Глава 10

3 года назад...

В квартире подозрительно тихо. Нет звуков постоянно открывающейся и закрывающейся двери, громкой музыки или гула голосов. Нет ничего, словно всех людей подхватил ураган и унёс подальше отсюда. Может быть, это всего лишь сон? Приоткрываю глаза, беспокоясь, что если окончательно проснусь, то вернусь в реальность – переполненную квартиру.

Но вот сижу на кровати и вспоминаю: мать бросил очередной парень. С того момента, а прошло уже несколько дней, она не встает с дивана и, что особенно здорово, не трогает меня. Сейчас она еще пару дней просидит в одиночестве, а потом встанет и вспомнит, что у неё есть работа, дочь и жизнь вне этой квартиры.

А пока я выхожу из своей комнаты и направляюсь на кухню, чтобы заварить кофе. Мы с Бри половину ночи проболтали, точнее она рассказывала о своих занятиях и парнях, с которыми познакомилась. Я не говорила ей про Люка, потому что пока особо нечего рассказывать. Но мне на самом деле хотелось поделиться, что сегодня наше первое свидание, и я понятия не имею, что он придумает. А еще хотела поделиться, что я ежедневно отсчитывала дни до сегодняшнего.

Налив кофе, сажусь за стол и оглядываюсь по сторонам. Когда очередной бойфренд матери ушел, все его дружки тоже покинули нашу квартиру, оставив после себя самый настоящий свинарник. Пришлось провести несколько часов за уборкой, зато теперь в доме царит порядок, и отвратный запах почти выветрился.

Сбоку слышится звук, и через несколько минут на кухне появляется тощее и немытое тело матери. Выглядят она ужасно: побледневшая, в грязной одежде, которая на ней висит, с опухшими глазами и спутанными волосами. Если бы я её не знала, то подумала, что это её первый разрыв. Но она каждый раз так переживает очередной уход мужика, с которым у неё была интрижка. Я всегда спрашивала себя: неужели она так глупа?

Сейчас мама меня не видит. Она вообще ничего не видит, потому что находится в поисках. Я так и не знаю, что она ищет – своего парня, бутылку со спиртным, а может, свою гордость. От наблюдения за ней меня отвлекает звук приходящего сообщения, и на экране появляется сообщение от неизвестного номера. Точнее, от Люка, но он не хочет, чтобы о нас знали, поэтому пока без имен.

Заеду за тобой в 9. Я бы предпочел тебя без одежды, но лучше оденься поудобнее.

На губах тут же возникает улыбка, и я спешу ответить:

Есть, босс, одеться поудобнее. Хотя я бы тоже предпочла тебя без одежды.

— Кто это тебе пишет, что ты улыбаешься так, что меня сейчас стошнит? — доносится голос матери, и я отрываю глаза от телефона.

— Никто. И если тебя тошнит, иди в туалет, чтобы не делать этого на кухне.

— Не забывайся, — чеканит мать. — Это моя квартира, и я буду делать здесь, что хочу. А ты так и не ответила на мой вопрос – кто тебе пишет?

Просто здорово. Она решила включить свой режим гиперопекающей матери и теперь собирается контролировать каждый мой вдох. Слава Богу, я уже научена предыдущим опытом, и больше меня не пугают её допросы.

— Это Бри, делится новостями из театральной школы.

И тут же приходит новое сообщение, на которое я отвлекаюсь.

Туда, куда мы поедем, без одежды не пустят, но после мы можем раздеться и не только

Только собираюсь ответить, как телефон вырывают из рук. Теперь моя мать смотрит на нашу с Люком переписку, но я тут же тянусь к ней и забираю телефон.

— Ты не имеешь права трогать мои вещи, — раздраженно заявляю я.

— А ты не имеешь право лгать мне. Кто это?

Не настроенная больше на разговоры я встаю из-за стола и возвращаюсь на комнату, решая допить кофе там. Это нагло и глупо, но моя собственная мать просто выводит меня из себя.

— Посмотри на себя! Кем ты растешь? Такое же разочарование, как и твой отец! — выкрикивает она мне в спину, и я замираю на месте.

Внутри зарождается злость. На отца, который оставил меня с этой женщиной. На мать, которая не способна жить без мерзких мужиков в своей жизни. А ведь когда-то мы были семьей. Настоящей. От зарождающегося чувства тоски на душе становится гадко, потому что все это лишь прошлое. На данный момент у меня есть мать-истеричка, а отца вовсе нет.

Так много эмоций внутри меня смешиваются, образуют бомбу, готовую в любой момент взорваться.

— Нечего сказать, потому что знаешь, что это правда?!

Бомба. И её слова только больше разжигают меня. Она продолжает осыпать грязными ругательствами меня, не забывая упомянуть и отца, и других мужчин в её жизни, будто я виновата в том, что они уходят от неё. Я близка к тому, чтобы наорать на неё, но не хочу быть похожей на женщину за спиной.

Я буду сильнее, чем она.

Медленно оборачиваюсь и сталкиваюсь с диким взглядом, который наверняка будет пылать ненавистью после слов, которые я собираюсь сказать.

— Не надо винить меня в том, что ты не можешь удержать мужчин, — я собираюсь уколоть её так же сильно, как и она меня. — Ты подумай, может, ты не так хороша в постели, как думаешь? Или тебя просто никто не может вытер...

По квартире разносится рев, и в следующую секунду в мою сторону летит кружка. Я не могу пошевелиться, но каким-то чудом кружка пролетает мимо и врезается в стену позади меня. Я слышу звук бьющейся посуды и разлетающихся по полу осколков отдается в ушах, но не могу шевельнуться. Взгляд прикован к матери, которая прежде никогда не поднимала на меня руку. Мы и раньше ссорились, но обычно расходились в разные стороны, пока не успокаивались.

Моя собственная мать, именно та женщина, которая только что кинула в меня кружку, прячет лицо в ладонях, но это не скрывает её всхлипов. Раньше этот звук пробуждал во мне столько чувств – жалость, вину, безысходность. Раньше я бы тут же подбежала и обняла бы её. Сейчас, вместо этого, я не двигаюсь с места и наблюдаю за тем, как мама, так и не поднимая головы, уходит обратно к себе.

Как только я остаюсь в одиночестве, чувство вины, тесно переплетающееся с обидой, медленно охватывает меня. Я жалею о сказанном, но уже не могу забрать эти слова обратно. И ни за что не пойду извиняться, потому что гордость, хотя больше, скорее гордыня не позволит мне сделать, после того как она же и начала эту ссору.

Клянусь, я уже чувствую, как слезы подступают к горлу, душат изнутри из-за брошенных в мой адрес слов. И все же, сдерживаюсь. Не даю свой матери еще большую власть над моими эмоциями и чувствами, даже если она в очередной раз задела меня.

Временами мне так хочется вернуться в прошлое. Пусть все было не так гладко, и мы с мамой постоянно вступали в перепалки, но все заканчивалось мирно, потому что мы отшучивались или спокойно разговаривали и решали возникшие трудности. Я знала, что она меня любит. Сейчас? Я уже не уверена. Иногда мне кажется, что она смотрит на меня и видит ошибку, от которой не избавится.

От таких мыслей мне не удается сдержаться, и пару слезинок все же скатываются по щекам, но я быстро утираю их. Не хочу портить сегодняшний день воспоминаниями и истерикой матери, поэтому открываю сообщения от Люка и вновь улыбаюсь. Из-за него и Бри моя жизнь не кажется такой паршивой.

Я отвечаю ему, а затем начинаю собирать с пола осколки разбитой кружки. Из комнаты все еще слышится плач матери, и на мгновение я сочувствую своей матери, но приходится напомнить – это не моя забота. Она взрослая женщина, которая должна сама справиться со своими проблемами, а не ждать от своей пятнадцатилетней дочери этого.

Покончив с уборкой, ухожу в свою комнату и открываю шкаф с вещами. Большая часть из них – вещи Бри, из которых она выросла, и первое время я отказывалась от них. Я не хотела этих подачек, особенно от лучшей подруги, но она каждый раз оставляла их в моем шкафу. И когда мне уже нечего было носить, я стала доставать вещи Бри. Каждый божий день я благодарила мир за то, что послал мне такую подругу. И каждый день говорила ей об этом.

Выбрав самую подходящую для себя одежду, я падаю на кровать с телефоном в руке, ожидая очередного сообщения от Люка. Я не знаю, чем он занимается сейчас. Наверное, работает. Нам еще многое предстояло узнать друг о друге, и это было так захватывающе, потому что раньше никто никогда не заинтересовывал меня на таком уровне.

В ожидании чего-то важного время начинает идти в сто раз медленнее, и сейчас я это остро ощущаю, потому что постоянно поглядываю на время, а девять часов так и не наступает. Хожу из угла в угол, не зная, чем себя занять. Периодически выглядываю из комнаты и прислушиваюсь к звукам, но мама, похоже, снова легла спать.

Прежде чем уйти, заглядываю на кухню и, достав и подогрев макароны с сыром, заношу их матери в комнату. Она крепко спит, поэтому я тихо закрываю дверь и возвращаюсь в свою комнату. Люк написал, что уже приехал, поэтому вылезаю на пожарную лестницу и спускаюсь. Он поджидает меня, и я прыгаю прямо в его объятия.

Мы не можем здесь целоваться, потому что нас может кто-нибудь заметить, но так приятно находиться рядом с ним, хотя бы на секунду не думая об этом.

— Может, к черту все? Останемся у тебя в комнате, и я покажу тебе более интересные способы провести время, — Люк тянется поцеловать меня, но я уворачиваюсь и отпускаю его.

— Нет, так не пойдет, —делаю шаг назад и, покачивая бедрами, дразню его. — Я хочу свидание, и, если оно пройдет удачно, может быть разрешу проникнуть в мою комнату.

— Маленькая чертовка! — он делает недовольное лицо, но не может скрыть улыбку. — Так уж и быть, отвезу тебя кое-куда, идем.

Мы подходим к мотоциклу, и мне чудом удается удержать рот закрытым. Я НИКОГДА в своей жизни не каталась на байке, и от понимания, что сейчас будет мой первый раз, по коже пошли мурашки. Не верится, что Люк ездит на мотоцикле. Хотя о чем это я? Как раз-таки очень верится. Это так в его духе.

Мне повезло, потому что я наблюдаю целое представление. Люк перекидывает ногу через сиденье, делая это медленно, словно знает, что я всем этим наслаждаюсь. Раньше я думала, что голый Люк – это лучшее, что я могла бы видеть. Но теперь, получив возможность смотреть на него в кожаной куртке за рулем мотоцикла, словно он был создан для этого, я поняла – вот оно, мое любимое зрелище.  Парень ловит мой восхищенный взгляд в зеркале и нахально произносит:

— Как насчет того, чтобы вытереть слюни и сесть?

Говнюк!

Я перекидываю ногу так же, как ранее это делал он, но у меня это выходит неуклюже, из-за чего Люк посмеивается надо мной. Не могу удержаться и бью его по плечу, в этот раз озвучивая оскорбление, которое в прошлый раз осталось сказано в голове.

— Ты просто милашка, когда нервничаешь. От этого хочется поцеловать тебя еще сильнее, но мне нужно, чтобы ты сделала все, что я скажу, — парень оборачивается и подмигивает. — Если, конечно, хочешь остаться живой.

Люк все мне объясняет, после чего я прижимаюсь к нему и обхватываю руками талию. Он заводит двигатель, и когда мы срываемся с места, все во мне дрожит. Пока мы мчимся по дорогам, я боюсь открыть глаза. В ушах стоит шум, ветер раздувает волосы, и я чувствую себя мгновением. Которое ничему и никому не подвластно. Свобода в каждой секунде.

Делаю глубокий вдох, и в нос врезается запах кожи, смешанный с запахом Люка. От этого становится спокойнее, и я наконец открываю глаза, замечая, что мы уже покинули пределы города. Я понятия не имею, куда мы едем и что вообще Люк придумал, но я всецело ему доверяю. Глупо ли это? Да. Но я всегда совершала бездумные поступки.

Наконец мы останавливаемся около придорожной закусочной. В глаза бросается яркая вывеска, которую, наверное, невозможно не заметить, особенно сейчас, когда стемнело. Внешне кафе выглядит так, словно мы переместились на лет тридцать назад.

Я спрыгиваю с мотоцикла и оглядываюсь по сторонам. Около закусочной припарковано несколько машин, и мне интересно, что они здесь делают. Решили остановиться и перекусить, пока объезжают Америку? Или же скрываются ото всех, как мы? В этом есть какой-то свой шарм – подобные места служат спасением.

И мне особенно нравится, что Люк привез меня сюда.

Я знаю, что нам нельзя показываться на людях, поэтому он выбрал место, где мы можем быть вместе без осуждений со стороны остальных. Здесь я могу поцеловать его по-настоящему, не таясь в углах в надежде, что он пройдет мимо и украдет очередной поцелуй.

От избытка чувств я не сдерживаюсь и бегу ему навстречу, на лице Люка отражается недоумение, но я не думаю ему о чем-либо думать. Запрыгиваю на него, и он ловко подхватывает меня. Я тут же целую его так сильно и самозабвенно, что становится сложно дышать. Вкладываю в этот поцелуй все свои чувства. Даю знать, что для меня всего этого достаточно.

Мы отрываемся друг от друга, и Люк, все еще держа меня на руках, направляется в кафе. Я не могу перестать улыбаться, потому что это так странно, потому что Люк, несмотря на его слова, тот еще романтик.

Когда мы заходим в закусочную, взгляды всех присутствующих устремляются на нас, но Люк игнорирует их и направляется к столику в дальнем углу. Усадив меня, парень на несколько секунд смотрит мне прямо в глаза, и не знаю, можно ли что-то понять по взгляду, но мне кажется, что в его отражается все, что чувствую к нему я.

Сделав заказ, Люк возвращается и садится напротив. Мне немного неловко, хотя до этого мы уже столько раз были вместе. Просто сейчас все ощущается реальнее, словно, пока мы были в моей комнате, происходящее было моей фантазией.

Я не знаю, с чего начать разговор, несмотря на то, что есть так много всего, что я хотела бы спросить.

— Будем молчать? — спрашивает Люк, а я в то же время произношу:

— Какой у тебя любимый цвет?

И это, вероятно, самый глупый вопрос, который можно было бы задать.

— Мой любимый цвет? — скептически переспрашивает парень.

— Именно, о человеке можно многое сказать по тому, какой цвет он предпочитает, — еще одна глупая фраза срывается с моих губ.

Мне стоит написать книгу под названием «Топ фраз и вопросов, которые ни за что не стоит говорить на первом свидании», я бы явно преуспела. Не удивлюсь, если Люк сочтет меня чокнутой, которую нельзя выводить в свет.

Я жду его реакции и, когда он начинает тихонько посмеиваться, понимаю, что не имеет значения, что я скажу.

— Это чертовски странное начало разговора, но если это так важно, то мой любимый цвет – синий. И что же это говорит обо мне?

Не могу понять, он издевается надо мной, или ему правда интересно знать, что я думаю, вот только я ни черта об этом не знаю. Что может означать синий цвет?

От ответа меня спасает подошедшая с нашим заказом официантка. Она ставит перед нами огромную порцию картошки, гамбургеры, коктейль и газировку. Я тянусь к коктейлю, но Люк слегка бьет меня по руке.

— Не стыдно тебе меня обворовывать? И это на нашем первом свидании, — не отрывая взгляда от меня, он делает глоток коктейля.

— Абсолютно не стыдно, — я отбираю у него коктейль и делаю глоток.

Люк забирает себе газировку и, пока мы едим, вновь спрашивает о значении цвета. Проклятье! Придется выдумывать на ходу.

— Синий цвет означает, что ты любишь океан, — ты гениальна, Дестини, браво. — Не только океан, но и все, что связано с водой. Я думаю, ты влюблен в то, какое умиротворение приносят тебе воды. Каким незначительным становишься ты и твои проблемы по сравнению с тем, насколько огромен океан. А также, как он опасен. Тебя тянет к опасностям.

Эти слова заставляют меня задуматься, не поэтому ли мы сейчас вместе? Потому что быть со мной опасно и неизведанно. Сейчас у меня нет времени думать об этом, но, когда я останусь в одиночестве, эти мысли снова возникнут в моей голове.

— Ты чувствуешь связь, потому что твое сердце такое же огромное, — Люк наклоняется ближе ко мне, словно его и вправду интересуют мои слова, — но ты все еще не знаешь о себе многого, как люди не знают и об океанах. Что таится в глубинах океана и твоего сердца. А еще как непредсказуемы воды, так и ты непредсказуем в своих эмоциях и реакциях. Неконтролируемый, сложный, неожиданный, глубокий, буйный, таящий в себе еще не найденные сокровища...   — Пора заканчивать, но я смотрю в его глаза, чувствую, как его пальцы переплетаются с моими и добавляю: — И такой же прекрасный как снаружи, так и внутри.

Между нами воцаряется молчание, возможно, Люк пытается осознать сказанное. Я же наслаждаюсь возникшей близостью, нашими сплетенными руками, моментом.

— Ты слишком хорошего мнения обо мне, — убирая руку, безразлично заявляет парень, но я понимаю, что сказанное действительно что-то тронуло в нем.

И это ощущается, как собственная победа.

Дальше наша беседа становится более расслабленной, час проходит за часом, а мы не можем перестать разговаривать и смеяться. В этот раз Люк рассказывает о себе, и благодаря этому, я начинаю лучше понимать его.

Ближе к двенадцати часам я встаю, чтобы размяться, и замечаю, что никого кроме нас уже не осталось. И такое положение вещей мне нравится еще больше. Я иду к музыкальному автомату и спиной чувствую, как Люк следит за моими движениями.

— Какую музыку ты слушаешь? — разглядывая песни в музыкальном автомате, спрашиваю я его.

Раз уж мы разобрались с цветом, то про музыку теперь уже не так стыдно спрашивать.

— Давай я лучше тебе покажу, — я вздрагиваю от того, как близко звучит его голос, и понимаю, что не заметила, ка он подошел.

Стоять рядом с ним так легко. Эта близость ощущается, как нечто интимное, когда Люк закидывает монеты в автомат и тянется к кнопке. Открывает еще одну часть своей души передо мной.

Из автомата начинает играть знакомая песня, но я не могу вспомнить название, да мне и не удается, потому что Люк тянет меня танцевать. Я бы не удивилась, выбери он что-то медленное, подразумевающее то, что мы будем прижаты друг к другу, но он выбрал полностью противоположное.

И вот, на улице ночь, в закусочной никого, кроме нас и официантки, которая скрылась на кухне.

Так что можно считать, что я и он.

И все помещение только для нас и наших сумасшедших танцев. Люк снова и снова продолжает удивлять меня, потому что я даже не предполагала, что он может так двигаться. Уверенно, в такт музыке, кружа меня вокруг себя.

Мы танцуем, смеемся, целуемся и повторяем снова. Песня заканчивается, и мы прерываемся, только чтобы Люк выбрал следующую. Все повторяется снова, и несмотря на усталость, улыбка не сходит с моего лица.

Я не знаю, сколько проходит времени, но останавливаемся мы только тогда, когда песни в автомате заканчиваются. Я падаю на ближайшее кресло и тяжело дышу, пытаясь прийти в себя после такого веселого времяпрепровождения. Люк лежит на соседнем кресле, и я не могу отвести взгляд от него, потому что он выглядит счастливее, чем когда-либо я его видела. Точно во время танцев в нем что-то открылось, и он перестал сдерживаться.

Я не знаю многого о свиданиях. О том, какими они должны быть. Об отношениях. И о любви уж точно. Но прямо сейчас мне и не нужно знать. Находясь в этой придорожной закусочной, в милях от реальной жизни я тоже чувствую себя счастливее, чем когда-либо. Мне хочется остановить время и остаться здесь навечно.

Вот так вот просто – я и Люк.

Ловить его взгляды, прямо как сейчас. Смеяться над его шутками, пускай я не понимаю большую часть из них. Якобы невзначай брать его за руку и чувствовать, как он крепче сжимает мою ладонь. Целовать, когда он этого не ожидает. Слушать музыку, доносящуюся из автомата, и танцевать под неё самые безумные танцы в мире. И разговаривать.

Продолжать узнавать его лучше. Давать ему узнавать себя.

Мне никогда не хотелось ни с кем просто сидеть и говорить о чем-то. Но с Люком я готова болтать часами, и неважно, насколько глупой и бессмысленной будет тема. Потому что рядом с ним все обретает смысл.

И с каждой пройденной секундой, с каждым сказанным словом и с каждым соприкосновением я осознаю, что еще больше влюбляюсь в него.

Это не такое понимание, как удар молнии.

Это словно сердце уже давно приняло эту любовь, тогда как голова прозрела только сейчас.

Я протягиваю руку, и Люк вновь берет меня за руку. Так мы и лежим, держась за руки и сохраняя эту ночь в памяти.

Потом мы едем домой, и я все так же крепко держусь за Люка, осознавая, что не хочу его отпускать сегодня ночью. Мы поднимаемся по пожарной лестнице к моему окну, и прежде чем мы попрощаемся, я выпаливаю:

— Останься, — я почти что умоляю его. — Не уезжай.

Он колеблется.

— С каких это пор ты стал таким джентльменом?

— Разве приличная девушка пригласит парня к себе после первого свидания?

И снова вернулся нахальный Люк. Я уже обожаю все его версии.

— А я совсем даже не приличная, поэтому... — я открываю окно и тяну его за собой, и, Боже, спасибо, он не сопротивляется.

Оставив окно открытым, мы тут же заваливаемся на кровать, и Люк аккуратно берет в ладони мое лицо. Это более нежно, чем обычно. По-другому. И мне это нравится.

Раньше была страсть, постоянное напряжение. Но после сегодняшнего вечера наши отношения изменятся. Это чувствуется во всем. Особенно в том, как он, не отпуская, нежно и неторопливо целует меня.

Через некоторое время Люк отстраняется и, едва касаясь губами, целует меня в лоб. А затем обнимает двумя руками, прижимая к себе.

— Спокойной ночи, Дестини.

— Спокойной ночи, Люк.

На утро я просыпаюсь в кровати одна. Люк ушел, но я замечаю, что он оставил свою цепочку от кошелька, а простыни все еще хранят его запах.

И, закрыв глаза, с улыбкой на лице и цепочкой в руке я вновь засыпаю.