Глава 1. Больше никогда

Глаза слепят софиты. Сердце стучит в унисон торжественной музыке, заглушающей ликующие возгласы. Оглядываюсь по сторонам: я на сцене, стою в окружении учителей и одноклассников, чьи восхищенные взгляды обращены ко мне. Кто-то хлопает в ладоши, кто-то поддерживающе треплет меня по плечу, а лучшие подруги отвешивают бесконечные комплименты наряду. Опускаю глаза: чёрное платье сидит идеально, так, словно было создано специально для этого момента, хоть, мне и кажется, что оно смотрелось бы куда уместнее на похоронах, нежели на выпускном. Когда директор школы протягивает аттестат, я забываю о платье, о ярких прожекторах и возбуждённой публике, и дрожащей рукой тянусь к заветной бумажке, как, вдруг...

Металлический звон разрезает пространство - выстрел. Пронзительный крик. Паника охватывает толпу. Бегу в её центр, но оказываюсь на школьном крыльце. Ледяной дождь портит причёску, хлещет по лицу, словно пытается вернуть меня в реальность. Пока вокруг бушует разъяренная стихия, стараюсь понять, что происходит, но падаю на холодный бетон, смягчая приземление руками, перепачканными кровью.

Прихожу в себя в своей спальне, в скомканной от метаний постели. Убирая с лица прилипшие волосы, думаю: «Приснится же».

♡♡♡♡♡♡

В школе моим любимым местом была столовая. Там на переменах мы ели греческие йогурты (в то время диеты были на пике популярности) и делились горячими новостями. Там прожигали молодость, когда наконец удавалось вырваться из душных кабинетов. Там могли делать всё.

Хочешь познакомиться с милым старшеклассником или просто разглядывать его, стесняясь подойти? Пожалуйста. А может, желаешь затеряться в толпе и сбежать с уроков через дверь для поставки продуктов? На здоровье. Сборище подростков в пубертатном периоде, сосредоточенных на своих интересах, коими выступали отношения, безудержное веселье, и ещё раз отношения: что могло быть лучше? Столовая – это, фуршет с бесконечным набором возможностей, где каждый способен найти блюдо по душе. Будь то новое знакомство, или обсуждение предстоящей вечеринки. Или пицца с подгоревшей корочкой и минимальным количеством колбасы. Столовая была нашим местом силы.

Поэтому, мы с подругами очень удивились, когда в начале учебного года, пошли купить себе что-нибудь из «кулинарных шедевров» нашей буфетчицы, а наткнулись на запертую дверь.

- Странно. Ладно, придём на следующей перемене. - Я пожала плечами.

Но не на следующей перемене, не на следующей неделе, столовая так и не открылась. Тогда мы решили поинтересоваться о происходящем у классной руководительницы:

- Девочки, помещение столовой теперь сдаётся в аренду. С этого года на ее месте откроется центр детской психологической помощи. Вы сможете бесплатно обращаться к специалистам, - Лидия Михайловна сдержанно объяснила нам причину, по которой мы остались без обеда.

Разочарованию не было предела:

- Этого не может быть! - Рина ударила кулаком по парте. - Вы не можете лишить нас места силы! Не можете лишить общения... еды, в конце концов.

- Рубина, держи себя в руках, - одернула её учительница. - Никто не лишает вас общения, а еды тем более. Завтра в холле установят торговый автомат, а когда откроют новый корпус, чью постройку теперь спонсирует центр, будет вам и столовая. - Лидия Михайловна подмигнула нам, и улыбнувшись, скрылась в дверном проеме, тем самым поставив жирную точку в споре, обречённом на поражение.

Ситуация патовая. Иных вариантов, кроме как смириться с потерей лучшего места для общественных собраний (по версии всей школы) не было. Какое-то время мы, как неприкаянные души, бродили по гудящим коридорам, не зная, куда себя деть. Искать понравившегося парня, теперь приходилось сверяясь с расписанием, вывешенным на стене, а тусовки планировать в укромных кабинках туалета, где никто не мог подслушать. Пока однажды не поняли, что больше так продолжаться не может. С того дня нашим новым убежищем стал актовый зал. «Место силы», «новая столовая» - его называли по-разному, но суть одна: он открыл для нас свои двери и стал символом сплочённости, настоящим центром школьной жизни.

В один из дней, когда волнения по поводу закрытия столовой уже стихли, я, Рина, Ева и Геля сидели на полу в зале, и обсуждали планы на вечер, состоявшие из пересмотра в сотый раз серий «Дневников вампира» и принятия тяжёлого, но жёсткого решения: кто же из братьев Сальваторе круче. Геля пообещала принести блокнот и письменно фиксировать плюсы и минусы парней. Намечалась своего рода научная работа по вампирской психологии. Но мне этот блокнот не понадобится. Я и без него могу раскидать по фактам почему Деймон лучше Стефана.

Сосредоточившись на жаркой дискуссии относительно вечернего перекуса (девчонки хотели заказать пиццу, но мы были на диете, и я выступала за йогурты), я не заметила, как к нам подошла Ника - наша одноклассница, дочка классной руководительницы.

- Лисса, - обратилась она ко мне, нервно накручивая на палец секущийся кончик длинных каштановых волос, - у вас вчера была туса, да?

- Ну, да, - ответила я, не понимая к чему она клонит.

- Не знаешь, Адам был там?

- Адам из параллельного класса? - Мы переглянулись с подругами. - Да, был. - Я вспомнила, что эти двое вроде как встречались. - А почему спрашиваешь? Не смогла прийти?

- Нет, - протянула Ника, теперь теребя ворот рубашки, - ты знаешь, меня не приглашают. А Адам сказал, что я не могу прийти, так как на всех не хватит места.

Мои губы собрались в тонкую линию:

- В следующий раз приходи, если захочешь. Скину тебе адрес.

- Серьёзно? Можно? - она затараторила. - Только, пожалуйста, напиши приглашение, а то вдруг меня не пустят, ладно?

- Хорошо, конечно, - я рассмеялась, - мы собираемся в следующий четверг. Я напишу. Потом добавила: - Не говори Адаму, что придёшь. Пусть это будет сюрприз.

Ника тихо ответила:

- Хорошо. Надеюсь, он обрадуется, - поблагодарив нас ещё несколько раз на прощание, она ушла.

Проводив её взглядом, подруги уставились на меня. Я вскинула брови в немом вопросе.

- Разве они ещё встречаются? - начала Рина.

- Вчера Адам был с другой, - добавила Ева. - Кстати, не видела её в нашей школе. Интересно, где она учится?

Я знала не больше их, поэтому ответила:

- Видимо встречаются. Урод. Мне жаль Нику.

Внезапный звонок прервал нашу беседу и вокруг поднялась суматоха. Все начали расходиться по классам, и мы влились в шумный поток, направляясь на занятия.

Когда мучительные уроки наконец закончились, разошлись по домам, договорившись о встрече у Евы. Скорее бы вечер! Будь моя воля, я бы ни на секунду не расставалась с подругами. Хотя... мы и так всегда вместе. В детском саду, в начальной и средней школе, а теперь и в старших классах – такие разные мы нашли друг друга еще до того, как научились завязывать шнурки. Изначально сойдясь на общей любви к лазанью по деревьям и строительству замков из песка, оставались вместе до сих пор, несмотря на то, что всё вокруг стремительно менялось – детские увлечения вроде собирания фантиков и игры в "резиночку" сменились на обсуждение последних модных трендов и симпатичных парней. Но наш квартет не имел не малейшего шанса распасться. Во всей Вселенной не существовало ничего, что могло бы сломать нас. Мы вместе – идеальная команда по спасению мира.

Рина – наш лидер, яркая, как бенгальский огонь, и общительная настолько, что, кажется, знает по имени каждого в школе. Рину обожают все, от вечно угрюмой директрисы до застенчивых первоклашек, а её красотой невозможно не восхищаться. Представьте себе девушку с обложки журнала, а теперь умножьте её притягательность на сто. Вот такая она. Густые завитые каштановые локоны обрамляют круглое лицо с крупными, по-детски распахнутыми глазами, в которых танцует сама жизнь. На её бледном лице всегда идеальный румянец, будто под тонкой кожей просвечивают нежные лепестки розы. Она – совершенная Барби из самой премиальной линейки, та, на которую все оборачиваются, невольно замедляя шаг. Рина – наш главный дипломат и переговорщик, благодаря ей мы настоящие звёзды школы.

Ева – ходячий суперкомпьютер, мозг команды, который просчитывает всё на десять шагов вперёд. Она строгая, иногда даже чересчур, и настолько ответственная, словно на её хрупкие плечи возложена судьба всего человечества. Учись мы в американской школе, она бы точно была капитаном команды по чирлидингу и главой оргкомитета одновременно. Её внешность – идеальное воплощение характера: взгляд темных глаз проникает в самую душу, не оставляя шанса на недомолвки. Прямые черные волосы с ровным геометрическим срезом по низу и такого же цвета острые брови, будто начерченные по линейке, придают ей вид неприступной богини, которая, тем не менее, всегда готова прийти на помощь.

Геля – бьющееся сердце, якорь, без которого группа точно раскололась бы на части. Чистейшая душа, ангел-хранитель, лишенный даже намека на злобу или цинизм. Она – наш эмоциональный компас, всегда указывающий на важность чувств, когда мы слишком увлекаемся логикой или амбициями. Её как котенка хочется взять на ручки и баловать, исполняя все желания, настолько нежна и сострадательна её натура. Иронично, что эта хрупкость заключена в оболочку готического стиля. Как-то раз, по совету Евы, Геля попыталась "сбалансировать" свою милую внешность и поведение, облачившись в черное. С тех пор ее гардероб – царство безразмерных лонгсливов, юбок с цепями, колготок в сеточку и тяжелых ботинок. Но даже эта мрачная броня не может спрятать ее истинную сущность: тонкие светлые волосы, часто украшенные причудливыми заколками, и бездонные голубые глаза – зеркало души святого, чью чистоту невозможно скрыть.

Ну и, собственно, я – наш вечный генератор хаоса (читай: идей). Мой мозг работает в режиме нон-стоп, выдавая порой такие креативные залпы, что подруги хватаются за голову. Я готова воплотить в жизнь любую, даже самую безумную идею, главное, чтобы кто-то согласился это «безумие» поддержать. Творчество – для меня не просто хобби, это моя суть, мой воздух, без него я не существую. И, кажется, мои длинные, нежно голубого цвета волосы – не просто пряди, а антенны, улавливающие сигналы вдохновения. С моим невысоким ростом (я, конечно, не самая высокая в команде), всегда нахожусь в гуще событий. А вздернутый носик, который я, к своему стыду, обожаю совать во все дела, только подчеркивает мою неуемную энергию.

В назначенное время я уже стояла на нашем излюбленном месте – у старой, чуть покосившейся от времени скамейки под раскидистым кленом. Осеннее солнце, не палящее, а нежно-золотое, грело спину, прогоняя остатки утренней прохлады. Ветер играл с моими волосами, причудливо их заплетая, а в воздухе витал тонкий, едва уловимый аромат последних цветов и влажной земли — это сочетание запахов было воплощением счастья и абсолютной, пьянящей свободы. Казалось, даже листья на деревьях шептались о том, что этот день особенный. Мы стали старшеклассницами. Новый статус ощущался как груз ответственности, но в то же время как приглашение к безграничным возможностям. В следующем году нас ждали экзамены, выпуск – важный этап, но сейчас... Сейчас мы могли просто быть, наслаждаться моментом, и удивительной смесью взрослой независимости с детской беззаботностью. Спустя пять минут, которые пролетели незаметно, подошла Рина, и мы двинулись в путь.

♡♡♡♡♡♡

- Фуу, что за поступок? Отвратительно, - мы с подругами сидели на диване и смотрели любимый сериал, когда Ева всплеснула руками от очередной выходки Деймона Сальваторе.

Геля поставила минус в блокноте напротив его имени.

- В этих подсчетах нет смысла, ведь только напротив его имени стоят минусы, - она отложила блокнот в сторону.

- Какие же вы душнилы, - высказалась Рина, - может он и плохой, зато с ним не скучно.

- Не скучно... В реальной жизни для Елены все бы закончилось печально, - парировала Ева.

- Может быть. Но разве ты не хотела бы встретить того, кто будет любить тебя вопреки всему миру? Запретная любовь – это, так романтично, - подключилась к разговору я. - К сожалению, в жизни так не бывает.

- В жизни всё бывает. Люди врут, манипулируют и жертвуют своими принципами ради любви. Это не романтика, а реальность для многих, - протянула Рина. - Ты просто пока не встретила того, кто заставит тебя поверить в невозможное.

- Тебе-то откуда знать? - округлив глаза, спросила я. - Мне всё равно ничего не светит. После истории со Львом, я смирилась с тем, что любовь существует для других, но не меня. Да, и прости, подруга, но твоя личная жизнь тоже не пестрит красками, - подытожила обречённо.

Рина отвела взгляд, но быстро исправилась, улыбнувшись. Перемена в её лице и то, как неловко она принялась разглаживать, невидимые складки на идеально выглаженном твидовом платье, не ускользнуло от меня. Поддразнивая, я на распев спросила:

- Или ты кого-то от нас скрываешь?

- Бред, - она махнула рукой, подсаживаясь ближе. - Кто у меня может быть кроме вас, девчат?

Рина притянула меня к себе, и я с готовностью обняла ее в ответ. В нос ударил свежий запах духов подруги – черная смородина. Поставив на паузу одну из моих самых любимых серий Дневников, Ева удобно расположила голову на моем правом плече, присоединяясь к объятиям, Геля проделала то же самое с другой стороны.

- Люблю вас. Никакая романтика не заменит нашу дружбу. Обещайте, что несмотря ни на что, мы всегда будем вместе, - прошептала Рина, крепче сжимая руки.

- Обещаем, - сказали Ева и Геля.

- Обещаю, - отозвалась я.

- Я тоже обещаю, - еле слышно всхлипнула она.

Слова, словно мягкий плед, окутали теплом, даря ощущение дома. Мир вокруг исчез, осталась только дружба - крепкая и искренняя. Волшебство момента было почти осязаемым. Но магию унес с собой телефонный звонок, нагло разорвавший тишину.Рина нехотя отпустила меня. Поговорив с голосом в трубке, стала собираться. Ждут дома.

- Идёшь?

Я кивнула. Уже поздно, и мама могла начать волноваться. Мы быстро покидали вещи в сумки, еще раз обнялись на прощание с подругами, и вышли на темную улицу. По дороге обсуждали планы на завтра, но Рина то и дело отвлекалась на телефон.

- Что-то не так?

Она отреагировала не сразу:

- Нет, все хорошо.

Продолжения не последовало, а я решила не расспрашивать. Не дойдя до нашего места, Рина остановилась.

- Ты иди, завтра спишемся, - бросила она мне.

- Эм, а ты куда?

- Я.., - казалось она пыталась что-то придумать, но потом просто сказала, - завтра расскажу. Не переживай, все хорошо.

Я сузила глаза и мотнула головой.

- Точно? Ты какая-то странная.

- Точно. Все отлично. Доверься мне.

- Ладно, - сдалась я. - Напиши, когда будешь дома.

- Напишу. Удачи. Пока. Люблю тебя. - Она немного нервно чмокнула меня в щеку.

- И я тебя.

Последний раз уточнив, всё ли в порядке, и услышав утвердительный ответ, я двинулась в сторону дома. На душе скребли кошки. Была глубокая ночь, редкие фонари тускло освещали дорогу, бросая жуткие тени на стремительно становящийся мокрым асфальт. Тяжёлые тучи заполонили небо и разразились дождём. Их мрачность отзывалась во мне. Тревога не отпускала: подруга не сказала, куда уходит, хотя между нами никогда не было секретов.

Оказавшись дома, первым делом смыла косметику, затем выслушала нотацию от мамы о том, что должна была вернуться раньше или остаться у Евы с ночёвкой. Покорно кивнув, извинившись, и поцеловав её перед сном, отправилась в свою комнату: разобрала сумку, скинула одежду и проверила телефон. Сообщений от Рины не было. Я легла в постель и решила набрать ее, но как только голова коснулась подушки, мгновенно уснула.

Проснулась ближе к обеду. За окном осеннее солнце, поглощенное плотными облаками, не могло пробиться сквозь плотную серую пелену, окутавшую город. Затянутые туманом улицы выглядели безрадостно и действовали удушающе. Мотивации подниматься не было, и я решила остаться в постели, спрятавшись под одеялом от подавляющего пейзажа.

Спустя полчаса все же взяла себя в руки и вышла на кухню попить воды. За столом сидела мама и её вид заставил меня напрячься. Она выглядела так, словно ее укусил вампир: от лица отлила кровь, оно было бледным, как свежий снег, глаза покраснели, а губы и руки тряслись, выдавая нервозность. Она крепко сжимала телефон, но, заметив меня, убрала его.

- Мам, что случилось? - Меня захлестнула волна паники.

В уголках маминых глаз скопились слезинки. Она попыталась сдержать их, но безуспешно. Каждая секунда лишь усиливала моё волнение, готовое вот-вот выплеснуться наружу.

- Не молчи. Пожалуйста, скажи что-нибудь, - я взяла её за руку.

Она сделала то же в ответ и осторожно произнесла:

- Дорогая, присядь.

Я послушалась, потому что ноги отказывались держать меня.

- Доченька, - продолжила, сжимая мою руку, - этой ночью кое-что случилось.

Сердце ушло в пятки, а голова запульсировала. На глаза накатились слезы. Хотя мама ещё не закончила, я уже догадывалась, что будет дальше.

- Рина, твоя подруга... - она запнулась, - утром её нашли мёртвой недалеко от дома.

Слова, которые звучали так, будто были собраны в случайном порядке, впились в меня как острые осколки. Заставили думать, что я ещё сплю. Это – кошмар, липкий, удушающий кошмар! Мозг отчаянно цеплялся за мысль, что мне лишь нужно проснуться, чтобы всё стало на свои места. Но холод, пронзивший до костей, и бешено колотящееся сердце говорили об обратном. Я рванула руку из маминой и вскочила, ощущая, как земля уходит из-под ног. На выдохе, больше походящем на стон, бросила:

- Ты врёшь. - И пошла в комнату.

Тело не слушалось, словно стало чужим: споткнувшись на ровном месте, я едва не упала в коридоре. Перед глазами плыло, и опустившись четвереньки, я с трудом заползла в свою комнату. Казалось, ещё немного - и потеряю сознание, что было бы облегчением. Если усну, очнусь в привычной реальности, где нет места таким новостям. Но не добравшись до кровати, я отключилась на полу, утонув во мраке.

Придя в себя, не сразу поняла, что лежу в своей постели. Воспоминания обрушились, принеся с собой невыносимую боль. Открывать глаза не хотелось – меня охватил страх, ведь сон мог оказаться не сном. Собравшись с духом и убедив себя, что все в порядке, а ужас, что мне приснился, был лишь плодом воображения, вызванным переживаниями за подругу, я решилась открыть глаза. В комнате царила полумгла, за окном неустанно лил дождь, а на стуле рядом с кроватью сидела мама. Выглядела она все так же плохо.

Мысли метались, не находя ответов, давили на виски, сжимая голову, готовую взорваться. Я затряслась всем телом, не сдерживая слезы, которые стекали по щекам. Что произошло? Почему так? Почему с ней? Это правда? – вопросы отдавались в голове глухим эхом, лишая покоя.

Я знала, что правда. Чувствовала. Но не могла поверить. Всё моё естество молило о том, чтобы сейчас она вошла в комнату, и, смеясь над моей глупостью, сказала, что это нелепая шутка. Но постепенно приходило осознание: она никогда сюда не войдёт.

Никогда. Я больше её не увижу. Больше не смогу обнять. Поговорить с ней. Посмеяться над тем, что было только нашим.

Как жить, когда в мире нет её?