Глава 45

Нань Цин был потрясен до онемения кожи головы, он обеими руками уперся в тумбу в прихожей, пытаясь освободиться от хватки Юй Чжуюня, его голос дрожал: - Юй Чжуюнь, ты... ты сначала отпусти меня, мы можем спокойно поговорить...Но Юй Чжуюнь словно не слышал, лишь опустил голову и спокойно развязал его шнурки, снял с него белые кроссовки.Нань Цин запаниковал еще больше.Он невольно попытался отступить, но за спиной была стена, и, сделав шаг назад, он лишь сильнее прижался к Юй Чжуюню.- Я тебя напугал, ты боишься меня, - Юй Чжуюнь словно констатировал самый обычный факт. - Но самые страшные слова я так и не осмелился произнести.В узком пространстве внезапно стало жарко, руки Нань Цина, которыми он опирался, дрожали, ладони вспотели, а тыльная сторона руки, покрытая влажными следами поцелуев, горела. Он был словно карп, выброшенный на берег, и, пытаясь спрыгнуть с тумбы, случайно пнул Юй Чжуюня.Удар получился сильным и глухим. Нань Цин даже ушиб пальцы ног, и в панике повернул голову, тихо пробормотав: - Прости, прости, я не нарочно...Юй Чжуюнь молчал, затем усмехнулся.Он вдруг схватил ногу Нань Цина, стоявшую у него на плече, две секунды смотрел на его светло-бежевые носки с медвежатами, медленно наклонил голову и несильно укусил его за лодыжку.Юй Чжуюнь легкомысленно сказал: - Ничего страшного, я нарочно.Пронизывающее до мурашек ощущение поползло вверх по коже, Нань Цин весь онемел и с недоверием посмотрел на Юй Чжуюня.Последний же совершенно бесстыдно держал его лодыжку горячей ладонью, явно собираясь продолжить и укусить его носок с медвежонком.Нань Цин сам не знал почему, но чуть не заплакал. От испуга его захлестнуло скорее чувство стыда и негодования.Ему... ему разве не противно?Он вообще понимает, что делает?!- Юй Чжуюнь!Возможно, из-за того, что в этом крике слышались слезы, молодой человек, чье имя назвали, наконец остановился, словно его поставили на паузу.Он слегка поднял голову и встретился с влажными глазами Нань Цина. В стеклянных зрачках юноши блестели обиженные слезы.Юй Чжуюнь замер.Через несколько секунд он наклонился и достал из шкафа пару пушистых тапочек цвета облаков, надел их на Нань Цина и только после этого выпрямился.Его грудь все еще тяжело вздымалась, на щеках появился еле заметный румянец, а влажное горячее дыхание наполняло узкую прихожую.- Ты жалеешь, что связался со мной с самого начала?Не дав Нань Цину ответить, Юй Чжуюнь снова заговорил сам с собой: - Но жалеть бесполезно, даже если бы ты сам не подошел ко мне, я бы все равно преследовал тебя, как призрак.Нань Цин открыл рот, тапочки на его ногах качнулись.- Я не лучший ученик и не лучший человек, но ради того, чтобы получить оценки, достойные тебя, чтобы набрать баллы, за которые тебе не будет стыдно, я буду усердно учиться. Я знаю, что у меня плохой характер и дурная репутация... Эти недостатки я тоже постараюсь исправить.- Не ненавидь меня. Не бойся меня. Не презирай меня.Юй Чжуюнь опустил голову, его тон был смиренным, почти молящим: - И не люби никого другого, не будь ни с кем, хорошо?Нань Цин растерянно опустил голову, почти обжигаясь от горячего взгляда Юй Чжуюня, и лишь через несколько секунд пришел в себя и, делая вид, что ничего не произошло, отвернулся.Его лучший друг испытывает к нему нежные чувства, он чувствовал отчаяние, досаду, крах, в его душе бушевала целая буря эмоций.Но все эти мысли проносились в голове, словно кометы, и ни одна из них не подсказала ему разорвать отношения с Юй Чжуюнем.Ведь Юй Чжуюнь был таким хорошим - даже если у него были некоторые проблемы с ориентацией - он был лучшим человеком в мире.- У меня... у меня нет планов заводить отношения до тридцати лет, тем более я не буду ни с кем встречаться в старшей школе, - голос Нань Цина был тихим, он сдерживал стыд, достигший предела. - Я знаю, что ты стараешься стать лучше, поэтому не... не буду тебя ненавидеть.С каждым услышанным словом Юй Чжуюнь поднимал голову все выше.Наконец, он стал похож на приговоренного к смерти, которому даровали жизнь, его глаза наполнились невероятным восторгом, серый мир в одно мгновение обрел краски, мир ожил.Он знал, что сошел с ума, что болен.Сердце было в руках юноши, секунду назад оно гнило и рассыпалось, а в следующую - вновь возрождалось. Он прильнул к юноше, словно теплый птенец.Нань Цин закусил губу, в его голосе прозвучала мольба: - Так что давай останемся просто друзьями, хорошо? Не говори больше этих... этих слов.Он знал, что обманывает себя. Но как все могло так обернуться? Это неправильно!Юй Чжуюнь усмехнулся и, немного властно и настойчиво, заключил Нань Цина в свои объятия, переходя все границы.- Нет. Я просто люблю тебя, хочу тебя, эти слова не вернуть назад. «Просто друзья» - даже не думай об этом.Нань Цин немного смущенно стиснул зубы, он никогда не находил Юй Чжуюня таким отвратительным.Небывалое странное чувство поднялось в его груди, он осмелел от злости и, воспользовавшись тем, что Юй Чжуюнь отвлекся, спрыгнул с тумбы.Но его ноги немного подкосились, и он чуть не упал, едва коснувшись пола, что испугало Юй Чжуюня, и тот быстро присел, подставляя себя.Какой позор!Нань Цин с трудом устоял на ногах и тут же, не церемонясь, открыл дверь своего дома, нахмурив покрасневшее лицо: - Тогда уходи!Юй Чжуюнь усмехнулся.У него было сто способов обездвижить Нань Цина, и если бы он захотел остаться и что-то сделать, у Нань Цина не было бы ни единого шанса сопротивляться.Но он даже не подумал об этом и послушно отступил на шаг.Сегодня он и так был достаточно мерзавцем, он не хотел причинять Нань Цину боль и действительно пугать его.- Я ухожу, - улыбнулся Юй Чжуюнь. - Ты не мог бы меня немного полюбить?Ответом ему была дверь, захлопнувшаяся от стыда и гнева.С дверной рамы осыпалась пыль. В подъезде было темно, но на улице стояла ясная погода, голубое небо сияло, а цветущие вишни кружились в воздухе, словно снег.Юй Чжуюнь спустился по лестнице, его грудь нестерпимо горела. Он поднял голову и издалека посмотрел на развевающиеся на ветру бежевые занавески на окне Нань Цина, и болезненно улыбнулся.Он бережно достал из кармана словарь-ручку, поднес к уху и нажал кнопку записи.- Юй Чжуюнь, постарайся!Мягкий, улыбающийся голос Нань Цина раздался из динамика.- Я верю, что у тебя все получится....Нань Цин закрыл дверь и с трудом успокоил дыхание. Он торопливо вернулся в свою комнату, открыл окно, чтобы проветрить, и снова и снова размышлял, в чем же все-таки проблема.Почему Юй Чжуюнь в этой жизни сказал, что любит его, почему их чистая дружеская связь превратилась в это, и с какого момента она начала портиться?В новогоднюю ночь или в день весенней поездки?Что он сам сделал...Что делать дальше?Нань Цин встал и начал ходить взад и вперед по комнате, но, проходя мимо окна, вдруг заметил внизу высокую фигуру.В одно мгновение жар вернулся на его лицо. Он вынужден был тут же отвернуться и с некоторым отчаянием похлопал себя по щекам....Он ведь никогда, никогда не думал о том, чтобы заводить отношения. * После короткой ясной погоды в день Гуюй в Ичэне несколько дней подряд шли дожди.Большие перемены и уроки физкультуры в школе были отменены, даже в столовую приходилось идти под зонтом. Мелкие нити дождя, словно шелк, липли к телу, вызывая недовольство учеников.Вечером рано стемнело, свет в классах был ослепительно ярким, в воздухе витало беспокойство, вокруг царил шум.Нань Цин долго колебался, но так и не пошел в лекционный зал.Он не знал, как Фан Цзюньжань объяснит Цянь Дуоинь и остальным то, что произошло после того дня, и его это не особенно волновало. Ему не нравился Фан Цзюньжань, и он не мог иметь с ним никаких отношений, выходящих за рамки дружеских. Поэтому не было необходимости встречаться снова.Ужин закончился, прозвенел звонок на вечерние занятия, в первом классе постепенно стало тихо.Нань Цин опустил голову и сосредоточился на учебе.Предварительный тур закончился, результаты, вероятно, появятся примерно к майским праздникам. А за ним сразу же последует лига, время поджимало. Даже если он был уверен в своих баллах и оценках, он не собирался расслабляться в этот момент.Он даже придумал, что скажет Юй Чжуюню, если тот придет к нему в ближайшие дни, - сошлется на это как на причину.Однако, к его удивлению, Юй Чжуюнь не появлялся часто.Напротив, после «признания» он стал невероятно тихим, все время учился в классе и даже временно перестал ходить в художественную студию в здании Лихуэй. Если у него возникали вопросы, он шел в кабинет учителя.Его база знаний действительно была очень слабой, но он был терпелив и усидчив в учебе. Учителя в кабинете даже говорили, что за три дня человек может измениться до неузнаваемости.Нань Цин, конечно, был рад за него, и в то же время в его сердце зародилась некоторая надежда.Может быть, тогда Юй Чжуюнь просто был ослеплен эмоциями и ошибочно принял дружбу за любовь?Теперь, придя в себя, он не будет испытывать таких странных чувств.С такими прекрасными ожиданиями Нань Цин с удовольствием писал олимпиадную работу в течение двух часов, пока не прозвенел звонок об окончании занятий.Ученики, весь день чувствовавшие себя скованно, тут же разлетелись, как птицы из клетки. Капли дождя мелко барабанили по земле, вдалеке у школьных ворот вереницей тянулись автомобили, их красные стоп-сигналы в размытой дождевой завесе напоминали ряд ярких маленьких фонариков.Он не спеша собрал рюкзак и, плетясь в хвосте людского потока, медленно вышел из класса.Но едва дойдя до лестницы, он остановился.Вокруг царил полумрак, доносился приглушенный шум дождя, лишь флуоресцентное зеленое свечение надписи «Запасной выход» слабо освещало пространство. Знакомая фигура небрежно облокотилась на перила, ее лицо было резким и красивым, словно у настороженного хищника.Вероятно, заметив колебание Нань Цина, Юй Чжуюнь сделал два шага в его сторону.- Боишься меня? - Юй Чжуюнь согнул глаза в улыбке и взмахнул словарем-ручкой и тетрадью. - У меня тут одно английское предложение, не понимаю, подождешь, объяснишь?Нань Цин с облегчением, как ему казалось, незаметно вздохнул.Действительно, Юй Чжуюнь отпустил ситуацию. Отлично, они смогут и дальше оставаться чистыми друзьями.Он согнул глаза в улыбке и довольно живо подошел к Юй Чжуюню: - Что за предложение?- Вот это.Свет был очень тусклым, Нань Цин не мог разобрать слов в тетради и невольно нахмурился: - Это предложение...- Если не видишь, послушай, - Юй Чжуюнь слегка улыбнулся и включил словарь-ручку. - Я заранее записал.Нань Цин послушно поднял голову, его влажные глаза были чистыми и ясными, без всяких задних мыслей.Запись началась, голос Юй Чжуюня звучал магнетически и низко:- I love you to the moon and back.Запись остановилась.Юй Чжуюнь опустил глаза и, улыбаясь, посмотрел на покрасневшие до корней волос уши Нань Цина: - Как это переводится, малыш?