось забрать её подальше от всех и эгоистично наслаждаться её вниманием, предназначенным только для меня одного.

Лишь для меня.

Блядь, как бы мне этого хотелось, но это не то, чего хотела она. У неё появилась семья — и я бы был последним гондоном, если бы поставил свой эгоизм выше её чувств по отношению к людям, которых она любила. Оставалось тешиться крупицами, которые Ася позволяла мне получить. Уверен, она даже не осознавала, насколько это мало для меня, но я собирался быть терпеливым. Хоть это и пиздец как сложно, учитывая, что у меня совершенно неадекватная реакция просто на упоминания о ней. А с учётом того, что мои мысли перманентно крутились вокруг неё, можно сделать вывод о моей неадекватности.

Ася была для меня совершенной, несмотря на положение, из-за которого постоянно закрывалась в себе. Она была инвалидом — и для меня не сюрприз, что некоторые мужчины сочли бы это проблемой. И так даже лучше, ибо я готов перерезать сонную артерию каждому ублюдку, который посмеет просто подумать, что может претендовать на неё. Лично я не видел никаких проблем — Ася была идеальной. Блядь, какой же идеальной она была для меня. И как же сильно я ненавидел каждую мразь, из-за которой сейчас ей приходилось бороться со своей застенчивостью или чем-то похуже.

Убить каждого, кто приложил руку к краху её эмоционального состояния — вот, что я собирался сделать позже, но прямо сейчас... Прямо сейчас я собирался позвонить ей, чтобы провести каких-то несчастных десять минут в эйфории. Я был бы невыносимо благодарен, если бы она рассказала о том, как прошёл её день, не упуская ни единой детали.

Ведь я хотел слушать её голос.

По дороге на работу.

Ночью перед сном.

Ночью во сне.

С утра после подъёма.

Вместо голосов своих сотрудников.

Я разблокировал телефон, предвкушая и молясь богу, на которого мне всегда было наплевать, чтобы она была свободна и взяла трубку.

Мысленно молился не только я, но и мой изголодавшийся по ней зверь.

Одна секунда разделяла меня от действия, но всплывшее сверху уведомление остановило меня.

Она не дала позвонить себе, потому что написала мне сама.

Я был слегка ошарашен, потому что она крайне редко делала первый шаг — да и к тому же в такой форме. Прямой вопрос в лоб без всяких формальностей.

Ася: ты занят?

Если бы только мой цветок знал, чем я занят целыми сутками — независимо от того, что делают мои руки, куда смотрят мои глаза и что слышат мои уши.

Дамиан: ты же знаешь ответ, для тебя я никогда не занят

Ася: тогда я бы хотела пригласить тебя

Дамиан: пригласить меня на свидание?

Несвойственной ей прямолинейностью и даже неким напором она буквально заставляла мою челюсть отвиснуть.

Я словно попал в сон своей мечты, где после этого короткого диалога я выкраду её и увезу в какое-то тихое райское место, где будем только мы вдвоём.

Ася: не совсем

Куда бы ты ни пригласила меня, я приеду.

Ася: на море

Значит, на море.

Экзамены перед поступлением были растянуты почти на весь июнь, поэтому все развлечения Ася и София перенесли до момента, пока не сдадут последний из них.

Ася: завтра Наиль везёт нас с Элиной и Софией

Ася: поэтому я хочу пригласить тебя поехать с нами

Мышцы моей челюсти сократились.

Эта гора на стероидах.

Везёт её.

На море.

Видит её в купальнике. Разговаривает с ней. Смотрит на неё.

Очевидно, что он уже видел её в купальнике и в родительском доме, когда она с семьёй отдыхала у бассейна.

Лучше бы тебе каждый раз опускать взгляд в пол, Наиль.

Загадка, как мои сжимающие телефон пальцы не разломали его к чертям.

Меня всё ещё передёргивало каждый раз, когда она произносила — или в данном случае писала — имя своего так названного брата. И делала это она довольно часто, ведь он стал частью её жизни. И это тоже делало её счастливой, а значит, делало счастливым и меня — помимо тех случаев, когда я действительно из ревности планировал его убийство.

Ася: ты поедешь?

Ася: я не обижусь, если ты не сможешь

Ася: я знаю, что у тебя много работы

Она действительно думала, что я мог отказаться?

Зверь внутри меня скулил от желания услышать её голос, поэтому я решил продолжить наш диалог, как и планировал изначально, по телефонному звонку.

— Дамиан?

— Я скорее обезглавлю себя, нежели откажусь от твоего приглашения.

— И ты решил позвонить, чтобы это сказать? — улыбнулась она. Клянусь, я всегда чувствовал её ранимую улыбку на расстоянии.

— Да, цветочек. Ты ведь не думала, что мне хватит нескольких сообщений?

— Я так и думала, поэтому и написала.

— Тебе не хочется со мной говорить?

Конечно же я знал, как ей тяжело делать первые шаги — и я совершенно не требовал от неё этого.

Я ей позвоню.

Я ей напишу.

Я её отвезу.

Я её украду.

Я что угодно с ней и для неё.

— Хочется, конечно. Просто я знаю, насколько ты занят.

— Для тебя — ни насколько.

— Значит, ты приедешь завтра?

— Конечно же я приеду, Ася. Я соскучился.

Настолько сильно, что из моих лёгких словно высасывали кислород, а из самого меня жизнь.

— Правда?

— Это действительно для тебя неожиданная новость?

— Я... Наверное, всё ещё не могу поверить в это.

— Тебе придётся поверить, цветочек. В то, что я твой грёбанный мужчина и в то, что я скучаю по тебе, как обезумевший психопат.

— Я не считаю тебя психопатом, — хихикнула Ася. От этого звука мой желудок перевернулся. Я представил, как в этот момент она прикрыла глаза и смешно поморщила нос.

— Очень зря, потому что я превращаюсь в него.

Именно так, я обезумел, меня шатало из стороны в сторону. Я уже свыкся с мыслью, что моё воздержание будет длиться ближайший год, если не больше. Мой член — это меньшее из зол, потому что я вполне могу контролировать его, но я не могу контролировать своё дикое желание находиться с ней рядом.

Терпеливым.

Ты должен быть терпеливым, а не мудаком.

Она так много пережила.

Мне ещё не довелось узнать всего — я хотел, чтобы она сама поделилась со мной своей историей, но очевидно, что мне даже и не снилось, как сильно она страдала.

Ты должен считаться с этим.

Господи, всё, чего я хочу, чтобы она больше никогда не страдала. Чтобы она никогда не думала, будто я могу быть с ней из жалости.

Нет никакой жалости.

Ася была моей маленькой королевой, которую я буду носить на руках всю свою жизнь.

— Тогда, возможно, тебе поможет, если мы завтра встретимся? — задала вопрос Ася, и я буквально ощутил, как сильно она переступала через себя.

— Мне безумно поможет, если я посажу тебя в свою машину и увезу в неизвестном направлении, где тебя никто не найдёт.

— Думаю, дядя Марат сможет найти.

— Даже он не найдёт, — хрипло сказал я, прочистив горло. — Но пока что я буду довольствоваться любой нашей встречей.

— Я тоже. Буду довольствоваться нашими встречами, в смысле. То есть я буду рада, если ты завтра приедешь, — она была так взволнована, что я ненавидел самого себя просто за сам факт существования — прямо как в тот, первый раз, когда мы увиделись с ней. Она обязательно будет чувствовать себя комфортно рядом со мной. Пускай мне понадобится много времени, но я сделаю так, что она больше не будет меня стесняться. Никогда, чёрт побери. — Мы собирались быть на море завтра к одиннадцати, только я не могу вспомнить название пляжа.

Как раз в одиннадцать у меня назначена встреча, которая по времени могла занять несколько часов. Очевидно, сейчас я позвоню своей секретарше и попрошу её перенести встречу где-то на половину восьмого утра.

— Не волнуйся, цветочек. Я знаю название пляжа.

У наших семей была общая зона отдыха на закрытом пляже, на который нас часто привозили родители, когда мы были моложе. В последний момент я проглотил слова о том, что собираюсь покатать её на семейной яхте.

— Тогда увидимся завтра, Дамиан.

— Увидимся завтра, Ася.

Если я не сдохну до момента, пока не увижу тебя.

Пришлось охладить себя ещё раз. Ладони опирались о мраморную столешницу умывальника, когда я стоял с опущенной головой, а капли холодной воды стекали по моим щекам, подбородку и носу. Я чувствовал себя не иначе, чем неизлечимо больной. Моя болезнь въедалась мне под кожу, являлась ко мне во снах и робко улыбалась, когда приходился случай. Жизнь всё-таки давала мне в полной степени понять, что чувствовал мой отец по отношению к матери.

Когда мне стало легче (или я заверил себя в том, что мне стало легче?), я позвонил секретарше и попросил перенести первую встречу. Днём мне нужно было заехать в нотариус, но уверен, что папа всё-таки не откажет в этой услуге и подменит меня. И думаю, наша любимая тыковка будет рада помочь брату.

Я прошёл мимо столовой, наполненной родительским смехом. Они могли находиться вместе сутками напролёт — что, собственно, и делали, никогда не надоедая друг другу. Я поднялся на второй этаж и дошёл до комнаты сестры, после чего костяшками постучал по двери.

— Войдите! — резво крикнула она и бросилась в мои объятия сразу же, не успел я даже сделать шага.

— Как ты узнала, что это я?

— Мама с папой стучат по-другому. А ты вспомнил, что у тебя есть родители? — с сарказмом произнесла она, отстранившись и победоносно крестив руки на груди.

— Не говори папиными словами. Лучше скажи, когда вы договорились поехать на пляж, тыковка?

— Пару дней назад, а что?

— Ты не собиралась позвать старшего брата, не так ли?

— Не собиралась, — без капли смятения ответила она, усаживаясь на гигантскую кровать, по которой разбросана куча светло-голубых подушек.

— С чем это связано? Ты не хотела, чтобы я следил за тобой? У тебя были какие-то планы в тайне от меня?

Когда она запрокинула голову, я встал прямо над ней. Что бы она там себе ни придумала — я не позволю ни одному грёбанному мудаку даже посмотреть на неё. Она будет жить с родителями до конца моих дней — и только потом может подумать о том, чтобы встречаться с кем-то. И то, я достану этого смертника даже с того света.

— Ты недоверчивый олень! Я не говорила тебе, потому что есть одна девушка, которая очень хотела пригласить тебя сама, understand? Кто я такая, чтобы лишать её этой возможности?

Глаза папиной тыковки засверкали дьявольским огоньком.

— И судя по тому, что ты в курсе поездки, она тебя пригласила, да?

Она меня пригласила.

Моя девочка. Моя смелая девочка.

Несколько дней настраивалась на одно сообщение, которое положило меня на лопатки и чуть ли не обездвижило.

— Это не твоё дело, тыковка.

— А чьё же ещё? — её рука потянулась к белой тумбе и схватила кружку.

Она отпила немного напитка, прежде чем встать и прижаться ко мне.

— Ты никогда не вёл себя так с девушками. Ты поплыл. Тебе вскружили голову.

София всегда была моим солнечным светом, который озарял собой любую тьму. Моя младшая сестра знала меня лучше, чем кто-либо. Скорее всего она поняла, что я обречён на помешательство раньше, чем я сам.

— Ты даже не представляешь себе, насколько, но наши с ней отношения не повод для обсуждения.

Стоило ли мне говорить, что мой мозг уже планировал, как я буду делать ей предложение? Конечно я хотел заявить миру о том, что эта девушка выйдет за меня замуж, но мне действительно стоило бы подождать и не давить на неё. Ася была тем пугливым, затравленным котёнком, который шарахался от любого резкого движения в его сторону. Она боролась с собой ради того, чтобы отправить мне одну чёртову смс.

— Мама пытала меня! Я ничего не могла сделать.

София без умолку болтала и рассказывала мне о событиях последних недель, пока мы не собрались спуститься. Она поправила свою фотографию с дедушкой на тумбочке, после чего взяла пустую кружку и вышла из комнаты.

Мама слезла с папиных колен, когда на горизонте появилась София — они обнимались чуть ли не по десять раз в сутки, и этот момент не был исключением. Мама боролась со своей привязанностью, но всё равно не могла прожить без своей маленькой девочки, даже если она находилась в нескольких метрах от неё.

Весь наш поздний семейный ужин мы беседовали о всякой ерунде, пока я снова не вернулся к старой теме.

— Как насчёт того, чтобы завтра во второй половине дня съездить в нотариус вместо меня? Все детали я сброшу тебе по электронной почте.

— С чего бы вдруг? — иронично спросил отец.

— С того, что маме не помешает немного передохнуть от тебя.

Мы молча наблюдали за тем, как карие глаза отца становились на оттенок темнее — пока в один момент полностью не почернели. Мы с Софией переглянулись, обменявшись улыбками.

— Ещё раз скажешь нечто подобное, будешь избит моим ремнём. Первый раз в жизни. Я не посмотрю, что тебе двадцать шесть лет.

Мама закатила глаза, театрально стукнув себя по лбу.

— Действительно, как я посмел сказать такое вслух?

— Папочка, мы же завтра едем на море. Подмени этого лодыря, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

— И вправду, папочка, — мама захлопала глазами.

— Это запрещённый приём, принцесса.

Папа накрыл своей ладонью мамину руку.

— Он хочет увидеть Асю.

— Девушку, на которой ты собрался жениться, — протянул отец.

— ЖЕНИТЬСЯ? — подхватилась София, опираясь ладонями о стол. — Я знала, но не так же быстро.

— Я отказываюсь обсуждать свои отношения.

— Конечно, учитывая, что в твоём плане есть одна загвоздка.

— Какая ещё загвоздка? — я окинул отца вопросительным взглядом.

— Загвоздка по имени Марат, сынок. Вряд ли он обрадуется твоим намерениям украсть его дочь, когда она только появилась в их жизни.

Очевидно, что это его не обрадует и он будет взбешён. Точно так же, как мой отец будет взбешён, если кто-то даже просто подумает о том, чтобы забрать у них с мамой Софию. Пытки этого ублюдка будут настолько болезненными, что он будет молить, чтобы я побыстрее его убил.

— Он обрадуется ещё больше, когда я появлюсь в его жизни в качестве зятя.

Или я действительно украду её, но итог в обоих случаях будет один.

Ася только моя.

***

В висках словно гудел рой шершней — моя голова готова была взорваться от навязчивого зуда. Встречу нужно было назначать не на половину восьмого, а на шесть — возможно, тогда бы я не потерял полчаса, которые мог провести вмести со своим ангелом. Должность руководителя предполагала общение со множеством людей, но такой нудный и при этом тупой дебил встретился мне впервые. С учётом того, что он почти вдвое старше меня, его мыслительные способности явно не соответствовали его капиталу.

Помимо всего прочего, половину ночи я подбирал плавательные принадлежности, которые подойдут Асе для отдыха в воде. Несмотря на то, что у моего дедушки была похожая проблема, я абсолютно не разбирался в этом — такими вопросами всегда занимался отец. Он любил быть хорошим зятем и постоянно напоминать дедушке о том, что другого зятя у него никогда не будет.

Охрана пожелала мне хорошего отдыха, когда увидела номера моей машины. Свернув налево, я проехал по узкой дорожке вперёд — и ехал минут пять, пока не оказался на парковке. С заднего сиденья я забрал кучу надувных подушек, матрас и специальный плавающий стул.

Меня отделяли от неё всего каких-то пару метров, которые уничтожали меня быстрее, чем я их.

Готов поклясться, мой мозг даже не осознавал происходящего. Я так сильно хотел увидеть её, что, когда наконец она предстала передо мной, мне было охренеть как мало.

Наша зона отдыха была небольшим бунгало, которое обслуживало куча официантов. Ася сидела на своём кресле возле стола, в руках держала коктейль, а её бриллиантовые глаза детально осматривали меня.

Смотри на меня, цветочек.

Не прекращай.

Ни на одну чёртову секунду.

— А я надеялся, что ты не приедешь, — услышал голос Наиля, из которого сочилось недовольство. Я даже не заметил его.

— Размечтался.

Мы уже виделись после моего возвращения из Польши — и я дал ему понять, что мои намерения более чем серьёзные.

— Можешь отдохнуть, а мы идём плавать, — сказал он, пока я клал вещи на диван.

Он думает, что пойдёт с моей Асей плавать, пока я буду просто смотреть на это?

Я убью мудака.

Я, блядь, убью его, если он сейчас же не опустит свои чёртовы глаза в пол.

— На самом деле, я бы ещё немного посидела здесь, — вмешалась в разговор Ася — и головная боль моментально прошла. Моё собственное лекарство и вместе с тем моя неизлечимая болезнь в одном флаконе.

— Отлично, я тоже побуду здесь.

— Наиль, всё в порядке, — улыбнулась Ася. Когда она дарила улыбку другому мужчине, невыносимый зуд пробирался под кожу.

— Всё будет в порядке, если вы не останетесь наедине.

— Наиль, я правда ценю твою заботу, но я не ребёнок.

Моя девочка.

Он окинул меня грозным взглядом, после чего я ответил ему тем же.

Пиздуй, блядь, отсюда.

— Если что, просто крикни. Я прибегу и оторву ему ноги.

Моё молчание было вызвано лишь желанием, чтобы он побыстрее ушёл и оставил нас одних. И когда это произошло, мои лёгкие, до этого момента с трудом вбирающие в себя воздух, наконец наполнились им. Ася положила стакан с коктейлем на стол и подъехала ко мне. Я смотрел на неё, ни на мгновение не отводя взгляда. О господи, как бы мне хотелось просто застрять в этом моменте, чтобы он никогда не кончался.

— Я убью этого мудака, — просто сказал я, взяв обе её ладони в свои и поцеловав каждую. Ася тяжело дышала, и едва заметная капелька пота стекала от подбородка к шее, упав в ложбинку между грудей.

Господи, если ты всё же есть, дай мне сил пережить это.

Белый лифчик её бикини... Крошечный белый лифчик на завязках прикрывал грудь, которую до этого момента мне никогда не доводилось видеть так открыто. Я поверил в себя, когда в своей голове с уверенностью заявил, что мой член под полным контролем. Ася была миниатюрной девушкой, но это никак не повлияло на восхитительные изгибы её тела.

Чёрт меня подери.

Всё это время я стоял и смотрел на неё, словно хищник на жертву.

— Наиль не мудак, — она вернула меня из транса, в который сама же и отправила. — Перестань ревновать к нему.

— Если бы это было так легко сделать.

— Он очень заботится обо мне.

— Это должно мне помочь? — я присел на корточки, положив обе ладони ей на колени. Она опустила голову, посмотрев на это, а затем продолжила:

— Он видит во мне младшую сестру. И для меня это очень важно.

— Кого ты в нём видишь?

Пухлые губы слегка приоткрылись, демонстрируя мне искреннюю улыбку.

— Мужчину, которого мне бы снова хотелось поцеловать, я вижу только в тебе.

Чёрт возьми, блядь! Режим «убийства» овладел мной, пока я не услышал всю фразу целиком.

— Ты не рад это слышать?

— Я рад, просто твоя формулировка на секунду вывела меня из себя.

— Прости, я не думала, что одна секунда что-то решит.

— Одна секунда чуть не заставила меня убить его.

— Дамиан Станиславович, доброе утро, — нас прервал официант. Мой кадык дёрнулся из-за бурлящего внутри гнева. — Вы хотите что-нибудь заказать?

Я хотел, чтобы все исчезли и не появлялись здесь до конца дня. Но чтобы набрать в глазах Аси немного очков, я имитировал адекватность, поэтому встал во весь рост и повернулся к нему.

— В моём багажнике лежит две коробки. Несколько килограммам живых раков.

О которых я напрочь забыл и которые могли сдохнуть, если бы он не объявился. Достав ключи из брюк, я кинул их ему. Парень поймал, хоть его реакция и была слегка заторможенной.

— Сходи забери, и можете начинать готовить. Номера моей машины: три тройки, девять.

— Хорошо, я вас понял. Сейчас буду.

Он удалился.

— Живые раки, да?

— Ты их не любишь?

— Я не знаю, — смутилась она, поджав губы и заправив прядь волос за ухо. — Если честно, я никогда их не пробовала. Я вообще мало что пробовала в своей жизни.

Мне не нравилось, что она стеснялась этого. Однако она говорила мне всё честно и открыто — и я был рад своими руками выстраивать каждую ступеньку лестницы на пути к её полному доверию.

— Ты скажешь мне обо всём, что ты хочешь попробовать, чтобы я сделал это.

— Наверное, я... — неуверенно начала она — и я затаил дыхание. Мне хотелось дать ей всё, чего она желает. Ася достойна целого мира, всей необъятной вселенной. — Я снова хочу попробовать твои губы.

В моём горле пересохло. Она прикусила нижнюю губу, ожидая моих дальнейших действия. Чёрт, вот чёрт!

Я собирался забыть об идее снова попробовать её податливые губы до дня её совершеннолетия, но, кажется, все мои планы пошли в пизду.

Я наклонился, проведя большим пальцем по раскрасневшейся щеке. Она обвила своими ладонями мою шею — и это касание стало последней каплей, ведь я знал, как ей тяжело проявлять инициативу.

Мой смелый цветок.

Моя рука обхватила тонкую талию, я потянул её на себя. Ася зависла в воздухе, пока я обнимал её и готовился к своей порции эйфории, которую мне подарят её сладкие губы. Я был абсолютно трезвым, но её тёплое дыхание опьяняло меня сильнее любого алкоголя.

Её упругая грудь прижималась к моей груди — и благо, что я всё ещё не переоделся и был в рубашке. Если бы я почувствовал трение наших тел без лишних элементов в виде ткани, я бы точно слетел с катушек.

Ещё больше.

— Ты ведь тоже хочешь этого, правда?

— У меня сводит челюсть от того, как сильно я хочу этого, — признался я и, больше не вынося болезненных мук, накрыл её губы своими.

***

В следующей главе будет сексуальное напряжение! И скорее всего след глава будет и от лица Аси, и от лица Дамиана, посмотрим! Обязательно пишите свой комментарий с вашим мнением 😘 давайте наберём тут 2 500 ⭐ и 600 комментариев!