Часть 27. На грани

POV Автор.

На железной кушетке серого цвета в маленькой камере, освещённой жёлтым светом электрической лампы, лежала девушка. Ее кожа была настолько бледной, что, казалось она уже давно была мертва, но ее грудь медленно вздымалась вверх, показывая признаки жизни. Непослушные пряди ее растрепанных белесых волос прилипали к лицу от пота. Она была сильно слаба и измотана и ее жизнь давно уже граничила со смертью...

Несколькими этажами выше, на полу в четырёх стенах сидел юноша, уткнувшись в колени головой. Этот парень битый час сидел в углу своей комнаты, не переставая думать о чём-то или о ком-то. Он постоянно трепал свои непослушные волосы, цвета жженого кофе и часто вздыхал, поднимая голову, и смотрел в пустоту. Что он пытался в ней разглядеть? Какие ответы на, мучившие его вопросы, пытался найти? Все его мысли были об одной белобрысой девчонке, которая так быстро ворвалась в его голову и сердце. Он винил себя в каждом слове, сказанным им, и в каждом поступке, им совершенным. Он продолжал глубоко копаться в себе, потихоньку сходив сума. 

***POV Сэм.

Я с трудом открыла свои глаза, почувствовав жжение и резь, что приносило ужасный дискомфорт. Несколько раз проморгавшись, наконец смогла оценить обстановку и понять, что нахожусь в неизвестном мне месте. Самочувствие было просто отвратительное. Мне было очень плохо, к горлу поступала тошнота, а по лицу стекали капельки пота. Губы сильно пересохли. Проведя по ним языком, ничего не изменилось. Во рту было также сухо, как и в пустыне. Все тело покрылось мурашками от холода, меня сильно знобило, от чего начало немного потряхивать. Я лежала на твёрдой кушетке, и каждая косточка неприятно упиралась в эту железяку. Взглянув на свою руку, только сейчас поняла, что была связана. Снова. Руки и ноги были прикованы толстыми железными наручниками с цепями. И от малейшего движения раздавался звон металла. Камера, в которой я находилась, начала казаться мне знакомой, только я не могла вспомнить, где я ее видела. Приподняв голову с кушетки, я зашипела от боли и сразу же бросила эту затею. В нос ударил неприятный запах, и принюхавшись, я поняла, что он похож на кровь. С каждым новым вздохом мне казалось, что этот запах становился все сильнее, будто прямо у меня под носом. Чувство тошноты стало усиливаться и мне все сложнее было его сдерживать. Я попыталась задержать дыхание, но когда нехватка воздуха взяла на до мной вверх, я сделала жадный глоток и меня вырвало. Я наклонила голову в бок так, как не могла даже привстать из-за боли в голове и, скованного цепями тела. Я начала кашлять и задыхаться из-за собственной рвоты, а к глазам подступили слёзы. После того, как мой желудок полностью опустошился, я повернула голову обратно и начала жадно глотать воздух. У меня началась паника, переходящая в истерику, но она резко прекратилась, когда я услышала чьи-то шаги. Я притихла и даже перестала дышать, а чувство страха сковало все тело. Кто-то вставил ключ в замок, провернул два раза и отворил клетку камеры. Наконец увидев человека, вошедшего ко мне, я облегченно выдохнула. Это был доктор Дэвис...Он подошёл ко мне и начал осматривать мое лицо, которой было запачкано моей рвотой. Его лицо перекосило.

—Мерзость. — услышала я, — Эй! Позовите сюда Рэй, тут надо убрать,— крикнул он, повернув голову в сторону выхода, после чего в последний раз окинул меня пренебрежительным взглядом и ушёл, загнав меня в ступор. Я ничего не понимала. Что черт возьми это было. Кто он и куда делся мой лечащий врач?Я не успела отойти от первого визита, как передо мной возникла молодая худенькая девушка с длинными, темными как смоль волосами, небрежно забранными в хвост. На ней был белый медицинский халат, а в руках чашка с водой и тряпкой. Она надела белые латексные перчатки на руки, намочила тряпку в воде и подошла ко мне. Приблизившись к моему лицу, она начала смывать рвоту. Я скривилась от ощущения ледяной тряпки на своём лице, которой небрежно водила эта девушка.

—Где я? — решила спросить я. —Замолчи,— огрызнулась она, кинув на меня злой взгляд. Вот же стерва! Кое-как отмыв мое лицо, шею и кушетку от рвоты, она удалилась также быстро, как и пришла, захлопнув за собой дверь и оставив меня с ещё большей кучей вопросов, чем было раньше. Но мне снова не дали ни над чем подумать. Мистер Дэвис опять зашёл в мою «клетку». Он запер дверь и, взяв стул, находящийся в углу комнаты, поставил его передо мной и сел закинув ногу на ногу. В руках у него была какая-то твёрдая штука, на которую прикреплялся лист бумаги и ручка.

—Где я?— повторила свой вопрос я. —Там же, где ты и находилась раньше, Сэм. В психушке, разумеется. — ответил он мне так, будто я задала самый тупой вопрос на свете. —Я имею ввиду это место. —Это твоя новая обитель на ближайшее время. Тебя все устраиваясь? Интерьер по вкусу? Тут довольно уютненько не находишь?— насмехался надо мной он, скорчив отвратительную улыбку. —Что происходит, доктор Дэвис? — все ещё не унималась я. —А что не так?—Да вы издеваетесь на до мной! Быстро выпустите меня, я хочу в свою комнату. — начала кричать я, дёргая руками и ногами, но высвободиться от оков, разумеется, не смогла. —У тебя здесь нет права голоса. — грубо сказал он. — ты будешь лежать здесь, прикованная цепями, а когда я с тобой закончу, то, возможно, вернёшься, если я так решу. Можешь дёргаться сколько захочешь, блевать и ходить под себя. Это единственное, что ты можешь делать, по своему желанию. —Я вас не понимаю, я вообще ничего не понимаю! —Ничего и не нужно понимать. Я совершенно не тот человек, с которым тебе довелось познакомиться за эти дни. Я задолбался с тобой возиться. Но теперь мне больше нет необходимости прикидываться добреньким и завоевывать твоё доверие, оно мне больше не нужно. Этот этап твоего лечения, к счастью, уже пройден. — сказал он, развалившись на стуле. —И это вы называете лечением? Вы посадили меня на цепь, как какую-то собаку! И после этого считаете, что лечите меня? Что вы вообще можете называть себя доктором?!— закричала на него я. —Какая же ты всё-таки глупая. Ты нужна мне для экспериментов, которые я буду проводить на тебе. Ты отлично подходишь на роль моей подопытной крысы.

Я уставилась на него, совершенно не понимая происходящего. Что он собирается со мной сделать? Боже мой! Мне стало ни на шутку страшно. Я ведь доверяла ему, черт возьми! Я посмотрела на папку, лежавшую на его коленях, на которой большими буквами было написано мое имя и фамилия. Ниже жирным шрифтом были выделены какие-то медицинские термины: «трепанация», «лоботомия»... Твою мать! Нет, нет, нет. Он что собирается сделать дырку в моей голове?Я отвернула голову и уставилась в потолок. Мое дыхание сбилось от страха, а ладони сильно вспотели. Я впилась ногтями в кожу, дабы не зарыдать прямо сейчас.

—Я приду к тебе вечером. — это было последнее, что я услышала, после того, как дверь за этой сволочью с грохотом закрылась, и я смогла дать волю слезам. У меня была самая настоящая истерика. Я плакала и кричала, звала на помощь и дергала эти треклятые наручники, стирая в кровь кожу под ними, пока ко мне не ворвались какие-то люди. Они вкололи мне что-то, после чего я перестала соображать и сразу же успокоилась, медленно отключаясь.