Глава 13.

Когда я злюсь — барабаню на установке с такой громкостью и силой, за что, кажется, соседи меня буквально ненавидят. Однако мне плевать. Абсолютно плевать. Бенсон — чёртов мудак. И я навряд ли смогу простить ему Лейси. Всё, что угодно, но только не мою Лейс. Адам перешёл все грани позволенного и не позволенного. Чёрт возьми, чувствую себя таким беспомощным, ведь я не могу его остановить. Не могу потому, что Лейси влюбилась в него, а это заметно даже невооруженным взглядом. Бесит!

— Ник, ты когда-нибудь перестанешь?! — кричит мама, спускаясь по лестнице. — Может, всё-таки расскажешь, что случилось?

— Нет. — бурчу под нос себе я и откладываю барабанные палочки. — Всё в порядке, мам.

— Тогда позанимаешься с Беном?

— Да, зови его сюда.

Не успел я договорить, как мой младший брат бегом спустился с лестницы. В последнее время я редко уделяю ему времени, а всё из-за того, что Лейси появилась в моей жизни совершенно по иному. Раньше мы были самыми лучшими друзьями на этой чертовой планете, а сейчас... А сейчас я всё испортил, совсем недавно осознав, что больше не хочу быть другом для неё.

И мне срочно нужно отвлечься. Поэтому я согласен даже на общество этого мелкого придурка.

— Короче, садись на диван. — командую брату я.

— Ник, но я же хочу научиться играть на барабанах! Зачем мне садиться на диван? — возмущается мальчик, и его глаза расширяются, будто Бен собирается расплакаться.

— Делай то, что я тебе говорю или уходи.

Наконец, Бенджамин перестал задавать свои глупые вопросы и внимательно уставился на меня.

— А теперь создай свой ритм. Бей ладошками по коленям, потом и ногу можешь добавить.

Сперва Бен смотрел на меня, как на сумасшедшего, но после всё-таки согласился выполнять мои указы. Наши с братом отношения вовсе не гладкие. Бен живёт своей жизнью, я — своей. Мы встречаемся лишь на семейных вечерах, которые постоянно устраивает мама. Однако этот маленький засранец очень похож на меня. И не только внешне. Когда он вырастет, безусловно, будет цеплять любых девчонок, если, конечно, не совершит глупости, которую совершил я. Ни в коем случае нельзя влюбляться в свою лучшую подругу! А если учесть, что Бен довольно близко дружит с Эрикой, сестрой Лейси, об этом вообще стоит забыть.

— Когда мы уже перейдем на барабан? — стонет Бен, а я лишь отрицательно качаю головой.

— Работай, Бенджамин, работай.

***

Раздаётся звонок в дверь. Наверняка гости родителей. Парни зашли бы сразу в гараж, без сомнений. Лейси также не придёт. Она выбрала Адама, а не меня. И это ранит. Она выбрала того, кого практически не знает. Она отдала предпочтение, чёрт подери, Бенсону, который недавно сделал предложение своей девушке.

— Я открою. — радостно отозвался Бен. Видимо, братец уже расхотел учиться. Что же, мне легче. Хоть какая-то часть нервов останутся невредимыми.

Братец ушёл, а мне необходимо привести помещение в божеский вид. Несколько дней гараж был моим единственным убежищем. Но завтра у нас запланирована репетиция, поэтому все пустые упаковки от пиццы отправляются в мусорный пакет. В прочем, как и банки от пива.

Но повернув голову в сторону дверного проёма, я увидел то, что не ожидал увидеть. Лейси, вся заплаканная и еле сдерживающая очередной поток слёз, смотрела на меня. И я никогда не видел столько боли в её глазах.

С детства нам никогда не составляло трудно объяснится друг другу, однако сейчас слова не нужны. Я протягиваю к ней руки, а она обнимает меня в ответ. Моя бедная девочка плачет, а у меня сжимается сердце от этого. Лейси буквально дрожит, и вся боль телепатически передаётся мне. Хотел бы я полностью забрать всю негативную энергию Лейс, но, к сожалению, не могу.

И каким же я был лжецом, когда сказал, что в трудную минуту не поддержу Лейси. Я всегда буду рядом с ней, и это не обсуждается. Я всегда успокою её, разделю и радости, и невзгоды. Я всегда выслушаю и, надеюсь, смогу дать ей нужный совет. Я никогда не оставлю Лейси.

Мне не требуется что-либо спрашивать у Лейс, ведь я знаю причину её слёз:

— Адам?

Девушка кивает и ещё сильнее зарывается носом в мою футболку.

***

— Знаешь, нам же уже скоро будет двадцать. — говорит Лейси, рассматривая мой ничем не примечательный потолок.

Мне всё-таки удалось её успокоить чашкой чая и печеньем. Лейс не захотела рассказывать причины своих слез. И я прекрасно понимаю девушку. Лейси не захотела признавать мою правоту, а ведь тогда, в больнице, я уже знал, чем закончится эта история с Адамом.

— Да, может, отпразднуем вместе?

— Ну уж нет, Ник. Ты наверняка позовёшь толпу народа, купишь сто литров текилы, а я на такое не подписываюсь. Ты же знаешь, что когда мы пьяны, происходят нелепые вещи.

— А я не против этих нелепых вещей. — говорю я про самую первую и, наверное, последнюю вписку Лейси. Мы тогда были слишком юны и пьяны, но я хорошо запомнил тот вечер. — Может, это было не случайно? — я пододвигаюсь к Лейси чуть ближе, хоть это довольно не удобно, когда лежишь на колючем пледе в комнате, заваленной хламом.

— Ты что, смеёшься, Ник? — улыбается Лейси, думая, что я шучу.

— Да-да, а ты что подумала? — также улыбаюсь я.

Чертов слабак, даже не можешь сказать всего лишь одно предложение.

— Сможешь довести меня домой?

— Ты уверена, что не хочешь остаться? Уже поздно.

— Уверена.

— Ну, тогда поехали.

***

И словами не передать, как же мне теперь больно на неё смотреть. Слышать её смех, видеть улыбку. По идее, я должен радоваться, что Лейси теперь не плачет. Однако я знаю, она любит Адама. А он её любви совсем не заслуживает.

Всю дорогу мы распевали любимые песни, смеялись. Всё как раньше. Но всё же по-другому. Потому что наконец-таки признался самому себе: я люблю Лейси Лорелин Брайтон.

— Может, кофе? — спрашивает Лейс, а я, конечно же, не могу отказаться.

— Ты же знаешь, я только с радостью!

Нас встречает Клифф, который уже вовсе не выглядит больным. Этот паренёк полон энергии и носится по всему двору с гитарой в руках.

— Эй, братишка, родители подарили тебе гитару? А не хочешь к нам в группу? — сажусь на корточки напротив Клифорда, а он радостно обнимает меня.

Этого мальчика я просто обожаю. И, хоть детей не переношу на дух, с Клиффом могу сидеть часами напролёт. Эрика и Клифорд - действительно чудные дети.

— Нет, это мне Адам подарил. — продолжает улыбаться Клифорд, а я, наоборот, впадаю в растерянность.

Что? Подарил Адам? Он сейчас здесь?

Я не замечаю, как начинаю злиться. Взгляд на Лейси - она тоже не понимает, что происходит.

— Приходил Адам? — наконец спрашивает у мальчика Лейси, всё ещё находясь в оцепенении.

— Да я всё ещё здесь. — на пороге дома появляется Бенсон, а мне хочется шею ему свернуть.

Когда-то мы довольно неплохо дружили. Но с Адамом трудно найти общий язык. Он постоянно что-то скрывает, постоянно делает что-то за твоей спиной. Ему нельзя доверять, в прочем, Бенсон также никому не доверяет. Мы узнали о том, что Адам потерял родителей, только после двух лет нашего знакомства. И то случайно. Мэдисон поведала нам историю бедного мальчика Адама.

— В больнице Клифф мне сказал, что хочет научится играть на гитаре. А я как раз совсем недавно нашёл свою старую. — Бенсон подмигнул Клифорду, который всё ещё радостно обнимал свой инструмент. — Вроде, она не в плохом состоянии. Поэтому я решил подарить ему.

Лейси ничего не произносит, лишь проходит внутрь дома, даже не взглянув на Адама. Скорее всего, он сделал ей очень больно. Ведь Лейс не из тех, кто умеет обижаться.

— Какой же ты мудак, Бенсон, какой же мудак. — покачав головой, направляюсь за Лейс. Сейчас ей больше нужна поддержка, чем общество этому дураку.

— Лейс, может, расскажешь, что случилось? — захожу следом за ней в её комнату.

Немного веснушчатые щёки Лейси стали абсолютно бледными, серо-голубые глаза необычно искрятся синевой, а тонкая линия губ нервно дрожит. Всё свидетельствует об одном: моя подруга чем-то серьезно расстроена. Она на грани истерики и держится из последних сил.

Лейси отрицательно качает головой, но больше это походит на нервный тик, нежели на обычный отказ. В этом замешан Адам, и я уверен в этом.

— О'кей, раз ты не хочешь ничего мне говорить - я сам узнаю.

И вновь я зол. Очень зол. Мою частую смену настроения Лейси называет 'вспышкой'. Я быстро завожусь, буквально с пол оборота. Когда ярость запеленает мне глаза, я не могу контролировать свои действия, свои слова и поступки. Я становлюсь неуправляемым, подобным Халку.

И, похоже, вот-вот это зеленое чудище пробудится.

— Твою мать, Адам, что ты делаешь?! — кричу я на парня, который кажется таким идеальным, показывая несколько аккордов Клиффу.

В любом месте, в любое время, в любом чертовом образе Бенсон выглядит сногсшибательно. Господи, мне даже не пересчитать девушек, которые липнут к нему ежедневно! И это очень раздражает. Ведь он, мудак, пользуется всем излишне и не заботится, что станет с другими. Ему попросту плавать на остальных.

— В смысле, Ник? Я учу Клифорда. — спокойно отвечает Адам, делая вид, что не понимает, о чём я. А он прекрасно понимает, о чём я.

— Не беси меня ещё больше, не притворяйся дураком. Что ты сделал с Лейси?

Адам просит ненадолго уйти Клиффа и встаёт с травы. Пожалуй, это - единственный верный поступок за всю его чёртову жизнь.

— Я? Я ничего не делал с Лейси, успокойся.

Но я не спокоен и не буду таким. Потому что единственный виноватый - это Бенсон.

— Ты правда идиот, Бенсон! — я толкаю парня в грудную клетку, но не получаю такого же действия в ответ. — Ты же знаешь, что она любит тебя. Я вижу, что знаешь. И тебе мало этого. Ты просто думаешь, что такой охрененный, такой классный, талантливый, мать его, певец! — ещё один толчок. — Но ты никогда не будешь настолько охрененным, чтобы играться с чьими-либо чувствами, слышишь?!

— Ник! — во дворе появляется Лейси, а она совсем не к стати сейчас.

Даже если она абсолютно всё слышала, это не меняет положения. Мне нужно отгородить Адама от Лейс любыми возможными и невозможными способами. Возможно, если надавить этому мудаку на совесть, он что-нибудь поймёт?

— Ты никогда не будешь настолько охрененным, чтобы играться с чувствами Лейси! — не обращаю внимания я на девушку.

Я завожусь из-за собственных же слов. Мне всё труднее сдерживать свои эмоции и все слова, которые были не сказаны ранее. Всё было прекрасно до появления Адама. Всё было ужасно до появления Адама. Всё было нестабильно до появления Адама. А сейчас, после появления Адама, всё нормализовалось, превратись в бесконечную и нескончаемую линию боли, лжи и обмана. И, черт возьми, меня не устраивает столь желанная некоторыми стабильность.

Я чувствую, как мой удар приходит прямо в челюсть парня. Чувствую, как горят пальцы. Чувствую нарастающие слёзы Лейси где-то поблизости. И больше я ничего не чувствую.

Я бью Бенсона снова и снова, даже не разбирая, куда: в живот, в лицо, в шею, в руку. Несколько раз я попросту промахиваюсь, но не прекращаю своих действий. Я нахожусь в абстракции, где место только нам с Адамом. Где мы должны раз и навсегда разобраться. Я бью его так, будто хочу убить. Адам шатается из стороны в сторону, его лицо истекает кровью, он плюётся вязкой красной жидкостью. Но мне его не жаль. Бенсон заслужил абсолютно все. Я ненавижу его.

Я чувствую, как мой кулак и моя белоснежная футболка пропитывается кровью противника. Я чувствую всё и одновременно ничего, потому что не получаю ответных ударов. Адаму больно, в этом я не сомневаюсь, но он даже не пытается залепить мне удар в ответ. Он даже не хочет сделать мне больно тоже. И я этого не понимаю.

Я слышу детский визг, но не останавливаюсь. Я слышу визг Лейси, но не останавливаюсь. Я не слышу Адама, но не останавливаюсь.

— Прекрати! — меня всё же выводит из некой пелены удар. И по лицу пришлась не рука Адама. Это была Лейси.

Я вижу в её глазах слёзы, я вижу в её глазах боль. Но самое главное, я вижу в её глазах разочарование. И это ранит меня сильнее, чем я ранил Адама. Сейчас я испытываю всё, что испытывал он, только ещё сильнее.

Перевожу взгляд на искалеченного Адама, но он сохраняет такое же выражение лица, что и ранее. И это выглядит ужасно отталкивающе. Я признаю, что хотел сделать больно Адаму. Но я не хотел причинять боль Лейси.

Дурак, идиот, критин, бестолковый.

Лейси подбегает к Адаму и, заливаясь слезами, обнимает его. Она его обнимает Бенсона, и её одежда также окрашивается в красные тона.

— Уходи, Ник! — прерывает объятия Лейси и рявкает на меня. — Уходи! Ты не нужен мне!

Лейси бьется в истерике, но толкает меня к моей машине, а я не могу ничего возразить. Я не могу остановиться, не могу успокоить Лейс. Она теперь навсегда потеряна для меня.

— Я не хотел, чтобы всё так вышло, извини.

— Уходи, Ник! — продолжает кричать на меня девушка, заталкивая в машину.

Всё испортил не Адам. Всё испортил я.

— Прости меня.

— Уходи! Уезжай, Картер!

И я не могу перечить Лейси. Мне ничего не остаётся, как навсегда оставить некогда мою лучшую подругу.

Но прежде чем я исчезну из жизни Лейс, задам свой последний вопрос, адресованный не ей:

— Адам! — кричу парню я. — Почему ты не ударил меня?

— Потому что я этого заслужил. Как ты заслужил то, что Лейси не желает тебя больше видеть.

И я полностью согласен со словами Адама. Он абсолютно прав. Я заслужил всё, что сейчас происходит. И единственный виновный - тоже я.

Последний взгляд на Лейси - она снова обнимает Адама, а он прижимает её к себе. Она может быть с ним счастлива. А со мной - нет.