Что ты видишь?

   Я блокировал несколько ударов, а затем, схватив обе его руки, сказал:

— Успокойся. Во-первых, Хён Ги жив…

   Он перебил меня:

— Да мне плевать на того ублюдка! Пусть сдохнет, если выжил. Ты…

   Я увидел слёзы в его глазах, поэтому невольно ослабил хватку. Его руки безвольно повисли вдоль тела.

— Ты был там с ним. Как ты мог…

   Слёзы душили его, не давая нормально говорить. Мне стало невыносимо больно от этого зрелища. Я терпеть не мог, когда он плакал, особенно если это происходило по моей вине.

   Я стоял, тщательно обдумывая, с чего начать, ведь прекрасно понимал, что Ки Хун может не поверить в то, что я скажу. Чем это может обернуться, я и думать не хотел. Краем глаза я заметил что-то блестящее на столике в конце комнаты. Подбежав к нему и увидев золотой ремешок, я почувствовал чудовищную волну облегчения. Там лежали часы, что накануне подарил мне Ки Хун, и были они в целости и сохранности. Я с улыбкой выдохнул и, надев их, снова повернулся к нему. Он с презрением наблюдал за мной, но было в его взгляде и что-то, что он пытался скрыть. Я всё же смог уловить удивление в его глазах. Я подошёл к нему и, приготовившись всё объяснить, начал:

— Тот парень…

   Но договорить мне не дали.

— Слишком сильно привлёк твоё внимание смазливым личиком, и ты решил перепихнуться с ним в туалете. Да, мне больше ничего говорить не надо — всё очевидно.

   Я выдохнул, пытаясь успокоиться. Ки Хун всё больше выводил из себя, и мне стоило больших усилий не поднять на него руку в попытке успокоить.

— Он шпион. Между нами ничего не было…

— Ничего интереснее придумать не мог?

   Укор в голосе, ненависть во взгляде, нервная дрожь во всём его теле заставили меня пойти на крайние меры. Он не хотел меня слушать, поэтому я собирался заставить его. Мои пальцы легли на его затылок. Ки Хун попытался отстраниться, но я сжал его волосы и повёл к единственному зеркалу в этой комнате. Я резко толкнул его так, что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от зеркальной поверхности, а затем склонился и прошептал на ухо:

— Посмотри внимательно, Ки Хун. Что ты видишь?

— Отпусти, я не собираюсь говорить с тобой.

   Я только усилил хватку на его затылке.

— Спрошу ещё раз: что ты видишь?

— Себя, — голос прозвучал почти злобно.

— Хорошо, что ещё?

   Он вздохнул и, сдавшись, тихо произнёс:

— Я не понимаю, чего ты хочешь от меня. Отпусти, Ин Хо… Прошу.

   Меня бросило в жар от отчаяния и печали в его голосе. Страшное осознание заставило сердце забиться в бешеном ритме: если отпущу сейчас, значит отпущу навсегда. Он уйдёт, а я не смогу докричаться до него, что-то объяснить, доказать. Ничего. Я боялся. До ужаса боялся потерять его. И этот страх вылился в злость. Пока Ки Хун всматривался в отражение, мой голос в тишине прозвучал слишком грозно:

— Ты видишь человека, которого я люблю, Ки Хун. Человека, чьё имя услада для моих ушей. В чьих глазах помещается для меня целая вселенная. Ты видишь мою собственность. Человека, в отсутствие которого я не живу, а существую. Мою самую острую зависимость и самую сильную слабость.

   Его глаза выражали непонимание, тревогу и даже страх. Внезапно я почувствовал острый укол вины: Ки Хун не должен бояться меня. Он часто дышал не в силах оторвать от меня глаз и внимательно слушал. В отражении я увидел собственный безумный взгляд и оскал. Я выглядел, будто психопат, загнавший свою жертву в угол. Подумав, до чего сюрреалистической кажется эта ситуация, я прошептал:

— Ты мой, Ки Хун. Я сделал этот выбор осознанно и не собираюсь отступать. Я до ужаса люблю тебя. Не смей думать, что моё сердце когда-нибудь перестанет так сильно биться при виде тебя, что когда-нибудь мне захочется чего-то большего. Ты мой мир. И в нём не существует никого кроме тебя и никогда не будет существовать. Запомни это.

   Я говорил всё это совершенно искренне, каждое слово было правдой. Я хотел отпечатать эти слова на подкорке его мозга, вбить ему в голову уверенность в моей любви. К тому моменту, как я закончил говорить, по его щекам текли слёзы, а во взгляде тёмных глаз больше не читалось столь ранившее меня презрение. Он поверил мне, и это главное. Но ликовать пока рано. Дрожащим голосом он тихо спросил:

— Зачем Хён Ги следил за тобой?

   Я отпустил его и отошёл от зеркала, наблюдая за тем, как Ки Хун потирает шею. Видимо, в порыве злости я не рассчитал силу. Внутри всколыхнулось горячее чувство стыда за свою вспыльчивость. С трудом собравшись с мыслями, я рассказал ему всё. О том, как Хён Ги пытался сблизиться со мной ради своей цели, как я выпытывал у него информацию и как потом угрожал ему. Ки Хун слушал, внимательно смотря мне в глаза и впитывая каждое слово. Его челюсть была крепко сжата. Затем он задал вопрос, как здесь оказался, и я принялся объяснять:

— Когда ты потерял сознание...

   Я словил на себе упрекающий взгляд Ки Хуна. Вероятно, он помнит, как именно его потерял. Виновато улыбнувшись, я продолжил:

— Доставив Хён Ги в больницу, мы с Се Бёк отвезли тебя к ней домой, то есть сюда. А сами поехали решать дела с начальством ночного клуба, поскольку этот инцидент, естественно, не прошёл мимо их внимания. Мы переговорили и решили замять это дело: это было выгодно обеим сторонам. Се Бёк вернулась обратно в больницу, ожидая окончания операции, а я поехал сюда, чтобы отвезти тебя домой. Но когда приехал, тебя здесь не оказалось. Я испугался и кинулся искать тебя по дому, а затем во дворе и по всей округе. Но тебя нигде не было.

— Куда я мог деться среди ночи и вдрызг пьяный? — его бровь скептически изогнулась.

— Не знаю. Я звонил тебе до тех пор, пока твой телефон не оказался вне зоны действия сети. Тогда я по-настоящему запаниковал, но поскольку накануне тоже выпил немало, я решил успокоиться, поехать домой и немного поспать, а с утра продолжить поиски. Се Бёк в свою очередь пообещала сообщить мне, если узнает где ты. Как оказалось позже, состояние Хён Ги слегка ухудшилось, поэтому Се Бёк решила остаться в больнице. Утром, когда ты позвонил, я как раз собирался выезжать. Когда ты сказал, что ночевал в отеле, я сразу понял, что ты врёшь: слишком неуверенно звучал твой голос. Да и сам ты, будучи в том состоянии, не смог бы добраться до отеля, поэтому я решил всё же сначала проверить дом Се Бёк. Ну и вот так нашёл тебя. И очень этому рад.

   Мой взгляд упал на часы, красовавшиеся на моём запястье.

— А ещё я ужасно рад, что нашёл часы. Мне казалось, я потерял их, когда искал тебя, так жаль было…

   В следующую секунду произошло то, чего я ожидал меньше всего, и это заставило меня замолчать. Ки Хун подошёл и просто обнял меня. Сжав в объятиях так сильно, будто я мог в любую секунду просто исчезнуть, он произнёс:

— Прости. Прости, что позволил себе засомневаться в твоей любви. Я не знаю, что на меня нашло.

   Я резко выдохнул и, улыбнувшись, обнял его в ответ.

— Кстати, — Ки Хун слегка отстранился, — почему тогда ты сказал мне, что я убил человека?

   Я отвёл взгляд. Теперь, после такого сложного примирения, совсем не хотелось говорить об этом.

— Как бы банально это ни звучало, я хотел, чтобы ты подумал над своим поведением. Увидел, к чему может привести твоё безрассудство и неконтролируемая агрессия в некоторых ситуациях. Ты ведь уже не раз будучи в нетрезвом состоянии, делал или говорил то, о чём потом жалел.

   Ки Хун слегка нахмурился и отвёл взгляд. Смотря на него, такого невинного и смущённого, я не удержался и подошёл к нему вплотную. Пальцами подняв его подбородок и заставив посмотреть мне прямо в глаза, я ласково произнёс:

— Давай забудем об этом. Здесь есть вина обоих, и дальше обсуждать это нет смысла.

   На его лице засветилась лёгкая улыбка.

— Да, давай забудем.

   Улыбаясь, мы продолжили смотреть друг другу в глаза, не смея нарушать тишину и атмосферу этого момента. И тут осознание, что в этой комнате мы сейчас находимся только вдвоём, резко ударило в голову. Близость Ки Хуна теперь ощущалась слишком остро. Взгляд упал на его губы, а тело бросило в жар. Склонившись, я собрался поцеловать его, но через секунду с усилием отстранился. Ки Хун, ожидавший поцелуя, в недоумении уставился на меня. Я прошептал:

— Ки Хун, поехали домой.

                             ***

   Еле державшийся на ногах мужчина приказал:

— Мне домой.

  Таксист недоумённо посмотрел на него.

— А поточнее?

— Я по дороге скажу, быстрее.

   С трудом разобрав невнятную речь, таксист усмехнулся:

— Ну, поехали.

                            ***

   Спустя двадцать минут абстрактных описаний местности, куда нужно доехать, таксист произнёс:

— Долго мы ещё круги наматывать будем?

   Посмотрев в зеркало заднего вида, мужчина увидел своего полуспящего пассажира.

— Так, давайте я вас высажу там, где подобрал. У вас есть знакомые или родные, кто мог бы забрать вас? Есть семья?

   Прозвучал удивительно бодрый для засыпающего мужчины голос:

— Этот засранец мне не семья. Вы знаете, что он сделал?

   Спустя полчаса увлекательного рассказа про измену и про то, какими бессовестными бывают люди, таксист всё же высадил мужчину возле того же дома, где подобрал.