Глава 16. Афина

Playlist:Раневская- ЛолитаAnother love- Tom Odell

Неделя. Именно столько мы не могли найти Джину. Эти твари требуют, что бы мы сами догадались чего они хотят. Но все итак ясно. Я готова пожертвовать собой ради спасения этой маленькой девочки, но меня никто не выпускал уже три дня из комнаты. Боятся, что я попытаюсь отдать себя в жертву. Винченцо прилетел вчера, и до сих пор они с Адамо и Гаспаром обходят все склады, где могла бы быть Джина, но никто так и не нашел ее. Среди своих переживаний я практически не замечаю Винченцо, но я рада, что он помогает нам.

Я лежала в кровати, когда вошёл Карло с конвертом в руке. Он был бледный и смотрел в пол. Его глаза были красными, обрамленными синяками. Я встала с кровати и подошла к нему. Наконец, подняв голову, он взглянул на меня. Взгляд был пустой. Слишком пустой. Это плохой знак, но надежду во мне не погасить.

— Нашли? Что случилось? — он молчал и продолжал на меня смотреть, приподняв конверт. — Что там? — он передал мне в руки конверт, и у него вырвался тихий хриплый шёпот.

— Греция, Фина. — одно слово и все полетело в осколки. Я судорожно открыла конверт и достала оттуда белый лист бумаги. Это было письмо от Коза Ностры.

«Здравствуй, дорогая Афина. Наблюдая за маленькой девочкой, я представляю ее как маленькую версию тебя. Отец рассказывал, как ты смотрела на всех испуганными большими глазами. Джина смотрит так же, но ты не пришла ее спасти. В прекрасных солнечных Афинах этот маленький ангелок ждал тебя все время, но ты так и не вышла из комнаты, чтобы спасти ее. Она будет ждать тебя на крыше твоего бывшего дома. Ищи, Фина, пока не найдёшь, но не вини себя ни в чем. Ты поймёшь какого это, когда заберут родного человека.К.Н.»

Я взглянула на отца. Пять минут пустого взгляда и, вот, я уже мотаю головой и комкаю письмо в своих руках. Они не могут забрать эту девочку, они не заберут ее. Ни за что.

— Они не заберут ее! Она будет жить. Джина не может умереть! Она ещё маленькая... — я орала во всю глотку, пытаясь выговаривать каждое слово в мольбе. — Я не убивала его отца просто так! Он забрал у меня его раньше. Почему, твою мать, они не оставят меня! — я рыдала на коленях, вцепившись в ковёр. Слёзы ручьём текли из глаз, а разум думал и думал, пока тело судорожно качалось из стороны в сторону. Время потеряло свой счёт.

Кто-то взял меня за плечи и, хватая, пытался поднять, но я кричала и пыталась молить Всевышнего, лишь бы он не забирал у меня эту девочку. Воспоминания резали по шрамам одно за другим.

— Ангелок, я убью твоего отца, если он не придёт, а твоё тело отправлю твоей маме по почте.

— Когда тебя найдут будет поздно, Фина.

— Ты слишком похожа на него, ты будешь, как он, но выживешь. Если твой отец, все-таки, придёт за своей смертью.

Фразы лезли одна за другой, терзая мой разум. Кто-то кричал мое имя и тормошил меня, пытаясь вывести из панической атаки. За пеленой слез я увидела маму в дверном проёме, которая закрыла рот рукой и плакала. Я просто легла на пол, когда силы иссякли. Слишком много голосов произносили мое имя, но я смотрела только на маму. Глазами, которые больше ничего не выражали. Пустое стекло цвета мёда, ничего не осталось. Сама жизнь покинула меня.

Сегодня вечером я буду сидеть в самолете, который довезет меня до Афин, и я вновь войду в дом, в который клялась больше не возвращаться, — но клятвы не вечны.

Я встаю на ноги и иду мимо людей в своей комнате. Собираю сумку, без вещей, просто телефон и паспорт. Выхожу из комнаты, проходя мимо матери. Мужчины идут за моей спиной. Я слышу голос Карло, который говорит готовить самолёт до Афин. Я спускаюсь на первый этаж, а в это время в дом врываются Абрэмо, Гаспар, Адамо и Винченцо. Я останавливаюсь перед Абрэмо и тихо произношу.

— Прости. — его глаза опустошаются, а Гаспар расправляется с мебелью в гостиной, его никто не удерживает. Адамо падает на колени, хватаясь за волосы. Винченцо стоит в кругу людей, которых убили. Абрэмо пропускает первую слезу, но продолжает смотреть на меня, затем осторожно подходит и обнимает. Я не шевелюсь, я не могу.

Я виновата. Все всегда из-за меня. Афина Александридис всегда разрушает то, что она любит больше всего. Она убивает все, к чему касается. Она боится любить даже собственную мать. Поменяв фамилию, Афина Гвидиче может любить всех только на половину, потому что другая половина принадлежит не ей. И на этот раз все рухнуло. Все разбилось на осколки, когда я пыталась урвать кусочек, дабы исправить хоть что-то, но не вышло и не выйдет. Афина Александридис все разрушила. Тщетная попытка убежать от себя и начать жизнь с чистого листа. Кем бы ты ни был, где бы ты ни был — от себя не убежишь.

Гаспар резко вырывает меня из объятий Абрэмо и трясёт за плечи, крича, почему я не спасла его сестру. Осколки едко въедаются в мое нутро, опустошая до конца. Я не останавливаю его, а наоборот — позволяю трясти, кричать и ломать себя, не подпуская никого, потому что виновата я.

Когда Гаспар отпустил меня и сел на подоконник, Абрэмо все также стоял, смотря в стену, а Адамо встал рядом с отцом. Винченцо вывел меня из дома и сказал всем, что они могут ехать в аэропорт. Он везет меня к самолету, который нас уже ждал. Мы ехали молча. Он знал, что со мной бессмысленно говорить. Но когда мы подъезжали к аэропорту, Винченцо выдал то, что смогло ввести меня в ещё больший ступор.

— Мой отец умер вчера ночью. — я посмотрела на него и не увидела ни боли, ни огорчения, а лишь равнодушие. Я посмотрела вновь перед собой, а Винченцо добавил то, что резало сильнее. — Я добил его. Он виноват в смерти твоего отца. Если не захочешь меня видеть, я уеду сразу после того, как мы найдём Джину.

Косимо виноват, не он. Винченцо был ребёнком. Он не был причастен к этому. Дети пешки в руках взрослых. Они — слабое место, которое можно, забрав, раздавить, дабы нанести вред взрослым. Но дети порой понимают намного больше взрослого и знают, кто плохой, а кто хороший. Только они молчат, ведь знают, что никто не будет слушать. «Он же ребёнок, что он понимает в жизни» — фраза, которая смогла заткнуть рот почти всем детям. И это самая большая ошибка в жизни взрослых. Они затыкают детей, но, когда понимание все-таки доходит, бывает слишком поздно.

Все словно в тумане. Мы поднимаемся по трапу. Самолёт летит над атлантическим океаном. Все молчат в ожидании чуда. Пять чёрных минивэнов едут к старому заброшенному высотному дому на окраине Афин. Закатное солнце освещает дорогу. Мы забегаем на крышу проклятого дома, и я тут же остановилась, ужаснувшись картиной, которая предстала нашему взору. За моей спиной послышались звуки подготовки оружия к выстрелу, но весь мир закружился. В ушах звенело, а сердце бешено забилось.

Белые крылья ангела с красными пятнами были вырисованы на крыше многоэтажного дома. Они были огромными. Если поднять коптер, то можно было бы увидеть, что концы крыльев сломаны. Но. Посреди увековеченных ангельских крыльев лежала маленькая девочка в белом платье, с закрытыми глазами и с раскинутыми руками. Ее волосы были сложены вверх, а ноги выпрямлены. Маленькая Джина лежала среди ужаса этой картины. Я подошла первая, пока все стояли за спиной. Опустилась на колени и склонила голову над лицом ребёнка и едва слышно прошептала.

— Ангел, — маленький ангел молчал. Тепло не исходило от ее тела, дыхание не касалось моей щеки, а губы вместо детского розового оттенка стали бледными. Это было маленькое, тело у которого забрали душу. Я взяла ее голову и положила на колени, ее волосы были все такими же мягкими. Я укачивала ее тело, аккуратно приглаживая волосы. Напевая ее любимую песню, я убаюкивала это маленькое тело, на котором не было ни одного следа от мук. Ведь она была слишком невинна для всего этого дерьма. Она была всего лишь ребёнком.

— Я убью каждого, кто сделал это с тобой. Мой маленький ангел. — я прижала ее бездыханное тело к себе и заплакала. Эти твари забрали одну из самых дорогих мне людей. Я смотрела на небо и молилась, чтобы она вновь задышала, но все было напрасно.

Я сидела, качаясь из стороны в сторону, когда на колени передо мной упал Абрэмо, а Гаспар, присев рядом, повернул к себе голову своей младшей сестры и пытался разбудить ее. Абрэмо смотрел прямо мне в глаза, не веря, что все это реально. Его взгляд уже иссяк, а руки тряслись. Он перевёл взгляд на тело ангела в моих руках. Гаспар упал к своему отцу, и я отдала им тело девочки, которая больше никогда не прибежит к нам, смеясь и показывая новых кукол. Абрэмо перебирал волосы и приговаривал на ухо Джине свои мольбы.

— Проснись, ангелок, слишком рано засыпать. Нам еще надо поиграть. Помнишь? — он прижал ее к себе, и его голос стал похож на отчаянный крик. — Проснись, прошу тебя. Ангелок, нам еще не время прощаться. Я уйду вместо тебя, но только проснись. — Гаспар смотрел в одну точку, опустив руки на колени. Два человека потеряли в эту ночь самую родную маленькую душу. Но дома ее ждёт мама, которая еще не знает, что теперь ее ангел будет смотреть на них с неба.

Я посмотрела вниз, все столпились вокруг Абрэмо и Гаспара, смотря на Джину, а я терла руками бетон. Нужно стереть эти чертовы крылья. Винченцо схватил мои руки, когда уже моя собственная кровь была на бетоне, а крылья даже не собирались исчезать. Гаспар кричал проклятия, а Абрэмо плакала над телом дочери, все также пытаясь ее разбудить. Карло и Адамо пытались их успокоить, но все было напрасно. Винченцо повернул меня к себе лицом, чтобы я не смотрела на ужас картины и тряс за плечи. Я взглянула в его тёмные, как ночь, глаза, и он заговорил.

— Афина, я убью их всех. Только не вини ни в чем себя. Если захочешь мы вместе убьём их. Мы заставим их мучиться и захлёбываться в собственной крови. — я опустила голову, но он взял ее в руки и поднял снова к себе. — Фина, не опускай голову. Они только этого и ждут, но не позволяй. Ты сильная, всегда была сильной и будешь. — я посмотрела на него и нервный смех вырвался из меня. Я смеялась сквозь слёзы. Вся боль вырывалась из меня, пытаясь найти отчаянное озеро света, но я все глубже уходила на дно. И в конце я заговорила с ним.

— Никогда не будет ничего хорошего. Я слабая. Я всегда была слабой и буду. Занавес силы поднялся и обнажил все, что скрывал за собой. Я убью их, да, но когда я стану старше и мои дети будут жить свою жизнь, придёт такой же сын и отомстит за отца. Я умру, а если нет, то ничего хорошего не будет. Я — зло, Винченцо. Я феникс, который так и не восстал из пепла. Я только сжигаю все вокруг. — я оглянулась назад и посмотрела на группу мужчин, которые, несмотря на всю свою силу, плакали над телом маленькой девочки. И их сломали. — Посмотри туда, Винченцо, это не от того, что я отомстила и принесла радость в их дом, это от того, что я появилась в их жизни и разрушила ее. Моя жизнь не стоит той цены, что я плачу за нее сейчас.

___________________

Вся информация про книгу в тг канале: книги с Эйни♥️