Глава 97. Белладонна

Жизнь - моя шахматная доска.

Chase Holfelder - Firework 🎆

        Я собираюсь на праздник, на который меня не приглашали. Длинное черное платье, которое имеет приличный вырез, открывая татуировку, рукава из шифона, которые застегиваются на запястье. Туфли на среднем каблуке, а волосы распущены. Некоторые пряди заплетены в свободные косички, которые соединила и закрепила сзади заколкой. Той, что подарил киллер.

      Терпкие духи распыляю на тело... Оно покрывается капельками дурмана... Я буду там Черной Королевой или Рыжей Сукой. Женой того самого Моретти. Мне нравится, что люди придумывают прозвища... Это озачает то, что меня боятся. Самая правильная реакция.

       Это пятый день, когда не вижу мужа с сыном, не сплю с ним и не могу поцеловать ребенка. 5 дней, как внешность обманчива. 5 дней, когда работаю и собираю армию. За такой короткий период времени нам удалось достичь того, чего жаждала. Сегодня разрушится империя. А на ее уламках буду стоять и смотреть на тело, которое придавило огромными булыжниками. Смерть будет близка, но не заберет... Мучения... Это будет за того, кто не родился, за тех, кто сидит в холодной дыре... за ту, которая ночами выла от боли, а утром становилась цельной...

     В дверь стучат и потом открывают. Сюда заходят те, кто будут со мной вести войну. Те, кто верит в меня и нас. Те, кто превратится со мной в зло.

     — Готова, Белладонна? — надеваю улыбку, словно это аксессуар. Мое тело излучает силу и власть. Киллер бы оценил мой образ и поцеловал...

      — Всегда. Давайте нарушим покой милого праздника, — такие же усмешки, как моя, видят глаза. Королева идет, Массимо. Ставь лучших стражей... Рядом со мной правители, которые держат мир... Себастьян Каэтани  - Принц Италии, Карлос Гонсалес - Танатос на Кубе... и теперь... На большой части Южной Америки, Ванесса Моретти - Королева Чикаго и отныне, как два дня, правительница государств: Багамы, Барбадос, Белиз, Гаити, Гватемала, Гондурас, Гренада, Доминика, Доминиканская Республика, Коста - Рика, Мексика, Никарагуа, Панама, Сальвадор, Ямайка... и вишенка - полностью Канада. Мы с Адрианом уже объединили силы, пока никто не знал. Это все подвластно мне! Женщине! Не моя прихоть... Я лишь дала людям выбор, правду и показала то, на что способна. И вот! Белладонна и носитель смерти правят городами и странами... Со мной не только браться... За мной множество разных Капо, которые подчиняются Ванессе Моретти.

     Наша машина подъезжает и водитель открывает мне дверь, пока сногсшибательные спутники становятся по обе стороны меня.

     — За семью, — говорит Черный Принц Ада.

     — За семью, — повторяет Танатос.

     — За семью, — повторяет Королева Ангелов Ада.

     Если вы думаете, что нас впустили, то нет. Перед нами было мно-о-о-ожество людей... Они переграждали путь, говорили, что наших имен нету в списке... Но кому нужны эти формальности? А? Точно не таким, как мы. Все те, кто стали препятствием... упали... уснули...умерли... Трое людей принесли сюда смерть и тьму... Наказаны невинные? Нет. Они смотрели, когда мой муж защищал семью и смеялись. Им было прекрасно и приятно... Я запомнила всех, кто злорадствовал... Каждое лицо осталось в памяти... Время возвращать справедливость... У Массимо очень красивый дом, большой и необычный... Человек считает себя умным, но не умеет думать. Старик не внимателен и слишком горд, чтобы видеть ошибки. Гордыня - белая пелена на его глазах, беруши в ушах.

      Оборачиваюсь и вижу своих людей... Наших не сотни... Нет... Здесь их тысячи... Лацио окружен... Приподнятый уголок губ Луки показывает мне то, что мы уже опередили врага. Вот теперь и дверь некому открыть, поэтому Карлос медленно делает это. Как только дело сделано, то мои руки покоятся в изгибе локтей влиятельных личностей. Наше трио движется грациозно и уверенно. Здесь меняется власть, как и у многих точках... Люди имеют свойство предавать... Сегодня или завтра... Страх - рычаг, который опустила и хрупкий замок власти треснул. Некоторым личностям лишь дано сохранять верность всю жизнь. Это не про случай одного ублюдка.

     — Я же говорил, что больше нету приглаш.... — Массимо замолкает и стоит.

      — Ничего, что вошли? — улыбаюсь и он продолжает бездействовать.

      — Кхм... — откашливается в кулак. — Карлос Гонсалес? — ах, как же я забыла... Совсем недавно, а если быть точнее, то позавчера, была заключена отличная сделка на слияние акций. Упс. Как жаль, что его обвели вокруг пальца. Теперь все это... Пуф! Испарится! Итан очень помог нам, чтобы грамотно составить документы...

             Мелкий шрифт - не только незаметная деталь. Это как раз и является итогом всего вышесказанного. В нашей жизни слишком много его, а мы закрываем глаза на него, глупо полагая, что в двух строчках нельзя уместить суть. Малюсенькие буквы, которые слились в нечто сокрушительное, точнее 19 слов способны повернуть «Летучий Голландец» под нужный поток ветра.

«Отказ от всего имущества и передача его семьям Моретти, Каэтани, Гонсалес в случае массового разрыва акций с Массимо Лацио»

       — Добрый вечер, мой друг, — чрезвычайно безэмоционально говорит Танатос, а старик кивает ему и хищно смотрит. Спокойствие. Это настолько поражает, но также и захватывает. — Я сегодня со спутником и прекрасной Белладонной, — намеренно небрежно говорит он.

       — Вы знакомы? — интересуется. Время тик-так.

      — О-о-о... Конечно... Ванесса Моретти - моя сестра, как и Себастьяна Каэтани. Единственная и неповторимая. Наше сердце, — все люди, которые уже стояли позади него - остановились... Слышно секундную стрелку.

           — И у сердца забрали нечто важное, — хрипло говорил Себастьян. Здесь будто кладбище.

       — Аха-ха-ха, — мужчина смеется, но никто не подхватывает. — Прекрасная шутка, — неуверенно говорит нам, а мы втроем растягиваем губы.

       — Еще веселее, когда это правда. А ещё лучше становится, когда кто-то что-то теряет, — добавляю я.

       — Что? — не понимает Лацио.

       — У тебя ничего не осталось, Массимо. Только этот дом, но ты даже не в курсе. Весело. Помни, кто начал войну, — добавил Себ и крепче сжал руку.

       — Что это значит? Хотите увидеть вашего друга? Он спрятан или умер, не знаю, — пи-до-рю-га. Карлос спокойно вдыхает воздух, но не выдыхает. Это значит, что кому-то будет худо. Мой прекрасный братик.

      — У тебя есть последний шанс, Лацио, чтобы не пасть ниже, — предлагаю ему, хотя нагло вру. Сама убью его и опозорю.

      — Он - моя поганая собака, — громко смеюсь. Этот звук пропитан жуткой ноткой безумства, неуправляемым потоком жестокости и презрения.

        — Нам принесут выпить? — прекращает беседу Каэтани, сразу после моего выступления, и подходит к столику. Там куча напитков и берет бокал. — Не очень гостеприимно, — а потом, глядя в старые глаза, специально выпускает из рук. — Ой, как неудобно, — лицо скотины наливается кровью.

       — КАКОГО ХРЕНА ВЫ ПРИПЕРЛИСЬ? ГДЕ ВСЕ? КТО ВАС ПУСТИЛ? — открывает дверь и останавливается. К его ногам течет ручей. Кровь... Газон забит людьми, которые лежат кучами... Все, кто пытался остановить нас, те, кто смотрели у смеялись... Мы сделали это тихо и кроваво.

       — Нравилось ли вино, Лацио? Там тоже есть особый ингредиент... — его гости плюются, а кого-то тошнит.

      — Где еще? — правильный ход мыслей.

       — Везде, — подхожу очень близко. — Но не только у тебя... У каждого, кто был свидетелем того позорного поступка, который сделал ты. Вы же смеялись? — поворачиваюсь к женщинам и старикам. —Ты! — нагло иду к Беритто Верасси, — он смотрит скалясь.

     — Шлюха Доменико? — воркует.

     — Белладонна, — спокойный голос Карлоса. Поворачиваюсь к нему и он кидает свой красивый нож. Ловко ловлю его за ручку и с розмаху кидаю в ублюдка. Лезвие входит по самую рукоятку в горло, ямку между ключиц.

     — КАКОГО...дьявола ты творишь? — интонация хозяина дома становится с каждым словом тише.

     — Возобновляет справедливость, — подытоживает Каэтани.

    — ЧТО, БЛЯДЬ? — горлает как ненормальный.

     — Мечтаешь быть следующим? — Карлос. Какие же у меня братья.

     — Ах, конечно, это же ваша сука, — один взмах ресниц и тихая гавань сильного мужчины превратилась в темный туман, который сейчас полностью поглощает Массимо. Гонсалес пальцами сжимает его горло.

     — Если ты думал, что я спокоен, то это совершенно не так, ублюдок. Просто слишком хорошо управляю гневом, но не тогда, когда дело касается моей сестры. Ты услужливо скажешь, где находится ее муж, а иначе девушка сама разнесет это здание, как и всю твою хиленькую постройку, которую строил десятки лет. Что касается меня, то ты и так в дерьме по уши. Не моя ли наркота витала в воздухе? Шепчи, Лацио... — он проговаривал эти слова на ухо, а вокруг слышно каждый шорох. Такая тишина мне нравилась. — Тебе хочется увидеть меня злым? Или как убиваю? А может... когда вталкиваю лезвие в сердце? Не играйся со мной, друг мой, а вежливо ответь на вопрос моей любимой и единственной сестры, — карие глаза брата полностью захватили зрачки. Тьма просилась и кричала, чтобы ее выпустили, но он слишком хорошо контролирует ее... Бразды правления в сильных руках... Это впервые, когда даже у меня прошла дрожь от жестокости и тихого вибрирующего тембра смерти...

— Там, где ему и место. В клетке... с их мелкой дрянью, — закрываю глаза и иду к большому проектору. Это же гениально. Мои чувства тоже там, с мужем... Шах и мат.

— Лацио, — Себастьян засунул руки в карманы и медленно подошел к мужчине, пока его шею сжимал Гоналес. — Ты когда-то совершал ужасные ошибки? — тот игнорирует. Секунда и пальцы белокурого парня впивались в щеки. — Перед тобой не просто Белладонна... Ты смотришь на ту, которая входит в пятерку самых влиятельных семей мира, — тот шире открыл глаза, а я лишь поправила волосы. — Сегодня тот день, когда ты поставил подпись на добровольную казнь, — мои братья отпустили его. Пока остальные были увлечены представлением, то я все подготовила. Ну... с помощью Николь. Я лишь помогла девочке получить удаленный доступ и вуаля! Шикарное видео на ахуеть каком большом полотне...

— КАК? — как только он хотел приблизиться ко мне, то передо мной спокойно вышел Лука. Парень изо льда.

— Рискнешь? — без эмоций, тихо, но ебать как страшно сказал головорез.

Люди наслаждались просмотром порно... Гадкого... Тут он наслаждался каким-то мужчиной... Фу, черт...

— ВЫКЛЮЧИ, МАТЬ ТВОЮ! — орал так, что и хрусталь мог потрескаться.

— Ни за что, — засмеялась я и его гости кривились... Мне плевать, как это выглядит. Мой муж стоял на коленях и целовал его обувь, пока сам же довольно упивался лживым триумфом.

Итак... 3...2...1... Поехали!

Его телефон начал жужжать... Ой, забыла сказать, что видео транслировалось везде... Контракты, планы... Разрушался полностью весь карточный домик.

— Будет ли кто-то с тобой? — для меня вообще не важно с кем он трахается или как. А вот консервативным мужичкам, которые привыкли показывать яйца... Вот для них ситуация была позорной.

— Теперь точно не скажу. Пусть сдохнет! И твой паршивец! — вальяжно подошла к нему. Но у меня есть для него подарок.

— А так? — сюда приводят его единственную дочь, которая учится в Америке. Нет, я не вредила ей, а просто сказала, что нужно приехать, ведь папа так хочет ее увидеть. Хорошая девочка у такого ублюдка. Пока я была на собрании Боссов, то захватила и ее.

— Не-е-ет... Не посмеешь! — попытался оказаться ближе к ней, но перед ним выстроена целая орава солдат. Наших. Как приятно. — Почему? Где все? — никто не вышел ему навстречу.

— Потому что ты одинок, Массимо, — ласково добавила я. Подошла к нему и рукой нежно погладила по щеке. — Назови место и тогда не придется причинять девочке вреда, — ловушка... Но только козел не знает, что детям Белладонна не сделает плохо. Мы с ней довольно хорошо подружились. Ей 6. Она сказала, что хотела бы такую сестру, как я. Да, он гей, но все же ради статуса пришлось иметь ребенка. Как же сильно хотелось удержрать силу.

— Нет, — поджал губы, а я ногти вонзила в кожу на лице, но быстро отпустила и направилась к малышке. Ее зовут Марселла. Она доверяет мне, поэтому присаживаюсь возле нее, а малышка тянет руки, чтобы обнять за шею.

— Марс, а ты скучала за папой? — красивая девочка мило кивает, но не отпускает меня. — Расскажи, что мы с тобой сделали, — она достает из кармана платья сложенный рисунок.

   — Это мы нарисовали тебя, но и маму тоже захотелось, — на детском рисунке девчушка держится за руку женщины, а мужчина стоит в стороне. Глазами прожигаю его и улыбаюсь. Это победная ухмылка.

   — Ты же непричинишь ей вреда, — шипит козел и я просто открываю ладонь, а туда Лука кладет острый нож. Кто-то охает, а Марселла смотрит на папу и прыгает, чтобы быстрее оказаться возле него. Провожу лезвием по волосам, но она не чувствует. Слишком невесомо, но достаточно, чтобы Массимо понял.

— Помнишь свою мечту? — поворачиваю это чудо к себе.

— Короткие волосы! Короткие волосы! — заглядываю в карие глазки.

— НЕТ! — мать девочки рассказывала, что длина символизирует чистоту... Он не разрешал и миллиметра состригать, но та тайком подрезала их.

— А если я помогу тебе? — ее азарт выше.

— Да! Да! А ты сможешь? — киваю и она со скоростью света прижимается к моему телу.

— А когда? — и шепчу ей.... «Сейчас». Мне подают ножницы и...

— В камере, под сараем, — мелодия из его рта. Поздно. Милая девчушка поворачивается и я ножницами отрезаю ровно половину. Теперь они по лопатки.

— УРА! ПАПА, СМОТРИ! — она машет ими и так радуется, а потом снова прижимается и целует в щеку. Для кого-то у меня получилось сделать плохое, а этому чуду подарила первый выбор. Плевать, если это неправильно. Мой. Муж. Стоял. На. Коленях.

— Вот же... Марселла, подойди к папе, — она оборачивается и ждет моего разрешения. Странно, правда? Как чужой человек смог впечатлить сильнее, чем родной отец.

— Дашь нам пару минут с папой? — кроха делает реверанс и вприпрыжку поскакала назад к Анне.

— Отдай дочь! — рычит сквозь расстояние.

— Только после того, как возьму все, что хотела. Отлично получилось спрятать ребенка, не указывая фамилию, но не от меня. Развлекайтесь. Я скоро буду, — и за мной закрывается ширма из грозных мужчин. Улыбаюсь своим ребятам, а они кивают. Мои мальчики.

   Я спешу к тому сараю, а там тоже кровь. Много. У него уже нету армии. Мы всех уничтожили. Тот, кто просто сдался - жив, а те, кто хотел убить - убит. Тут так холодно... Иду по ступенькам и вижу следы грязи, крови.

   Так спешу, что цепляюсь платьем... Выдыхаю и захожу... Сырость... 5 дней мой муж и сын жили здесь? Злость течет по венам, словно отрава... Она везде... В руках зажат ключ, который мне вручили при входе. Я должна сделать это сама... Широкими шагами подхожу к решетке...

Как описать то, что увидела? Мне казалось, что сейчас умерла... Мой муж сидел с сыном, которого крепко прижимал к груди... А глазами уже смотрел на прутья... Ждал... Я пришла, любимый... И это не конец... Сердце готово вырваться из груди... На нем нету футболки, кофты... Вообще ничего... Он просто в штанах и ботинках... Пар идет изо рта, а на стенах плесень и мох... Мне не верилось... Пока сама спала на постели, то Адриан мерз здесь с Артуром... Слезы собираются в глазах, а он резко встает и закрывает своим телом нашего сына... Я... Я была сильной... но больше не могу... У синеглазого избито лицо... а на теле куча следов... Подошва... Просто огромные гематомы... Закрываю глаза и клянусь себе, что уничтожу Массимо... Оставшуюся волю сжимаю в кулак и становлюсь перед ним...

— ЧТО? — ошарашено говорит он и делает шаг назад... Ещё шаг... В его глазах паника... Он переживает, что меня взяли... Нет, киллер... Это мы всех положили под себя.

— Я пришла забрать вас, любимый, — дрожащими руками открываю замок и огромный мужчина налетает на меня...

Крепкие объятия, которые так хотела ощущать... Руки блуждают по моему телу, а его губы шепчут слова любви...

— Лисенок... Я так люблю тебя... Моя Королева... Я чертовски скучал... — голос сильного мужчины дрогнул... Он отодвигается и кладет руку на мой живот... а потом... Потом просто падает на колени... лбом прислоняется к месту, где наше чудо... и тяжело дышит... — Я так переживал... Все хорошо... Все хорошо... Вы в порядке... — не думая... сама опускаюсь и наши глаза почти на одном уровне...

   — Нашла... Нашла... — пучками пальцев аккуратно провожу по каждому синяку и ссадине... — Здесь... рядом... киллер, — и легко целую множество раз любимое лицо...

   — Ты в порядке? — будто бы это я сидела здесь... Так всегда... Каждый раз он думал сначала обо мне, а лишь потом о себе...

   — Да... Я люблю тебя. Так сильно люблю... — сзади писк... — Нет, малыш, мама не забыла о тебе... Просто обнимала папу, — и муж подает руку, чтобы я встала.

— Я бы так поцеловал тебя, но сдерживаюсь... Сильно... — и вижу, как кадык ходит ходуном. Лисёнок знает своего киллера.

— Так и думала, — достаю из лифчика мятную конфету и улыбаюсь. — У тебя минута, иначе сама съем тебя, — мягкий смех. Как же я скучала... Твою мать... Прошла целая вечность... Мужчина подходит и берет сладость из моих рук, при этом нежно целуя в лоб.

— Я говорил, как люблю тебя? — кручу кольцо на пальце и глазами нахожу такое же на его безымянном пальце... внутри каждого есть наша надпись «Ты - недостающий пазл моей полноценности». Наша клятва.

   — Хочу еще, — улыбаюсь и он наклоняется ниже, обжигая ухо...

     — Я люблю тебя так сильно, как боль обожает мучения, — для кого-то не романтично, а мне же... Лучшие слова...

   Подхожу к сыну и беру его на руки... Как я без ума от них... Сколько любви, оказывается, было спрятано во мне. Один синеглазый открыл запертую комнату... Нет... Портал... Тут много чувств и жизнь обрела цвет...

    — Боец, — называю его титулом, который дал ему папа. Целую милые щечки, носик и лобик... Он кажется теплее обычного...

    — Мои любимые, — огромными ручищами обнимает нас двоих и теряюсь... — Минута прошла, — он пальцами захватывает подбородок и поднимает так, чтобы нам двоим было комфортно. Глядя в глаза наклоняется ближе. — Очередная мечта сбылась, — и припадает к губам, будто пробуя вкусный десерт. Бля-я-я-ядь... Лютый голос обрушивается на меня и я просто теряюсь... Чувства бьют ключом, а его язык лениво господствует в моем рту. Какой же у меня божественный муж...

    — Адриан... — выдыхаю, но мужчина не дает отдыха. Он забирает весь воздух из легких... Все для него... Отдаю... Пусть забирает... Я бы вручила ему и сердце...

     — Ты разнесла всех? — смеется киллер...

     — Нужно закончить... Устроим балконный вечер сегодня? — смотрю в синюю глубину...

     — После того, как хорошенько полакомлюсь женой и узнаю все подробности, — киваю... Ему нужно рассказать про то, что случилось... Когда будем вдвоем... Держись, Ванесса. Осталось чуть-чуть... Давай, храбрый Лисенок!

    — Договорились. Он заболел? — спрашиваю и муж кивает. — Спасибо, что был сильным, — целую алые губы.

   — Спасибо, что все еще сильна, — и семья Моретти за руку выходит из места, которое не подходит нам...

   Снаружи ему дают одежду, а потом целуем Артура, несем его к Анне, которая просто плачет, как видит своего сына... Да... Знаю... Он рассказал мне... На моих руках наш ангел... Мы с ним смотрим на семью, которую папа нашел...

   — Сынок.... — слезы льются из добрых глаз и парень обнимает ее так же крепко, как нуждается в воздухе...

   — Мама... — женские всхлипы...

   Рука об руку возвращаемся дому... Киллер видит горы мертвых...

— Лисенок? — взволнованные нотки.

   — Ты говорил, что пойдем по трупам... Вот я и пошла... — застенчиво произношу. — Готов принимать извинения? — улыбаюсь, а он выгибает бровь.

   — Готов убить за нас, — и тут сквозит уверенностью.

   — Люблю, — шепчу.

   — Люблю, — и нам открывает дверь улыбающийся Себ. На его рубашке капли крови. Бля, брат, серьезно?

— С возвращением, старик, — аккуратно обнимает друга.

— Все готово, — подходит Карлос и вытирает руки... красные... твою ж...

— Этого не было в плане, — фыркнула им.

— В нашем это было первым пунктом, — сзади стоит Лука и смотрит на меня. Киваю, ведь теперь я в порядке. А он молча уходит. Зачем нам слова?

Что мне рассказать? Мы вошли, а голоса стихли... Мои верные люди: семья, солдаты из разных уголков мира, помогли забрать все... У него ничего не осталось. Чистый лист. Описать то, как Массимо слышал новости про сгоревшие здания, отмены сделок, затопленные корабли, тлеющую наркоту... Деньги, которые у него были в банке, уже лежали на счетах благотворительных учреждений... Мы так захотели. Его власть - иллюзия... А я - фокусник... Хорошо, что есть такая семья... Николь отлично поработала вместе с Заком, пока Киллиан с Дамианом хуярили врагов. Но меня беспокоит один момент... Мой муж стоял на коленях и целовал обувь. Нужно вернуть должное.

   Лицо старика подпорчено, как и рубашка. Воу. На шее порезы... Он стоял у стола, оперевшись на него... Часто дышал... как и те, кто были уродами...

   — Кажется, что дыхание чуть сбилось. Головокружение? Тошнота? А речь нормальная? — подхожу к нему и вижу капли пота на висках. Пальцем размазываю кровь по роже.

            — Это далеко не все, — мой взгляд заставляет его поверить в эти слова.

   — Отрава, — клипаю и подхожу к своему мужу.

    — Осталось финальное выступление, — говорю древнему уроду.

   — Какое? — а жить как хочется.

   — Тебе нужно встать на колени и ползти к ногам моего мужа, — произношу излишне громко, чтобы все слышали.

    — Я ...не.... чферт... — его речь начинает путаться.

    — Что-что? Черт? — переспрашиваю и он краснеет от злости. — Время тик-так, — пальцем имитирую метроном.

   — Я умру, да? — и тут Себастьян засмеялся. Громко. Это смех Черного Принца Ада, Босса...

   — Ой, простите, — ухватился за живот и ещё больше разразился злым смехом. — Ты думаешь, что ранил жену Моретти, сестру Каэтани и Гонсалеса, держал носителя смерти с его сыном в какой-то тюрьме... и просто умрешь? Неужели Массимо Лацио настолько глуп? — и тот оттягивает воротник.

— У меня в руке то, что спасет жалкую жизнь. Ползи, — приказываю ему.

   Мне приято смотреть, как он опускается и начинает ползти к Доменико. Редкий пиздюк.

— А вы? — обращаюсь к толпе. — НА КОЛЕНИ ПЕРЕД МОИМ МУЖЕМ! — крикнула и все те трусы просто упали. Они такие идиоты...

— Я хочу тебя... сильно... — шепчет мне киллер и я поднимаю бровь.

— Сегодня я прокачусь на тебе, — мне кажется, что мужчина не ожидал такого от меня, но рукой сжал ягодицу. Да, это видит Лука и еще парочку солдат... Но... Плевать...

Итальянец стоит перед киллером и дверь открывается. Кирилло Галло. Он отлично помог мне, когда сделал часть работы в доме.

    — Блядь, я успел на такой интересный финал, — да. С его помощью старик лишился партнеров и еще этот парень лично пришел ко мне и пожелал помочь. Открытый к действиям. Мы не враги, но и не лучшие друзья. Он - часть прошлого. Я помогу ему, если потребуется, но не буду приглашать в гости.

    — Ты... то...же... с...ними? — вяло говорит скотина.

    — Ага, — улыбается и садиться на кресло.     — Ты просто слепой придурок, — и его глаза смотрят на меня, будто осматривая.

     — Извиняйся, — приказываю... Самое интересное, что он уже не сопротивляется.

    — Простите меня. Пожалуйста... Не убивайте меня... прошу, — мужик не говорит за дочь... Спасает свою шкуру. Ебать это низко. Мне казалось, что придется заставлять... Тупой... Господи.

     — Целуй обувь и пол там, где ступал Доменико Моретти, — и он делает это... Твою ж мать.. я пошутила про путь.. Ну ладно... Те овцы извиняются, но... Не прощаю... Они все будут наказаны... У них свои обязанности: передавать деньги бедным, отдать дома нуждающимся, исчезнуть, переехать, поделиться территорией и многие другие...

      Словно собаке кидаю пузырек Массимо, а он хватает его и жадно пьет. Там лишь обычная вода...

   — Ты такой глупый... — и до него доходит.. Никакой это не яд, а всего лишь симптомы... Они проходт в течении 4 часов. Упс. Отличная схема.

    — Думаешь, что это все? — мой киллер присел к нему. — Теперь каждый день будешь видеть меня. Это все за то, что пережила моя жена, пока я был у тебя, — синеглазый с ноги бьет его в лицо и тот падает.

    — Пойдем, моя Моретти, — и протягивает руку.

    — С радостью, — со всеми теми разберутся нужные люди, среди которых и Дамиан.

    Из этого дома выходим победителями. Мы, мать его, Моретти! Иначе и быть не может! Пора... В Чикаго... Встречай нас, дом.. Я так хочу в место, которое построил для нас наш Адриан Келли... Меня обнимает любимый муж, а Анна передает сына... Семья... Теперь можно выдохнуть... Груз поедет за нами... Если кто-то думал, то Лацио искупил вину, то нет.

     — С меня мятный чай, — шепчу в красивые губы.

    — С меня много оргазмов, — смеемся и садимся в самолет. Врач осматривает Артура и мы летим туда, где у нас есть дом. Можно выдохнуть...

⭐️⭐️⭐️⭐️⭐️Победа становится ценнее, если испробовал горечь проигрыша.

Телеграм