глава 9

Стоя в туалетной комнате и впивая ногти в эмалированную раковину, девушка смотрела в глаза своему отражению. —Эмалированное судно, окошко, тумбочка, кровать. Жить тяжело и неуютно, зато уютно умирать... —погребальным голосом протягивала она, рассматривая свои чёрные зрачки и слегка оттягивая нижние веки. Выбившиесяц карамельно - медовые пряди из низкого короткого хвостика, уставшие глаза, красные ладони, счёсанные об угол стола, подвёрнутые рукава белой водолазки, всё показывало не наилучшее состояние девушки. —Софа, Софа! —стучалась подруга в закрытую дверь. —Ты чего так долго? Ты в норме? —Кончено! Скоро выйду. —собрав все силы воедино, весело заявила затворница. Хотелось закричать и начать биться головой об кафельную стену. Но кому это нужно. Всё по кругу. Софа рассказывает, как устала и что всё в тяжесть - Мэри выслушивает и пытается хоть как-то помочь. Но ничего не меняется. Проходит день, два, неделя, месяц, но всё как прежде. Девушка включила кран и повернула вправо, потекла холодная вода. Смочив руки, она начала обтирать своё лицо и, отодвигая ворот водолазки, смачивала шею. Мокрыми руками пригладила волосы, включая выбившиеся пряди, назад. Подавив нарастающие отчаяние, Софа последний раз взглянула в зеркало и, убедившись, что выглядит не так ужасно, как себя чувствует, отперла дверь.   —Хей, милая. —кинулась к ней подруга, как только открылась дверь. —Давай поговорим? Я заварила чай. Пошли ко мне в кабинет?    Склеивая себя по частичкам, стараясь не заметно для окружающих глаз, София улыбнулась своей "мамочке" и, приобняв её за талию, бодро зашагала в сторону винтовой лестницы. Она вела к единственной стеклянной двери, на которой красовалась надпись "Романова Мария Ивановна". Мэри шла первой, часто поглядывая на подругу, распахнула дверь и пропустила её вперёд. Софа прошла в глубь кабинета и села на кресло для посетителей, пододвигая к себе белую пузатую кружку.   Хозяйка кабинета распахнула тяжёлые шторы и открыла окно, находящееся за спинкой её кресла. Она взглянула на свою возлюбленную взглядом полной тяжести и душевных терзаний. Плюхнувшись в своё молочное кожаное кресло, Мэри начала:   —Ты пьёшь таблетки? —утвердительный ответ. —Созванивалась с Наташей? —отрицательные кивки головой и нахмуренные брови. —Как ты себя чувствуешь?    —Я в норме. —наконец словесный ответ.    —Я этого не вижу. —раздосадовано заявила адвокатша и продолжала пристально смотреть на Софию, ожидая встречного зрительного контакта. —Дорогая, я правда в норме. —прислоняясь губами к пузатой кружке и улыбаясь, проговорила Софа. —А что для тебя норма? —продолжала нападение девушка. Этот вопрос остался проигнорированным. София перевела свой взгляд куда-то вбок, рассматривая кабинет, а точнее грамоты за заслуги своей подруги, висящие на стенах и стоящие на открытых полках стеллажа. А Мэри сверлила её глазами, так желая пробраться в голову, в сознание, и наконец понять, что же там происходит. Какой подход искать? Что ей сказать? Какие слова подобрать? Какую тему поднять? Есть ли смысл на неё давить или она только разозлится?   —Вы нашли потом ту девушку, Лику? —как ни в чём небывало, заговорила София.    —Нет. Она скрылась. —потерялась адвокатша, от неожиданной смены темы.    —Вы опрашивали работников? Может кто-то что-нибудь видел. А камеры наблюдения проверяли? —Милая, я тебя уважаю, но не думаешь ли ты, что самая умная? —они встретились взглядами и зрачки кареглазой резко округлились. —Я... —Этот вопрос напрямую касается не только фирмы, принадлежащей моей семье, но и в целом нашего семейства. Нашего положения. Всё происходило в нашем доме, по нашей инициативе. Ты всерьёз думаешь, что я пущу это на самотёк? Кем ты меня считаешь? —напирая и делая акцент на прямую принадлежность к ситуации и заинтересованности в её разрешении, перебила Мэри. Она действительно сильно любила Софию. Но то, как та "брала руль" и начинала диктовать кому и что делать, что говорить и начинала распространять свой контроль на всех, Мэри не на шутку раздражало. Создавалось впечатление, что она это говорит, потому что не доверяет её профессионализму и ответственности. Сомневается, может ли та решить важный вопрос сама, без тычков и подсказок. Девушку это убивало, но понимая причины такого тотального контроля за всеми, она прощала свою возлюбленную. Мэри обсудило этот вопрос со своим психологом, Наташей, потому что часто подобное поведение Софии становилось причиной их ссор.   —Прости... Я просто волнуюсь, ведь всё вышло из под контроля по моей вине. —поставив кружку на стол, девушка закрыла лицо руками.    —Ты в этом не виновата. Никто не знал, что так может случиться. —стараясь дотянуться до возлюбленной через стол и взять её холодные ладошки в свои горячие руки, утешала Мэри.    —Я должна была предвидеть.   —А ты потомственная ведьма? Или может родственница той самой Ванги? Насколько мне известно, нет. Так перестань себя корить, что не можешь видеть будущее наперёд. —всё же дотянулась до рук и сдвинула их с лица. —Не грусти. Мы со всем справимся.    —Я видела их. Я видела их в зале, но отвлеклась на Фреда. А когда я опомнилась, они исчезли, видимо приметили меня. Потом, стоя в коридоре, я краем глаза заметила официантку, похожую на Лику. Но знаешь, они такие невидимые, все одинаковые в этой униформе. Я должна была её рассмотреть, проверить и вообще, рассказать тебе.    —Но тебя вновь отвлёк Фред? София грустно закивала и из её глаз потекли слёзы. Перфекционист и идеалист до мозга костей допустил ошибку. И это съедало её изнутри лучше любой болезни. Хотя, наверно, такое жестокое отношение к себе и последующие самоуничтожение тоже болезнь. Работа всегда была важной составляющей её жизни и девушка могла похвастаться, что выполняет её отлично. А теперь не понятно к чему может привести эта оплошность. Мэри очень хотелось сделать акцент, на том, чья на самом деле это вина, но сейчас был не лучший момент. Чуть позже, обсуждая повторно эту ситуацию она обязательно ткнёт пальцем в американца.   —Я худший пиар менеджер в истории этой компании... —всхлипывая бормотала Софа.    Хозяйка кабинета обошла стол и, подойдя, крепко прижала голову своей возлюбленной к своей груди. Она должна сейчас быть сильной за двоих. Приговаривая утешительные слова, адвокатша гладила её волосы и чувствовала, как намокает от слёз атласная тёмная блузка.    В то время, как она была безумно нежной и заботливой к одному человеку, её мозг генерировал план уничтожения другого. И без того ненавистный иностранец предстал в сознании девушки настоящем дьяволом. Теперь от этого похотливого подонка зависела репутация её семьи и эмоциональное состояние Софы. А что может быть важнее?    Будь он рядом, Мэри не раздумывая накинулась бы на него и прикончила. Но оно и к лучшему, что место нахождение его было девушки пока не известно. Синяки и ссадины сойдут, но вот от последствий её мести он ещё долго будет отходить. Стоит лишь проявить терпение.

   Распахнулись металлические ворота и во двор дома въехал чёрный автомобиль. Машина остановилась и оттуда вышла девушка в чёрном пальто и чёрными, развивающимися на холодном ветру, волосами. К ней быстро подбежал мужчина в форме и, получив ключи от автомобиля, стал его парковать.    —Я дома! —крикнула в пустоту девушка, стоя в светлом просторном коридоре.     К ней подошёл другой лакей и забрал пальто. Поднимаясь на второй этаж, на лестнице она встретилась с мамой.    —Машенька, а где твой брат? —перегораживая путь, начала допрос женщина, поправляя пряди волос своей дочери.    —Я не знаю. Наверно, ещё на работе.    —Понятно. Пойду позвоню, спрошу, успевает ли он к ужину. —будто сама себе сказала женщина средних лет и ушла прочь.    Фыркнув от такого безразличия, девушка затрясла головой в разные стороны, чтобы волосы приняли естественный вид. Или же просто на зло маме. Подобный лозунг в её жизни можно было заметить часто. Иногда, её отец даже шутил, что дочь встречается с девушками тоже на зло матери.    Мария Алексеевна Куликова, ныне Романова, женщина, на которую всю жизнь хотела равняться маленькая Маша и чью похвалу она так старалась заслужить. Конечно, ведь с детства слышала, как маму восхваляют и ставят маленькой дочурке в пример. Мол, вот, Маша вырастит и будет как мама, архитектором - дизайнером. Мама молодец, получает награды на конкурсах мирового масштаба. Вместе с отцом, создали компанию и подняли на такой уровень. Впереди столько открытий и побед!    Но вот, женщина узнаёт о беременности, муж настаивает на родах и уходе в декрет. Вот с этого самого момента всё пошло не так. Что бы маленькая Маша не делала, всё было не так. Рисунок плохой, тут линия кривая, тут круг не ровный, тут вообще оттенки плохо подобраны. На пианино играет плохо, только головную боль устраивает. Не достаточно хорошо владеет иностранным языком. В тесте не сто баллов, а лишь девяносто семь. В гимнастике не стала лучшей. Поступила не в Гарвард, как хотела мама, а лишь в Оксфорд. В общем, не дочь, а сплошное разочарование.    Подойдя к кабинету, Мэри впилась рукой в дверную ручку. Быстро подавив тревогу, перед предстоящем разговором, девушка постучала и вошла.    —Привет, пап. Тебе удобно сейчас говорить? —не решаясь пройти в глубь, стоя на пороге, спросила она.   —Малышка, нам пора на ужин, а то мама оторвёт нам головы. —покидая свой кабинет, проговорил пожилой мужчина в коричневом вязаном кардигане.    Молча кивнув, девушка ускорила шаг, чтобы идти не в одном темпе с отцом. Проходя мимо столовой её сердце сжалось, она завернула влево, дошла до слепого пятна.    —Дмитрий! —крикнула она и, как из неоткуда, появился лакей, мужчина пятидесяти лет. —Замените уже, бога ради, наконец лампочку!   Слуга кивнул и удалился. Мэри немного поёжилась от собственного приказного тона, но вспомнила, как долго никто из персонала не мог вкрутить чёртову лампочку и расслабилась. Отодвинув портьеры, девушка прошла дальше, спустилась на нулевой этаж. Рукой она нащупала на стене включатель и загорелись все бра, имеющиеся на этом этаже. Сейчас здесь было абсолютно пусто, ни души. Ощущалась давящая пустота и нарастала тревога. Именно здесь получил свою кульминацию грядущий кризис.    Взяв себя в руки, девушка повернула влево от входа и упёрлась в дверь. Дёргать за ручку было бессмысленно - заперта. Открыв электрический щиток и аккуратно просунув руку меж проводов, Мэри нащупала ключ. Она вошла в помещение, в этой комнате провода освещения не были связаны с остальными и поэтому было темно. Но темнота не являлась проблемой, девушка прошла вдоль стены и бедром упёрлась в стол. Под столом нажала на кнопочку и загорелись экраны, давая освещение. Девушка пододвинула к столу откатившееся кресло и села дожидаясь, когда экраны полностью прогрузится.    Пощёлкав по разным папкам, Мэри нашла записи видеонаблюдения за прошедший день. Она уже их смотрела, вчера, после неприятной новости о скрытых журналистах. Но ничего дельного не увидела. Возможно, из-за бьющего по голове давления, которое повысилось из-за накала страстей, нервных выкриков Софы, раздражающего спокойствия Ивана и его глупого лица. Сейчас она была спокойно и стоило перепроверить. Начать девушка решила с конца, а точнее с момента, когда некая Лика уже находилась внизу. Ну что ж, во-первых, мы знаем как её зовут, Софа обещала вспомнить ещё и фамилию. Теперь, благодаря записям, мы знаем, как она выглядит. Значит найти не составит труда. С имеющимися то связями. Мэри смотрела в обратной перемотке, от момента, когда София выбежала за Ликой, но не нашла. И так, Лика, как только вышла, свернула вправо и держалась стены, то ли избегая камеры, то ли теряя равновесие. Там находился запасной выход, сразу ведущий на улицу. Пожарная инспекция настояла. А зря. Не будь этого хода, Лике пришлось бы потратить больше времени, чтобы покинуть территорию. Ещё раньше, до прихода Софы, официантка скучает у барной стойки. Переключившись на другую камеру, находящуюся сбоку от барной стойки, и слегка увеличив, Мэри увидела лицо бармена. «В эту смену работал Кирилл Сидоров», —девушка сделала пометку на каком-то листке, лежавшем рядом. Этим листком оказалась газета, открытая на кроссвордах. Болтают, болтают... Вот, появляется другая девушка. Чёрные волосы, убранные в низкий хвост и какие-то чёрные потёки на щеках. «Туш растеклась?», —поставив видео на паузу, адвокатша обдумывала, откуда заплаканная официантка могла привести Лику.   Камер в доме много и если просматривать записи со всех, можно чокнуться. А значит, нужно понять что происходило в тот вечер и откуда эти две дамы шли. Решив не рисковать, Мэри на быстрой перемотке просмотрела ещё полчаса с камер внизу. Ага, какая-то девушка сбегает и дрожит от страха. Мужчина разбивает бокалы, пристаёт. Такое не могло остаться без внимания метрдотеля.    Откинувшись на спинке кресла, девушка нажала на один из контактов в телефонной книжке и пошёл звонок.    —Здравствуйте, Мария Ивановна. —раздался хриплый голос по ту сторону телефона.    —Григорий, вчера на вечере Вы работали? —не теряя время на любезности, начала допрос девушка.    —Эээ, нет. Я приболел и меня заменил Захар. —нервно проговорил мужчина.    —Захар? Я не помню такого работника.    —Да. Он не работает у Вас, но он отличный парень.    —Мне плевать какой он парень. Продиктуйте мне его номер телефона и полное имя.    Быстро начеркав цифры всё в том же кроссворде, в клеточках для ответов, Мэри набрала номер.    —Алло, я Вас слушаю.    —Вы Захар Зайцев?   —Я, а кто спрашивает?    —Мария Романова, в доме которых Вы вчера работали. Нужно прояснить кое-что.    —Да, конечно. —грубый тон сменился заискивающим.    Да, действительно был инцидент с бокалами. Официантка Вика, отчитал Захар её в кухне и наказал не спускаться вниз.    Не попрощавшись, Мэри сбросила звонок и с силой сжала в руке карандаш.    «Какой-то бред...», —карандаш переломился и, отпустив его, адвокатша запустила свои тонкие пальчики в копну чёрных волос.    —Бред! —прокричала она. —Сука! —и стукнула ладонями по столу.    Понимая, что не время давать волю эмоциям, девушка начала дышать по какой-то там методике, перезапуская нервную систему из симпатической в парасимпатическую. Как бы она не хаяла всю эту психологию, но факт оставался фактом, подобное помогало взять себя под контроль.    Так, отругал он официантку в кухне. Пощёлкав по разным окошкам, Мэри нашла запись с камер, находящихся на кухне. Приблизительно настроив время, она увидела, две девушки выходят, одна с подносом. Чуть ранее, разговаривают. Вот Захар ругает официантку, а вот Лика заходит. Ага, одна другой отдала бейджик. Приблизив, Мэри прочитала имя "Вика". Отметила это рядом с именем бармена, не зная пригодится ли это в дальнейшем, но не желая упустить что-то важное.    Пощёлкав ещё, Мэри смогла найти камеры из коридора. Благо, видимость на записях не пострадала из-за отсутствия лапочки в канделябре. На лице девушке забегали желваки, когда вместо того, чтобы увидеть, откуда шла Лика, она увидела лицо Фреда. Отметив, что этот образ ему совсем не шёл и вообще он выглядит ужасно приторно и слащаво с выбритым лицом, адвокатша стала искать дальше. И нашла. Наша бойкая и находчивая официанточка была не одна, а с застенчивым или нервным парнишей. Вот на кого точно можно надавить.   Мэри оббежала весь зал по камерам, заглянула во все углы и нашла момент, где эти двое новоиспечённых официантов впервые попадают в кадр. Вышли со стороны столовой, рядом была меленькая комнатка, прачечная.    «Прачечная?», —отметила девушка на листе, обвела несколько раз в овал и стала вспоминать расположение комнат на первом этаже.    Где-то ведь должен был быть вход, через который они и вошли. Не стали бы они заходить с главного. Но и не с нулевого этажа поднимались, наверняка. А может через один вход с остальными работниками? Если хочешь остаться не заметным, будь на виду. Переключившись на наружные камеры, Мэри нашла нужный момент. Останавливается байк, снимают шлем.    «О да, это они!», —радостно отметила адвокатша и переписала номер байка всё в тот же кроссворд.    Экран телефона засветился и сам он начал жужжать.    —Да? —не скрывая радости в голосе, ответила на звонок девушка.    —Мама попросила, чтобы ты поторопилась к ужину. Мы тебя ждём. —нежно проговорил отец, а на фоне было слышно, как возмущается мама.    Отключив экраны и прихватив с собой ту газету, девушка пулей понеслась наверх.

На маленькой кухне горел свет, освещающий тесный коридор. Возле квадратного деревянного столика на деревянном лаконичном стуле сидела девушка. Её светлые волосы были собраны в небрежный пучок, а единственной одеждой на теле, не считая нижнего белья, была белая мужская футболка. Её пальцы быстро стучали по клавиатуре ноутбука. И вот, она перестала клацать, немного отодвинулась и взглянула на экран, как бы издалека. —Макс! Иди сюда! —прокричала она и дотянулась рукой до аляповатой кружки с фотографией какого-то мальчика в школьной форме, с уже остывшем кофе. На кухню, шаркая тапками, зашёл парень в спортивных штанах и оголённым торсом. Он облокотился о дверной косяк и, скрестив руки на груди, уставился на девушку. —Посмотри! —взволнованным тоном проговорила та и подвинула ноутбук так, чтобы экран был виден парню. Максим лениво приблизился и опёрся руками в стол, по обе стороны от спинки стула, вплотную придвинутого к столу. Он какое-то время внимательно изучал увиденное, а потом повернулся лицом к любовнице и заметил её взволнованный взгляд и то, как она в трепетном ожидании прикрыла рот руками. —Ну что? Не молчи, говори уже. —теряясь от такого безразличия и отсутствия какой-либо реакции, с явным волнением в голосе, прошептала Лика. —А что тут скажешь. —удушающая пауза. Удар сердца. —Как всегда неподражаемо и волшебно! —громко заявил парень и на лице появилась тёплая улыбка. Девушка вскочила со своего места и, завизжав от радости, подлетела к Максу и заключила в крепкие объятия. —Ты уже опубликовала? —спросил парень, как только Лика отошла. —Нет, хочу подождать до утра. —взяв кружку со стола, она поставила кофе подогреваться в микроволновку. —Ты будешь что-нибудь есть? —заглядывая в холодильник, узнавала девушка. Но отвечать парню не пришлось, зазвонил телефон и он вышел из комнаты. Девушка не стала терять времени, достала несколько яиц из холодильника и положила их на столешницу. Зажгла плиту и поставила сковородку. —Макс, ты есть будешь? —стоя в замешательстве с яйцами в руке и открытым холодильником, который вот-вот издаст противный сигнал, крикнула Лика. Тишина. —Оглох что ли. —пробубнив себе под нос и не закрыв холодильник, девушка пошла в спальню, где и находился Макс. —Ты есть будешь? —показывая бывших будущих детей курицы, более тихо, чтобы не мешать телефонному разговору, она повторила вопрос. Парень смотрел ей прямо в глаза и было видно, что находится в каком-то замешательстве, но молчал, прижав руку к подбородку. —Так, мне это надоело. Захочешь, сам что-нибудь приготовишь. —прошипев это под писк холодильника, девушка повернулась и ушла на кухню.

Полтора часа назад Лике на почту пришло анонимное письмо. Только время и адрес. Больше ничего. Сначала она хотела проигнорировать, но что-то внутри, какое-то странное предчувствие, подтолкнуло её проверить. И вот, она приехала в назначенное место: База отдыха за чертой города. Тропинка была почти полностью засыпана снегом, который продолжал идти с ночи. Побоявшись, что насыпет ещё больше и она не сможет выехать на своей машине, Лика припарковалась у обочины и, выйдя из машины, стала осматривать место. Навигатор показывал, что идти нужно прямо метров 100 и будет главный въезд на территорию. Желая закрыться от холодного ветра, девушка потуже укуталась шарфом, прикрывая им голову и половину лица. Пожалев, что не взяла перчатки, она сунула руки в карман и пошагала в указанном направлении. Пробравшись через сугробы и трижды чуть не свалившись по пути, Лика со скрипом толкнула металическую калитку. Лежавший снег внизу был как лёд, из-за недавних перепадов температуры, а сверху свежий пушистый, рассыпчатый. И из-за этого идти было трудно, но здесь, на территории базы отдыха было расчищено. Перешагнув за ворота синего цвета, местами с облезшей краской, под выцветшей деревянной вывеской «Добро пожаловать!», девушка окончательно поняла, что это место давно заброшено. «Здесь давно не бывает людей, но снег кто-то расчищал сегодня», —отметила девушка, стараясь бесшумно двигаться, на сколько это возможно по скрипучему снегу, и осматривая местность. Лика уже пожалела, что решила ехать сюда одна. Конечно, очень глупо ехать одной по адресу указанному в странном письме сомнительного происхождения. Не понятно кто его отправил и зачем. Но если бы эта девушка была другого характера, то она бы никогда не добилась такого портфолио. Она из тех журналистов, которые первыми приезжают на место событий для хорошего репортажа или громкой статьи, даже если это опасно или незаконно. Впрочем, именно так, под стать своему нраву, она и поступила на днях. Подойдя к деревянному домику, возвышавшемуся на полтора метра над землёй, стоявшему на деревянных столбах, девушка ступила на лестницу и резко замерла. Сзади что-то хрустнуло. Как будто переломилась ветка. Резко развернувшись, не двигаясь со своего места и вцепившись в поручень мёртвой хваткой, Лика стала рассматривать то, что могла рассмотреть с лестницы. Снежный простор, вдалеке виднелся замёрзший водоём, скорее всего река и несколько, идентичных тому возле которого стояла девушка, домиков из срубов. Убедившись, что вокруг никого не видно, Лика повернулась спиной к открытой снежной поляне и собиралась подниматься дальше, но услышала странный шум. «Надеюсь, здесь не водятся волки или лоси», —взмолилась она и стала искать глазами источник этого треска. Заключив, что на этом и закончится её исследование местной архитектуры, девушка спустилась вниз и стала двигаться в сторону повторяющегося монотонного треска. Попутно жалея, что даже не сказала Максу, куда поехала. Но на то были свои причины. На момент, когда пришло письмо, Лике совсем не хотелось разговаривать с парнем. Она была на него обижена и зла. С самого вечера Макс вёл себя странно и отстранённо, мысли были блуждающими, а взгляд отсутствующем. Какой-то бледный и перепуганный. Пару раз девушка пошутила, мол, "призрака увидел?" или "тебе что бабка звонила с того света?", но любовник лишь искривлял рот в подобии улыбки, что выглядело несколько жутковато. В общем разговор не задался и Лика ушла спать. Проснувшись, она не обнаружила парня рядом. Он сидел на кухне, пил кофе и курил. Ну, она, конечно, поругалась, что он дымит в квартире, но не понятно, была ли услышана. Когда она вернулась на кухню из ванной, Макс уже потушил сигарету, проветрил комнату и начал странный рассказ, вроде притчи, смысл которой девушка никак не могла уловить. И заключил всё это такой моралью, из которой вытекал явный призыв "удали статью". Вроде как: омойте руки, грешники, очистите сердца, нерешительные. Отшутившись, что не покупала билет в Синагогу и не намерена больше слушать эту проповедь о морали и сущности людской, Лика забыла о своём завтраке, томящемся на сковороде. От чего её настроение стремительно падало вниз. Утро прошло под лозунгами "удали статью" и "пошёл ты к чёрту". Этот свирепый марш праведности выбил Лику окончательно из колеи. Она никогда не отличалась правильностью и с самого детства шла против мнения общественности, той ещё разбойницей была. И вот пылкий нрав привёл её в такое логово, скрытое у всех на виду, где и стриптизёрши, и наркотики в конфетах, и травку курят, и кальян курят, и сделки какие-то проворачивают. А Макс лишь тормозил её, с самого начала отговаривал и на вечере был какой-то нервный, дёрганный, вечно названивал и вёл себя до противного неестественно, так что чуть сам не спалился. Не нужно его было во всё это посвящать и брать с собой, но Лика боялась, что одной будет труднее. Теперь она чётко осознавала, он был ей как балласт, как собаке пятая нога. Как сказал Джордж Вашингтон: "Я заметил, что если одного человека достаточно для выполнения задачи, то двое справляются с ней куда хуже, а если дать это же задание троим, то и вовсе результата можно не добиться". И он был чертовски прав. Так что может и к лучшему, что сейчас этого параноика не было поблизости с воплями о том, как это безрассудно. Поборов себя и свой страх, Лика уверенно двигалась к некогда летней беседке, на крыше которой толстым слоем лежал снег. Подходя ближе она смогла рассмотреть костёр, который, по видимому, и издавал этот монотонный треск сучьев и высокую, судя по распущенным чёрным волосам и белым челси, женскую фигуру.