Глава 1

The Smiths — London

— Не могу поверить, что мы летим в Лондон! — восклицает моя подруга, ерзая на своём сиденье.

— Да, я тоже, — не так уж радостно отвечаю я, смотря на то, как наш самолёт взлетает.

— Хотя бы сделай вид, что ты в восторге, Ди!

В восторге? Мы летим через океан в Лондон к парню, с которым моя лучшая подруга познакомилась в интернете. Мне кажется, она совершенно не думала о том, что делала, когда соглашалась. Я пыталась переубедить её, ежедневно отправляя статьи, в которых рассказывалось о таких вот знакомствах и чем все заканчивалось. Она их естественно игнорировала, так что я стала показывать ей статистику убийц, которые находят жертв через сайты знакомств. Это тоже на нее не повлияло. В итоге каким-то образом подруга сумела уговорить и меня на эту поездку.

Я все еще думаю о том, что ее так называемого парня может вообще не существовать, и это какой-то розыгрыш. Но если такое все же произойдет, у нас есть запасной план, который я составила, прежде чем броситься в омут с головой, как это сделала сидящая рядом со мной девушка. Я не ожидаю, что это будет удачная затея, но сейчас мне уже никуда не деться, если только я вдруг не решу спрыгнуть с самолета, что явно будет плохой идеей.

— Извини, Бри, но все это кажется мне очень странным, — я в сотый раз высказываю свои сомнения.

— Ты так любишь все анализировать! Это какой-то кошмар! В конце концов, мы летим отдохнуть, и это наше последнее лето вместе, так что расслабься и верни уже ту девушку, которая постоянно влезала в неприятности, — она подмигивает мне и потуже затягивает свой растрепавшийся хвостик.

Я знаю, что она пошутила, произнеся эту фразу, но кажется, словно мне полоснули ножом по сердцу. Ту девушку. Та девушка была слишком беспечной, и за это ей пришлось поплатиться. Но не то чтобы я не скучаю по ней каждый день, только вот у нынешней меня есть будущее. Нынешняя я расчетливая, правильная и планирующая каждое действие. И это держит меня подальше от всяких неприятностей.

— Ладно, — бросаю я, желая больше не думать о прошлом, а затем облокачиваюсь на спинку кресла и закрываю глаза.

Нас ожидает восемь часов в воздухе, и я собираюсь немного поспать, так как ночью мне это сделать не особо удалось. Я постоянно проверяла, все ли сложила, на месте ли билеты, расхаживала по комнате и пыталась собрать мысли в кучу. Я на самом деле никогда не уезжала от дома так далеко, но в глубине души мне нравилось это неожиданное путешествие.

Моя мать эту идею не особо поддержала. Когда в ней просыпался инстинкт матери, она начинала перечислять причины, почему я не имею права что-либо делать, и пыталась меня контролировать. И, может быть, во время последней ссоры мое старое я напомнило о себе, потому что я настояла на своем и сказала, что полечу с Бри. Мне, конечно, пришлось выслушать, какая я неблагодарная дочь и как много она сделала, чтобы дать мне «лучшую жизнь». Потом она, как в старые добрые времена, начала плакать и молила меня не оставлять её с новым дружком, который появлялся только тогда, когда ему нужна была новая доза.

Это разожгло во мне ещё большее желание уехать из дома как можно раньше. Моя мать не была совсем уж плохой, ведь каким-то чудом она умудрялась работать, чтобы я смогла поступить в колледж, но также она была слабой. Её слабостью были и есть алкоголь и мужчины. Когда на пороге появляется очередной парень мамы, это превращает ее в алкоголичку, а нашу квартиру – в наркопритон, пока очередной мужик не исчезнет так же быстро, как и появился.

Раньше мне нравилась эта жизнь... Нет, раньше я жила в точности так же. Прогуливала школу, пила, меняла парней и трахалась с ними без всяких обязательств. А потом случилось то, о чем я предпочла бы навсегда забыть. Это изменило меня. Превратило в ту, кем я являюсь сейчас.

Я сумела окончить в этом году школу, даже поступила в колледж и собиралась начать жизнь вне своей гнилой квартиры. Я оградила себя от чувств и эмоций, сосредоточилась на своих новых планах и кардинально поменяла себя. И пусть я не говорила об этом вслух, очень злилась на свою мать. Вот уже два года во мне не угасает ярость, которой я не позволяю вырваться наружу. Ежедневно она напоминала о себе, и мне постоянно хотелось устроить какой-нибудь бунт. Соблазнить нового дружка мамы. Что-нибудь поджечь. Нарушить закон. Или хотя бы сбежать из дома.

Пытаюсь улыбнуться, представляя лицо матери, если бы к нам заявился коп или же я сбежала бы, не оставив даже записки. Возможно, сейчас происходило именно это. У меня так и не получилось улыбнуться, но где-то в глубине души, где еще существовали какие-то эмоции, я ликовала. В этот раз я твёрдо решила, что сделаю то, что моя мама не одобрит, так что сняла накопленные деньги, и мы с Бри купили билеты.

За день до вылета мать усадила меня на наш диван – я бы предпочла никогда на нем не сидеть – и провела со мной беседу, прямо как настоящая мама. Думаю, тем самым разговором она просто пыталась убедить себя, что у нее есть власть надо мной. Она просила меня держать голову на плечах, быть благоразумной и обязательно не забывать про неё. В ответ мне захотелось рассмеяться ей в лицо, но, чтобы не омрачать себе жизнь, я равнодушно кивнула, якобы обещая ей все эти вещи.

Я не горела желанием посетить Лондон. Просто это был мой шанс хоть ненадолго представить, что у меня другая, более красивая и интересная жизнь. Я пометила в старом и потрепанном ежедневнике мероприятия и походы на каждый день, чтобы осмотреть каждую достопримечательность города. Именно там я закрою глаза и стану лучшей версией Дестини. Лондон, может, не город моей мечты, но побывать в нем тоже хотелось.

А вот Бриджит, или коротко Бри, моя лучшая подруга вот уже пять лет, только и говорила о Лондоне. Порой мне казалось, что на этом наши разговоры начинались и заканчивались. Каждый день она рассказывала мне какой-нибудь факт, и, если раньше, я закатывала глаза, то последние два года я запоминала их и записывала в свой ежедневник. Бри тогда решила, что ей все это снится, ведь я вернулась в школу абсолютно другим человеком. Со временем ей стала нравиться новая Дестини, но потом и она заскучала по той, кем я была.

Знакомство с этим парнем по переписке вернуло в её жизнь хоть какой-то адреналин, как она выразилась в начале их общения. Так что к фактам добавились и ежедневные разговоры об «её» Мейсоне из Лондона. Я не воспринимала их общение всерьёз, пока Бри не заявила, что после выпускного мы летим в Лондон.

Я смотрела на неё с ужасом, пытаясь понять, в какой момент она ударилась головой, но она уверяла меня, что «будет весело, ведь ты обязательно встретишь какого-нибудь британца, влюбишься в него и останешься с ним в Лондоне». Меня ее слова только смешили. Естественно я с непроницаемым выражением лица объяснила ей, что вся эта любовь – просто глупость. Но порой Бри такая фантазерка, что её сложно остановить. Она уже была влюблена в саму идею того, что я, мой потенциальный парень, она и Мейсон ходим на двойные свидания. Вот только для меня влюбляться было последней вещью, которой я собиралась заняться в Лондоне.

Чья-то рука трясёт меня за плечо, и я открываю глаза, возвращаясь из воспоминаний в реальность. В самолет. Сбоку сидит Бри, которая улыбается и нетерпеливо похлопывает ладонями по коленям.

— Сколько прошло времени? — потирая глаза, я смотрю в иллюминатор и вижу раскрывающийся с высоты полёта Лондон.

То ли туман, то ли смог придают этому городу какую-то загадочность и в то же время наводят ужас. Я вдруг осознаю, что действительно сделала это. Я рванула через океан в другую страну. Я резко выпрямляюсь и пытаюсь дышать.

Не паникуй. Ты продумала все варианты, помнишь? Перед поездкой ты проанализировала каждый вариант, и у тебя есть решения для них. Мысленно веду диалог с собой и пытаюсь себя успокоить, но выходит паршиво. Меня охватил страх. Страх потеряться в Лондоне. Или нас похитят. Или, может, самолет вовсе не сядет.

— Ди? Ди, все нормально? — зовёт меня подруга, а я пытаюсь выкинуть из головы страшные картинки. — Не паникуй, мы почти у цели.

Она берет мою руку в свою и большим пальцем поглаживает тыльную сторону ладони. Я начинаю успокаиваться и наконец делаю глубокий вдох. В нашей дружбе я была той, кто держит все под контролем, но сейчас именно я поддаюсь панике, в то время как Бри совершенно спокойна и расслаблена. Наверное, стоит последовать ее примеру.

— Спасибо, не понимаю, что на меня нашло, — пытаюсь говорить так, словно ничего не было, и вырываю свою руку.

— Ничего, я понимаю, — Бри делает вид, что ничего не произошло, и расплывается в довольной улыбке. — Мы почти прилетели.

По салону начинает разноситься голос пилота, который сообщает о посадке:

— Наш самолёт приступил к снижению. Просьба пассажирам занять свои места, пристегнуть ремни, привести спинки в вертикальное положение и убрать откидные столики. Обслуживание будет прекращено.

После этих слов Бри начинает ещё шире улыбаться, а у меня к горлу подкатывает страх. Мой первый полет прошёл спокойно, но я ведь почти ничего не заметила, а вот приземление... по статистическим данным именно во время посадки происходят большинство аварий. Я дышу. Делаю глубокие вдохи и выдохи, закрываю глаза, пытаясь успокоить своё сердце, чей стук отдаёт в уши. Крепко сжимаю ладони, покоящиеся на ногах, и отсчитываю каждую секунду.

Спустя целую вечность (мне так кажется) снова звучит голос пилота:

— Наш самолёт совершил посадку в аэропорту Хитроу. Температура за окном составляет тринадцать градусов по Цельсию, время 10:25 по местному времени. Просьба не покидать места до полной остановки двигателя. Спасибо за выбор нашей авиакомпании. Будем рады снова видеть вас на борту.

После его слов я открываю глаза и наконец выдыхаю. Не могу поверить, что мы сели.

— Ну что, как первый полет? — спрашивает Бри, внимательно разглядывая мое лицо.

— Не могу поверить, что согласилась на это, — выдыхаю и нервно улыбаюсь. — Я думала, что мое сердце остановится.

Только со своей подругой я могу хоть немного ослабить оборону и позволить какие-то эмоции. Даже если бы я попробовала закрыться от неё, она нашла бы подход и ни за что не остановилась бы. Ей не удалось узнать, что так кардинально изменило меня, но она не позволила мне окончательно спрятаться в себе. Она делала и продолжает делать все, чтобы я не забывала, что такое улыбки и смех. Прямо как сейчас, когда Бри громко смеётся из-за моих слов, от чего остальные пассажиры начинают на неё косо посматривать. Она делает вид, будто ее это волнует, что совершенно не так, а затем восклицает:

— Наконец это табло погасло! Расстегивай ремень, подружка, мы прибыли в сердце Англии.

Из-за гиперактивности моей подруги мы самые первые вылетаем из самолета и от резкого порыва ветра поеживаемся. Да, это тебе не наш Санрайз, в котором большую часть года стоит невыносимая жара. Лондон славится своей облачной погодой, и сегодняшний день не исключение.

Все, в том числе и мы, садимся в автобус, который везёт нас к зданию аэропорта, и, как только подъезжаем, Бри снова вскакивает первой и тянет меня к паспортному контролю.

— Ты, может, остановишься хоть на секунду, — немного запыхавшись, произношу я и убираю с лица несколько прядей.

— И заставлять Мейсона ждать? Ни за что.

Я закатываю глаза. Мейсон, или парень по переписке, сказал, что встретит нас в аэропорту, чтобы мы не тратились на такси, и отвезёт нас в квартиру, которую нам любезно позволила снять его старшая сестра. Все это выглядело слишком хорошо, а для меня — слишком подозрительно, но Бри постоянно повторяла, что он просто замечательный парень. Ага, посмотрим-посмотрим.

Отстояв не очень длинную очередь, мы забираем свой багаж и наконец проходим в зал прилёта. Многие сидят или же высматривают встречающих. Кто-то обнимается. А ещё стоит множество людей, которые держат в руках таблички с именами людей. Я внимательно приглядываюсь, чтобы заметить наши имена, но Бри опережает меня и, резко дёрнув меня за руку, вскрикивает:

— Вон он! Ди, я его узнала! Идём скорее!

Она отпускает мою руку и чуть ли не бежит в ту сторону, где стоит Мейсон. Он держит в руках табличку, на которой написано «Если увидите двух красивых американок, ведите ко мне», и ухмыляется, когда замечает нас. Для начала, конечно, здорово, что этот парень существует, но его табличка? Он серьезно? Я в очередной раз закатываю глаза и делаю это снова, когда Бри бросается к парню на шею.

— Не могу поверить, что мы наконец в Лондоне! — восклицает она, когда я подхожу к ним.

Он держит ее в своих объятиях, и его улыбка смягчается, когда он смотрит на мою подругу. Окей, чувствую себя третьей лишней, так что начинаю постукивать ногой.

— А ты, наверное, Дестини, — его взгляд останавливается на мне.

Благодаря британскому акценту, мое имя из его уст звучит иначе, более звучно и чуть мягче. Мейсон оглядывает меня, и, клянусь, если он начнёт на меня в прямом смысле слова глазеть, я схвачу Бри, и мы улетим обратно. Но он лишь улыбается мне и, возвращая взгляд на мою подругу, произносит:

— Я очень рад вас видеть.

И эти слова, конечно, больше обращены к ней. Кажется, она ему и вправду нравится. Да и он ей тоже. Потому что на мгновение они снова смотрят друг на друга и не могут скрыть свои улыбки. Я решаю прервать их идиллию и произношу:

— Как долго нам ехать до квартиры?

Они оба отрываются друг от друга и смотрят на меня так, будто я прервала разговор с самой королевой. Но я действительно устала от полета и хотела бы как можно скорее лечь спать.

— Недолго, — Мейсон пожимает плечами и берет чемодан Бри.

Он тянется и к моему, но я резко хватаюсь за ручку чемодана, всем видом давая знать, что справлюсь сама. Мейсон ещё некоторое время стоит, ожидая, что я сдамся, но я твёрдо стою на своём. Бри смотрит на меня с недовольством, но и она не сможет поменять мое мнение. Не хочу, чтобы кто-то прикасался к моим вещам. Они оба выдыхают, как будто устали спорить с маленьким ребёнком, и Мейсон, поворачиваясь к выходу, произносит:

— Держитесь за мной. Не хочу, чтобы вы потерялись.

Мы с Бри идём рука об руку, и она сквозь зубы шепчет мне:

— Ты чего устроила? Это всего лишь чемодан!

Голос ее сквозит злобой и недовольством, а я, никак не выдавая своих эмоций, отвечаю:

— А что такого? Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к незнакомцам. И к тому, как кто-то трогает мои вещи.

Она вздыхает и, прежде чем ускориться, произносит:

— Порой ты прямо, как твоя мать.

Теперь она идёт рядом с Мейсоном, о чем-то болтая, а я крепко сжимаю губы. Ненавижу, когда она так говорит. Во-первых, потому что я ненавидела сравнения со своей мамой. Во-вторых, когда Бри говорит так, значит она злится на меня. А я просто ненавижу ссориться с ней. Возможно, я повела себя немного глупо, но у меня были свои причины. Причины, о которых я даже своей лучшей подруге не могу рассказать.

Мы выходим на улицу, и я в очередной раз вспоминаю, какой же Лондон прохладный. Даже при том, что наступило лето, тут нет жары, и дышать от этого легче. Стоит признать, мне это безумно нравится. Мы с мамой всю жизнь прожили в Санрайз, почти никуда не выбираясь, а я просто ненавижу жару, так что Лондон для меня сейчас — это глоток свежего воздуха.

Мейсон останавливается у фургончика, по цвету напоминающий мандарин, и, открыв заднюю дверь, кладёт чемодан Бри, затем протягивает руку в мою сторону, но я снова все делаю сама. Ставлю чемодан рядом с чемоданом Бри и отхожу. Моя подруга громко вздыхает, как бы намекая, что я веду себя просто глупо, но она просто не понимает, так что игнорирую её недовольство. Бри занимает место рядом с Мейсоном, и мне приходится лезть назад, за что я им благодарна. Может, они забудут про меня, и мне удастся немного побыть с самой собой.

Но на протяжении всей поездки они втягивают меня в свои разговоры, и мне все же приходится отвечать им. Хотя Бри все равно болтает без умолку, а мы с Мейсоном по большей части слушаем ее. Мейсон не отрывается от дороги, но трудно не заметить то, как он улыбается, пока Бри продолжает говорить. Может, он и не такой уж плохой. Я заметила, каким взглядом он на нее смотрел, когда мы стояли на светофоре. На неё никогда никто так не смотрел, даже ее последний парень – козел Оушен.

Почему козел? После него Бри не выходила из дома в течение нескольких недель, и мы с ней постоянно смотрели какие-то жуткие мелодрамы и уплетали мороженое. Я тогда поняла, что этот говнюк разбил ей сердце. Как оказалось, на какой-то вечеринке он обжимался в ванной с неизвестной мне девчонкой. Так что пока Бри не было в школе, я заехала ему кулаком прямо по носу. Меня тогда сочли неуравновешенной и посадили на арест на неделю. Это было просто ужасно! Мне нельзя было ходить в школу и на тренировки, и я чудом уговорила маму отпустить меня к Бри, которой, как я знала, нужно было плечо подружки.

Оушен к ней больше не подходил, и она до сих пор не знает, что сломан нос у него был из-за меня. Хотя, наверное, она догадывалась, что это моих рук дело.

— Ты еще с нами, Ди? — спрашивает меня подруга.

— Почти нет. Мне не терпится доехать и лечь спать.

Прикрываю глаза, когда слышу смех Бри с переднего сиденья машины. Не понимаю, что смешного было в моей фразе, но радуюсь, что она больше не дуется на меня. В конце концов, не хотелось бы мне провести время в Лондоне, только споря с ней.

Фургончик наконец останавливается у пятиэтажного здания, и я спешу быстрее вылезти из него. Район выглядит довольно прилично, так что мысленно отмечаю, что Мейсон точно постарался. Осталось теперь убедиться, что он не маньяк и не мудак, который разобьёт сердце Бри.

— Ух ты! — протягивает моя подруга, оглядываясь по сторонам. — Мы будем здесь жить?

— Да, сейчас только поднимемся, и я вам все расскажу, — парень улыбается и обходит фургончик, чтобы открыть заднюю дверь.

Я мгновенно подскакиваю к нему и хватаю свой чемодан, прежде чем он успеет его взять, и Мейсон, кажется, уже не обращает на это внимания.

Мы заходим в жилой дом и поднимаемся по лестнице на третий этаж. Мейсон постоянно поглядывает в мою сторону, пока я тащу свой чемодан. Чудо, что я занимаюсь спортом, иначе бы точно свалилась вместе с этим чемоданом, пока мы поднимались! По лестнице туда-сюда бегают дети от пяти до десяти лет, громко переговариваются и смеются. Я пытаюсь не смотреть на них, чтобы воспоминания в очередной раз не заполонили мою голову.

Когда мы поднимаемся на нужный этаж, Мейсон ведёт нас к самой дальней двери и достаёт ключ. Первой в квартиру заходит Бри, и я слышу, как она охает. Я пытаюсь не улыбаться из-за её восторгов, но как только сама попадаю в квартиру, не могу удержаться от вздоха.

Квартира выглядит огромной, но в то же время довольно уютной. Как только проходишь внутрь, сразу же попадаешь в гостиную, совмещенную с кухней. Слева, в гостиной стоит белый диван, заваленный небольшими подушками, которые составляют часть декора. Около дивана – небольшой журнальный столик, на котором красуется ваза с букетом из ярко-желтых нарциссов. Они словно освещают всю комнату. Интересно, это тоже часть декора, или же это сделал Мейсон?

Напротив дивана – шкаф-стенка, на полках которого стоят различные статуэтки и фигуры, а в самом центре – плазменный телевизор, который мне удавалось видеть только на витринах магазинов или у Бри дома. По правой стороне находится кухня, и в глаза сразу бросается барная стойка, сделанная из мрамора, около которой стоит несколько стульев. Я и Бри делаем несколько шагов, и я замечаю несколько шкафов, висящих на стенах, плиту и холодильник.

Прямо в центре комнаты, между гостиной и кухней стоит обеденный стол, на который попадают отблески солнца из стеклянной прозрачной двери, ведущей на балкон. Я продолжаю оглядываться по сторонам и замечаю две двери в противоположных концах комнаты. Когда Бри уходит в сторону одной из комнат, я начинаю думать. Для такой роскошной квартиры, как мне кажется, мы заплатили слишком мало, так что я оборачиваюсь к Мейсону, который все еще стоит позади меня:

— Почему твоя сестра сдала нам ее за такую низкую цену? Обустроить здесь все явно стоило недешево.

По тому, как меняется лицо Мейсона, видно, что я смутила его этим вопросом, и я сразу же чую что-то неладное. Мейсон о чем-то или не сказал, или соврал нам, так что, прищурив глаза, я внимательно смотрю на него.

— Мы с ней договорились, что она для вас снизит цену, — оправдывается Мейсон.

— И как сильно?

— Ненамного, — чуть увереннее отвечает парень. — Не переживай так, Дестини. Я...

Он собирается еще что-то сказать, но тут из комнаты возвращается Бри и провозглашает:

— Здесь просто идеально! — она снова обнимает Мейсона. — Спасибо тебе большое. Ди, это будет невероятно! Лучшее лето в наших жизнях!

Я решаю, что ради Бри приму то, что Мейсон не сказал нам правды. В конце концов нам же лучше от этого. Мейсон одними губами только произносит «Спасибо», и я киваю ему. Возможно, мы с ним найдем общий язык.

— Так что, Бри, ты займешь ту комнату? — я указываю в том направлении, куда она ходила.

— Да-да-да, — лепечет она. — Иди скорее, посмотри свою.

Не выпуская чемодана из рук, направляюсь к двери, ведущей в еще одну комнату, которая на ближайшее время станет моей. Зайдя в нее, я тут же резко останавливаюсь в проеме. Протерев глаза, еще раз бросаю взгляд в сторону кровати, но лежащий на ней парень никуда не исчез. Похоже он спит, потому что я слышу его похрапывание и вижу, как равномерно опускается и поднимается спина.

Не собираюсь его разглядывать, но меня действительно поражает факт того, что в моей комнате, на моей кровати, даже не сняв ботинки, спит какой-то парень. Я знаю, что это значит. Раньше я довольно часто приходила домой и без задних ног заваливалась на кровать, даже не раздеваясь. Наверняка он пришел сюда после очередной гулянки. Но почему сюда? Это единственное, что меня волновало.

Другая бы девушка на моем месте наверняка заорала или стала бы осматривать этого парня, но я решаю поступить по-умному — выхожу из комнаты и прикрываю дверь. Мейсон как раз помог занести вещи Бри в ее комнату, и они вдвоём непонимающе смотрят на меня.

— Тебе не нравится? — спрашивает моя подруга с какой-то грустью.

Как говорит Бри, Мейсону долго пришлось уговаривать свою сестру, чтобы позволить нам снимать эту квартиру, а я теперь еще и узнала, что она снизила цену для нас. То, что мне не нравится, может подпортить мои отношения с Бри. Но мне, на самом деле, нравится.

Я прочищаю горло и наконец отвечаю:

— Квартира просто замечательная. И комната тоже. Кроме парня, который прямо сейчас спит в моей кровати.

Они оба смотрят на меня с вытаращенными глазами, а затем Мейсон мигом идёт в комнату. Дверь за ним захлопывается, и я, пока он разбирается с возникшей проблемой, падаю на огромный диван. Я так устала, что готова заснуть прямо здесь.

На мгновение закрываю глаза, пытаясь понять, во что меня втянула моя подруга. Даже начало этой поездки говорит о том, что ничего хорошего мне тут не светит. Я продолжаю думать о том, как бы уехать пораньше, чтобы не обидеть Бри, но тут слышу, как она громко начинает пищать. Распахиваю глаза и резко вскакиваю, пытаясь понять, чем вызвана ее реакция.

Около барной стойки стоит Мейсон и тот самый парень. Он потирает глаза и убирает несколько прядей, упавших ему на лоб. Как только он открывает свои глаза, я замечаю, что видела такой цвет глаз лишь однажды. Но сейчас даже не могу вспомнить, где именно. Они такого зеленого цвета, что хватает сравнения только с листвой на деревьях, а ближе к зрачку становятся светло-карими. Его глаза также обрамлены длинными пушистыми ресницами, а густые брови сейчас нахмурены, будто он пытается понять, что происходит. Каштановые волосы коротко стрижены и находятся в полном беспорядке, из-за чего некоторые пряди вновь падают на его лоб. Полные губы наверняка знают свое применение, и на мгновение закрадывается мысль, какого же целовать их и какие они на вкус. От этого мне становится тошно от самой себя, и я мгновенно стараюсь забыть об этих мыслях.

Парень высокий. Чертовски высокий. Или же это мне со своего низенького роста он кажется таким? Но я больше чем уверена, что он, как минимум, на один фут выше меня. Если встать совсем рядом, то я чудом достану ему до груди.

Осматриваю его с ног до головы и отмечаю, что у него довольно крепкое телосложение, даже если он кажется совсем худым. На нем обычная белая футболка и черные джинсы, а поза, в которой он стоит, совсем непринуждённая, будто ему не ново просыпаться в непонятных местах в компании незнакомых людей.

Я, хоть и не собираюсь увлекаться этим парнем, могу признать, что он великолепен и все в нем говорит о том, что женского внимания он получает достаточно. И он наверняка знает это, потому что, сталкиваясь с ним глазами, я вижу в них похоть и соблазн.

— Это ты! Бог ты мой! Не могу поверить! — восхищается Бри, и я прерываю наш зрительный контакт с парнем, чтобы посмотреть на подругу, которая откуда-то его знает.

Когда я его разглядела, его лицо тоже показалось мне знакомым, но откуда? Откуда я могу знать лондонского парня?

— Мейсон, это и есть та самая подружка, о которой ты безустанно говорил последние месяцы? — парень тыкает пальцем в Бри, и я выгибаю бровь.

Не из-за его вопроса, а из-за снисходительного отношения к моей подруге. Как и бывает со всеми парнями, вся его красота меркнет, как только он открывает рот.

Я в мгновение оказываюсь около Бри, готовясь встать на ее защиту, если это понадобится. Мейсону бы лучше дать знать, что Бри не просто какая-то там подружка. Я смотрю вначале на него, затем – на Бри, которая, по-моему, и не заметила грубости в голосе парня.

— Это Бриджит, а это, — Мейсон указывает ладонью на меня, — ее подруга Дестини.

Парень не уделяет внимание моей подруге и снова начинает разглядывать меня, на несколько секунд останавливаясь на моей груди и ногах. Один из фактов от Бри гласил, что британцы по своей натуре ко всем относятся уважительно и чтут соблюдение этикета и этических норм. У них это в крови с рождения, но этот британец – точно исключение.

— Не хочешь уже взглянуть мне в лицо? Оно чуть выше, но ты, наверное, должен это знать, — с сарказмом произношу я, за что получаю от Бри удар по руке.

— Это ещё за что? — я сосредотачиваюсь на подруге, но все равно слышу смех парня.

— Дестини, это же, мать вашу, Уильям Картер.

Так-так-так, Уильям Картер? Ворошу в памяти и пытаюсь вспомнить, откуда мне знакомо это имя. И тут до меня доходит. Тот самый Уильям Картер, по которому Бри сохнет с тех самых пор, как его утвердили на роль главного героя в экранизации какого-то романа, который она так любила. После премьеры она заставила меня посмотреть этот фильм раз десять при том, что премьера состоялась всего пару месяцев назад!

И все же я стою и не понимаю. Что он делал в моей комнате?

— Так вы знаете, кто я. Как вам мой последний фильм? — он улыбается и начинает разговаривать с нами более вежливо.

— Посредственно, — безразлично отвечаю я и возвращаюсь обратно на диван, не особо настроенная на разговоры.

— Не слушай Дестини, фильм просто потрясающий! — выдыхает Бри, явно ловя кайф от всей этой ситуации. — Я плакала каждый раз, когда смотрела.

— Здорово, что в комнате есть мои фанаты, — чувствую затылком, как взгляд Уильяма задерживается на мне. — Может, ты тогда докажешь своему парню, что я был хорош в этой роли.

Я встаю с дивана, мечтая о том, чтобы этот актер быстрее покинул квартиру, но замечаю краснеющего Мейсона после того, как Уильям назвал его парнем Бри. Она, кстати, медленно отходит от шока и возвращается к своему обычному состоянию. То есть не сильно отличающемуся от того, что было сейчас. Я решаю, что пора прекращать эту милую беседу, чтобы Уильям Картер наконец покинул нашу квартиру. Не совсем нашу, но все же.

— Мейсон, не объяснишь, почему твой друг спал в этой квартире?

Мейсон проводит ладонью по волосам и отвечает:

— Извините, девчонки, вышло полнейшее недоразумение. Я забыл, что дал Картеру ключ, чтобы он мог здесь иногда отсыпаться и отдыхать от папарацци. Но обещаю, я забрал ключ, и больше его здесь не будет, — Мейсон внимательно смотрит на своего друга предупреждающим взглядом.

— Конечно, — с улыбкой произносит парень. — Пока вы сами меня сюда не пригласите, — он подмигивает мне, и я закатываю глаза.

Как банально! И этим он покоряет девушек? Такое чувство, будто понабрался реплик от своего героя, и все никак не может выйти из образа.

Я хватаю чемодан, радуясь, что все разрешилось, обхожу этого недоделанного актера и направляюсь в комнату. Надо не забыть поменять постель, а то мало ли что. Закрыв дверь в комнате, я прислоняюсь лбом к стене.

Не покупайся на чью-либо внешность, Дестини. Она обманчива. Ты это знаешь.

Кручу эту мысль в своей голове, чтобы выкинуть образ голого Уильяма Картера из того самого фильма. Черт, и к чему я вообще вспомнила сейчас об этом? Отрываюсь от стены и, повернувшись, смотрю на кровать. В голове вновь появляются образы, где я и он вытворяем грязные вещи. Его руки плавно двигаются по моему телу – от груди, скользя по талии и приближаясь к заветному месту, которое изголодалось по ласкам...

Из фантазий меня вырывает стук в дверь, и я произношу «Если это тот второсортный актер из мыльной драмы, то здесь тебе больше нечего делать». Второсортный актер, с которым ты уже готова переспать...

Я бью себя по щеке, чтобы перестать думать об этом, и в этот же момент дверь открывается. Парень заглядывает в комнату сквозь небольшую щель со своей улыбкой, которая явно должна очаровывать.

— Я ведь ясно выразилась, разве нет? — выгибаю бровь я, пытаясь сделать беспечный вид.

— Извини, — моя грубость его, видимо, смешит, потому что его губы дрогнули в усмешке. — Я забыл телефон.

Мне вновь хочется закатить глаза, но так я точно обзаведусь косоглазием. Вместо этого подхожу к кровати и начинаю водить по ней руками в поисках телефона. Ничего не обнаружив, опускаюсь на колени и шарю рукой под кроватью. Слышу смешок Уильяма, и от этого в голове возникает мысль. Что если он прямо сейчас подойдет ко мне сзади? Схватит за бедра... Я резко одергиваю себя и начинаю искать телефон как можно быстрее. Рука наконец нащупывает телефон, и я встаю с колен. Подхожу к двери и протягиваю его сотовый, маскируя все свои мысли.

— Знаешь, мне понравилось это представление, — на его губах возникает ухмылка, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не врезать ему или, наоборот, не схватить его и не заняться сексом. — Не хочешь оставить мне свой номер телефона? — взгляд его падает на телефон, который я все еще держу в руке.

Это напоминает мне, что я больше не та девушка из прошлого. Внешне я рассудительная и холодная, а что внутри – абсолютно неважно. И, перечеркнув все недавние фантазии, я вновь протягиваю ему телефон, надеясь, что у меня хватит терпения.

— Возьми свой телефон и проваливай, ладно? — как можно вежливее отвечаю я и, как только он забирает его, захлопываю дверь перед его носом.

Усевшись перед чемоданом, я пытаюсь успокоиться. Вот уже почти три года у меня не было секса, и это превратило меня в озабоченную девицу, которая мечтает, чтобы ее трахнул такой парень, как Уильям Картер. Раньше мне было бы все равно, кто он такой. Его внешность сыграла бы главную роль, и мы бы уже были в постели.

Но я повзрослела, и сейчас меня бесят такие парни. Нарциссы, считающие, что каждый готов ради них на все и любая девушка хочет быть его. Как иронично, что именно нарциссы украшают нашу гостиную прямо сейчас.

Но я в любом случае не ищу отношений, а даже если бы и искала, на такого бы точно не запала. Вся его жизнь состоит из пьянок, встреч с моделями и выбором, что надеть на очередную вечеринку или премию, где все будут фальшиво улыбаться тебе и говорить, какой ты умничка. Раньше я бы приняла эту жизнь с распростертыми объятьями. Теперь она мне отвратительна.

Достаю из чемодана вещи и начинаю аккуратно развешивать их на плечики, соблюдая свой порядок, который придумала год назад. Перебирая вещи, я словно перебираю свои мысли, раскладывая их на важные, неважные, запретные и другие. Это помогает держать голову ясной даже в минуты слабости.

Разгладив все складки, возвращаюсь к чемодану и достаю оттуда несколько тетрадей, которые взяла для подготовки к университету. Оставляю их аккуратно сложенной стопкой на столе, рядом с такой же аккуратностью кладу ручки и выделители. Напоследок ставлю фотоаппарат, подаренный человеком, которого я бы хотела забыть.

Разобрав оставшиеся вещи, прячу чемодан, чтобы он не бросался в глаза, и с улыбкой оглядываю комнату. Теперь она превратилась во что-то, напоминающее комнату, в которой живут люди. Эта комната станет моим убежищем, где мне не надо будет прятаться за масками. Я снимаю постельное белье и, выйдя в гостиную, иду к еще одной двери, которая должна вести к ванной со стиральной машиной.

Мне везет, и я действительно попадаю в ванную комнату, с правой стороны которой стоит стиральная машина. Закинув белье, я выхожу и оглядываю гостиную, только сейчас замечая, что она опустела. Уильяма уже нет, и я радуюсь, что он не решил остаться здесь. Хотя ему и незачем, у него наверняка очередная встреча с его менеджером, который говорит ему, куда он должен идти, что надевать и что говорить. Я слышу голоса Бри и Мейсона в комнате своей подруги и, прежде чем зайти, чуть слышно стучу в дверь.

— Можешь зайти, Ди!

Зайдя в комнату, вижу, как вещи Бри уже разбросаны по всей комнате. Мы только приехали, а она уже успела устроить беспорядок, который был просто ее неотъемлемой частью. Она как ураган – пронесется и оставит после себя полнейший хаос, который мне потом приходится разбирать. Наверное, поэтому мы и лучшие друзья.

— Ты не поверишь, Ди! — она подскакивает ко мне и начинает тараторить: — Картер – он сказал, что друзья называют его только так – пригласил нас на вечеринку к нему домой! Здорово же, правда?

Я начинаю моргать, пытаясь понять, что она только что сказала. Какая еще вечеринка? И почему, черт возьми, Уильям Картер пригласил нас?

— Я не пойду, — отвечаю я.

— Что? — Бри делает несколько шагов от меня. — Это вечеринка у Уильяма Картера, Ди, а ты говоришь, что не пойдешь? С тобой точно все в порядке? Там же будет столько знаменитостей!

Я тяжело выдыхаю. Начинается моя нелюбимая часть, когда я отказываюсь что-то делать, а Бри начинает давить на меня.

— Мне просто кажется, что нам надо сегодня отдохнуть и никуда не ходить, — спокойно произношу я.

И в моем ежедневнике стоят пунктики – заселиться и лечь спать.

Она смотрит вначале на меня, затем на Мейсона и снова возвращается ко мне.

— Ди, это Уильям Картер, и он зовет нас на свою вечеринку, а я же знаю, что ты любишь веселиться, так что пойдем, пожалуйста, — просит меня Бри.

— Картер неплохой парень, так что я тоже считаю, что вечеринка – отличное место, чтобы отпраздновать ваш приезд, — доносится голос Мейсона, который сидит на полу.

Если не считать того, что вечеринка будет у высокомерного и зазнавшегося актера, то идея звучит неплохо. Она не нарушает планы, а отоспаться я смогу позже. К тому же там наверняка будет слишком много народу, и мы за вечер совсем не столкнемся с ним.

— Хорошо, — вздыхаю я.

— Хорошо? — глаза Бри загораются, и она обнимает меня. — Спасибо, Ди! Я так тебя люблю!

Мне хочется засмеяться, но я позволяю себе лишь небольшую и быструю полуулыбку и обнимаю свою подругу. Бри была более эмоциональной и постоянно чувствовала за нас двоих, в то время как я последние два года была непотопляемым айсбергом, не способным хоть на одну эмоцию. Так что я всегда любила видеть свою счастливую подругу. Хотя бы ради этого стоило согласиться.