ГЛАВА 7. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ЗЕЛЬЕВАРЕНИЯ

Этой ночью Альбус спал гораздо лучше. Согревающее заклинание, показанное старостой факультета, и вправду облегчало жизнь. Еще его немного согревала мысль о том, что первый учебный день окончен и ничего страшного от того, что он стал слизеринцем, не произошло.

Завтрак также был полон приятных неожиданностей. Альбус наконец-то получил письма из дома: от отца, от Лили и, к своему удивлению, от мистера Уизли. Сгорая от любопытства, Альбус принялся их изучать. Первым под руку попалось письмо отца.

Дорогой Альбус!

Рад поздравить тебя с началом учебного года и зачислением на Слизерин! Это не совсем то, чего мы с мамой ожидали, но мы уверены, что распределяющая шляпа сделала правильный выбор.

Мы немного обеспокоены тем, что пишут в «Пророке». Разумеется, мы знаем, что Рита Скитер — не тот человек, которому стоит доверять, но до нас дошла информация, что ты в самом деле дружен с некоторыми волшебниками из семей с сомнительной репутацией. Пожалуйста, будь настороже и не позволяй никому использовать тебя в своих целях.

С любовью, папа.

«Будь настороже», — перечитал он. До чего же это похоже на его отца. Отец уверен, что Альбус не разбирается в людях, что он слабак и легко прогнется под окружающих.

Писал ли отец такие письма Джеймсу? Конечно, нет. Джеймс однозначно проводит время в компании правильных волшебников, по мнению отца.

Альбус перевел взгляд на стол Гриффиндора. Джеймс рассказывал какую-то шутку друзьям, и те дружно смеялись. Роуз сидела чуть поодаль от него и сверлила своего героя взглядом. Рядом с Джеймсом Альбус заметил пару писем. Интересно, о чем ему пишет отец? Наверняка просит его приглядывать за непутевым братом.

Стараясь отвлечься от этой мысли, он взял следующее письмо.

Привет, Ал!

Как там Хогвартс? Ты не представляешь, как я тебе завидую! Ты просто обязан написать мне все о твоем первом дне. И в мельчайших подробностях!

Родители говорят, что тебя определили на Слизерин. По-моему, это просто здорово! Зеленый тебе к лицу. Надеюсь, когда меня зачислят, ты устроишь мне экскурсию по вашим подземельям. А может и по нашим, ведь я все еще хочу учиться с тобой на одном факультете.

Ты уже завел друзей? Как тебе преподаватели? Много ли уроков ставят в день? Жду от тебя письма в ближайшее время! Очень скучаю.

Твоя Лили.

«Вот кто на самом деле скучает», — подумал Альбус и ему стало совестно, что во всей этой суматохе он забыл о Лили. Нужно будет ответить и обязательно. Ей он может рассказать обо всем, что здесь происходит.

— Кто такая Лили? — спросил Лиам, заглядывая Альбусу через плечо.

— Моя сестра, — ответил тот, сворачивая письмо.

— У меня тоже есть сестра. Сара. Ей десять и она будет поступать на будущий год. Она так не хотела меня отпускать.

Альбус улыбнулся. Неужели все младшие сестры такие?

— Есть что-нибудь важное? — поинтересовался Скорпиус, когда Альбус закончил с письмами.

— Да нет, не особо, — Альбус еще не открывал письмо мистера Уизли, но решил с этим повременить. Письмо Лили оставило приятный осадок в душе, и сейчас он не хотел его ничем перебивать.

— А у тебя? — Альбус посмотрел на письмо в руке Малфоя. Сегодня его принес не серый филин, а белая почтовая сова.

— Это от мамы, — ответил Скорпиус, — она рада, что у меня все хорошо.

— До вечера, — усмехнулся Регулус, проходя мимо и услышав обрывок их разговора.

— Чем больше ты болтаешь, тем больше я убеждаюсь в том, что опасаться мне нечего, — бросил вслед уходящему Скорпиус. — Позер.

— Он настроен решительно, — заметил Лиам, доедая свой завтрак.

— Да какая разница, — ответил Скорпиус, — нам уже пора идти. У меня нет желания опаздывать. Первые две пары — зельеварение.

— С кем-то? — поинтересовался Альбус.

— С гриффиндорцами, — ответил тот.

Альбус поник. Мысль о гриффиндорцах наводила на него тоску. Он решил последний раз заговорить с Роуз и все-таки выяснить, чем же так ей насолил. Альбус решил, что если и сегодня она сбежит, то бросит это дело. «Не были друзьями, не стоит и начинать», — подумал он.

***

К тому моменту, когда Скорпиус, Альбус и Лиам подошли к классу зельеварения, располагающемуся глубоко в подземелье, гриффиндорцы уже толпились возле него. Их было практически столько же, сколько и слизеринцев, но девочек среди них было больше.

Альбус заметил Роуз. Юная Грейнджер-Уизли внимательно слушала рассказ подруги о Эвансе Торхарде — второкурснике, который планирует попробовать себя на отборочных в роли нового загонщика Гриффиндора.

— В этом году у нас будет лучшая команда! — нарочито громко воскликнула она. — И кубок по квиддичу обязательно вернется на свое законное место!

— Даже не надейтесь, — вступился за Слизерин подошедший к кабинету Нотт.

— Вы остались без своего лучшего ловца! — заметила на удивление осведомленная гриффиндорка.

— Если ваш вратарь так плох, как о нем говорят, — усмехнулся Лиам, — то ловец нам и не понадобится.

— Да, — поддержал друга Нотт. — Какой смысл ловить снитч первым и получать жалких сто пятьдесят очков, если можно просто гонять квоффлы в ваши ворота?

— У нас отличный вратарь! — вдруг вмешалась Роуз. — Самый лучший!

— Мы тоже его просто обожаем, — засмеялся Нотт. — Мой брат говорит, что Слизерин перед ним в долгу.

Регулус подошел к Поттеру, Малфою и МакГроу. Роуз уставилась на Альбуса. Что она от него ждет? Неужто думает, он должен заступиться за брата? Ну уж нет.

— А ведь у нас сегодня полеты на метле по расписанию, — заметил Нотт, обращаясь не то к Лиаму, не то к Альбусу. — С нетерпением жду. Жаль, что первокурсникам нельзя иметь свою метлу. Уверен, местные метлы — доисторический хлам.

— Да, я тоже в предвкушении, — ответил Лиам.

Альбус и Скорпиус не высказывали радости, впрочем, от них ее, кажется, никто и не ждал.

— Между прочим, в прошлом году Хогвартс закупил новенькие «Чистометы-2014», — произнес Мальсибер, стоявший неподалеку.

— Ага. Так нам и дали их портить в первый же день полетов, — скептически ответил его друг — Ллойд Белби.

— А я боюсь летать, — заметила Амбридж, обращаясь к подруге, — надеюсь, мы сегодня не будем подниматься очень высоко.

Альбус не боялся. Летать он умел. Его отец все его детство потратил на эти дурацкие полеты. Он получил свою первую метлу в три года. Когда ему было пять, он уже вовсю ловил свои первые снитчи, а в девять ему впервые сломал руку бладжер.

Джеймс от такого досуга приходил в неописуемый восторг. Альбус подыгрывал отцу первое время, но потом устал быть идеальным сыном. Его мама также всегда была большим фанатом квиддича, хорошим игроком, а сейчас являлась редактором спортивной колонки в «Пророке». Это нисколько делу не помогало.

Он вдруг вспомнил последний день рождения: Джеймс пересказывает игру, отец говорит о Темном Лорде, на столе догорают свечи на огромной снитче. Они испекли ему на день рождения торт в форме снитча!

Альбус тяжело вздохнул, закрыв глаза. Наконец-то он выбрался из этого сумасшедшего дома.

Послышались шаги, эхом раздававшиеся в подземелье. Наконец в конце коридора показался пожилой мужчина в черной мантии — профессор Браун. Взмахом волшебной палочки он отворил класс зельеварения и пригласил учеников проследовать за ним. В кабинете зажглись свечи. В этом просторном зале было ничуть не теплее, чем в обители слизеринцев. Света было и того меньше. Лишь небольшие окна, расположенные под самым потолком, пропускали зеленоватое свечение подземного озера. Вдоль каменных стен располагались стеллажи с книгами и шкафчики с сосудами и ингредиентами для зелий. Вдоль них рядами простирались огромные дубовые парты, за которыми ребята принялись занимать места. Во главе зала стоял большой демонстрационный стол, возле которого располагались раковины.

Профессор Браун подошел к демонстрационному столу и его лицо наконец осветили свечи. Оно было покрыто глубокими морщинами, местами на нем проглядывали шрамы и жуткие пятна не то от ожогов, не то от каких болезней. Его густые кучерявые волосы были почти белыми, как и борода, скрывавшая весь подбородок. Казалось, когда-то он имел очень округлые черты лица, но сейчас судить было сложно.

— Меня зовут профессор Браун. Я буду вашим преподавателем зельеварения, — сухо представился он. Ребята замолчали и приготовились слушать.

— Зельеварение — одна из самых сложных дисциплин, изучаемых волшебниками. Не многие даже к окончанию школы могут похвастаться тем, что владеют ей в приличной мере, а потому я не жду от вас мгновенных фантастических результатов. Но я бы хотел, чтобы вы приложили максимум усилий к изучению моего предмета, потому что зельеварение открывает перед магом немыслимые возможности.

Профессор Браун стоял за кафедрой и взгляд его был направлен куда-то вдаль, казалось, он совсем не замечает учеников.

— Да, — продолжил он, — как многие из вас знают, зелья могут исцелять, добывать из людей правду, подчинять своей воле, вызывать различные чувства и эмоции в человеке, даже пытать и убивать. Уверен, на перечисление всего, на что способны зелья, ушло бы не одно занятие, но нам нужно с чего-то начать.

Он вздохнул.

— Я попрошу сейчас каждого из вас взять пергамент и выписать на нем все известные вам ингредиенты для зелий, а затем подписать и сдать мне на стол. Посмотрим, с чем нам предстоит иметь дело. Оценивать я эту работу не буду, поэтому постарайтесь быть предельно честными с собой.

Профессор замолчал и все зашелестели бумагой. Через пятнадцать минут у Альбуса набралось почти два свитка ингредиентов. Скорпиус практически не уступал ему. У Лиама и Регулуса дела были гораздо хуже. Альбус огляделся по сторонам: Роуз дополняла свой список травами из перечня своего сокурсника, ее подруга в спешке листала учебник.

— Пожалуй, хватит, — остановил всех профессор. Собрав свитки взмахом волшебной палочки, он принялся перелистывать их один за другим. Выражение его лица за все время занятия так ни разу и не поменялось. Спустя пару минут он взмахнул палочкой и пергаменты вернулись их владельцам.

— К следующему занятию каждый из вас должен подробно написать для каких целей, как правило, используется каждый ингредиент и дополнить свой перечень новыми составляющими, выписанными из курса зельеварения.

Альбус ужаснулся. Эта работа должна была убить не один его вечер. У одного только экстракта белладонны способов применения хватит на пару страниц.

— Прошу вас разбиться на пары, сейчас вам предстоит сварить ваше первое зелье, — Профессор Браун взмахнул палочкой, и рецепт зелья оказался на доске. — Для начала ничего сложного, обычное усыпляющее зелье, то есть зелье, погружающее выпившего его в глубокий, хоть и кратковременный сон. Все необходимые ингредиенты вы можете взять в шкафчиках. У вас все получится, если вы будете внимательно следовать приведенной инструкции.

Пока ученики нарезали ингредиенты, помешивали свои зелья в котлах, перепроверяли и сверяли рецепт, профессор Браун ходил вдоль аудитории и контролировал их действия.

К концу занятия мало-мальски удобоваримые, по мнению профессора Брауна, зелья приготовила только треть присутствующих. Альбус, исключительно благодаря стараниям Скорпиуса и его перфекционизму, попал в эту треть. Не было ничего сложного в том, чтобы просто следовать рецепту, но вот необходимость аккуратно и равномерно нарезать ингредиенты, выдавливать нужное количество слизи из флоббер-червя и не забывать помешивать в строго определенной последовательности нужное количество минут вызывала затруднения. Видимо, большая часть потока считала так же и не сильно заморачивалась по мелочам. Отсюда и результат.

Когда прозвенел звонок, ребята направились на обед. Закинув в себя пару кусков пирога с треской и запив все это чаем, Альбус решительно встал.

«Сейчас или никогда», — подумал он и, отбросив сумку на скамью возле стола Слизерина, направился к Роуз. Она опять сидела в компании хихикающих девчонок с Гриффиндора.

— Нам нужно поговорить, — обратился к ней подошедший Альбус и она нехотя перевела не него взгляд.

— Да неужели? — переспросила она, нахмурившись. — О чем ты предпочитаешь поговорить? О том, как бросил меня в Хогвартс-экспрессе? О том, как издеваешься над своим братом? А, может быть, хочешь обсудить со мной твоих новых друзей?

«Вот как», — подумал Альбус, — «эту речь готовили долго».

— Роуз Уизли-Грейнджер, — спокойно и твердо произнес он, — что бы ты там себе не напридумывала, я не хотел тебя обидеть.

— А ты мастерски говоришь «извини», — съязвила она, — только, боюсь, что мне уже все равно нет дела.

— Но, послушай, — начал было Альбус, но Роуз его перебила.

— Знаешь, ты был прав, я итак довольно социальная и теперь у меня в Гриффиндоре достаточно НАСТОЯЩИХ друзей. Они не такие змеи, как ты.

Альбус непонимающе посмотрел на нее. «Змеи? Какие змеи? Ее так бесит то, что я не на Гриффиндоре?»

— Они не водят дружбу с предателями и маглоненавистниками, — продолжала она, — не выслушивают молча оскорбления друзей и не терпят общество, которое им не по душе. Джеймс был прав на твой счет, ты не гриффиндорец. В тебе нет ни смелости, ни благородства. А я еще хотела водить дружбу с таким слизняком.

Внутри Альбуса что-то лопнуло. «Почему ей удалось меня задеть?», — пронеслось у него в голове. — «Еще пару дней назад мне и дела до нее не было».

«Неважно», — решил он, — «я предпринял попытку поговорить, я узнал причины ее недовольства, которые изменить я не в силах. Значит, единственное рациональное решение — никогда больше этого не повторять».

Он не стал ничего отвечать, а просто развернулся и направился к своему столу. Он слышал, как одна из девочек говорила Роуз:

— Вот мерзавец! Как он только посмел опять тебя расстроить?

Он сел за стол Слизерина и, решив, что хуже в общем-то уже не станет, вытащил из кармана мантии письмо мистера Уизли, которое на проверку оказалось очень специфичной короткой запиской.

«Проследи за Брауном с помощью карты Мародёров. Мне нужно знать, где он бывает по ночам. Лично не ходи, это может быть опасно и, пожалуйста, никому не говори о моей просьбе, даже отцу».