Глава 28 [2]

От лица Ынхи

Я перекидываюсь с одного бока на другой, вздыхая от жуткой головной боли, и медленно открываю глаза. Увидев перед собой Чонука, я буквально подпрыгиваю, ударяясь спиной об стену, а почувствовав ею резкий холод, отскакиваю обратно.

Теперь я буквально молилась, чтобы всё, что я помнила, было просто самым приятным ночным кошмаром. Заглянув под одеяло, я жалобно проныла, поняв, что не ошиблась и обнажена не только я.

— Чёрт... — снова проныла я, поднимаясь на локтях, но внезапно почувствовав приступ тошноты, пришлось перебороть головную боль и быстро подняться с кровати. Захватив свои вещи с пола, я пошла вниз, где и была ванная комната. Было бы ещё лучше, если бы ванная была на втором этаже.

Прочищаю желудок и быстро одеваюсь. Я прямо-таки чувствовала, насколько сильно горит моё лицо. Как я буду ему в глаза смотреть? Я переспала с человеком, которого ненавижу я и который ненавидит меня. Чёрт!

Быстро открыв двери, я вылетаю из ванной комнаты, но не успеваю и обернуться вперёд, как врезаюсь во что-то твёрдое. Чёрт! Чем я заслужила себе этого полусонного идиота? Почему именно сейчас?

— Что ты здесь делаешь..? — хрипит парень, потирая виски, но я лишь замерла, уставившись на него с полуоткрытым ртом. Моё выражение лица так и говорило о том, что я сама не знаю точного ответа на данный вопрос. Я не хочу признавать, что всё, что я помню, действительно произошло. Разве ему все ещё нужен мой ответ?

— Мне нужно домой, — сразу опустив голову, говорю я и обхожу его. Потому что и вправду не могла смотреть ему в глаза и даже стоять перед ним. Я чувствовала, что моё лицо сейчас краснее прежнего. Какого чёрта это происходит именно со мной?

Внезапно в его голове что-то щелкнуло – было понятно по его лицу. Он обернулся, когда я уже быстрым шагом уходила в сторону двери, но к великому сожалению, ловит меня и затаскивает обратно.

— Тише! — крепко держа меня, кричит он, пока я буквально начинаю бить его.

— Пусти! Пусти меня! — я отпихиваю его ногами от себя, бью чёртовой сумкой, но он всё упрямствовал и не давал мне спокойно уйти.

— Просто поговорим! Хватит!

Мы дрались так примерно до того момента, пока не услышали щелчок главной двери.

Только не это!

— Чонук..? — тихо спрашивает офигевший мистер Чон, поймав нас не в совсем удачной позе, да и ситуации тоже. После этого, кажется, моё лицо стало ещё краснее, чем было до этого, ведь здесь смущал даже наш собственный внешний вид. По крайней мере, Чонук предстоял в одних трусах. За старшим Чоном в дом проходят все остальные члены семьи, и я уже была готова разреветься на месте со стыда. Ходить в таком виду по дому у корейцев – это во все времена было табу, а что это?!

Я окончательно отпихиваю Чона ногой, отчего тот валится назад, приземлившись на пол, а я быстро поднимаюсь и иду по их направлению, чтобы наконец-то уйти. Оказавшись рядом с удивленными родственничками Чонука, я поздоровалась с каждым персонально и поторопилась одевать чёртовы кроссовки, со шнурками которых я расправляюсь только спустя некоторое время.

— Ты уже уходишь? — спрашивает мистер Чон, как будто ничего не видел до этого. Надеюсь, он все правильно понял и не подумал о чём-то плохом.

— А, извините, но я должна идти, правда, — кланяюсь в знак извинений, но вряд ли моё извинение чем-то поможет в подобной ситуации. Нужно просто уйти. Уйти и больше никогда не попадаться никому из них на глаза!

***

— Па, вы очень не вовремя, как и обычно, — усмехнулся я, присаживаясь на диван. Наконец, я вновь взялся за голову, пытаясь утихомирить бурю в ней, отчего изумленно выдыхаю.

— У–у–у, вино семьдесят шестого года, — пролепетала сестрёнка, садясь напротив меня за кухонный стол. — А ты неплохо время проводил, да, оппа?

— Сынхё.. — я без лишних слов прошу её замолчать, потому что голова раскалывалась не просто на две части, а сразу вдребезги. Терпеть не могу алкогольный токсикоз. Чем я только думал, когда намешивал несовместимые напитки?

— Да ладно тебе, не стесняйся, все свои. И как давно вы встречаетесь? — Сынхё до сих пор заинтересованно смотрела на меня, подставив под подбородок руку.

— Мы не встречаемся, — коротко отвечаю я.

— Правда? Но между вами ведь точно что-то было?

— Нет. Сынхё, хватит уже с этими вопросами, — прошипел я, вновь взявшись за голову и опустив её вниз. — Не лезь в это, ясно?

— Сынхё, не зли его. Не видишь, ему плохо? — проговорила мама, успокаивая дочь.

— Да я же просто поинтересовалась. Вот какая нормальная девушка сбегает от своего парня на утро домой?

Мы с родителями одновременно перекидываем на неё немой взгляд. Дурёха.

— Что? А чего она шарахнулась так–то?

— Просто замолчи.. — прошипел я и уткнулся в ладони. В голове как будто произошло землятресение и заиграла сигнализация. Я уже в тысячный раз ужаснулся, что умудрился переспать с Хан. Но эта ночь была до одури хороша. Я могу это признать. 

— Сколько ты выпил? — спрашивает отец, положив ладонь на моё плечо. С того момента он не разговаривает со мной так, как общался раньше.

— Намешал соджу с вином, до – ещё коньяк немного выпил, — честно отвечаю я. Хотя коньяка было не «немного». Моя голова совсем не работала, чтобы ещё придумывать отговорки. И без того понятно, что от одной бутылки вина невозможно улететь человеку, умеющему пить.

— Сам напился, но зачем девочку–то спаивать, — начала буркать мама и, взяв со стола пустую бутылку, выкидывает в мусор.

— Это было самое то... — ...вчера.

— Будешь куриный бульончик? — уже более спокойно начала сестра. Неужели до этого ребёнка дошло, что я не в настроении играть с ней и перекидываться шуточками.

— Да, было бы неплохо, — слабо улыбнулся ей я, после чего мама с Сынхё поспешно удаляются на кухню за ручку.

— Чонук, пойдём поговорим в отдельной комнате, — первым разговор начинает папа, и я сразу принял серьезный вид. Нужно было показаться до сих пор обиженным, чтобы услышать хотя бы половину оправданий.

Оказавшись в моей комнате, я в очередной раз мысленно бью себя по лицу за то, что не спрятал хотя бы раскиданные вещи. Но папа, кажется, понял все сразу, поэтому промолчал.

— Слушаю, — одеваясь в ту же одежду, серьезно говорю я. — С чего начнёшь? С того, что у тебя, взрослого женатого мужчины, — подчеркиваю я. — было много пассий или с того, что уходишь из семьи?

— Чон Чонук, прекращай винить меня в том, чего я в жизни не совершал. Я никогда не изменял твоей матери.

— Для тебя поцелуй – это не измена? Приятно целоваться с кем-то, кроме мамы?

— Чонук.. — папа снова начал заводиться, потому что губы его поджались, а желваки начали виднеться чётче, чем обычно. — Клянусь всем, что у меня есть, после женитьбы я никогда в жизни добровольно не изменял Серри. — в воздухе повисает молчание. — Если я часто появляюсь перед тобой, это ещё не значит, что у меня много свободного времени. Просто я стараюсь уделять и тебе хоть немного. В других случаях я постоянно на работе. О каких романах может быть речь? Я вижусь с семьёй как минимум три часа в день.

— И что ты этим хочешь сказать? — шиплю я. Почему когда мы говорим о женщинах, нужно обязательно впутать работу?

— Что у меня нет времени на любимую женщину и детей, не говоря уже о том, чтобы ходить по другим женщинам! Чонук, ты же уже взрослый парень и знаешь больше всех остальных детей, каким образом мне далось добиться твоей мамы, — в этот же момент на первом этаже раздаётся мамин зов, но мы оба полностью проигнорировали его. Речь так и текла рекой из отца — Ты – мой сын. Сын, за признание которого я боролся. Вы все, дети, носите мою фамилию и находитесь под крылом мамы, затем моим. Разве я могу просто взять и уйти к другой женщине, у которой ничего родного, чем вы, нет?

— Чон Чонгук и Чон Чонук, чёрт бы вас побрал, сколько можно звать вас. Я хотела спросить на счёт... — увидев наши серьезные лица, мама обомлела и начала смотреть то на отца, то на меня. Очевидно, мы выглядели так, будто сейчас затеем драку.

— Зайди сюда, Серри, и закрой дверь, — холодным тоном приказывает отец, не отрывая от меня взгляда.

— Вы поссорились? Что случилось? — тут же начала расспрашивать нас мама, тихо прикрывая дверь.

— Серри, ты когда-нибудь подозревала меня в изменах? — у женщины на мгновенье распахиваются глаза, но она продолжала стоять, прислонившись к двери.

— Почему ты спрашиваешь это именно сейчас? — недоуменно спрашивает мама.

— Просто ответь.

— Нет, ты что..

— Но ты же знаешь, что я множество раз контактировал с девушками. Знаешь же, что они обращаются в основном только за одним? — кажется мы ввели маму в неудобное положение.

— Знаю, но..

— «Но»?

— Прекрати эти вопросы, Чонгук, — выдохнув от усталости, проговорила мама. Это она так увиливает от темы? — Давай обсуждать это не при детях.

— Чонук думает, что я собрался уходить из семьи, потому что застал меня с другой женщиной и понял ситуацию неправильно, — честно признаётся отец, тем самым заставая меня врасплох.

— Чонук.. Как ты можешь говорить так об отце? — спокойно спрашивает мама, на что я не мог вымолвить и слова. Я просто не мог сказать, что произошло и что я видел, потому что понимал, что могу своим языком сломать свою семью. Я слишком далеко зашёл. Я должен был остановиться вовремя и извиниться, но вместо этого захотел мелодрамы и пришёл к тому, что сейчас передо мной.. Родители впервые смотрели на меня так по-другому. Передо мной стояли будто чужие, незнакомые лица. Но я не был удивлён, что мама сразу поверила отцу и сразу перешла на его сторону, ведь знает, что он никогда не врёт, а только утаивает некоторые вещи, которые не стоит никому знать.

Идиот. Я идиот. Неужели моя жизнь так скучна? В жизни драмы не хватает?

Отец пытается что-то сказать, но замолкает, не сказав ничего. Обреченно выдохнув, он отходит к окну и облокачивается на подоконник.

— Как же бесит... — тихо шипит он и резко оборачивается обратно. — Бесит! Я для чего работаю? Для того, чтобы потом слушать от собственных детей, что я ничего не делаю и кроме других женщин ничего не знаю?! Столько сил ради такого?! Пошло оно к чёрту! — разгневанный и красный от злости он отталкивает жену от двери, с характерным звуком открывает дверь и собирается выходить, но мама хватает его за рубашку, толкая обратно в комнату, чтобы дети не видели отца в таком состоянии. Да, такое мог видеть только я.

— Знаешь что, Чонук, — отец резко разворачивается ко мне. Из его ушей явно шёл невидимый пар. — Думай что хочешь.

— Чонгук, успокойся! — приказывает мама высоким тоном.

— Я не собираюсь оправдываться за чужие косяки. Хочешь – думай, что у меня каждый день женщины по вызову в офисе; хочешь – думай, что я в семье только из-за статуса; хочешь – расскажи «правду» прессе, я послушаю и даже поддержу! Теперь мне плевать на твои слова так же, как тебе плевать на мои. Кажется, к тебе давно пора относится именно так.

— Чон Чонгук! — снова вскрикивает мама.

— Мам, пап, что происходит? — за дверью послышался обеспокоенный голос Сынхё, которая агрессивно стучала в неё.

— Сынхё, подожди за дверью, ладно? — умоляюще попросила мама сестру.

— В следующий раз не будешь со мной шутки шутить, понял?! — но в конечном итоге все равно уходит из комнаты, удивив детей. Он был действительно очень зол.

— Чонук! — шёпотом прикрикнула мама, разозленно посмотрев на меня, и уходит за отцом.

От лица Серри

Я ловлю его на улице, когда тот уже направлялся к машине.

— Зачем? Зачем ты это ему говоришь? — остановив мужа, спрашиваю я. Он ходил настолько быстро, что я не могла за ним угнаться даже бегом.

— Не не трогайте меня до сегодняшнего вечера, ладно? — скинув мои руки с себя, прошипел муж, подняв руки так, будто мои прикосновения были отвратительны для него. Странно, я ведь ни в чём не виновата. В чём мой прокол? — Я на работу.

Чонгук накидывает на себя пиджак, что уже приходится носить больше четырёх недель, даже в выходные. Я понимаю, что ему сейчас не хорошо. Настала та самая ужасная пора времени, когда работать приходится не покладая рук. Это происходит не часто, но два раза в год точно. Он устал от всего, и тут ещё наваливаются семейные проблемы.

— Тебе надо отдохнуть! Ты больше месяца не отсыхаешь с этими бумагами. Теперь наорал на сына, а что дальше?!

После слов, что я услышала от них двоих, именно я должна была уйти. Но только потому, что мне так хотелось, сделать этого я не могла. Я знала обо всём. Я тоже женщина, и естественно, я понимала мотивы других женщин по отношению к нему, но я все равно отпускала его, потому что доверяла, искренне. Он тоже все мои выходки прекрасно понимал. И я уверена, что Чонгук никогда не уходил дальше положенного. Но всё же тот, кто должен здесь бегать, так это он за мной, потому что наконец сказал мне правду в лицо. Изначально он всё это скрывал, но разве в его чрезвычайной популярности и красоте есть что-то криминальное?

Хорошо. Ладно. Но почему он ещё удивляется, что я на него кричу. Конечно я буду зла! Нельзя же из-за личных проблем срываться на детей.

— Слушай, зайди в дом. Давай не будем скандалить, тем более на улице.

— Но именно ты начал первым этот скандал, Чонгук. Зайди в дом и отоспись.

— Нет.

— Чонгук! Я прошу тебя! Тебе уже не интересны мои просьбы? Всё? Завял ко мне?

— О Господи... Что заставляет вас всех так думать?! Я прошу Вас! Оставьте меня в покое на один долбанный день.

— «Один долбанный день»? Я и так не трогаю тебя лишний раз, не лезу к тебе со своими просьбами. Но что я должна думать? Я пытаюсь остановить тебя, но ты не слушаешь меня. Я приняла то, что ты встречаешься с кем-то на стороне, но не надо из-за этого ссориться с детьми, ладно?

— Что, блять? — почти кричит мужчина, резко обернувшись.

— Что?

— Я не встречаюсь ни с кем на стороне! Ты слышала, что она говорила со мной формально, и сама отпустила на разговор. Я ведь спрашивал тебя! Не говори, что теперь я в этом виноват.

— Но, Чонгук, это же было не один раз, разве я не права? — Чон молчит, стоя скрестив руки на груди. Клянусь, он даже не моргал. — Что бы ты делал, если бы я будучи уже замужней с кем-то целовалась? Ты бы похоронил меня вместе с этим мужчиной заживо. В первый–же раз. А я молчала, ясно? Терпела это, потому что у меня есть не только семья, но и сильные чувства к тебе. Но скажу честно, уже нет прежних времён. То, что было между нами когда-то, медленно затухает, и я боюсь, что скоро и вовсе затухнет. Знаешь, это даже хорошо, что Чонук обозлился на тебя из-за этого, потому что ты наконец сознался. Наконец появилось хоть какое-то время поговорить с тобой наедине и рассказать о своих мыслях.

Было действительно страшно говорить те самые слова, которых я боялась произносить больше всего за двадцать пять лет совместной жизни.

— Давай сделаем перерыв, Чонгук..?

Не закидывайте меня помидорами...🍅Теперь думайте, что вас дальше ждёт?Как думаете, пара «Чонгук и Серри» выживет?