Глава 4

Алёна.

Мы с девочками зашли к Ленке и потеряли счет времени: примеряли разные наряды, болтали о намечающейся вечеринке, смеялись и ели вкусное печенье, которое приготовила тетя Наташа - мама Лены. Я и не заметила, как меня отпустило напряжение, связанное с Узловым, но полностью выкинуть из головы его не удавалось. Я то и дело думала о том, придет ли он на вечеринку. Хотя стоп! Какая мне разница? Плевать на него. Этот странный тип постоянно выкидывает какие-то фокусы, меня это уже достало... Чего он добивался? Я не могла понять его мотивов. Если я ему нравлюсь - пусть скажет мне это в лицо, а не делает мне мозги. А если он просто достает меня от скуки - то пусть катится к чертовой матери со всеми своими приколами.

Да и вообще, день сегодня был какой-то сумасшедший. Столпотворение на линейке, выходки Узлова... Еще и Ленка заподозрила меня Бог знает в чем, когда Костя пристал ко мне с вечеринкой. Это было видно по ее взгляду, но она тактично не стала ничего спрашивать при девчонках, хоть и пыталась намеками вывести меня на откровенность. Моя лучшая подруга видела меня насквозь и чувствовала мое смятение.

Про нас с Ленкой всегда говорили, что мы не разлей вода, так оно и было на самом деле. Она перевелась к нам в школу в шестом классе и мы как-то сразу подружились. Мои родители недолюбливали ее за яркие наряды и макияж (впрочем, как и Вику), но плевать я на это хотела. С Викой и Таней мы были знакомы с первого класса. Они хорошие подруги, понимающие и верные. Но когда они внезапно начали приставать с распросами у Ленки дома, я готова была придушить их на месте.

- Ален, давай колись! Что у вас с Узловым? - первой не выдержала Вика. Она всегда знала все обо всех и ей доставляло жуткое неудобство, если она пропускала что-то интересное.

- Что значит «у вас с Узловым»? - я недоуменно посмотрела на Вику.

«Ну вот, началось!»

- А то и значит! Он так на тебя смотрел, как будто хотел сожрать. - подхватила Танька и добавила: - Это точно неспроста, учитывая, что он вообще никак ни на кого не смотрит.

- Ничего у нас нет и быть не может. У него просто шуточки дурацкие. - я изо всех сил пыталась изобразить равнодушие на своем лице, но правда заключалась в том, что я не была равнодушна, я была в бешенстве.

- Ой, Аленка, будь осторожна, он такой странный. Мне кажется, вот про таких потом показывают по телевизору, как они убили и расчленили множество людей, - сказала Вика с выражением крайней озабоченности на милом личике.

- Точно, у меня от него мурашки бегают, - подтвердила Таня. Ленка же в нашем разговоре не участвовала, она просто сидела, глядя на меня в упор и считывая каждую эмоцию на моем лице.

- Девочки, давайте сме... - не успела я договорить, как Вика перебила меня на полуслове.

- Он тебе нравится! - воскликнула она в предвкушении, наверное, какой-то супер-истории.

- Нет!

«Да!» Я начинала раздражаться. «Это уже слишком».

- А вот и нет! Лен, а ну ты скажи, нравится он нашей Аленке? Узлов этот! - продолжала гнуть свое Вика, Таня же притихла и смотрела на меня с ужасом.

- Понятия не имею, зачем вы пристали к Алене. Никто ей не нравится и ничего у них нет, правда же? - Лена посмотрела мне в глаза, на ее лице было написано, что она не поверила ни одному моему слову.

- Именно! - ответила я, не прерывая зрительного контакта, при этом я уже понимала: когда мы останемся с Леной наедине - я просто так не отделаюсь.

Потом разговор свернул в более безопасное русло и мы не заметили, как стало вечереть. Я была вынуждена со всех ног лететь домой, предварительно смыв у Ленки косметику и переодевшись.

Хоть мне и приходилось придерживаться строгих отцовских правил, в целом на судьбу я не жаловалась. Мы жили хорошо, у отца была ферма за городом и производство колбас из фермерских мясопродуктов. Петра Григорьевича Монастыршина все знали как человека с большой душой, он актино финансировал церковь, помог им с ремонтом и даже построил воскресную школу для детей. Также его уважали за приверженность вере и за его строгость по отношению к себе и к своей семье, считая это какой-то добродетелью.

Мама была домохозяйкой. По утрам она вставала раньше всех и сразу начинала хлопотать на кухне. В свободное время вязала и вышивала. Два раза в неделю учила девочек из воскресной школы вязать всякие шерстяные изделия. Мама была очень набожной, молилась несколько раз в день, таскала домой святую воду, причищалась едва ли не каждую неделю. Также обо всех моих провинностях она докладывала отцу и только он решал, какова будет мера наказания.

Сегодняшнее опоздание не станет исключением, я была в этом уверена.

Поднявшись на свой этаж, я достала ключи и отперла дверь в кватиру. На пороге меня уже ждала мама.

- Алена, ты где была так долго? - спросила мать с той интонацией, которая означала, что сегодня за ужином меня ждет допрос.

Вообще, мои родители устраивали такие допросы по любому поводу и конечно же, у них я всегда оставалась виновата. Меня наказывали за самые разные проступки. Наказанием обычно служили домашний арест или отбирание телефона на несколько дней, а часто и то, и другое. Иногда меня могли ударить, но это случалось редко. Но самым обидным было то, что мать никогда не пыталась быть мне другом, мы не говорили по душам, не смеялись во время готовки или других совместных занятий. Не было и рассказов о ее молодости, словно она уже родилась такой чопорной и покорной. Она ни разу за меня не вступилась, даже когда отец выпорол меня проводом от утюга из-за того, что ему показалось, что я украла деньги из маминого кошелька. Надо ли говорить, что я их не брала? Мне так хотелось, чтобы мама была хоть отчасти похожа на тетю Наташу. Та всегда была на Ленкиной стороне, понимающая и любящая - идеальная мать. Моя же являлась любящей и понимающей только для отца. Кажется, что стих из библии «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу» въелся ей под кожу еще с молоком матери. Сама же я отношусь к библии с огромным скептицизмом. С одной стороны она учит любить мир, окружающих, быть нравственным и порядочным человеком. С другой стороны, все это написано людьми, а люди зачастую лгут. Библия, как и религия в целом, не более, чем способ управлять людьми, как мне кажется. Но это не значит, что я не верю в Бога. Верю и молюсь искренне, но никогда никому в этом не признаюсь.

Из глубокой задумчивости меня вывел вопросительный взгляд мамы, которая все еще ждала ответа. К счастью, я уже придумала, как выкрутиться из ситуации с опозданием.

- Простите, мама, - сделав самое невинное выражение лица, я осторожно чмокнула мать в щеку. Объясняться с ней все равно бесполезно, так что я просто разулась и проследовала в свою комнату.

- Переодевайся и помоги накрыть на стол. Отец скоро приедет. И да, я ему обязательно расскажу, что ты полдня где-то шлялась. - сурово кинула она мне вслед.

«Ну кто бы сомневался».

Моя комната находилась в самом конце коридора. У нас была большая пятикомнатная квартира с огромной кухней. Внутри наше жилище можно описать несколькими словами: дорого, вычурно, безвкусно. Несмотря на то, что мой отец был готов с пеной у рта доказывать, что все мирское это тлен, а материальное от лукавого, все же предпочитал катать свой святой зад на Мерседесе, а квартиру купил в элитном жилом комплексе.

При планировке ремонта мать решила, что по поводу моей комнаты меня спрашивать не обязательно. Поэтому стены были выкрашены в ужасный персиковый цвет, на потолке была лепнина и вишенкой на торте стала мебель с отделкой золотого цвета в стиле барокко. Моя комната больше подходила дочери циганского барона, а не святого колбасника.

Но у всего есть свои плюсы. Это был мой собственный островок, где я наконец-то становилась сама собой. Не школьной красавицей, ни добродетельной христианкой, а просто Аленкой. Аленкой, которая хочет нормальную семью, которая мечтает сбросить с себя давление отца и задышать полной грудью, почувствовать краски жизни. Но, пока это было невозможно - приходилось изворачиваться, чтобы получить эти несчастные крохи свободы.

С этими тяжелыми мыслями я достала из шкафа домашнее платье, которое больше напоминало наряд монахини, и стала переодеваться. Когда я сняла блузку, то обнаружила, что на шее отсутствовала цепочка с крестиком.

Вот теперь я точно была в ужасе! Паника накатывала на меня с бешеной силой. Я начала судорожно трясти вещи, проверять сумку и даже порылась в волосах, на случай, если крестик зацепился и каким-то мистическим образом запутался в них. Но, конечно же, как на зло, его нигде не было.

«Отец меня прибьет».

Ну что ж, ничего не поделать, нужно было идти накрывать на стол, отец с минуты на минуту должен был вернуться с работы.

Я вышла из комнаты и направилась в гостиную с ощущением, будто иду на собственную казнь. Гостиная у нас была совмещена со столовой. В обеденной зоне располагался большой овальный стол из массива, кремового цвета, на двух огромных ножках, напоминающих колонны, украшенный все тем же золотом. По бокам стояли стулья ему в тон. Я начала сервировку. Мать сквозь зубы раздавала мне указания, в остальном же со мной не разговаривала, впрочем, как и всегда. Она была любезна со всеми, кроме меня. Даже Оксанку как будто любила больше, когда та жила с нами. Сейчас же о сестре даже не вспоминали, все совместные фотографии были спрятаны глубоко и надолго, будто ее никогда и не было.

Время уже приближалось к семи тридцати, когда я услышала, как в замочной скважине проворачивается ключ. Приехал отец. Он зашел в квартиру, начал разуваться и мама сразу же побежала его встречать.

- Здравствуй, Петенька. - услышала я из прихожей мамин голос. Меня никогда так не приветствовали. - Как прошел день?

- Слава Богу, Галина. - устало ответил отец. - Я проголодался, что у нас на ужин?

- Борщик сварила и котлетки сделала на пару, как ты любишь с пшеничной кашей, - лебезила мать, словно курица перед своим цыпленком.

Я перестала вслушиваться в их разговор, меня раздражала мамина манера общения с главой семьи. Мои мысли крутились вокруг потерянного крестика и я решила, что после ужина, когда меня отпустят в свою комнату, позвоню Ленке и спрошу, не забыла ли я крестик у нее дома. Может цепочка порвалась, когда я переодевала блузку?

Мысли прервал отец. Он вошел в гостиную, уже переодетый в домашний халат. Отец был высоким, со светло-русыми волосами и небольшой лысиной на макушке. В последние годы он стал набирать вес и заработал себе панкреатит, поэтому мать готовила исключительно то, что ему можно было есть по состоянию здоровья. А это значило, что у нас дома была только здоровая пища: вареная, пареная, без соли, сахара, консервантов и ГМО.

- Здравствуй, Алена. - поздоровался отец в своей обычной манере и сел во главе стола. - Как прошел первый день в школе?

- Здравствуйте, отец. - тихо произнесла я в ответ. - Спасибо, хорошо.

Вообще этот дурацкий официоз раньше меня бесил. Я не понимала, почему остальные дети общаются со своими родителями легко и непринужденно, а мы с сестрой разговаривали с ними будто чужие. Со временем я перестала задаваться такими вопросами, понимая, что это придурь не одного поколения по отцовской линии. Он рос в глубоко набожной семье и перенял образ мышления своих родителей.

Мы с мамой сели за стол, отец сложил руки в молитвенном жесте и торжественно произнес:

- Давайте поблагодарим Господа за ужин и за то, что мы провели этот день с пользой во славу Божью! - он закрыл глаза и мы с мамой последовали его примеру.

Неожиданно, прямо во время молитвы, телефон издал звуковой сигнал, означающий, что мне пришло сообщение. Я совсем забыла отключить звук, поэтому поспешно засунула руку в карман и постаралась наощупь найти кнопку, чтобы поставить телефон на виброрежим. Отец открыл глаза и метнул злобный взгляд в мою сторону, от чего я сжалась в комок. Конечно же он заметил мою возню с телефоном.

«Просто супер! Кто бы ты ни был, я тебя прибью!» - мысленно обратилась я к отправителю сообщения.

- Аминь! - хором проговорили мы и понеслось...

- Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты оставляла телефон в своей комнате? - строго спросил отец. - За ужином не место и не время сидеть в телефоне!

«Ага, как будто бы я в нем сидела».

- К тому же я знаю, что сегодня ты сильно задержалась со школы! Первого сентября ведь нет никаких уроков! Где ты была?

- Простите, отец. - робко извинилась я за телефон. - Мы с девочками зашли к Лене после школы. Я не видела Таню и Вику почти все лето, очень по ним соскучилась. Таня просила передать вам привет от ее родителей. - это была моя хитрость: стоило прикрыться Таней, и все сразу становилось хорошо.

- А, так ты была с Таней? Тогда все нормально, она хорошая девочка и не даст тебе наделать глупостей. - с одобрением заметил отец.

«Ну да, конечно!» - у себя в голове я закатила глаза и расхохоталась, вспоминая, как в девятом классе Таня принесла в школу домашнее вино. А еще она часто бывала зачинщицей побегов всего класса с последних уроков.

- Галина, все очень вкусно, ты молодец. - похвалил отец маму и дальше мы уже ели молча.

Когда мы закончили трапезу и поблагодарили Бога за еду, я, как обычно, начала убирать со стола, в то время как родители разговаривали на свои взрослые темы.

Я потянулась за приборами и случайно задела отцовскую вилку. Она со звоном упала на пол, привлекая ко мне внимание родителей.

К своей величайшей глупости я наклонилась за вилкой таким образом, что мама заметила отсутствие цепочки на моей шее; она всегда была слишком внимательна к мелочам.

- Алена, где твоя цепочка с крестиком? Ты что, сняла ее? - возмутилась она. Честное слово, если бы ей сказали, что завтра конец света, она бы и то так не ужаснулась.

- Я... наверное забыла ее в комнате на тумбочке, когда ходила в душ. - я начала придумывать на ходу, понимая, что все мои объяснения потерпят крах, если родители сейчас надавят сильнее, потому что нет на тумбочке никакой цепочки и крестика тоже нет.

- А телефон ты значит не забыла? - вмешался отец.

- Отец, это вышло случайно, я просто забыла... -

- Что-то ты сегодня слишком забывчивая! Забыла крестик, забыла убрать телефон, забыла вернуться домой вовремя! - продолжил отчитывать меня отец, набирая обороты. - Ты непутевая и безответственная дрянь! Пойди и надень крестик сейчас же!

Я застыла как вкопанная, со страхом в глазах, не способная проронить ни слова. Его оскорбления больно били по мне, но сейчас я больше боялась того, что меня запрут дома и плакал мой поход на вечеринку.

- Ну и что же ты стоишь? Давай, иди, живо! - не унимался отец.

- Я не... я не знаю где крестик. Скорее всего цепочка порвалась. - быстро капитулировала я. Меня начинало трясти, глаза увлажнились, а в горле наростал ком.

- Еще и лгунья! Что за девка! И что нужно было сделать, чтобы порвать цепочку? Ты что, где-то раздевалась? Поэтому ты так долго шла домой? - прогремел отец. - Тебя воспитывали шлюхой? Неблагодарная!

Он потянулся к ремню на своих штанах.

- Папа, прошу вас, не надо! Я ничего такого не делала, позвоните Тане, спросите у нее! Пожалуйста, пожалуйста, я говорю правду! - голос начал срываться от охватившего меня ужаса.

- Галина, звони Тане, сейчас же! - скомандовал диктатор. Мать помчалась к телефону в коридоре, набрала номер Таниных родителей и недолго говорила с ними. Затем она вернулась и кивнула отцу, давая понять, что я действительно не вру.

Отец отпустил ремень, устремил на меня тяжелый взгляд и негромко, но твердо сказал:

- С завтрашнего дня ты под арестом. Ходишь только в школу, и со школы - сразу домой. А теперь, пошла вон с глаз моих!

И я побежала прочь от них, по пути проклиная все на свете за то, что именно мне достались такие родители.

- И чтобы нашла крестик! - послышался голос отца мне вдогонку.

Зайдя в свою комнату, первым делом я бросилась звонить Лене.

- И снова здорово! - послышался голос подруги в телефоне.

- Лен, я кажется у тебя цепочку с крестиком потеряла, посмотри пожалуйста, а то отец с меня кожу живьем сдерет. - кусая губы, тараторила я в трубку, а горькие слезы обиды текли по щекам. - Из-за этого меня посадили под домашний арест!

- Сейчас гляну, не кипишуй. - заметив дрожь в моем голосе ответила подруга. - Так сильно разозлились из-за крестика?

- Просто вышли из себя! Как же они меня достали, у меня сил нет никаких, Лен! Надо найти этот дурацкий крестик, иначе они не отстанут от меня. - молила я ее. - Еще бы чуть-чуть, и он бы меня избил!

- Найдем, успокойся, мы все найдем. - заверила меня Лена. - Хорошо, что не избил. Дыши, милая, и постарайся взять себя в руки.

Голос подруги действовал успокаивающе. Пока она искала крестик в своей комнате, мы немного поговорили о всяких мелочах. Я почти перестала плакать. И тут прозвучал вопрос, который снова вывел меня из себя:

- Эм... Я понимаю, сейчас не совсем подходящий момент, но все же, может, расскажешь, что у вас за отношения с Костей? - поинтересовалась Лена.

- Да нет никаких отношений, блин! - взорвалась я. - Не было, нет и не будет!

- А мне так не показалось. - послышались подозрительные нотки из трубки.

- Лена, я говорю правду! Ничего нет! Сколько раз я должна это повторить?! - повысила голос я и тут же умолкла, боясь, что родители прибегут на мой крик. - И да, сейчас совсем неподходящий момент!

- Ладно, ладно! Успокойся! Нет так нет. - начала отступать она. - Цепочку я пока не нашла, но я еще поищу на кухне, в ванной и в коридоре. А на счет ареста мы что-нибудь придумаем. Завтра соберемся вчетвером и придумаем, вот увидишь!

- Хорошо, спасибо. - поблагодарила я подругу и на этом мы закончили разговор.

Настроение у меня так и осталось на нуле, но маяк надежды все-таки появился.

Я зашла в наш классный чат ВКонтакте и увидела, что Маша (будь она не ладна) прислала аж семь сообщений, адресованных мне, и в каждом она спрашивала, придем ли мы с Узловым завтра! Мы! С Узловым! Завтра! Злость накрыла меня с новой силой и я ответила ей в чате:

«Алёнка Monk: Да, Маша, мы с Узловым, то бишь с Костенькой моим любимым, придем на твою гребаную вечеринку ;-)»

Вот так! Бесит! Как же меня все бесит!

Я закрыла чат и отшвырнула телефон подальше от себя. В моей голове царил полный хаос: потерянный крестик, ситуация с Узловым, домашний арест - все это свалилось мне на плечи неподъемным грузом. Несправедливо!

Достав альбом и карандаши, я начала рисовать. Вот что действительно могло отвлечь меня от тяжести сегодняшнего дня. Рисование.

Чуть позже, приведя мысли в порядок и полностью смирившись с произошедшим, я поняла, что не стоило мне отправлять это сообщение. Что бы мы с девчонками завтра не придумали, это не сработает. Я не попаду на вечеринку. Не в этот раз.

«Молодец, Аленка, угораздило же так вляпаться!»

Конечно, в запасе всегда имелся план Б: сбежать. Но это была совсем крайняя мера. Такой поступок мог обернуться катастрофическими последствиями, в том числе и моим летальным исходом. И все же, невзирая на препятствия, я хотела попасть на эту вечеринку, чего бы мне это ни стоило.

Надеясь, что «план Б» не понадобится, я погасила свет и легла спать.

➰➰➰➰➰➰➰

Следующая часть - завтра😈 Приятного чтения❤️