9 глава. Месяц веселья.

Хантер

Я был максимально зол.Не просто раздражён — в бешенстве. Такое, когда кровь шумит в ушах, а челюсть сводит от злости. Я реально думал, что у нас какое-то паршивое, но всё же перемирие. Ха. Хрен тут плавал. Эта мелкая, чертова сука меня подставила.

Стоял, как придурок, смотрел на этот долбаный пакетик на тумбе — и знал, что отец теперь точно сомневается, с кем я там водился. Хотя я даже не нюхал дерьмо уже сто лет. Её курение не считается.

— Ты в своём уме, Хантер? — орал он, но я уже почти не слышал.

Где-то в углу поля зрения — её силуэт. Поднимается по лестнице. Спокойно, размеренно. Ни разу не оглянулась. А потом — всё-таки бросила взгляд. Быстрый. Уверенный. Как точка в конце предложения.Я сразу понял. Это она. Только она могла залезть в мою комнату, найти, сунуть куда-то там, сделать так, чтобы нашли.Холодно. Жёстко. Почти восхитительно. Почти.

И это после того, как я...

Да к чёрту.Эта игра закончилась.Я не из тех, кто прощает подставу.Хочешь войны? Получишь.

Отец наказал меня.Месяц без права выхода. Ни тачки, ни тусовок, ни тренировок. Заебись просто.Я хлопнул дверью так, что в стене дрогнуло зеркало.

Сидеть взаперти, как шавка на привязи, пока эта сучка разгуливает с высоко поднятым подбородком? Нет уж.Я сжал кулаки, глядя в окно.Этот месяц будет насыщен. Я позабочусь об этом.

И вправду — он таким и стал.Мы не просто перешли черту — мы сожгли мосты, прыгнули в огонь и подкинули туда бензин.Мы встали на открытое поле войны.И я собирался победить.Красиво, грязно, больно.Главное — с эффектом.

Ночью я попросил Кэпа прийти ко мне.Он, как долбанный альпинист, лез ко мне через окно — потому что дверь для нас уже не вариант.Я сидел на подоконнике, ощущая себя гребаной принцессой из башни. Только без платья. Хотя, с моей удачей — недалеко.

— Вкратце, — начал я, когда он перебрался через раму, — она меня подставила.Кэп почесал затылок и отвел взгляд.

— Ну... это я ей его принес.— Чего?! — вскрикнул я и тут же прикусил язык.Тихо. Отец рядом. Никакой агрессии. Дыши, Хантер, дыши.

— Я думал, — Кэп поднял руки в сдающемся жесте, — ну она сигу курила, типа... прикурит и ляжет спать.— Ты, блядь, серьёзно?! — прошипел я, подлетая к нему. — Она взяла его и подкинула мне! Мне, Кэп! Под матрас! Каким дегенератом вообще надо быть!

— Ну, может, она просто бесится...— Она перешла черту. И теперь, брат, я в игре.

Я сел обратно на подоконник.Стукнул кулаком по стеклу.Если она думает, что это было круто — то пусть пристегнётся. Потому что теперь я её заставлю играть по моим правилам.

— Ты принёс, что я просил? — я протянул руку, даже не глядя.Кэп молча положил мне в ладонь коробку. Маленькую, чёрную. С острым смыслом.— Спасибо, — коротко бросил я, осматривая содержимое.— А это не... ну, жёстко? — пробубнил он, пока я убирал коробку в ящик стола.— Куда лучше, чем наркотики, — хмыкнул я, закрывая ящик на ключ.

Он пожал плечами, как обычно не став вникать в моральную сторону вопроса, и шмякнулся на мою кровать, закинув руки за голову.— Короче, у меня новая девушка.— Поздравляю, — буркнул я, закатив глаза.— Уже второй день вместе. Это прям серьёзно. Думаю, пора дарить ей свои носки.— Звучит как обручальное кольцо, — я усмехнулся, садясь на стул.— Бро, если она выдержит мою мачеху и мой завтрак — женюсь. Или хотя бы подпишу её имя на капоте.

Он что-то щебетал дальше, а я уже не слушал.В голове крутилась только одна мысль: Ванесса, держись. Ты сама это начала.

Кэп ещё немного поболтал про свою «любовь всей жизни», выхваляясь, как она ему вчера лайкнула фотку с восьмого класса, и наконец свалил.

Я же направился в общую ванну. Тихо, чтобы ни один скрип не выдал моих намерений. Открыл шкафчик — её шампунь, розовый, с дурацкими блёстками, как у принцессы из мультика. Ну идеально же.

Высыпал внутрь красную сухую краску. Такая, что проявляется только на влажных волосах. Пусть станет помидором. Тушь не потечёт — так хоть волосы засияют.Закрутил крышку, встряхнул. Всё как надо.

— Удачи тебе,куколка, — пробормотал себе под нос и вышел с чувством выполненного долга.

Война — это не прогулка в парке.

Когда я завтракал в кругу «семьи» — отец в костюме, Клара с идеально уложенными волосами — с верхнего этажа донеслись маты. Много. Громко. С выражением. Я хмыкнул, у отца с мачехой глаза на лоб полезли.

— Что за чёрт там происходит? — выдохнула Клара, аккуратно отставляя чашку.

Я сделал невинное лицо. Типа сам в шоке.

Через минут десять на лестнице появилась она. И я не выдержал — заржал в голос. Волосы были не просто красными. Они были розовыми. Как жвачка. Как единорог. Как позор.

— Это ты, кретин! — взвизгнула она и налетела на меня, как ураган. Я не успел даже откинуться, как оказался на полу, а её ногти уже царапали мне щеку.

— Ты сдурела?! — заорал я, пытаясь отбиться.

Она вырвала у меня прядь волос — реально вырвала! — и я взвыл.

— Дети! — закричала Клара, вставая.

— На места! СЕЙЧАС! — рявкнул отец так, что мы оба замерли.

Сели. Я потрёпанный, с алой полосой на щеке. Она — злая, как сатана. Под столом прилетел пинок в голень, и стол реально качнулся. Я чуть не выплеснул себе апельсиновый сок в лицо.

— Думаешь, ты смешной? — прошипела она сквозь зубы.

— Очень. — Я ухмыльнулся. И стоило мне моргнуть, как её вилка оказалась опасно близко к моей руке.

Этот завтрак обещал быть... бодрым.

Отец тяжело поставил вилку на стол и провёл рукой по лицу, будто собирался считать до десяти. Или до тысячи — по количеству наших с Ванессой стычек.

— Я не потерплю драк в своём доме, — наконец выдавил он, глядя на нас строго. — Ни под каким предлогом. Ясно?

Я усмехнулся, а Ванесса, скрестив руки на груди, закатила глаза. Слова влетели в одно ухо и вылетели из другого.

Клара смотрела на волосы Ванессы с выражением ужаса, будто та пришла на завтрак с отрубленной головой.

— О боже... — прошептала она. — Не волнуйся, дочка, сегодня я запишу тебя к парикмахеру. Самому лучшему. Всё исправим.

— Исправим? — огрызнулась Ванесса. — Это теперь часть моей личности.

И когда Клара отвернулась, заботливо шепча что-то отцу насчёт "специалиста по колористике", Ванесса резко подалась вбок и ущипнула меня. Не просто ущипнула — выгрызла мне бок. Я вскинулся, едва не опрокинув стакан.

— Ты чё, бешеная?! — зашипел я, сдерживая мат.

— Считай, это только начало, — так же тихо бросила она, с ангельской улыбкой и волосами цвета зефирки.

Я понял одно: пока она розовая — мне точно не жить спокойно.

В школу мы с Ланой ехали вместе, на моей машине. Отец разрешил ездить в школу и сразу домой. Какое благородство. Она трещала без умолку про свой новый топ и какую-то тупую размазню из параллели, но я слушал её в пол-уха. Мысленно я был где-то далеко. Точнее — на пределе. Месяц домашнего ареста прошёл, но я всё ещё чувствовал, как кожа горит от воспоминаний об утреннем шизо-шоу с криками о помощи в спальне , море пауков и её попытками оторвать мне лицо сразу после этого. Но это была месть за спущенное колесо на той неделе.

И ладно бы на этом всё закончилось.

Как только мы свернули на школьную парковку, меня словно по затылку ударило.

— Что это?.. — Лана вытянула шею вперёд. — Хан, там на лобовике... это ты?

Я вылез из машины.

И замер.

Каждая. Чертова. Машина. Была заклеена листовками. Стены. Деревья. Столбы. Даже на школьной уличной доске объявлений висело.

    Хантер, 19 лет. Ищу доминанта-друга на ночь. Не меньше 30 см. Фото по запросу. Писать в личку.

Фото? Мое. С пляжа. Без футболки. Подрезано аккуратно, но узнаваемо.

Гул по двору стоял, как на стадионе. Смех, шёпот, вспышки камер.— Чёрт... — Я рванул к первой машине и начал сдирать наклейку. Бумага не отрывалась нормально — размокла от утренней росы, и рвалась клочьями. — Сучка...

Лана стояла в сторонке, округлив глаза.— Скажи, что это не ты правда скинул такое фото...

Я обернулся на неё с выражением «ты серьёзно сейчас?», но она уже набирала подруге голосовушку.

Толпа сгущалась. Кто-то улюлюкал. Кто-то уже нёс мои «анкеты» в здание.

Я знал, кто это. И когда.Ванесса приехала раньше. Она и её две бешеные подружки Поларисы.

Я сжал зубы.

Окей, Ванесса. Играем в грязные игры?Тогда давай по-взрослому.

Она сидела на бетонном парапете у входа, с бумажным стаканчиком в руках и ногой покачивала в такт музыке в наушниках. Волосы черные. Она перекрасила их на днях. Белая рубашка нараспашку, под ней — короткий топ. Юбка выше приличий. И довольная ухмылка, как у кошки, которая только что загнала мышь под шкаф и теперь ждет, пока она взвоет.

Я сдернул ещё одну листовку с фары и направился к ней.

Она заметила меня ещё издалека. И, конечно же, не подвела.

— О, добрейшее утро, Хантер. Слышала, ты теперь в активном поиске? — с притворным участием хлопнула ресницами. — Ты хоть метку скидывай, чтоб знали, куда писать.

— Убери это. — Я сжал листовку в кулак и протянул ей. — Сейчас же.

— Уже поздно, милый. Они у всех в телефонах. — Она потянулась, зевая, будто ей скучно, и добавила, глядя мне в глаза: — Ты бы знал, сколько девчонок в восторге. Не знала, что ты такой экстравагантный. Хотя... я должна была догадаться.

Я подошёл ближе. Склонился к ней, чтобы никто не слышал.

— Ты думаешь, ты победила?

— Я знаю, что ты бесишься. А это уже победа.

Я ухмыльнулся.— Хорошо. Тогда жди. Это была война? Или ещё только разминка?

Она прищурилась.— Хантер, милый. Мы только разогреваемся.

— Хан, ты чё как тень после школы ходишь? — Винс хлопнул меня по плечу, а потом закинул на спину свой рюкзак. — Слушай, у меня идея.Я лениво бросил на него взгляд, уже предчувствуя очередную блестящую мысль.

— Вечеринка. Сегодня. Мой дом в лесу, ну ты помнишь, тот, что с джакузи.Он подмигнул.— Природа, шашлычки, алкоголь, музыка, девушки. Ты, я, Кэп... может, даже она.

Он не назвал её имя, но мне и не надо было. Я почувствовал, как челюсти сжимаются. Конечно же, она будет. Та ещё актриса. После всех её выходок, она не пропустит шанс покрасоваться у бассейна, словно невинное солнце в майке без белья.

— Не знаю, — буркнул я, но внутри уже зреет план.— Ты придёшь. Знаю тебя, — самодовольно усмехнулся Винс. — А я пока схожу закуплю пейнтбольные патроны с краской. Поиграем.Он рассмеялся, и я хмыкнул в ответ. Он даже не подозревал, насколько вовремя его идея.

Мы приехали первыми. Чёрный «Вранглер» Винса, нашпигованный динамиками, свернул с асфальта и поехал по гравийке, к старому, но ухоженному дому его родителей. Он стоял, как в кино: трёхэтажный коттедж с огромными окнами, деревянной отделкой, балконом на втором этаже и верандой, с которой можно было видеть озеро между деревьями. Сосны качались от лёгкого ветра, и казалось, будто лес знал — сегодня будет нечто.

Я вышел первым, втянул в себя запах — костра, мокрой земли, остатков летнего тепла. На веранде уже стояли сложенные ящики с пивом, текилой, ромом. Кто-то из друзей Винса заранее заехал и разложил колонки на триногах. Они уже были подключены и гудели чем-то медленным, басовым — предвечеринка, настроение разогрева.

— Жить тут хочу, — пробормотал Кэп, скинув рюкзак на крыльцо. — Чистый воздух, хавчик и ноль взрослых.— Только не забудь, как ты орёшь по утрам, — сказал я и хлопнул его по плечу. — Идём помогать.

К пяти вечера машины начали стекаться. Кто-то приезжал с парами, кто-то с кальяном, кто-то со своей колонкой и дикой уверенностью, что его треки самые лучшие. Хлопали багажники, из которых доставали пакеты с алкоголем, складные кресла, даже какую-то светодиодную фигню, которую уже начали развешивать на деревья.

— Тусим до утра! — орал Кэп, прыгая в бассейн прямо в одежде, отчего вокруг разлетелись капли, как брызги шампанского.Девчонки завизжали, кто-то швырнул в него полотенце, музыка стала громче, запах маринованного мяса с мангала начал мешаться с дымом электронок, и всё это плыло в воздухе, как сон.

Я наблюдал с террасы, допивая пиво. Пацаны ржали рядом, обсуждая, кто из девчонок уже не на ногах. Было шумно, тепло, и всё медленно начинало накрывать ощущением, что сегодня произойдёт нечто сочное.

И вот она приехала.

Белая «Хонда» затормозила у въезда, и из неё, как из рекламного ролика, вышло золотое трио . Элен , Илан и, конечно, она. Ванесса. Словно специально — в короткой чёрной юбке, белом кроп-топе и с этим видом... «я знаю, как ты на меня смотришь».

Я не двинулся. Просто смотрел.

Элен что-то кричала, смеясь, Илан уже достал бутылку мартини прямо из сумки и пил из горлышка. Винс, заметив Элен, аж выбросил в кусты сигарету и пошёл ей навстречу с самым мерзким «братским» выражением лица.

— Ну здравствуй, праздник.

Я медленно спустился с террасы и пошёл к бассейну, наблюдая за Ванессой краем глаза. Она оглядывалась вокруг, как будто искала... не меня, точно. Но знала, что я увижу. Она всё делает напоказ. Всегда.

И это хорошо. Потому что я люблю шоу.

Вечеринка шла своим чередом — всё как всегда: алкоголь потёк рекой, музыка разрывала колонку, кто-то орал, кто-то уже лежал в шезлонге лицом в небо, не шевелясь. Элен куда-то пропала с Винсом — по глазам понятно, что не лимонад пить ушли. Ну да, она всегда любила открывать рот на публике — буквально. Я лишь хмыкнул, качнув головой.

Илан всё ещё крутился вокруг Ванессы, как потерявший ориентацию комар. Она сначала снисходительно позволяла, но потом что-то пошло не так. Они стояли недалеко от костра, и я даже не слышал слов — но видел лица. Его — перекошенное, нервное. Её — холодное, стальное. Что-то вбросила. Кажется, резко. И всё — разворот на каблуках и в сторону леса.

Я усмехнулся и медленно встал, отряхивая штаны.

— Опа. Побежала.

Подошёл к Винсу, который как раз вышел из дома и стал доставать из багажника чёрный ящик.

— Чё это?

Он ухмыльнулся и, не поднимая взгляда, сказал:

— Только не стреляй в лицо, понял?

Открыл ящик — внутри были красковые пистолеты. Оружие радости, ага. Винс уже начал раздавать их всем подряд — девчонки визжали, парни как дети на Рождество. Кто-то тут же начал палить в подругу, которая с криками унеслась в дом, держа в руках бокал с сангрией.

— Поймай свою принцессу, — подмигнул Винс, вручая мне один из пистолетов. — Только учти — она, похоже, в боевом настрое.

— Отлично, — ответил я, крутя оружие в руке. — А я скучал по охоте.

Вокруг уже несло дурью и счастьем. Пена, краска, хохот. Кто-то из девчонок пробежал мимо, уже вся в зелёном, как будто в детский сад на праздник красок зашла.

А я направился в лес.

Не торопясь. Плавно. С улыбкой.

Она шла одна. Я знал. Она думала — спряталась. А я — знал её маршруты, знал её логику. Ванесса не убегает — она устраивает шоу. А значит, ждёт, чтобы кто-то вышел на сцену.

И вот я. Занавес. Начинается вторая часть спектакля.