Глава 15. Портреты могут говорить, а гении - молчать

- Готова?.. - Дин берёт меня за руку, загадочно улыбаясь. - Я хочу тебе кое-что показать.

От его прикосновения внутри будто разливается парное молоко, а подушечки пальцев начинает покалывать.

- Что именно? - мой голос звучит как-то глухо, и я запоздало откашливаюсь, отчаянно краснея.

- Сейчас увидишь! - мы идём по главному коридору Дома и на этот раз совсем недолго - через десяток шагов Дин тормозит у одной из дверей. - Ну вот и пришли!

Дверь со скрипом приглашает нас войти. Дин идёт первым, а я за ним. Внутри темно и на мгновенье становится страшно: кто знает, что задумал этот парень?

Хочу высвободить свою руку, но не тут-то было - Дин крепко её сжимает. Громкий щелчок и комната озаряется светом, а я ахаю от удивления. Это не просто зал, это... настоящий музей.

На самодельных стеллажах и тут и там - книги, да в таких ветхих переплётах, что кажется, если коснуться корешка, они тут же рассыплются.

На импровизированных полках разложены старинные предметы, от одного взгляда на которые дух захватывает, а стены сплошь усеяны фотографиями, вырезками из старых газет.

Пахнет здесь пылью, историей и знаниями. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить - в Эйдолоне всё это было бы под запретом. Я словно оказалась в заветном Хранилище N, только все вещи рассортированы и имеют своё собственное почётное место.

- Это ваш музей? - спрашиваю с придыханием, продолжая осматриваться вокруг.

- Что-то вроде... Это зал памяти Эйрика Халле.

- Того самого? Твоего предка?

- Ага... Всё то, что осталось после его исчезновения и всё, что удалось раздобыть потом. Давай я проведу тебе экскурсию. - он снова тянет меня за руку. - И начнём мы с тобой отсюда...

Ещё издалека замечаю огромный портрет в истёртой раме - он висит строго по центру стены.

- Это и есть легендарный Эйрик Халле?..

- Да... Портрет написала Илва по старой фотографии. Фото, знаешь ли, имеют свойство выцветать. А краски - на века.

Такое чувство, что человек с портрета пристально за мной следит, точно заглядывает в душу в поисках самых сокровенных секретов.

Я отвечаю ему тем же: разглядываю бессовестным образом, стараясь понять, каким он был. И в этой игре у меня есть неоспоримое преимущество - я могу отвернуться или уйти.

- По-моему, у тебя его глаза? - киваю на портрет.

Определённое сходство и правда есть, и речь здесь не о цвете или форме, а о содержании. У Дина тот же прямой взгляд, проникающий в самую душу, что и у Эйрика Халле.

- Отец тоже так говорит...

В его голосе столько гордости, что я невольно испытываю зависть. Как должно быть прекрасно иметь тех, кто тобою гордится.

Жители города лишены подобных привилегий. Возможно, именно поэтому и не могут сплотиться вместе, чтобы изменить привычный мир к лучшему?

На тумбе под портретом лежит небольшой чёрный предмет с какой-то круглой штуковиной сверху, похожей на выпуклый глаз.

- А это что?

- Фотоаппарат Эйрика...

Ну, конечно! Теперь я понимаю, что глаз - это объектив. Таких аппаратов сейчас днём с огнём не сыщешь, а вот в Музее мне попадалась парочка.

- В тот роковой день он не стал брать его с собой в город, побоялся... - продолжает Дин. - Как чувствовал. Больше Эйрика никто не видел...

- Мне очень жаль... - кладу руку ему на плечо, стараясь утешить.

До того, как оказаться здесь, на острове, я понятия не имела, что такое семья, а теперь мне нестерпимо хочется, чтобы кто-нибудь вот так же, как Дин, вспоминал и горевал, если меня не станет. Люди нужны друг другу. Жаль, в Эйдолоне об этом не помнят. Точнее, им не позволяют.

- Прости. Знаю, это выглядит глупо со стороны. Он жил за много лет до моего рождения, но я ощущаю с ним незримую связь, понимаешь?

Понимаю ли я? Да. Потому что такую же связь я чувствую с жителями острова.

- Это совсем не глупо, Дин. Просто ты ценишь своё прошлое, - стараюсь, чтобы голос звучал непринуждённо. - Большинство горожан лишены этого.

- Ты права. Именно это мы и хотим изменить. Эйдолон должен обрести свободу! - теперь в его взгляде ещё и решимость, которую, без сомнения, он приобрёл от своего отца. - А ты, Кара, с нами?

- До конца! - без колебаний отвечаю я, растворяясь в синеве его глаз.

***

Зал памяти мы покинули только через час, и то Дин утащил меня силком, иначе я так и осталась бы бродить от экспоната к экспонату, читать статьи о становлении нынешнего режима и разглядывать выцветшие от времени фотографии.

К концу экскурсии у меня создалось впечатление, что я была знакома с Эйриком Халле лично. Сказать, что история его жизни меня впечатлила, значит, ничего не сказать...

Воистину это был прекрасный человек, до последнего боровшийся с Регентством, открыто критикуя закон о Внешности и разделение людей на классы.

Он со своими соратниками выступал на площади Мира, призывал к свободе, и участвовал в опасных расследованиях.

В общем, за словом в карман не лез, всегда был прямолинеен и говорил только то, что думал. Однажды сообщил, что откопал настоящую сенсацию ушёл в город за доказательствами и больше его никто не видел.

И пусть Эйрик Халле канул в неизвестность, сам он и дело его до сих пор живы.

За ужином Магнус снова сажает меня за свой столик, так что рядом со сидят Илва и Дин. Илва неторопливо вещает что-то об искусстве Барокко, а Дин теребит свой оберег - такой же кожаный треугольник, как и у Магнуса, только поменьше.

Замечаю, что все островитяне без исключения носят свои обереги. У кого-то это деревянная фигурка, у кого-то - золочёная гайка, но у большинства такие же мешочки, как у Магнуса и Дина.

В меню Ви-Ви сегодня жареная рыба. Одно из преимуществ жизни на острове - это, несомненно, еда.

- Ну и как прошёл твой первый день? - облако пряного дыма выплывает изо рта Магнуса. - Мой сын не утомил тебя?

- Ой, ну что вы! Дин был ко мне очень... внимателен.

- Что ж, я рад, что он не ударил в грязь лицом, - снисходительно улыбаясь, произносит Магнус. - А теперь пришло время познакомить тебя с твоим главным спасителем и нашим гением. Эй, Шпанс! Иди-ка к нам...

Из-за самого дальнего столика, за которым сидят Фолк и Бублик, встаёт мужчина - до того худой, что я невольно вздрагиваю - в Эйдолоне незнакомец однозначно получил бы статус испорченного. На вид ему лет сорок, но шагает он так тяжело, будто все его суставы разом иссохли, превратились в сухие сучья и вот-вот обломаются.

Он подходит к нашему столику, и я замечаю, что лицо у него такое же серое, как и моя прежняя одежда.

- Знакомься. Это и есть знаменитый Шпанс. Без него ничего бы не получилось.

- Добро пожаловать... - голос Шпанса оказывается не таким скрипучим, как я ожидала, а карие глаза - живые и ясные.

- Здравствуйте... Я должна сказать вам, как благодарна за спасение! Вы совершили настоящее чудо! - спеша выразить признательность, я поднимаюсь, беру его ладонь в свою и мягко сжимаю.

- Да будет тебе... - смущается мой новый знакомый. - Это лишь малая толика того, что нам предстоит. Впереди у нас много работы, так что расслабляться не следует. Ведь тебе, девочка, придётся...

- Ну-ну, Шпанс, не торопись! - Магнус легонько хлопает моего спасителя по костлявому плечу. - Спешка нам ни к чему. Дай Каре прийти в себя, а там и посмотрим.

- Ты здесь главный... - вяло отзывается Шпанс.

- Вот именно! - море в глазах Магнуса такое ледяное, что меня пробирает дрожь. - А пока... Надеюсь, ты не против, если я поведаю нашей гостье твою историю?

Шпанс пристально разглядывает Магнуса, будто всерьёз раздумывая над его словами, а потом, словно спохватившись, всё-таки отвечает:

- Не против... - для пущей убедительности он поднимает вверх большой палец. - Но с твоего разрешения, Магнус, я вас покину. Чувствую себя не ахти.

- Конечно-конечно. Отдыхай, ты проделал колоссальную работу и заслужил отдых.

Шпанс покидает террасу. Кажется, даже отсюда слышно, как скрипят его кости.

- Что с ним?

Вопрос звучит раньше, чем я понимаю его неуместность, но Магнус, похоже, не злится.

- Он болен, Кара. И очень серьёзно. Мы победили в Кровавой Войне, избавились от голода, научились выращивать людей, но так и не смогли победить рак. Ты ведь знаешь, рак часто действует быстрее фантомов?

- Эйдос всемогущий!

Я прикрываю рот ладонью. Теперь ясно, откуда эта неестественная худоба и землистый цвет лица.

- Да, это очень печально. Но давай, я расскажу тебе, как Шпанс попал к нам и сколько успел сделать с тех пор?

Магнус берёт меня под руку и ведёт по дорожке туда, где за деревьями скрываются другие постройки.

- Видишь ли... - продолжает он. - Современное общество в Эйдолоне устроено так, что особенные паразитируют на чужом труде. Именно им принадлежат заводы, фабрики, магазины, жевальни и даже Храмы. Да-да, - подтверждает Магнус, увидев мой удивлённый взгляд, - в наше время даже Храмы приносят колоссальный доход, ведь прихожане платят немалые деньги за беседу с адептом, а дефектные отдают последние копейки за молитву, потому что верят, что на них снизойдёт эйдосова благодать, и однажды они проснуться совершенными.

Но я отвлёкся. Реалии таковы, что с тех пор, как общество было поделено на классы, предприимчивые особенные вкладывают свои деньги в прибыльные предприятия или идут в чиновники, а остальные живут на пожизненные субсидии от Регентства и тратят их на развлечения. Думаешь, просто так в городе сплошные жевальни, бутики одежды да храмы? - Магнус хмыкает. - Самый доступный способ заработать денег. Но предприниматели не могут выполнять всю работу сами, а большинству особенных кроме развлечений больше ничего не интересно. Вот и выходит, что остальным перепадает шанс заполучить стоящее место. Правда, им приходится выгрызать себе дорогу к мало-мальски приличной жизни. Да ты и сама знаешь...

Эйдос мой, он прав. Место в Музее досталось мне не за красивые глазки, а за мозги и желание работать.

- Вот и Шпанс в своё время был приглашён в Институт новейших технологий для совершенствования сканера. Отработав на особенных двадцать лет, он обнаружил у себя симптомы рака и понял, что как только порог будет пройдён, его сначала переведут в дефектные, а затем... объявят испорченным.

- Другими словами - подвергнут Утилизации! - поправляю я.

- Именно... - выпуская облачко дыма, соглашается Магнус. - Не знаю, что делают с испорченными, но уверен: с почётом на пенсию, как особенных, их точно не отправляют. Так вот... Он решил сбежать за пределы Эйдолона, надеясь добраться до Диких земель. Собирался умереть свободным, но наш патруль случайно на него набрёл. Сначала думали - фантом... Ну а дальше... Дальше оказалось, что Шпанс - наше всё. Я во всей этой технике не силен, а вот Шпанс, как ты уже могла понять, настоящий гений. Смог соорудить из ничего передатчик. Да ещё и перехватил сигнал из Института Технологий так, что они даже не поняли, и теперь ты с нами. Вот тебе и испорченный...

Я снова смотрю туда, где не так давно скрылся Шпанс. Сколько же звеньев цепи должно было соединиться ради моего спасения.

Я будто вытянула счастливый лотерейный билет на тысячуэйдов... И, кажется, самое время им воспользоваться.