Прошлое

Канарейка замерла перед цветущим деревом, которое раскинула свои ветви над чёрной головой мужчины, словно пытаясь его обнять. Сейчас был сезон цветения, и шаловливый ветер игрался с распустившимися розовыми цветами, кружа хоровод в воздухе из украденных лепестков, которые после опадали на землю. Само по себе дерево было уникальным настолько, что даже не имела определённого названия. По всей стране Эрхан нигде нельзя было встретить такое удивительное растение, да и на горе Лилин оно было одно, только в их придворном саде. Однако здешние люди дали ему своё прозвище "Mirificum Arbor" (Дивно древо или же Чудо Дерево). Для жителей оно символизирует таинственность и непостижимость происхождения, а также его неповторимую красоту, которая поражает всех, кто оказывается рядом с ним.

Но на данный момент девушка не обращала внимания на великолепие Чудо Дерева, ведь она не могла оторвать взгляд от одинокого Бела, которого даже птичка не могла пробудить своим пением. Он не шевелился, и скорее всего, даже не замечал ночную гостью. А Кана же не осмеливалась сделать шаг. Ей казалось, что если она ещё хоть чуточку станет к нему ближе, то так навязчиво влезет во что-то личное и болезненное, что сейчас терзает мужчину. Разум ей подсказывает уйти, не вмешиваться в тревожные раздумья неземного существа, но вот что-то в груди, что наполняется тяжелым чувством, не даёт ей этого сделать. Оно, будто крича, толкает нерешительную даму в спину, заставляя её сдвинуться с места, чтобы не оставлять его одного. Всё же эмоции взяли вверх, и Канарейка, не спеша отправилась к нему, а после, сев напротив, пыталась подобрать слова, но всё как-то не выходило. Тем временем птичка, внезапно перестав беспокойно порхать и неутешно плакать, устроилась на плече хозяина и стала внимательно следить за каждым действием девицы.

— Бел, — тихо произнесла она, слегка коснувшись его запястья. И в это же мгновение девушка ощутила что-то странное. То, что с быстрой скоростью пробиралась от кончиков пальцев до пяток, как будто её коснулись тёплые струйки воздуха и окутали всё её тело невидимой вуалью. А после она почувствовала, что её словно тянут, засасывают в какую-то воронку, перематывая вспять время и показывая ей события прошедших лет.

Это был всё тот же ночной дворовый сад, всё тоже цветочное дерево, только вот под ним сидели не Кана с Белом, а маленькая черноволосая девочка в сиреневом платье, которая, обхватив руками колени, тихо плакала. Канарейка сразу же узнала себя и вспомнила несчастный случай, как и почему тогда она здесь оказалась. Проказница Айлин нарочно оставила её на улице, запугивая злым демоном, который придёт и заберёт ребёнка. Однако, к облегчению маленькой леди Додсон, он не явился. Вместо него пришла злая бабушка, что отругала внучку и забрала домой. И пока растерянная девушка пыталась понять, как и почему она видит прошлое, стало происходить то, что в разы отличалось от того, что она помнит.

На одной из толстых ветвей крепкого дерева каким-то образом появился загадочный мужчина. Его статная фигура была облачена в белую старинную рубашку, дополнявшуюся темными брюками. Густая чёрная грива волос окружала его лицо, а его глаза ярко-жёлтого оттенка сверкали, словно светлячки в ночной темноте. Удивлённая Кана пристально разглядывала незнакомца, и внезапно её сердце забилось сильнее — она узнала его, это был Бел. Он наблюдал за маленькой девочкой с недовольным выражением, будто не одобрял её присутствия, а затем и вовсе неожиданно предстал перед ней, ловко спрыгнув на землю с ветки.

— Перестань реветь. У меня голова уже болит от твоих воплей, — сказал он, присев на траву.

Девочка тут же подняла голову, и всё ещё всхлипывая, посмотрела на него. В её больших серых глазах мелькнуло удивление, но через пару секунд она снова шмыгнув носом, провопила:

— Но мне страшно. Я не хочу быть съеденной демоном, — она опять заплакала.

— Съеденной? — засмеялся мужчина. — А я похож на того, кто тебя съест?

Маленькая Кана недоверчиво посмотрела на него, и вытерев слёзы, проговорила:

— Дядя, но вы не похожи на демона. Вы совсем нестрашный.

Бел тут же нахмурился и вздохнул. В его глазах появилась грусть. Но он быстро взял себя в руки и, ухмыльнувшись, спросил:

— Да кто ты вообще такая? Как звать?

— Дяденька, перед тем, как спрашивать моё имя, для начала нужно говорить своё. Я знаю. Мне об этом на уроках этикета рассказывали, — поучающе сказала Канарейка, а затем добавила, — А ещё не стоит говорить своё имя незнакомому человеку. Вы разве не знаете, что это запрещено?

Баал поражено уставился на неё. Он не ожидал услышать такие умные вещи от такой маленькой девочки, которой было на вид пять - шесть лет.

— А ты смышленая, — заметил собеседник, при этом улыбнувшись. — Ладно, будь по-твоему. Допустим, меня зовут Бел.

— А меня Канарейка, — гордо произнесла девочка, вытянувшись в струнку, и, как подобно знатной леди, сделала реверанс. Только вот не совсем удачно. — Ой, ну бабушка запрещает называть моё полное имя, — спохватилась она и поправилась. — В общем, просто Кана.

Существо изумленно вскинуло бровь и, кажется, даже хмыкнуло. Но вот его губы сжались в тонкую линию.

— А ты знаешь, что обозначает твоё имя? — спросил он, облокотившись локтем на задранную ногу, положив подбородок на ладонь.

Девчушка сделала несколько шагов к Белу и, встав напротив него, покрутила головой в разные стороны. А после, прикрыв рукой рот, словно делясь с ним секретом, прошептала:

— Кузина говорит, что это название проклятой птицы, что служит на страшного демона для охоты. Но я в это не верю.

— Почему? — любопытно поинтересовался слушатель.

— Не знаю. Просто не хочу верить. — малышка пожала плечиками.

И тут голубая птичка, будто подслушав их разговор, появилась в воздухе и, покружив над тёмной головкой, села на ладонь Кане. Девочка осторожно взяла её в руки и стала с интересом рассматривать создание. Птица была совсем крохой, не больше её детской руки, с ярко-голубым оперением и маленькими чёрными глазками, похожими на две бусинки.

— Кто это? — с восторгом спросила она.

— Канарейка, — весело отозвался Баал, внимательно наблюдая за реакцией ребёнка.

Она замерла на несколько секунд, потом медленно отвела взгляд от мужчины и опять уставилась на птичку, не веря в то, что было сказано. Однако Бел не собирался её переубеждать или говорить, что это всего лишь шутка. Тем временем кроха, открыв клюв, запела грустную мелодию, похожую на плач, которая сладко заманивала в сон малышку, что та не устояла. Кана закрыла глаза и задремала. А Баал, взяв её в руки, не спешил двигаться с места. Он, казалось, не знал, что теперь с ней делать, или был неуверен, пока не привлёк его внимания женский крик, больше похожий на визг.

— Отпусти! Не трогай её! — кричала женщина зрелого возраста со светлыми пшеничными волосами, где виднелись седые пряди. Лицо её ещё не полностью овладела старость, но возле глаз уже сквозили морщинки, выдавая, что ей за пятьдесят. Она бежала к ним так быстро, как только могла, с трудом переставляя ноги.

Баал обернулся и посмотрел на женщину злобным взглядом, показывая всем видом, как он не рад этой встречи. Она уже подбежала и встала перед ним.

— Что... Что ты с ней сделал? — её глаза были полны ужаса, а губы дрожали. Она бросилась сразу к нему и вырвала у него из рук спящую Кану. 

— Альма, — проскрипел мужчина, наблюдая, как она проверяет признаки жизни у девочки. — Ничего. Она просто спит.

Старейшина немного успокоилась и, заключив в объятья малышку, собиралась покинуть его. Но он заставил её остановиться, сказав:

— Это дитё зовут Канарейка. Неужели она станет следующей?

Альма всерьез испугалась, когда услышала имя внучки с его уст. Но, быстро совладев с собой, гневным тоном произнесла:

— Нет! Этому не бывать! Ты... Откуда ты знаешь её имя? — в ответ женщина услышала лишь довольную усмешку и тут же сообразила, как это могло произойти. — Ты должен стереть ей память!

— А что, если я не хочу? — с вызовом бросил черноволосый.

— Тогда я убью себя, и ты тоже сдохнешь! — решительно заявила бабушка.

Бел на миг помутился от ярости. Его глаза вспыхнули, зрачки сузились, как у дикого зверя. Он стиснул зубы и, словно вынуждая себя, сделал к ним шаг.

— Хорошо. Но в моих силах лишь подправить, изменить некоторые моменты её памяти. И ты же знаешь, что у любого моего вмешательства есть цена. Это отразится на её здоровье. Девчонка станет слишком слабой.

На мгновение женщина засомневалась. Было видно, что ей тяжело давался этот выбор, но она всё-таки согласилась.

Звук становился всё тише, картинка всё дальше. Кана вновь почувствовала, как её затягивает воронка, только в этот раз она вырывалась из прошлого и возвращалась в настоящие. Перед ней было серьёзное лицо Бела, который так же внимательно и с интересом смотрел на неё. Мисс Додсон до сих пор не могла поверить в то, что с ней случилась. Она стала растеряно моргать глазами и осматриваться вокруг. Как оказалось, она уже лежала на ногах мужчины, который обнимал и придерживал её за талию. Но даму сейчас волновало не их положение, а прошлое, что так внезапно настигло её и выдало секреты, которые до сих пор хранили Альма с Баалом. Теперь она была уверена, что они знали друг друга, и что-то определенно их связывало. Казалось, что лучше не стоит открывать этот ящик, в котором таится что-то страшное и пугающие, то, что расстроит девушку. Но она и так знала, догадывалась, что за существо перед ней, просто не хотела принимать правду. Но всё же Канарейка решила его открыть. Ведь несмотря на то, что она узнает, это будет всё тот же Бел, тот наглец и озорник, которого она знала, тот, который был рядом и помогал ей.

— Бел, — взволнована заговорила она, обхватив ладонью его щеку. — Скажи, ты и есть тот демон из поверья? Это же ты, хозяин ночи, что повелевает мифической птицей?