Глава 19

Клубы уже стали типичным местом для совместных гуляний с бывшим телохранителем Серри и его невестой. После всего произошедшего именно они оказались теми, кто поддерживал её, водил по разным местам, научил пить, не пьянея за одну рюмку. О том, что Чонгук собирается съезжать, уже знают многие журналисты и даже родители, которые затыкают их деньгами, дабы не распространить жестокую правду. Алкогольные напитки, громкая музыка, развратные танцы – всё кишит в крови похлеще адреналина.

Суббота – чудесный день недели. Самый подходящий день, когда можно наконец выпить до беспамятства и заглушить боль от сладких воспоминаний. Смешные встречи с пьяными одноклассниками или более старшими учениками, которые проходят в клуб по одному лишь строгому лицу и знакомым инициалам; симпатичные мальчики; иностранцы; стриптизерши; страстные поцелуи парочек за столом, которые через пару минут уходят для более тесного контакта – ей до безумия нравится всё это. Нравится двигать бёдрами в такт музыке будучи пьяной; чувствовать тёплые руки на талии и представлять в лице незнакомца любимого; пожирать гада взглядом, что так бессовестно трогает и целует. Несмотря на всё это, дело до чего–то запретного ещё ни разу не доходило, что немного напрягало её. В её пьяной голове поселялось куча мыслей, мол: «Фигура не такая», «Лицо не такое», «Вся не такая», «Не удивительно, что Чонгук меня бросил». Это прилично давило на её самооценку, но сбежать от себя было невозможно.

Её посещали мысли, что прожив с Чонгуком немалое время, она свыклась со взрослой жизнью.  Находясь в клубе, она каждый раз подмечала, что ей безумно не хватает этого придурка. Она привыкла к разгульной жизни, и это уже первый признак того, что она сходит с ума. Клубы, алкоголь, парни – когда-то это было для неё пороком, вызывающее лишь отвращение, но теперь это почти как образ жизни.

Когда организм полностью восстанавливается поутру, Ким словно бьёт молнией. Она не понимает, зачем продолжает ходить туда каждую субботу, пьёт до неузнаваемости, флиртует с незнакомцами, танцует, провоцируя своим редким для кореянок фигуристым телом мужской пол. И после этого незаконченного вывода, она продолжает делать всё это, отмечая свою новую зависимость. Чувствовать себя одноразовой – более, чем просто ужасно, но, кажется, ничего с этим не поделать.

После этой ужасной ссоры три дня Чонгук не приходил в школу, но после, прямо на следующий день, каждый старшеклассник замечает его с новой девушкой, которая, на удивление, выглядела довольно необычно и безобидно.

Это было ужасно. Максимально отвратительно и максимально больно.

Люди обсуждали их брак только за её спиной, но она прекрасно слышала эти осуждения и пожелания о смерти. Девушки считали её бездарной женой, которая не устраивает прекрасного Чон Чонгука по всем параметрам. С каждый словом в неё будто кидали кирпичи, но каждый раз она выпрямлялась и шла с гордо поднятой головой, будто вовсе не она его не достойна, а он – её.

Каждый раз натыкаясь на парочку мужа и другой девчонки, все чувства как ветром сдувало. Представляя его губы и руки на другой, ей хотелось расцепить их и каждому надавать по сто пощёчин, чтоб живого места на лицах не осталось. Но она не может, потому что они как пара расстались, а как муж и жена, согласно их «договору» — не имеют никакого права вмешиваться в личную жизнь друг друга. Ха, разве не этот человек говорил, что как бы они не пытались запудрить самому себе мозги о том, что никогда не будут иметь друг с другом никаких связей, это будет настоящим обманом? Но ведь сейчас он, будучи женатым, изменяет ей на глазах у всех – не это ли настоящий обман?

С их последней ссоры приходя в дом, Серри не видит прежнего уюта и чонгуковского бардака. Здесь уже нет того родного запаха. Всё это навивает сначала злость, грусть, затем слёзы, и в конце концов доходит до сожаления и даже глупой ревности. Она чувствовала себя бездарностью, использованной глупой девчонкой, что повелась на смазливое личико. Она верила ему. Верила, что он её искренне любит и никогда не бросит, но в итоге они были парой в разы меньше, чем жили вместе. Ким понимала, что теперь они вместе только по бумажке и никакие чувства их больше не связывают. И пусть она понимала, что в их расставании частично виновата она сама.

«Какая же я дура...», — каждый раз говорила она про себя, проходя мимо них. Серри не могла винить ту девушку в том, что она делает, и не могла устроить скандал просто потому, что чувствовала себя немного виноватой перед мужем. И пусть она была совсем невиновной в этой ссоре. Возможно, эта девушка нужна была ему чтобы забыться. Серри старалась принять подобное предположение как должное, но и это било под дых.

Чонгук же ещё такой мальчик, такой беззаботный и безответственный. Даже дослушать, казалось бы, любимую девушку не захотел, понять, что «поцелуй» с телохранителем – выдуманная случайность, к которой даже его невеста нормально отнеслась. Это всего лишь нелепая хорошо отредактированная фотография. Неужели из-за этого ей снова терпеть драки и унижения, угнетения и оскорбления? Почему именно она попадает под горячую руку, почему к его новой девушке так не относятся?

Серри тяжело вздыхает. Она понимает, что она ещё та эгоистка. Но это ведь не причина того, что из–за него всю жизнь получает именно она! Она ведь просто любит его и просто скучает по моментам, когда он относился к ней, как к его маленькой, хрупкой, любимой девушке. Ким просто хочет спокойно жить и понимать, что Чонгук всё ещё её одноклассник и что у него всё хорошо. Но ей больно видеть, какую жизнь сейчас ведёт её бывший парень, но всё ещё муж. И это явно не просто ревность, возможно даже совсем не ревность. Скорее волнение и забота.

— Я всегда думала, что вы на самом деле никогда не ладили друг с другом, — говорит Хёна, сворачивая очередной бокал текилы. Девушки сидели за барной стойкой, крутя в руках бокалы и снова говоря на эту тему. После расставания Серри каждый день рассказывала то, что видела в школе. — На свадьбе вы выглядели очень неловко. Если бы кто–то знал, что это брак по расчету, то сразу бы заметил вашу игру.

— Мне всё равно, что люди думают о нашем браке, я просто знаю, что когда выходила за него, уже неровно к нему дышала. А он как сволочь себя повёл.. — и пьяно посмеялась над своей наивностью и глупостью, ударив себя ладонью по лбу. — Даже выслушать меня не захотел.. Это был просто дружеский поцелуй в щёчку, но как можно было приклеить его руки на мой зад?! Этим профессиональным монтажникам только ими и быть!

— Хватит пить, вдруг кто–то узнает тебя, — Хёна толкает подругу под бок, но не настаивает.

— Я просто не могу дождаться когда этот брак расторгнут, а мы ещё должны прожить как минимум четыре года! Четыре, понимаешь? Я не вынесу этого унижения. Теперь вся Южная Корея будет называть меня недостойной женой, шлюхой из–за какого–то недопонимания. Моя семья впадёт в кризис из-за меня.

— Мой тебе совет, подруга, тебе правда стоит поговорить с Чонгуком – признаться, что не изменяла ему, как-то доказать. Кто изменяет, так это он. Неправильно было доверять фотографии! Вот случись это у него перед глазами, мог бы психовать.. Настоящий любящий человек бы спокойно поговорил об этой ситуации.

— Я не хочу ему ничего объяснять и доказывать, онни. Чонгук – не дурак. Он мог пойти к Донану-оппе и просто всё узнать, но как видишь он этого не сделал. А все потому, что он просто воспользовался мной и захотел избавиться.

— Да брось, Серри! Я хорошо знаю Чонгука, да и Донан много рассказывал мне о нём. Он совсем не такой! Как бы абсурдно это не звучало, но он хоть и бабник, но он однолюб.

— Не верю я в это, онни. По одному его выражению лица было понятно, что он презирает меня, хочет раздавить, как букашку, и вытереть об землю, превратив в мазню. Если ему не нравится со мной общаться, если не может смотреть на меня и не верит, то пусть катится к чертям собачьим!

— Посмотрите какие люди сидят! — девушки резко оборачиваются на знакомые голоса и видят пьяных троих парней: Чимина, Тэхёна и Сокджина. — Серри~, давно не виделись! — Чимин облокачивается на плечо девушки и целует её в щёчку, оставив после себя запах перегара.

— Всего–то полдня прошло, — с сарказмом посмеивается она, но потом почему–то начинает смеяться по–настоящему. Эта ситуация показалась ей очень смешной.

— Каким ветром тебя занесло в такое чудесное место? Никогда тебя здесь не видел. Три текилы, пожалуйста, — еле проговаривает Сокджин. По его сонным глазам было похоже на то, будто сейчас он просто сядет на стул, облокотится локтями на барную стойку и заснёт крепким сном.

— Я тут выпила. Чуть–чуть совсем, прям совсем чуточку.

— Вау, наша маленькая Серри пьяная, — протянул Тэхён, вороша каштановые женские волосы до безобразия. — Где все наши? Они должны увидеть это. Задолбали шастать где попало.

— Они далеко не уйдут, – махнул рукой Сокджин.

— Чёрт, парни, я закончил последнюю бутылку! — теперь ещё один голос послышался сзади. Недовольный голос такого же в хлам пьяного Чонгука. Значит пришли остальные четверо. И Донан в том числе. — Парень, можешь бахнуть нам четыре бутылки пива? — Чон обращается к бармену, облокачиваясь о стойку как начальник, хотя тот старше этого сосунка на лет так десять.

Серри с Хёной были немного в замешательстве с их поведения, ибо настолько пьяными этих семерых до этих пор никогда не видели. За исключением Донана. Он был единственный, кто был трезвее всех присутствующих в этом только что назревшем коллективе.

— Вы кого–то себе нашли? – спрашивает Намджун у первыми пришедших будущих алкашей.

— Мы тут пьющих во всю девчонок нашли. Не хотите выйти в VIP–комнату, Чон Чонгук, и «поговорить» со своей женой? — и блондин сжимает щёки девушки в руке, изображая пьяную уточку. Только после сказанных им слов, до самого младшего доходят эти слова.

— Пошёл бы ты, Пак Чимин, — шипит Ким и откидывает его руку со своего лицо, надевая на лицо маску ненависти к парням.

— Боже, моя жёнушка–проститутка снова осталась одинокой овечкой, а теперь ищет в клубе новых перепихов? — спрашивает этот наглец, скатываясь по поверхности барного стола, попутно приближаясь и чуть ли не падая на девушку. — Уверен, ты будешь последней, у кого на тебя встанет.

— Как мило с твоей стороны, мой дорогой моральный козёл–муженёк, — словно змея, шипит Ким, отталкивая супруга в плечо. — Прямо–таки жду не дождусь найти себе любовника. А ты пришёл найти новую партнёршу? В таком состоянии ты даже своё достоинство из штанов вытащить не сможешь.

— А ты и лечь нормально под кого-то не сможешь – мимо кровати пролетишь.

— Убейся.

— Я не ты, чтобы из–за такого пустяка вены себе резать.

Девушка хмыкает, отвернувшись, и злобно шипит. Этот придурок знал, на что давить.

— Сволочь.

— Либо заткнитесь оба, либо просто свалите в более спокойную, уютную, романтичную, предназначенную для таких, как вы, отдельную комнату. Ссорьтесь и миритесь сколько влезет, но не капайте нам на мозги, — злится Юнги, отдав старшим парням по 0,5 бутылке пива.

Девушка встаёт со своего места и сразу направляется в сторону комнат, а парень, хмыкнув, идёт за ней.

— Ты готов, козёл, к своему сокрушению? — скалится Серри, смеясь от понимания того, что опрокинет муженька одними словами.

— А ты сама хоть готова, стерва? У меня целый вагон оскорблений для тебя накопилось.

— Ну давай же, начинай, придурок! — кричит ему девушка, когда дверь за ними закрывается на щеколду. — Начни с того, какая я проститутка, как изменяю тебе с твоим-же другом, у которого есть невеста, давай! — и пихает парня назад. Серри не верила, что Чонгук не знал о Хёне, и даже пьяной головой понимала, что причина его поступка была не в нём и не в фотографии. — Скажи всё, что думаешь обо мне на самом деле, а не то, чем ты можешь повыделываться перед друзьями!

— Да кому какая разница? Если не с Донаном, так с другим! Ты правда думаешь, что я тебя сегодня первый раз здесь вижу? Что я не видел твои танцульки, игрушки на поцелуи? Ты такая простая. Только рассталась с парнем, а потом приспокойненько жмёшься с левыми мужиками. Скажи мне, может ты уже и спишь с кем–то? Может уже залетела?

Ким нервно усмехается, не в силах утихомирить дрожь. Губы задрожали, и он, даже будучи пьяным, мог это заметить. Слёзы вновь скапливаются в глазах, не давая ответить с таким же пофигизмом и уверенностью. На языке было куча слов. Например, о его новоиспеченной девушке в школе; о его распущенности и мерзкой натуре.

— Да пошёл ты, — единственное, что вырывается у неё с губ. Она проговаривает это таким обреченным тоном, на что не обратить внимание он просто не мог. Она хочет сбежать, но понимает, что так проиграет эту битву. — Ты сам похлеще любой проститутки с полувековым стажем, Чон Чонгук.. Мы не успели расстаться, как ты уже другую девушку за школьными углами целуешь, чуть ли не в трусы лезешь. На глазах у всех. На молоденьких потянуло, да? Последнюю постарше развёл, теперь можно и на младшеньких перейти?

— После такого опыта с девушкой, что старше меня, мне больше не хочется искать себе такие проблемы.

— Как говорила мне когда-то мама: «Парням сунул, высунул и пошёл своей дорогой». Как раз про тебя.

— Столько смелости набралась за пару месяцев, я смотрю.

— И что с того? Собираешься изнасиловать меня? Опять та же история?

— А что? Пойдёшь в полицию заявлять?

— Если надо будет, то пойду. Я больше не твоя девушка и никогда ею больше не стану.

— Это не проблема. Официально ты всё ещё замужем, так что любой полицейский подумает, что ты просто... — и молча крутит пальцем у виска.

— Ненавижу тебя, — прошептала Ким, выдохнув последнее. Её лицо уже искосилось от слёз, и он, видя выскользнувшую слезинку на её лице, лишь смотрит на неё, словно впервые видя. — Правда, ненавижу.

Парень подходит к жене всё ближе, пока она не оказывается прижатой к стене, а его лицо не оказывается в нескольких сантиметрах от её.

— Я ненавижу тебя не меньше, Ким Серри. Но только не плачь... — шепчет он. Почему-то ему было необходимо её присутствие прямо сейчас. И понимая это, он в миллионный раз назвал себя идиотом.

Время для них длится медленно. Он дышит прямо в её маленькие губы, глазами уже вкушая любимый персиковый вкус бальзама. Он дышит тихо, иногда забывая правильно дышать. Что-то взбудораживало каждую клеточку его тела. Неужели это невинное маленькое личико? Неужели эти глазки, ищущие ответ на самый важный для неё вопрос в его глазах? Что-то манило его.

Девушка ударяется затылком о стену и сразу прикрывает глаза, когда Гук не сдерживается и целует бывшую в губы. Его поцелуй напористый, сбивает с толку и заставляет притянуть друг друга ближе. Он вкладывает в этот поцелуй всю свою злость и отчаяние. Целуя её, он знал, что пожалеет, но, тем не менее, он скучал по её губам и её телу – это факт. Ким обнимает парня за шею, а другой зарывается в густые тёмные волосы. Чон в свою очередь уже задирает короткое обтягивающее фигуру платье. Страсть запеленала обоим глаза и не давала правильно дышать.

Через пару секунд парень уже лишает девушку платья, оставляя её в одном нижнем белье, но и тот же бюстгальтер почти сразу оказывается в стороне. После, как обычно они раньше и действовали, женские руки по привычке переходят к его футболке и избавляют парня от неё.

Чон резко подхватывает девушку на себя, заставляя ахнуть, обвить ногами осиную мужскую талию и выгнуться навстречу мужу от соприкосновения спиной к холодной стене.

Оказавшись на кровати, Ким отстраняется от его губ, судорожно ловя воздух. Дыхание совсем сбилось, вызывая отдышку, а Чонгук не даёт расслабиться – тут же переходит к шее, терзая нежную кожу и оставляя на ней алые следы. Тонкие пальцы вцепляются в белый пододеяльник мягкого одеяла, когда тот покрывает поцелуями грудь и спускается всё ниже, а позже снова зарывается в волосы парня, когда тот дотрагивается горячим дыханием самого сокровенного. С ума сводящие ласки заставляли ноги неметь и поджимать их к себе, но парень попросту не давал этого сделать, держа крупными ладонями женские бёдра. Стоны заполонили комнату, превращаясь почти в крики, мысли смешиваются и вскоре вовсе исчезают. Никто не посмеет помешать им сегодня. Абсолютно никто.

***

— Твою мать.

Это грубое высказывание разбудило девушку моментально, а услышав этот голос, спать совершенно перехотелось. Она чувствует, как кровать прогибается под ней, и тут же поднимает голову, поворачиваясь на голос.

— Вот чёрт... — сам с собой говорит Чон, быстро натягивая на себя одежду. Девушка смотрит на широкую спину мужа и не может понять, что происходит. Тогда она решает заглянуть под одеяло, потому что просто трогать себя полусонному человеку не поможет ему понять всё точно.

— Какого?! — в шоке визжит Ким, замечая свою ноготу, и закутывается в одеяло.

— Выйдешь после меня, — второпях говорит он, накидывая последнюю вещь – футболку.

— Что?! — переспрашивает она, хотя прекрасно всё услышала, просто смысл долго доходил.

— Мы с тобой не пересекались, — и захлопнул за собой дверь, отчего её челюсть мысленно встречается с полом.

Однако, больше всего её удивляет не тот факт, что он только что отшил её, а тот, что они спали вместе. В одной кровати, без одежды, и даже не в своей комнате. Это место явно ей не знакомо, но нетрудно было догадаться, что это за место.

Как она могла?

***

День не задался. Несколько ночей её мучала бесконечная бессонница от понимания того, что происходит. Она передвигалась по школе просто как серая тучка. Но последняя ночь выдалась ещё тяжелее — тело не выдерживало давления, не покидало чувство, что происходит что-то нехорошее. Учитывая, как её муж с ней поступает, ничего не кажется хуже его отношения к ней. Ким хотела просто наглотаться таблетками хотя бы, чтобы просто поспать и прекратить эту бесконечный круг боли.

Серри в очередной раз опаздывает переодеваться. Несмотря на её любовь к танцам, именно урок физкультуры она очень не любила, потому что учитель постоянно загружает их бегом, упражнениями, ссылаясь на бесформенные бицепсы.

Забегая в раздевалку, Ким натыкается на уже готовых трёх девушек, одна из которых и была новоиспеченная пассия Чонгука. Зная, что раздевалка – это место для обсуждений каких-то «супер-интересных» тем, она решает просто пройти на свободное место и начать переодеваться с мыслями о том, что её никак не касаются отношения её мужа. Естественно, как только девушки прекратили общаться, но продолжали находиться в комнате, она разумом понимала, что они что-то от неё хотят, но продолжала игнорировать это. Сначала Ким переодевается в серые спортивные штаны, затем в футболку, закидывает в сумку школьную форму и когда разворачивается, понимает, что просто так не выйдет. Перед ней стояли те самые три девушки, которые следили за процессом преобразования из школьницы в спортивную девушку.

— Вам от меня что-то нужно? — спрашивает Серри, пробивая тишину, но те лишь молчали. — Тогда не стойте у прохода.

Она хочет пройти, но перед её взором резко появляется чужая кисть. Хотя нет, не чужая. Кисть её «соперницы». Девушка начала прожигать её взглядом.

— Я ещё раз спрошу: «Вам от меня что-то надо?», — но Серри такая же непробиваемая. Это не первый раз, когда её зажимают по углам, но эти какие-то особенные. Не к добру.

Внезапно женская рука исчезает из поля зрения Ким и ударяет её ниже ребер. Серри ахает и слегка сгибается от такой силы удара, начиная откашливаться, но в то же время задыхаться. Девушка была ниже неё, в целом меньше, но силы в руках просто огромны... Вот что-что, а поднимать на неё руку таким образом ещё никто не осмеливался.

— Ты что творишь? — шипит Серри, но вдруг коротышка хватает её за шею и прижимает к стене.

— Ни черта не понимаю, что он в тебе нашёл... — Серри резко поменяла своё начальное мнение о «невинной и безобидной» девушке. Сейчас она выглядела, как серийная убийца.

— А что? Он сделал своё дело и вы сразу расстались? — посмеивается Ким. Ей было совсем не смешно, но она просто не могла не сказать это своей сопернице. Как она вообще посмела прикасаться к её мужу, да ещё и прямо в школе? Это же насколько у неё нет гордости, чтобы встречаться с женатиком во всеобщее обозрение...

— Он даже не захотел переспать со мной и просто ушёл!

От этого Серри стало действительно смешно, причём очень. «Чонгук» и «отказаться от секса»? До смерти смешно! Это две несовместимые вещи!

— Я с такой проблемой не сталкивалась. Если ты для него не привлекательна, не могу ничем помочь, — Серри продолжает посмеиваться, пока не вскрикивает от очередного удара в живот, но уже не выдерживает: — Прекрати бить меня, иначе я прикажу своим людям запрятать тебя за решетку с насильниками и убийцами на день! Клянусь, этого хватит, чтобы ты оказалась в морге!

Серри было больно, потому теперь она даже начала прикрывать живот, но огрызаться не перестала. Она ненавидела насилие и думала, что если люди знают о её семейном положении, то справится без драк. Но эта её первая драка в школе без пощёчин, а с кулаками.

— Да что там происходит?! — в двери начали колотить, видимо, ключами. Это был учитель. После этого девушка отстраняется от Ким, и все вместе они выходят.

Несколько старших классов выходят на огромный школьный стадион. На ней ребята занимаются в тёплое время, пробегают по три и больше круга.

Парни, а точнее Чимин, Тэхён и Чонгук, шли впереди всех, обсуждая что-то с учителем. Так как он был их школьным тренером по футболу и легкой атлетике, все они общались довольно тесно. Иногда первые двое оборачивались на подругу, понимая, что что-то не так – на ней не было лица. Конечно, такое происходило часто, но сейчас им хотелось подойти и поддержать, но не могли из-за присутствия Чонгука и других старшеклассников. Гук, конечно, не запрещал друзьям общаться с бывшей, но они понимали, что ему это будет крайне неприятно.

Среди других школьников, плелась и Серри, а за ней – эти трое. Она не пыталась от них избавиться, а просто игнорировала. Живот всё ещё болел. Но что её беспокоило больше всего, так это слабость. Она внезапно поняла, что у неё слишком мало сил, чтобы сейчас бегать. А эти девчонки небось встанут рядом с ней и будут пытаться напакостить.

— Пять кругов вокруг стадиона! Оценка зависит от вашей дисциплины! Никого не обгонять, не толкать и не бежать к своим друзьям! Бежим в строю! Побежали!

Серри была готова проклясть этот день и сегодняшнюю погоду. Это пылающее солнце плавило ей последние мозги и силы. Они только начали бежать, но она уже хочет остановиться и просто присесть.

— Чёрт, — шипит она, сильно прикусывая губу и почти плача. Она сама не знала наверняка, с чего больше ей так хотелось плакать. После встречи с его новой пассией лишние неприятные мысли начали снова переполнять голову. К тому же слабость и жар просто убивали, а сзади те трое ещё сильнее портили «идиллию».

— Ким Серри, что ты делаешь?! — внезапно визжит «соперница» и внезапно толкает её вперёд, заранее поставив подножку.

Обе девушки с грохотом падают на траву, да так, что из груди выбивает воздух. Та даже «для эффектности» споткнулась об тело Ким, не позабыв своими мощными «Fila-ми» хорошенечко ударить Ким по рёбрам, заставив её вскрикнуть, и несколько раз перекувырнуться.

Серри прохныкала от тупой боли, перекатившись с одного бока на другой, затем медленно принимает сед. Она проклинала этот день и тех, кто сделал его ещё хуже. Подружки бедной актрисы сразу же начали поднимать её на ноги, отряхивать с головы до пят, а Серри лишь пыталась сдержать непрошеные слёзы, продолжая держаться за рёбра.

— Чёрт... — прошипела Ким, почувствовал, что с неё что–то вытекает. Рассудок вернулся обратно, и она мгновенно остановила поток слёз. Она чувствовала безумный жар и понимала, что тело чертовски тяжёлое, её штаны сейчас наверняка будут мокрыми, а сама выглядит жалко перед учителем, который тренировал её в легкой атлетике, и другими старшеклассниками. В том числе и перед Чонгуком с его друзьями.

— Какого черта вы творите?! Вы не поняли, что я вам сказал перед тем, как начать бег?! — не своим голосом кричит учитель. — Ким Серри, встала и продолжила бежать!

— О Боже, у неё кровь... — с ужасом шепчет виновная в инциденте, пока другие две лишь наблюдали широко выпученными глазами.

Серри удивляется точно так же, как и остальные и быстро пытается натянуть белую футболку так, чтобы ничего не было видно, встать. Но почувствовав очередную ноющую боль, что внезапно стала более очевидной, чем раньше, слабость и влажность между ног, это заставило её сесть обратно от безысходности. Она поняла, что идти на физкультуру была самая худшая идея. Поняла, что к чёрту. Тело не слушалось ещё с утра, будто так и говорило: «Сиди сегодня дома», но поздно пить Боржоми. Теперь она поняла больше – из-за месячных ещё никогда не было так больно. Да, у неё была задержка, но у неё она была всегда после любого вида стресса. В последнее время стресс был колоссальный. А если совсем по-чесноку, то ей хотелось бы верить, что она легко отделается... Потому плевать, что требует от неё учитель. Она отрицательно машет головой, смотря мужчине в глаза.

— Я не могу встать... Не могу, учитель Им... — шепчет она, продолжая сидеть. Она пытается размеренно дышать, пытаясь ослабить боль, и слегка наклоняется лицом к земле, чтобы хоть немного прекратить эту пытку.

— Да что с тобой?! — учитель начал подходить к ученице, собираясь насильно заставить свою ученицу встать. Так что на его лице явно не было ничего хорошего.

Но к черту учитель. Серри зажмуривает глаза и опускает голову, слыша его крик буквально в своей голове, но продолжает прикрывать грязные штаны. Она не хотела, чтобы кто-то видел этот позор – как она протекает после неудачного приземления и почти плачет от, как многим кажется, стыда. Но если бы кто-нибудь знал, что и как она себя чувствует. Не столько стыд, как боль. Прямо сейчас она чувствовала, насколько стремительно её тело одолевала слабость. И беспомощность. Её знобило.

— Чон Чонгук! — кричит что есть мочи физрук, злобно шипя. Учитель понимает, что ему не хватит смелости обидеть или каким-либо образом лишний раз дотронуться до девушки, особенно чужой жены, так ещё и на глазах её мужа, не говоря уже и о том, чтобы насильно ставить её на ноги.

Ким пытается придти в себя, крепко сжимая в ладошках собственную футболку. Вдыхает в легкие как можно больше воздуха, но выдохнуть даётся с трудом. Она прикрывает глаза и понимает, что дышать действительно сложно. Снова почувствовав тупую боль, что сжимала все органы, Ким уже тихо просит Бога смиловаться над этой пыткой – на большее сил не хватало. Она молилась, чтобы эта психопатка не сломала ей рёбра. Тело словно было наполнено раскалённым металлом, а в животе ощущалась тянущая боль, похожая на типичный первый день менструации. Но это было хуже. Периодически режущую боль сложно терпеть. До многих учеников ситуация доходит только сейчас, ведь те бежали далеко, а теперь рядом и прекращают бег, как и все остальные.

— Продолжаем бег! — кричит учитель и наконец понимает, что с ней что-то не так. Он заметил кровь на её спортивных штанах и только так смог поверить в то, что ученица не притворяется, поэтому присаживается рядом с девушкой так, чтобы другим старшеклассникам не было этого видно. — Где болит, Серри? Живот? Почему до начала урока не сказала, что не можешь бежать? Сама дойти сможешь до врача? Боже, что за дилемма...

Но слова проходят мимо ушей.

— Позовите его... — шепчет Серри, вот-вот заплакав. Голос чертовски дрожал, но она держалась. Слишком много людей, слишком много свидетелей того, какая она сейчас слабая.

— Что? — переспросил учитель.

— Позовите Чонгука! — прикрикнула она, не побоявшись злости учителя.

Серри продолжала лишь прерывисто дышать, прикрыв глаза, и чего-то ждать. Она даже не слышала учителя, не слышала, как он выполняет её просьбу.

Схваткообразная боль во всем теле вновь разом выжимает из неё все соки. Она уж хотела закричать, но быстрым движением руки закрывает рот. Она как–то испуганно мычит в ладонь, почти плача, потому что еще никогда не чувствовала себя так плохо. Плохо — это ещё мягко сказано. Всё-таки это несравнимо с болью при месячных, зато было похоже на судорогу всех органов вместе взятых. При каждом лёгком движении тела её тело будто резали изнутри заживо, а двинуться сложно.

— Пожалуйста, не трогайте... Мне больно.. больно... — не своим голосом скулит Серри, не позволяя даже прикоснуться к себе. Все прикосновения к ней оставляли в ней лишь желание скорее помереть. А ребята очень увлечены ситуацией, ведь никогда не видела чего-то подобного.

— Чон Чонгук, я тебе ещё раз повторяю!

Чонгук только наблюдал. Он определенно не понимал, что происходит, потому прекратил бежать почти самым первым, пока все пробегали круг за кругом. Ему определенно было небезразлично её состояние. Чимин с Тэхёном с такой же шокированной миной подталкивают младшего вперед, и только после этого тот вышел из долгого оцепенения. Хоть парни и знали, что их отношения не в лучшем положении, но не могли не подтолкнуть друга к законной жене на помощь. Чонгук быстрым шагом преодолевает расстояние между ним и девушкой.

— Серри, — Чонгук садится перед ней на колени и пытается растормошить жену, но та была не в состоянии ни слышать, ни говорить, ни чувствовать ничего, кроме боли. Он замечает кровь на женских спортивных штанах, которые учитель старался прикрыть ото всех своей физиономией, и у него это получалось. Чонгук заторможенно смотрит то на себя, то на неё, смутно пытаясь найти решение такой неприятной ситуации. Единственным решением, которое пришло ему в голову, это обвязать женскую поясницу спортивной кофтой и уйти.

— Быстро неси её в медпункт! — злится физрук. — Это ещё что за дела, Чон Чонгук? Неважно, что между вами произошло, ты должен следить за ней, раз она твоя жена.

Парень лишь смотрел в злые глаза учителя своим напуганными и даже промолчал, ведь пропустил ругательства мимо ушей. Внутри него бушевал хаос. Он впервые за всё время, что знает её, видит, чтобы она так страдала. Не было ничего, что могло довести её до состояния безысходности.

Чонгук быстро подхватывает жену на руки, придерживая кофту в правильном положении и, не позабыв кинуть презренный взгляд на трёх обидчиц, уносит девушку в здание школы. Пока они вместе проходят через множество коридоров, он не может не заметить, как девушка приходит в чувства и, откровенно говоря, начинает рыдать.

— Что случилось? — серьёзным тоном спрашивает Чонгук, будто его заставили ей помогать. Она лишь отрицательно закивала головой из стороны в сторону, но слёзы и то, как она вцепилась в его руки, выдавали её с потрохами о том, что что-то определенно не так. — Ты уже не можешь мне ответить?

— Мне больно.. — это всё, что она могла сказать на это, потому что нижние органы снова перехватило, и она не могла даже нормально вдохнуть.

Он нервно вздыхает, ведь чувствует всем телом её дрожь, а она автоматически передаётся ему. Если она так переживает, то он должен переживать ещё больше. Почему столько крови? Как она позволила себе забыть про «женское штучки»? Было столько вопросов, об ответах он просто понятия не имел. И по правде говоря, не хотелось бы иметь...

Чон заносит жену к врачу, где удивившаяся Сохён сразу же вскакивает со стула и приказывает положить её на койку. Она не ожидала увидеть их здесь вместе, тем более зная об их расставании. Сразу, как Чон укладывает девушку, он замечает уже сильно распространившееся красное пятно на серых спортивных штанах Ким и на его кофте, а потом заметил, что его футболка тоже была испачкана в еле заметных каплях крови. Гук огромными глазами переводит ошеломлённый взгляд на заплаканную жену, не понимая, в чём дело. Увидев столько крови он уже было подумал о самом страшном, иначе он не мог объяснить такое явление. Даже кофта не помогла...

— Вот дерьмо, что это? Что случилось?! — тут же спрашивает Сохён, но Ким только и могла, что плакать. Нехорошо. Очень нехорошо! Девушка переводит злой взгляд на Чонгука, но заметив его бегающие глаза, отворачивается обратно. — Серри, это же не то, о чём я думаю, да? Скажи, что да!

— Онни... — хнычет в ответ она, накрепко вжав пальцы в кушетку. — У меня никогда не было таких болей...

— У тебя была задержка?

Та кивает, недоверчиво смотря на парня, но ему это предложение ничего не дало. Не потому, что он не знал об этом, а потому что не мог вникнуть в сказанное. От одного вида такого количества крови его, да и Ким в частности, бросало в дрожь. Она была бледнее топленого молока, и это чертовски пугало.

— Сколько уже?

— Я не знаю... Может около месяца, может больше.

— Серри, ты серьезно?! Почему ты мне раньше не рассказала? — схватившись за голову, почти визжит Сохён, чувствуя проблемы на свою голову. Она не дожидается ответа и переводит взгляд на Чонгука. — Ты!

Чонгук резко выпрямился, вылупив на подругу и без того большие глаза.

— Куда ты смотрел?! — в панике кричит девушка и идёт искать по всему кабинету полотенце, которым сможет обвязать её талию. — Нам нужно срочно в больницу. Я здесь ничем не помогу.

— В смысле «ничем»? У вас есть прокладки, этого не достаточно? 

— Какие прокладки?! Не месячные это, ты не видишь?

— Нет? — с тупым выражением лица переспрашивает Чон. Он все ещё не понимал, что происходит. У него была только одна мысль в голове: «Она умирает?». Есть что-то еще? Теперь ситуация ещё больше озадачила его. В голове автоматически начали решаться новые головоломки, но ни одна из них не заканчивалась аналогичным ситуации результатом.

— Если ты не поторопишься, вы можете потерять ребёнка!

У него лицо тут же исказилось в непонимающе–шоковое. Всё, что оставалось внутри до этого, рухнуло в одно мгновенье, и ничего больше не осталось. «Ребёнок? Ты шутишь?», – хотел бы он спросить. Вот только этот вопрос был бы не уместен в такой ситуации, да и показаться глупым тоже не хотелось.

— Она теряет ребёнка. Если уже не потеряла. Если сейчас ты не включишь мозг и не возьмёшь себя в руки, лишишься ещё и жены.

Чонгук перекидывает взгляд на жену, но та лишь пыталась на него не смотреть, поджав губы. Тогда он понимает, что она, чёрт возьми, знала. Знала! Больше месяца!

— Больше месяца, значит... — шепчет он, испепеляя девушку взглядов. — Ким Серри! — в этот раз Чон почти рычит, но он не мог злиться так, как мог бы в любой другой ситуации.

— Потом будете выяснять отношения, понятно? — Сохён быстро приводит его в чувства, толкнув к двери. — Тебе нужно поторопиться.

— Подожди, — он стучит по всем карманам брюк, но в итоге они оказываются абсолютно пустыми. — У меня нет ключей.

— Тогда беги к кому–нибудь из парней и скажи, чтобы одолжили свои ключи от машины или найди свои! Быстрее!

Парень без слов выходит из кабинета медсестры. Ни телефона, ни ключей от машины, ни рюкзака, в котором все эти вещи, нет с собой. Но вот удача! Не успевает Гук и выбежать к лестнице, как с нижних этажей поднимаются его друзья. Очень вовремя.

— Дайте ключи от машины кто–нибудь. Сейчас же! — повышает тон самый младший парень из всех, пока все таращатся на него с некоторым непониманием. Чего это он с ними так разговаривает, когда просит что-то?

— Что случилось? — сразу же спрашивает Тэхён. Они с Чимином были очень обеспокоены после увиденного, поэтому при удобном случае отпросились у физрука и побежали искать остальных парней, затем и его. — Почему ты в крови? Что–то серьезное?

— Слишком долго рассказывать. Ключи дайте говорю! — Гук снова кричит на друзей, и в этот раз ему было плевать на то, что они старше.

— Чон Чонгук, «Что происходит?» у тебя спрашивают. Ответь, и я отдам свои ключи, — взяв младшего за шиворот, шипит Юнги. Он не привык терпеть его неуважение к старшим парням.

— У неё выкидыш, – выдыхает он, затем сам лезет рукой в карман штанов побледневшего друга, вытаскивает ключи. Показав их и кивнув в благодарность, Гук бежит обратно в медпункт.

— То есть Серри беременна или у меня со слухом что–то не так? — переспрашивает Чимин.

— Или была беременной... — бубнит Намджун себе под нос.

Чонгук заходит обратно в кабинет, громко хлопнув дверью.

— Почему ты никому не говорила, Серри? Видишь, к чему это привело? — а та лежит, прикрывая рот двумя руками и усердно пытается успокоиться. Конечно, это произошло от постоянного стресса, но бессонница, сегодняшние побои, солнечное пекло и окончательное жесткое падение были контрольной точкой. Она теперь чётко понимала, что ей нужно было опасаться даже просто слова «физкультура». — Почему ты мне хотя бы не сказала об этом? Я бы тебе помогла, сделала бы тебе справку, я всё бы тебе организовала!

Сохён сейчас паниковала, несомненно. Это можно было заметить невооруженным глазом. Мало того, что, учитывая их «обстоятельства», у этих двоих огромные проблемы, так и сама Сохён может чистой не остаться. Если что-то пойдёт не так, её начнут трясти и могут даже призвать к ответственности. Она никогда не думала, что встретится с чем-то подобным в старшей школе, особенно от своих родственников.

— Я не была уверена.. — хрипит Серри севшим голосом. — Я думала, что это из-за стресса, у меня всегда из-за этого были задержки.

— Прошло столько времени, и столько крови просто не может быть на совсем раннем сроке. Возможно, ты бы даже не заметила выкидыша. Неужели у тебя и правда не было никаких симптомов беременности? Задержки? Токсикоза? Ты должна была сразу сказать мне, девочка моя. Даже если люди не уверены, они идут в аптеку и покупают по несколько тестов.

— Я не хотела их покупать...

— Конечно, ты не хотела..

Сохён кидает осуждающий взгляд на младшего брата своего мужа, понимая, в чем причина её скрытности, но не может сказать, какой он идиот. Слишком много времени займёт это, чтобы описать его всеми гнусными словами.

— Поехали.

***

Девушка присаживается на корточки рядом с Гуком.

— Давай поговорим на чистоту, Чонгук, — просит медсестра парня, который пусто смотрел в пол, облокотившись спиной о стену. — Хоть я и знаю, что вы расстались, но если бы тебе действительно было все равно, тебя бы сейчас здесь не было такого страдающего. Несмотря на это, я чертовски зла на тебя.

А Гук сидел и просто не верил, что Серри, с которой они окончательно расстались как парень и девушка уже довольно давно, была беременна. И вполне понятно от кого, хотя он усердно отказывался в это верить. Да, звучит прискорбно, но он столько раз видел её с разными парнями, что даже не хотел думать о том, с кем из них она могла проводить своё свободное время.

Чон тяжело вздыхает от собственных мыслей. Его гложет вина за его глупость, слабость, привязанность к ней; за то, что он оставил её совсем одну, эгоистично забыв о том, что он не единственный, кто будет страдать от разлуки. А теперь он сидит в больнице и чувствует, как дрожит от увиденного в операционной. Сколько крови и слёз она сейчас теряет из–за его оплошности.

— Чон Чонгук! Будь спокоен! — Сохён бьёт его кулаком по плечу, а он переводит свой взгляд на подругу. — Отвечай на мои вопросы.

— Давай поговорим потом. Езжай домой, хён и Чонсо ждут тебя.

— Ты сейчас издеваешься надо мной, да? Твоя девушка... нет! Жена! Теряет вашего ребёнка! Я сейчас–же позвоню Чонхёну и предупр...

— Сохён! — кричит он, затыкая подругу. — Даже если ты будешь здесь.. Ты ничего не сделаешь с тем, чего не избежать. И я ничего не сделаю. Всё в руках только врача и ребёнка.

— Я так поняла, срок уже не маленький. Но когда вы успели? Разве вы..?

— Может тебе ещё рассказать, как дети на свет появляются?

— Да как вы могли такое допустить?! Вы же дети! Вы даже школу не закончили! — Гук шумно выдыхает, проведя рукой по волосам. — Чон Чонгук. Тебе в сентябре исполнится всего восемнадцать, ты во втором классе старшей школы, на следующий год тебе сдавать экзамены, затем ты должен поступать в университет, где ты будешь учиться четыре года. Если будешь. Только потом ты должен идти на работу. Как ты собираешься обеспечивать свою семью?

— Вот именно. Если я такой ребёнок, тогда зачем меня женили вообще? Какие объяснения вам нужны? Мы не должны были жить вместе? Чего вы все хотели добиться этим браком? Правильно,  только денег. Парень и девушка не могут просто обитать в одном доме, понимаете?

— Но ты же прекрасно понимаешь, чем заканчивается секс без предохранения. Если знал, так зачем бросил её, даже ничего не попытавшись узнать?

У Чонгука вздрогнул глаз. У него медленно начинают сдавать нервы. Уже все его родственники и друзья знают об этой ситуации, а на деле хорошо от него это скрывают. Как жена наследника компании может не знать об этом? Сохён слишком умна, чтобы ничего не делать.

— Я бросил её не потому, что увидел хорошо отредактированную фотографию, понятно? По–вашему я совсем идиот? Думаете, если каждый орущий на меня по этому поводу увидел профессиональный фотошоп, я не увидел?

— Если не из–за этого, тогда почему? Почему она плакала из-за тебя каждый день? Почему она винила во всём себя, Чонгук? Почему только себя?! Если это не из-за фотографии, то дело было только в тебе. Она не должна была это терпеть! Серри беременна. Должно быть, если бы вы продолжали быть в отношениях, то она бы только обрадовалась этой новости, но она даже никому об не сказала, Чонгук... Мне чертовски обидно, ведь такой новостью делятся с улыбкой на лице, но она предпочла скрыть это от всех родных людей просто потому, что все мы – твои друзья и родственники!

— Сохён! — своим отчаянным криком он привёл жену брата в чувства. — Пожалуйста!

Ему надоело слушать это, потому что это правда. И она давила на него сильнейшим образом. Он вспомнил их последнюю ночь и понял, что даже тогда она уже была беременна. Она даже намекнула ему об этом по пьяне, а он просто бросил её на утро. Он до сих пор не понимал, как она будучи беременной, могла столько пить и даже... быть с другими мужчинами. Чонгук знал на лицо каждого, кто пытался переспать с его женой, а после пил как не в себя, либо превращал их лица в месиво. А она ещё удивлялась, почему ей никто не предлагает отдохнуть на одну ночь, а оказывается всё так просто... Чон Чонгук... сукин сын.

— Ты действительно ничего не знаешь..? — девушка отрицательно машет головой. — Недавно...

А вы догадывались о её беременности?😈Вы видели этот чёртов клип Fake Love? Моё сердце разбито💔