195 Глава (6в). Ян Хонг - Сюань Мо

Когда Налань услышала известие о случившимся с Юань Шилан, она долго молчала. Вэнь Юань отступила назад, и взглядом отозвав, толпившихся в покоях императрицы людей, медленно вместе с ними вышла наружу, где стоял ясный и спокойный день.

Налань с трудом вспомнила, как в последний раз она видела, легко одетую, стоящую на снегу женщину. Ее голова была покрыта слоями марли. Даже если императрица не видела раны, она хорошо могла представить себе обезображенное лицо и кровь, которая ещё текла, пропитывая ткань. Девушка спокойно посмотрела на Налань и сказала спокойным тихим, словно туман, голосом: «Даже если бы меня не было, это никогда не были бы вы». Безразличная улыбка Налань, это ее качество, встречать внешне спокойно любую ситуацию. Со своим статусом императрицы, она могла не приходить в эту выглядевшую заброшенной часть дворца, здесь царило запустение и присутствие Юань Шилань, только подчеркивало его, но Налань пришла. Она встречала проблемы, как всегда, лицом к лицу. Сейчас глядя на стоящую перед ней девушку, она тихо словно ища слова, которые были спрятаны в глубине ее сердца, сказала: «Зачем было это делать? Разве вы не знаете, что все с радостью ждали встречи с вами сегодня?»

«Ах, да! Сейчас свободное время, когда женщины едят, а не сидят в своих комнатах? У меня нет желания общаться с ними». Юань Шилан холодно улыбнулась, раны около её губ открылись и выглядели ужасно.

«Я просто не хочу тратить время на бессердечных людей. На тех, кому я безразлична и которые с удовольствием избавились бы от меня, будь у них такая возможность ».

Налань продолжала спрашивать: «Это то, что вы хотите, а как же император? Неужели вы сделали это преднамеренно?» Лицо Юань Шилань внезапно стало похожим на страшную маску, она резко повернулась и опустила голову. Потом сказала: «Это не мое, я не хочу этого».

В великолепных огнях Юго-Восточного Зала Налань, одетая в шелковую одежду, прислонилась к спинке кушетки, и тихо рассмеялась. Неужели нет? Вы в этом уверены? Если вы действительно так говорите, то зачем подвергать себя самоуничтожению и обезображивать свое лицо, если вам и так все равно? Зачем отдаляться ото всех, а потом обвинять в своем бесконечном одиночестве, и зачем совершив над собой все это, в конце концов, умирать? Молодость проходит, но она безжалостна и делит все на черное и белое. Но почему она поступила, так безответственно? Умерев сама, она не продумала о своих родителях, семье. Их горе, это цена, которую вы хотите заплатить за свой поступок? Этот гарем - ужасное место, которое заставляет женщин сходить с ума. Он может заставить девушку вырезать ножом на ее лице, а затем умереть без посторонней помощи, стараясь убежать отсюда. Она решила, что ее поступок, заставит, окружающих винить себя и позволит остаться навсегда в памяти императора. Однако в этом огромном мире ее жизнь и смерть - это всего лишь вспыхнувший и погасший фейерверк, ее дни и судьба исчезнут в стенах дворца. Какое-то время это будут пересуды после выпитого чая, потом появиться новая тема для разговоров и все забудется. Среди императорских дворцов будет бродить еще одна не покаянная душа. Пройдет время, январь, еще два месяца, один год, два года, кто вспомнит о том, что когда-то здесь раздавались шаги Добродетельной Супруги Чу?

«Это глупо!» - Налан легко вздохнула, что мешало девушке наслаждаться ее титулом. Она могла прожить прекрасно всю свою жизнь. С ее лицом и темпераментом, так похожая на ту другую, она могла быть счастливой во дворце, надолго и легко оставаясь любимой императором. К сожалению, когда головы нет, то нет и ума.

«Ваше Величество?» - тихо позвала Вэнь Юань. Она стояла у двери с чашей кипящего отвара в руках. Налань позвала ее, предложив войти. Она взяла чашу и поднесла ее ко рту. Отвар был такой горькой, что она, не выдержав, поморщилась. Вэнь Юань посмотрела в сторону внутренней комнаты. Там на подносе стояла маленькая миска с сахаром. Несколько раз, словно не решаясь что-то сказать, она шевельнула губами, но все-таки промолчала.

«Действуя во имя блага императора, я объявляю свои намерения, соблюдая внутренний распорядок. Юань Шилань умерла от болезни, и как супруге императора, ей следует быть похороненной в западной гробнице, передать тысячу золотых ее родителям и запечатлеть титул брата. Это все. Сообщите министерству обрядов, чтобы начали подготовку к похоронам».

Вэнь Юань слегка удивилась и с сомнением посмотрела на Налань. Да, императрица имеет право присутствовать при обсуждение политики, а также имеет право назначать местных чиновников в своей бывшей стране, конечно, её власть распространяется среди всех дворцов гарема. Но с тех пор, как она заболела, она была в стороне от всего этого более двух лет. Стоит ли возвращаться ко всему этому? Девушка совершила большой грех. Налань продолжила говорить: «Император сейчас очень занят политической ситуацией вокруг страны, и известие о смерти Юань Шилань все еще не сообщалось ему. Распорядитесь, чтобы все следили за тем, что говорят (управляли своим ртом) и придерживались официальной версии». Вэнь Юань быстро кивнула и вышла.

В Зале снова наступила тишина, похоже, усилия, приложенные Налань для составления будущего указа, забрали много сил. Она легла, потерла виски пальцами и слегка нахмурилась. Хоть он был сердит на девушку и понизил ее в должности, но чувства к ней все еще могут быть сильными. Зная его, он, вероятно, не сильно страдал бы, но пусть лучше думает, что она умерла от болезни. В настоящее время ситуация на северо-западе тяжелая, правящая партия и оппозиция постоянно спорят. У него достаточно дел, о которых надо беспокоиться.

Когда она пила лекарство, она думала о запустении Дворца Сишао, о бессмысленной смерти. Через два-три года, возможно, он забудет о Юань Шилань, и даже если будет вспоминать, то только, как о своей наложнице, которая умерла из-за болезни, боль не будет сильной и не продлиться долго.

Свечи все еще горят, ночь очень тихая и холодная.

Указ из Юго-Восточного Зала был передан во все дворцы. Мастера каждого дворца быстро поняли мысли королевы. Даже если кто-то злился на доброту императрицы к родственникам Юань Шилань, он не осмеливался ничего сказать.

Несколько дней назад наложница Чэн лично извинилась перед императрицей, а затем пошла в храм, преклонить голову. Это заставило всех понять, что императрица все еще находится у власти, и власть все еще находится в ее руках и не может быть проигнорирована.

Гарем все такой же спокойный, как и всегда, эта ситуация как волна на спокойном озере, под действием ветра, прошла по нему и снова тихая гладь. Песни и танцы слышны среди ночи, музыка проливается в сад. Это как под приятной верхней одеждой не видно, что тело устало, оно словно скрытое зимним снегом. Мир настолько большой, и так много разных вещей в нем.

Во сне императрицы, девушка с холодным сердцем и ледяными глазами, похожа на умирающий цветок, и она падает так легко, что не слышно ни звука. «Чтобы жить, нужно больше мужества, чем для того, чтобы умереть».

Улыбка Налань всегда была очень светлой. Она смотрела в окно на яркое утреннее небо, и казалось, снова увидела тень загадочного синего цвета. Он стоял в тени, молча глядя на нее, и длинный меч на его талии был совсем простым. Достойная, кровожадная смерть находилась в этой железной оболочке. Он просто стоял там, а его голова была скрыта темным облаком, как крылом мертвой бабочки.

В тот день, когда отец был похоронен, он стоял за спиной своей горько плачущей принцессы и произнес слова. «Но... ». Внезапно в окна ворвался холодный ветер: прошлой ночью шел снег, и он до сих пор продолжает идти. Вместе с ветром в зал проникли снежинки, больше похожие на хлопья снега, летая, они походили на глубоководных белых рыб. «Почему ты вдруг потерял мужество?»

***

Юйшу вспоминала, какой сильный дождь шел в тот день, когда умер Сюань Мо. Дождь лил таким нескончаемым потоком, что это было похоже на наводнение. Врачи, которые пришли из больницы, были мокрыми, по их одежде текла вода, стекающие капли оставляли след на их щеках. Они были похожи на уток, которых принесли с реки.

Утром все было солнечно и ясно. Она попросила слуг, вынести книги во двор, чтоб просушить их (кажется так). Солнце было такое яркое, что оставляло блики на ее одежде, как на озере в июне, у неё на душе было спокойно. Но вечером солдаты юго-восточного гарнизона, прискакали, сопровождая колесницу её мужа, стремясь, как можно быстрее доставить его домой. Ему помогли сойти с колесницы, у него было бледное, словно помертвевшее лицо. Он поздоровался, а затем, прошел в свой кабинет. Через несколько минут, он должен был переодеться и выйти на ужин. Однако, когда он вошел в зал, то внезапно упал. Кровь пошла горлом, заливая пол. Она беспомощно стояла, рядом и смотрела на него, плача от страха. Прибежали слуги, кто-то побежал за врачом.

С этого времени начался дождь. После, дождь, не останавливаясь, шел семь дней подряд. Все люди говорили, что это был Бог, который плакал о таинственном принце, который умирал. Когда лекари вошли и вышли, появился еще один в одежде серого цвета, он подошёл к молодой женщине и что-то начал говорить ей на ухо. Что травмы слишком тяжелые, потеря крови слишком высока, что с каждым часом, тело слабеет. Лекарь пояснил, что после того, как он был тяжело ранен, все равно продолжал двигаться, поэтому раны, слишком глубокие, его сердце и легкие повреждены. Но она не могла все это слышать. Она смотрела на старика с белой бородой и белыми волосами, и не слышала, что он говорит. Его рот открывался раз за разом, как у рыбы в глубоком море, только не было пузырей. Она думала, о чем они говорят? Почему бы им не начать его лечить? Его тело настолько в хорошем состоянии, что он мог поднять меч 80 фунтов, при этом находясь в тяжелых доспехах и при этом спокойно двигаться. Ему только больно, у него вытекло немного крови. В чем дело? Почему он все еще лежит и все еще не встает?

После того как благотворительная церемония принцессы прошла, Император Янь собирается уехать завтра. Он является важным министром Хуай-Сун. Как он может не отправиться вместе с ним? Она, игнорируя все внешние голоса, упорно шла к нему, мягко взяв его за руку, так же, как в последние несколько лет, она начала говорить ему о серьезных вещах: принцесса, император, встаньте, Ван Е., ты встаешь... Тем не менее, он все еще не двигался. Его глаза были закрыты, а лицо спокойно, как будто он во сне и ему не о чем беспокоиться, его руки холодны, как лед, которым охлаждают летом продукты. Она, наконец, испугалась. Боясь причинить ему боль, осторожно подтолкнула его руку, снова и снова повторяя: «Господи, принц, вставайте...». Наконец раздался крик, и некоторые из слуг вытащили платки и тайно вытерли слезы. Она внезапно рассердилась. Она отвернулась от него и приказала всем выйти.

Порыв ветра открыл дверь, ливень был настолько сильным, что ее тонкое платье намокло из-за капель, что принёс ветер. Она замерзала.

Императорский доктор шагнул вперед и тихо сказал: «Ван Си, Ван Е, заканчивает свой путь. Ты должна приготовиться». В своей жизни она была добродетельной и снисходительной женщиной, которая по-прежнему подчинялась родителям дома, а также повиновалась своему старшему брату и сестре, а выйдя замуж, заботилась о своем муже. Она никогда не осмеливалась поднять голос на старших. Но в этот момент она внезапно почувствовала себя такой злой. Она кричала и кричала в лицо императорскому доктору, который ничего не сделал, не вылечил. Однако престарелый императорский доктор ничего не сказал, он, только молча, смотрел на нее, его глаза были спокойными, и полными сочувствия и сострадания. Она, затихла. У нее ослабели ноги, и она рухнула в глубокую темноту. Когда она проснулась, Сюань Мо уже очнулся. Его старые ученики стояли во дворе, и, слушая его, что-то обсуждали. Видя, что она держит ребенка, эти люди автоматически пропускали её вперед. Она стояла под персиковым деревом перед домом и молча, смотрела в окно на свечи внутри.

Как и много лет назад, так они встретились в первый раз. В то время она была еще молода, и везде следовала за своим отцом, находясь за его спиной, вместе с братьями и сестрой. Тогда при дворе находились также несколько богатых дворян, их дочери и пожилые люди. На ней были незаметная белая атласная юбка и лёгкое верхнее платье, и она считала, что выглядит, как бесцветный гусь. В тот день он стоял в коридоре, и выглядел очень красивым, он так нежно улыбнулся, и на нее как будто дохнуло ранней весной. Он стоял позади нее, держа в руках зонтик. Принцесса все еще была юным и пухлым ребёнком, сжимающим что-то в ладошках, время от времени она зевала и выглядела сонной. Как много времени прошло. Эти люди, приближенные к принцессе, никогда при ней ничего не скрывали, потому что она жена Сюань Мо, и никто не избегал ее. Она слышала произносимые шепотом разговоры вокруг. Большинство тем, о которых они говорили, были о принцессе и ее родителях. Как им удалось сохранить страну Хуай-Сунге? Как они исправили свое положение в новой династии? Конфликты при дворе, как интегрироваться в императорский двор Северной Янь, помочь принцессе и т д. Во дворе снова было, тихо люди начали расходиться. Не было других звуков, кроме шума дождя. Экономка подошла к ней и протянула ей зонт, потом позвала ее в комнату.

Он сидел на кровати, переодетый в чистое, свежее платье, встречая ее, он все еще улыбался, как обычно, и, указав сбоку на стул, сказал: «Садись». Она осторожно села и посмотрела на него, слезы стояли в ее глазах, но она не осмелилась плакать, и лишь прикусила губу, стараясь контролировать себя.

«Юйшу, после того, как все произойдёт, тебе будет очень тяжело». Он посмотрел на нее, произнёся эти слова совершенно спокойно, медленно и тихо, но было все ясно. На маленьком подносе, стояло две чаши с отваром женьшеня. Он слегка вздохнул, и с любовью взглянув на ребенка, прошептал: «Я не очень хороший отец».

Юйшу испугалась, никогда в жизни, она так не боялась. Она схватила руку мужа и сказала: «Ван, пожалуйста, нет, этого не может быть», - её слова прозвучали, так глупо. Сюань Мо улыбнулся, его лицо было бледным, глаза глубоко запали, кожа посерела. «Ван, этого не может случиться». Она была просто женщиной, поэтому не знала, что еще она может сказать. И лишь качала головой и держа ладонь мужа в своей руке. Она снова и снова повторяла: «Нет, не может быть».

Ночной ветер приоткрыл створки окна. Пламя свечей взметнулось, раздуваемое проникшим в комнату ветром. На улице было холодно, ветер, дувший с севера, принес этот холод внутрь, вместе с ароматом Цю Ю. Почему-то именно сейчас в памяти опять всплыл, тот день, который она смутно помнила. Тогда среди молодых девушек во дворце, царило веселье, проходил конкурс поэзии, а среди молодых людей состязание боевых искусств. В то время она, в течение долгого времени, была в тени своих сестер. Но он, как-то заметил ее, выделил, потому что спустя не очень большой период, ее родителям поступило предложение о замужестве. Тогда в первый раз она вышла в своей семье на главное место. Когда ее спросили, она сказала: «Пока это хорошо для меня, я это сделаю». Просто будь добр ко мне. Она всегда была настолько скромным человеком, что даже ее сестра, не особенно обращала на неё внимание, но как насчет будущего с ним? По крайней мере, она не будет жадной, она не будет грустной при нем, и она не будет жаловаться. Ее желание простое, его так легко достичь.

Ее жизнь была размеренной и монотонной, но она была спокойна и счастлива, но сейчас она готова была отказаться от него, от этой жизни, только бы он был жив. Она схватила его за руку, судорожно сжимая, дрожащим голосом, сказала: "Ваше Высочество, Ваше Высочество все что было ушло, вы можете развестись со мной, я знаю, что вы не любите меня, я понимаю, что у вас есть кто-то важный для вас, я не хочу ничего, мне ничего не надо, пока вы живы. Живите! Меня не волнует, если вы уйдете». В этот момент им показалось, что все затихло, а ветер и дождь внезапно замерли. Генерал, прошедший не одну войну, почувствовал себя трусом в глазах этой простой женщины. След горечи, поднимался из глубины его сердца, его одержимость на протяжении многих лет, все утонуло, и годы упорных стремлений превратились в пепел, унесенный бурной рекой. Он почувствовал в этот последний момент жизни всю вину за прошедшие годы. Он тяжело вздохнул. После долгих лет брака он, наконец, в первый раз обратил внимание на свою жену. Извиняясь, вздохнул: «Юйшу, я тебя подвел». Юйшу наклонилась, стараясь своими объятиями придать ему сил. Эти странные объятия, он был потрясен. Так много терпеть, столько самоконтроля, столько самоотдачи, столько самообмана! Он всегда считал, что она довольна тем, что имеет, и всегда думал, что она добродетельная женщина, что она никогда не грустит и счастлива, той жизнью, которую ведет. Однако все оказалось, не так как ему виделось, одно простое предложение, простое объятие, и все заблуждения полностью рухнули. Оказалось, что были и обиды и разочарование. Она не пыталась жить иллюзиями. Она просто все скрывала и подавляла свои чувства слишком тщательно. В его объятиях она заплакала, всхлипывая хриплым голосом. Это был первый и последний раз в их жизни. Юйшу плакала в объятиях мужа. Он успокаивал ее, говоря последние слова, и когда он умер, на его лице застыло очень нежное, спокойное выражение, похожее на акварельную живопись.

На второй день было сообщено, что Сюань Мо умер. Императорская чета династии Ян, отправилась, выразить соболезнование принцессе. Молодой император, одетый в черное, стоял как каменная статуя, издалека смотря на тело. Все люди вокруг стояли испуганные, не издавая ни звука. Императрица тоже стояла молча. Казалось, то, что случилось, не имело никакого отношения к ней, но ее сердце было мертво, и хотя казалось, что все розы в мире, цвели в ее глазах, на самом деле там была только пустошь.