16. Смерть не приходит одна

Драко Малфой бежал к портрету Полной Дамы, толкая всех и пробираясь сквозь огромное количество учеников. Ноги несли его сами, поскольку мысли были заняты только Гермионой, которую он никак не мог найти.

Девушка пропала после обеда и не объявлялась уже шесть часов, Драко всегда знал, где можно найти Гермиону, но нигде ее не застал: ни в библиотеке, ни в башне старост, ни в ванной старост, возле озера ее тоже не было, Астрономическая башня пуста. Вся надежда оставалась только на Гриффиндорскую башню, поэтому сейчас Малфой спешил именно туда.

Парень второпях произнес пароль, и ввалился в гостиную Гриффиндора. Ученики, сидевшие на диванчиках, посмотрели на слизеринца и недовольно заулюлюкали. Гарри, который сидел в кресле в углу гостиной и что-то обсуждал с Роном, быстро поднялся, чтобы встретить нежданного гостя, а Рон последовал за ним.

— Что тебе нужно, Малфой? — гневно и недобродушно начал Поттер.

— Откуда ты знаешь пароль от нашей гостиной, хорек? — недовольно продолжил Уизли, сложа руки на груди.

— Уизли, это мы с Гер... с Грейнджер, — оступился Малфой, пытаясь отдышаться после долгой пробежки, — придумываем пароли для каждой гостиной этого замка. Но сейчас не об этом! — вернулся к теме Малфой. — Вы не видели Грейнджер?

— А зачем она тебе? — сузил глаза Уизли, с подозрением глядя на Малфоя.

— Тебе какое дело-то? — хмыкнул Малфой и повернулся к Гарри. — Поттер, скажи мне, она тут?

— Нет, ее тут нет, — покачал головой парень в очках, — так зачем она тебе?

— Да где ее носит! Черт возьми! — вспылил вновь Малфой, развернулся к двери и со скоростью снитча покинул Гриффиндорскую гостиную.

С утра, после ссоры с Гермионой, слизеринец чувствовал себя ужасно, он хотел поговорить с ней, как только она вернется в гостиную старост и извинится, но она так и не объявилась. Время клонилось к девяти часам, когда Малфой отправился искать Гермиону, но так и не смог ее найти. Драко очень волновался за Грейнджер, поскольку он любит ее всем сердцем, и одна мысль о том, что с ней может что-то случиться, приводила Малфоя в бешенство.

Драко всегда волновался за девушку с кудрявыми волосами, ведь он знал, какой опасный образ жизни она вела с первого курса, а чем старше становилась, тем опасными были ее приключения в компании мальчишек. А сейчас Гермиона затащила и Малфоя в свои приключения, а он добровольно на них согласился. Теперь, когда их жизнь стала очень насыщенной, опасности всегда будут преследовать Гермиону и всех ее окружающих.

Когда-то Малфой думал, что это Гарри Поттер руководит всеми подвигами их золотого трио, но нет, все это делает Гермиона, она хитрая девушка, которая ради приключений готова даже манипулировать людьми, сама того не замечая.

***

Малфой выскочил из Гриффиндорской башни, оставив Гарри и Рона в недоумении и растерянности.

— Гарри, ты что-нибудь понял? — шепотом спросил Уизли и, кривя лицо от непонимания, поморщил нос.

— Да, Рон. Я пойду за картой мародеров, встречаемся в нашей спальне, — также шепотом ответил Гарри, он уже собирался уходить, — и Джини сюда лучше не втягивать, — предупредил напоследок Поттер и пошел в неопределенном направлении, видимо, искать карту. Рон только пожал плечами и лениво отправился в комнату мальчиков.

Через минут десять, когда Уизли лежал на кровати и ждал Гарри, тот ввалился в спальню мальчиков.

— Рон, нам надо срочно найти Гермиону на карте мародеров, потому что я впервые видел Малфоя таким взволнованным, наверно, там и впрямь может что-то случиться, — разворачивая на ходу карту, промолвил Поттер. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость! — произнес заветные слова Мальчик-Который-Выжил, направляя палочку на пергамент.

— Надеюсь, мы ее найдем! — бодро сказал Рон, который уже собирался полностью погрузиться в карту.

***

Гермиона открыла глаза, яркий свет заставил пощуриться девушку, но, привыкнув к нему, она поднялась на ноги. Каково было ее удивление, когда она увидела перед глазами совершенную пустоту.

Обыкновенное белое пространство и полное одиночество. Ни души вокруг.

«Я мертва», — осознание пришло совершенно случайно, невзначай, просто вся эта атмосфера напоминала именно это.

Гермиона Грейнджер просто осознала, что она умерла, и никаких чувств от этого не испытала, что показалось ей странным. По крайней мере, она должна была зарыдать от горя, что потеряла возможность быть рядом с Драко, что никогда больше не увидит своих друзей, но ничего подобного, ее это даже не побеспокоило. Полное равнодушие и апатия. Что может быть еще хуже?

Гриффиндорка не имела никакого понятия, сколько она тут стоит, посреди белой и манящей пустоты без каких-либо действий. Час? День? Год? Вечность? Мысли прервал самый обычный женский голос, Гермиона не имела представления кому он принадлежит.

— Гермиона, — окликнул ее голос, такой добрый, такой ласковый, манящий, как будто говорит мама. — Гермиона!

Девушка не могла понять, откуда исходит этот чудный и милый голос, Грейнджер начала крутить головой, в поисках источника. Она резко развернулась на сто восемьдесят градусов и увидела молодую женщину с кудрявыми светло-каштановыми волосами и карими глазами. Черты лица были отдаленно похожи на лицо Гермионы, рост почти такой же, движение в руках точно копировали привычные движения девушки. Молодая женщина была одета в белое, легкое, струящееся к низу платье с длиной до пола. Тогда Грейнджер посмотрела на себя: грязная рубашка, порванная школьная юбка и волосы все в крови. Она пришла в ужас от собственного вида, а еще была удивлена всему происходящему.

— Простите, а вы кто? — с подозрением в голосе спросила Гермиона, пытаясь найти ответы на свои догадки.

— Твоя мама, но я умерла в день твоего рождения, — тяжело вздохнула женщина.

— Алисия?! — удивленно воскликнула Гермиона — она поверить не могла, что когда-нибудь увидит свою родную мать, слезы сами покатились из глаз. — Мама... — выдохнула девушка и кинулась на шею родному человеку, а та приняла объятья дочери. — Я умерла, мама...

— Ты не умерла, твой путь не окончен...

— Что это значит? — Грейнджер удивленно посмотрела на такого близкого и в то же время далекого человека.

— Ты хранительница чужой души, понимаешь, доченька? — нежно произнесла Алисия.

— Не-ет, — протянула девушка.

— Понимаешь, когда твой друг сразился с твоим парнем в мужском туалете, то попал в Драко особым заклинанием. Сектумсемпрой. Это заклинание калечит не только физическую оболочку души, но и саму душу, в редких случаях оно отрезает частичку души. Когда темное заклинание отсекло часть души Малфоя, эта душа поместилась в самое ближайшее тело — в тебя. Это называется крестражем, предмет, который содержит частицу души, в его случае это живой человек. Поэтому ты не сможешь умереть, так же, как и он, вы оба умрете только в том случае, если тебя пронзят сильным по магическим способностям предметом или древним артефактом.

— Но... Подожди, то есть я бессмертная? — задала свой главный вопрос Гермиона.

— В каком-то смысле — да, — задумчиво ответила Алисия. — Гермиона, милая, у нас мало времени, мне пора возвращаться...

— Куда?

— И тебе тоже, помни ты не одна, я всегда с тобой! Я люблю тебя, дочка! — напоследок сказала женщина и исчезла, будто растаяла в воздухе.

— Нет, не уходи, вернись! Мама! — И вот, свет в глазах потух, наступила темнота.

***

— Рон, ты видишь, где она? — задумчиво спросил Гарри, всматриваясь в глубину карты.

— Пока нет, — так же задумчиво ответил Уизли, в сотый раз проходя взглядом по одной и той же местности на карте. — Хотя, постой... Вот она! Она не в Хогвартсе, а лежит под Астрономической башней!

— Бежим туда!

Было уже одиннадцать часов вечера, когда Гарри и Рон выскочили из гриффиндорской гостиной и побежали на улицу, им было совершенно все равно, что их найдет Филч, что с них снимут баллы, сейчас было важно удостовериться в том, что с Гермионой все хорошо.

Рон неуклюже бежал за Гарри, спотыкаясь об собственные ноги. Поттер тем временем уверенно выбежал на школьный двор и повел Уизли к полю, расположенному у подножья Астрономической башни.

Завернув за угол, Гарри остановился; то, что он увидел, было ужасно: тело их лучшей подруги бездыханно лежало на земле, волосы развивались ветром, весь снег под девушкой был запачкан кровью, порванная рубашка, юбка вся в грязи и одинокая слезинка на щеке, которая замерзла и превратилась в ледышку. Гарри замер и стоял, задержав дыхание, в двух метрах от него лежало тело горячо любимой подруги, ее грудь не поднималась от вдохов и выдохов, просто лежало на земле, как пустая кукла. Рон подбежал к Гарри, и пытался отдышаться...

— Уф, Гарри, ты чего остановился? Уже прибежали?.. — Рон посмотрел на нереагирующего друга, а потом проследил за его взглядом. — Герми...она?

Сердце у обоих парней сжалось, боль прокатилось по всему телу, видеть мертвое тело подруги никто не мог, а поверить в смерть Гермионы — невозможно.

— Гарри, это Гермиона? Она сама это сделала?! — закричал Рон, но в ответ лишь молчание. — Гарри, не молчи! Скажи же что-нибудь! — снова молчание, тогда Рон кинулся к Гермионе и начал трясти ее за плечи, проверял наличие пульса, но его не было. — Гермиона! Очнись! Ты не могла умереть! Гарри, сделай же что-нибудь! Га-а-а-арри! — из глаз Уизли потекли слезы, принять смерть подруги было просто невозможно.

Поттер был просто ошеломлен, он не мог ничего сказать, ничего сделать, будто на него наложили «Остолбеней». Мысли куда-то улетучились, осталась только обездвиженная пустая оболочка. Наступила тишина, ветер тихо завывал, Уизли рыдал у тела Гермионы, а Гарри просто стоял и не понимал, что заставило его подругу покончить жизнь самоубийством, ведь не мог ее кто-то толкнуть с балкона Астрономической башни, или мог? Ну, разве станет жизнерадостная Гермиона прыгать с Астрономической башни с целью самоубийства, или может? В последнее два месяца она была не самой счастливой, всегда ходила мрачная и никогда не улыбалась, библиотека стала ее лучшим другом, а с друзьями она не часто общалась, остается лишь один вопрос: знал ли Гарри Поттер Гермиону Грейнджер?

Тишину нарушил крик, разящий и режущий тишину.

— Мама! Стой! — Гермиона вдохнула грудью воздух и прокричала эти слова, резко вставая на ноги. — Не уходи... — уже шепотом промолвила девушка.

Она не могла прийти в себя еще минуту после того, как узнала достаточно интересную и странную информацию от матери. Сейчас девушка просто не могла поверить в то, что в ней хранится часть души Драко, в это просто нельзя было поверить.

«Крестражи... Я что-то об этом читала... Но ведь для того, чтобы создать крестраж, нужно разорвать свою душу, убить человека... Кого же убил Драко?! Он ведь не мог убить! Он не мог... Не мог...» — мысли Гермионы Грейнджер прервал крик Уизли, который был совсем рядом.

В глаза ей кинулась довольно странная картина, Рон сидел на земле и с удивлением смотрел на Гермиону, как будто видел ее впервые, а Гарри выпучил глаза, открывал и закрывал рот, не в силах что-либо сказать.

— ГЕРМИОНА?! — заорал Рональд Уизли, вскакивая на ноги. — Что ты...? Как ты...? Да, Мерлиновы кальсоны, это что, прикол такой?! Сейчас не первое апреля!

— Успокойся, Рон, я просто прогуливалась тут и упала в обморок... — начала придумывать девушка.

— У тебя пульса не было! И... твоя одеж... — замямлил Уизли.

— Что с моей одеждой? — тупо спросила Гермиона, заранее использовавшая невербальную магию для починки и очистки одежды, а ребята это просто не заметили.

— Эээ, — протянул Гарри, который все это время предпочитал молчать, — но... но... мы же видели...

— Может, вам показалось? — Грейнджер не особо сейчас хотелось применять заклинание «обливейт», поскольку она была не специалистом в это области, ей было проще просто обвести парней вокруг пальца и сыграть на их психике. Ну, а если у нее ничего не получится, то ведь всегда можно попросить Драко.

— Мне не могло показаться, Гермиона! Ты была мертва! — во всю глотку заорал Рональд, поднимаясь с земли, он встал напротив своей и подруги, посмотрел ей прямо в глаза и тихо прошептал: — Ты была мертва, Гермиона...

И тут гриффиндорка ощутила сильную боль в голове, она приложила руки к вискам, через секунду боль прошла, будто ее и не было, но появилось ощущение, что девушка что-то забыла, что-то очень важное, будто у нее что-то отняли...

— Ты звала мать, когда очнулась... или воскресла из мертвых... — тем не менее продолжил говорить Рон, обеспокоенно смотря на подругу.

— Маму?.. — удивилась девушка.

«Зачем я звала свою маму? Чем мне могла помочь маггла? — девушка с кудрявыми и каштановыми волосами поморщилась от своих мыслей. — Начинаю думать, как Драко! Какой позор, Гермиона! Как ты так можешь о них отзываться, они тебя вырастили!» — ругала она себя.

— Да! Гермиона, ты что, не помнишь уже? — вмешался Гарри, уже полностью отойдя от шока.

— Обливиэйт... — не в силах врать друзьям, Гермиона от бессилия наложила на них заклинание и постаралась стереть последние пять минут из их жизни и заменила их на обычный разговор друзей.

— И зачем ты так поздно отправилась гулять, Герм? — обыденно спросил Гарри Поттер.

— Мне не сиделось в школе, — устало ответила девушка, — Гарри, Рон, я очень устала, поэтому пойду спать. Передайте «привет» Джини. — Гермиона быстрыми шагами отправилась в школу, сейчас ей было необходимо поговорить с Малфоем и попытаться отделаться от чувства того, что она что-то забыла.

***

Драко нервно наворачивал круги по гостиной старост, не находя себе места. Мысли о Гермионе не покидали его. Где она? Что с ней? Он знал, что она обиделась на него утром, и, скорее всего, это послужило ее отсутствию и нежеланию появляться в гостиной. За весь сегодняшний день она ни разу не посмотрела в его сторону, что очень беспокоило парня, а еще его волновала мысль о том, где сейчас могла быть Гермиона.

Драко понимал, что утром напрасно вспылил, ведь Гермиона была права, они просто могли бы поговорить с родителями Малфоя и отменить помолвку, но даже и тут парень смог найти проблему. Он понимал свою вину, и с каждой секундой его совесть давила на Драко все больше и больше, Гермиона никак не появлялась, а значит, он очень сильно задел ее чувства, хотя старался себя сдерживать во время ссоры и не наплести ей что-нибудь в своем стиле. Когда Малфой злится, он, сгоряча, мог наговорить много чего, но при ней он всегда следил за своим языком.

И вот, все напряжение спало и кануло вспять, когда за спиной Драко послышался знакомый скрип открывающейся картины и стук каблуков о каменные плиты. Малфой вздохнул с облегчением. Это его Гермиона.

— Драко!

— Миона! — воскликнули одновременно оба.

— Я должна...

— ...кое-что сказать! — и опять синхронно воскликнули они. — Ты первая, — вежливо уступил Драко, делая приглашающий жест к дивану возле камина.

— Драко, ты не представляешь, как я счастлива!

— И что же случилось, что ты так счастлива? — бесцветным голосом отозвался блондин.

— Я переговорила с отцом... — она запнулась, вспоминая окончание разговора, в котором была вынуждена поддаться обстоятельствам, — и угадай, кто будет твоей женой?

— Ну? — выжидающе и глухо спросил Драко, не желая слушать ответ.

— Я, Драко! Это я! — радостно в полголоса восклицала девушка. Ее глаза светились от счастья.

Услышав это, Драко удивленно взглянул на Гермиону и смотрел на нее так, словно видел ее впервые, словно она — яркий лучик, целый мир. Мысли сами собой улетучились прочь, а по телу пронеслась волна счастья. Слизеринец вылупил глаза и собирался открыть рот и что-то сказать, но ничего не получилось, он только открыл рот, а потом закрыл его.

Гермиона, не теряя времени, прильнула к Драко, обняла его за шею, притягивая к себе, и поцеловала, а парень ответил на нежный и робкий поцелуй. Они медленно и лениво целовали друг друга.