ГЛАВА 17

ГЛАВА 17 «Поговорим?»

Рома был из тех, кто всегда контролирует свои действия. Что бы то не случилось, Головин до последнего оставался при ясных мыслях, стараясь держать себя в руках. Но произошедшее тем вечером стало для Ромы гниющим пятном на душе. Парень понял, что даже если не перестанет атаковать Яну с извинениями и просьбами, ничего не изменится. Он сам всё испортил безвозвратно. Теперь, парень, который никогда не умел показывать свои чувства и эмоции , перестал контролировать это. Рома дал волю копившимся годами ощущениям, сходя с пути, который прокладывал с самого первого дня.

А Яна, как не старалась смириться, ничего не выходило. Все слёзы были выплаканы, а в душе растворилась эта недосказанность. Она приняла свою ошибку, зная, что их маленькая история с самого начала была обречена на провал. Яна отпустила это тягучее чувство, не дающее свободно дышать. За эти дни она научилась улыбаться, когда было больно, лгать о том, что всё хорошо, когда хотелось выть от бессилия. И наконец, она смогла признать себе, что какими бы сильными не были их чувства, им не суждено было долго существовать.

С последней их встречи прошли томительные месяца, и никто не знал, как проходили эти дни. Яна изредка заглядывала в профиль Головина, ища новые фотографии или какие-то заметки, но там была тишина. А вот её жизнь кипела переменами. Она приняла решение уйти из преподавания, может быть временно, а может и безвозвратно. А совсем скоро, они всей семьёй отправятся в долгожданный отпуск, Виктор Сергеевич на реабилитацию, а Яна с мамой вдоволь надышаться горным воздухом.

Жизнь, хоть и изменилась, но по-прежнему вносила краски в каждый день. И если не вспоминать о разочарованиях и не сожалеть о прошлом, двигаться дальше будет гораздо проще.

О Роме она больше не разговаривала, стараясь лишний раз даже не вспоминать. Изредка вздрагивала, когда мимо неё промелькали мотоциклы. Тут же одёргивала себя, коря за беспечность и ложные надежды. Раны на душе так быстро не зарастают, особенно, если это раны от любви.

Головин же пытался вернуться в привычный образ жизни, но получалось всё тщетно. Учёба пошла под откос, но несмотря на это, парень удачно закрыл сессию, вкушая приближающийся диплом. Он тоскливо смотрел на пустующую аудиторию по философии, вспоминая, как там всегда была рыжеволосая девушка. Повсюду чувствовал аромат её ванильных духов и как отпетый пьяница, не мог надышаться.

В глубине души они оба надеялись, что обязательно ещё встретятся. Просто, он полюбил её слишком рано, а она его слишком поздно. И никаких не нужно было объяснений. Яна осталась при своей правде, в то время как Рома при своей. Любовь, вспыхнувшая так неожиданно, так же неожиданно и потухла.

А время летело, разбрасывая по сторонам, делая родных — чужими, превращая воспоминания в пыль.

Головин устало вертел головой, поправляя деловой костюм на своих плечах. Парню было непривычно избавиться от капюшона и вечно мешковатой одежды. Теперь, его вечным образом стали деловые костюмы, вечерние смокинги и дурацкий галстук, который Рома до скрипа зубов не любил.

Он вошёл в просторный офис, широко улыбаясь и не скрывая своего восхищения. В самом деле, Головин был омрачён, приняв предложение отца о работе в его фирме. Рома смирился с тем, что рано или поздно ему стоило бы попробовать это. А если не понравится, в любой момент можно было уйти. Его жизнь требовала кардинальных перемен.

Отец широко улыбнулся, подозрительно кивая головой. Глаза мужчины застыли в хитром прищуре, он лишь указал рукой в сторону отдела, веля сыну следовать за ним. Рома вздохнул, но покорно ступал шаг за шагом за тучным силуэтом мужчины. Усталость и накопившаяся горечь давали о себе знать.

—Забыл сказать, что у нас теперь новая сотрудница среди менеджеров, — мужчина ухмыльнулся, позволяя сыну войти внутрь просторного отдела. —Яна Викторовна, прошу, можете любить и жаловать. Высшее образование, опыт работы да и навыки коммуникации на должном уровне. Одним словом — услада для глаз.

Головин-младший застыл, роняя из рук папку с документами. Ошарашенно смотрел на девушку, которую едва смог узнать. Сомнений не оставалось, перед ним была его Яна. Заметно похорошевшая, бодрая, вот только с до жути короткими рыжими волосами. Она смотрела на парня без эмоций, как не живая. Слегка кивнула, будто они были незнакомцами и вернулась на своё место.

—Яна Викторовна значит... — едва слышно прошептал Рома, нервно поправляя галстук.

—Твой кабинет тот, что справа, — тут же переключился мужчина, не обращая внимания на замешательство сына. — И прежде, чем принять любое решение, советуешься либо со мной, либо с главой смежного отдела.

А Рома ничего больше не слышал, вокруг всё стёрлось, оставляя перед глазами рыжеволосую девушку. Яна сидела за компьютером, даже не поднимая взгляда в его сторону. Она и впрямь изменилась за эти месяца. Не только привычная внешность девушки потерпела кардинальные изменения, но и её поведение, привычки, черты характера. Будто это был совершенно другой человек.

Головин дождался момента, когда отец оставит его в покое и исчезнет из поля зрения. Всё это время парень пристально наблюдал за работой отдела, но в самом деле, его интересовал только один человек. Всё внутри переворачивалось вверх дном, а треклятое сердце тут же принялось отстукивать бешеный ритм. Рома надеялся, что пережил и оставил эту историю в прошлом. А то, как он отчаянно пытался всё это забыть, можно было сравнить с самым страшным кошмаром.

Яна ничего не подозревала, когда Василенко предложила поработать в той же компании, где работала она сама. Начальник может и был скверным стариком, но платил вовремя, а работа скука рутинная. Именно то, что и было в тот момент нужно Яне. Она и не догадывалась, что у судьбы на это были совсем другие планы.

Рома шумно выдохнул, пряча своё неожиданное волнение куда подальше. Стремительно двинулся в сторону девушки, перебирая в голове сотни фраз. Ему хотелось спросить, как жила всё это время Яна. Как чувствовал себя Виктор Сергеевич. И почему, в конце концов она отказалась от своей мечты. Ему было интересно всё и как бы он не старался убедить себя в обратном, стоило только их взглядам встретиться, весь мир трещал по швам.

Рома склонился над столом девушки, не обращая внимания на заинтересованные взгляды сотрудников. Глубоко вздохнул, ища привычный аромат ванили. Вот только его не было. Как и не было некогда ему знакомой Яны. Перед ним находился совсем иной человек. И, борясь со внутренними демонами, желанием и вопросами, Головин понимал, что их история давно закончена. Вот только как объяснить бестолковому сердцу, чтобы оно перестало трепыхаться? И из сотни вопросов и фраз, всё, что смог выдавить из себя Рома, было сухое и безжизненное:

—Поговорим?