Глава 15. Винченцо

— Где сидят остальные?

— Тебе я этого не скажу. — ублюдок улыбнулся, и из его рта полилась кровь.

— Ты скажешь. Я буду вырывать по одному зубу, пока ты, ублюдок, мне не скажешь, где сидят остальные суки, которые взорвали мой склад. — пока я ему это говорил, он успел обделаться в штаны и запах мочи заполнил комнату. Я улыбнулся и приблизил к нему лицо. — Ты сдохнешь в собственном дерьме, если не скажешь, где остальные. — он продолжал молчать, и я, не удержавшись, врезал ему снова в челюсть. Щенок завыл и опустил свою голову. Я взял его за волосы и потянул вверх, чтоб он посмотрел на меня. — Говори, твою мать.

— «Модел сити», рядом с «Чарльз парком» есть люк, но, чтоб его поднять, нужен ключ. Там будет лестница, по которой надо спуститься до середины. Дальше будет чёрный квадрат, рядом с которым темный кодовый замок. Код 3789109, после люк откроется и появится вход в комнату. Услышать, есть ли там люди, можно в 200 метрах от люка. Под деревом будет вентиляционный люк, его не видно, но, если прислушаться, можно услышать голоса. — он сплюнул кровь, и я отпустил его голову. Если там был такой трудный вход, то должно быть ещё одно место, через которое можно уйти, если нападут. Они не могли быть настолько тупыми, чтоб сидеть фактически в клетке.

Но есть ещё один вопрос. Кто мог допустить, чтоб в городе, в канализационном туннеле могли сделать чёрную комнату? Кто бы это ни был, мы его вычислим. Я вновь повернулся к ублюдку и обратился к нему.

— Если есть вход, есть и выход. Где есть чёрный выход, через который они смогут слинять?

— Ближе ко второму выходу из парка есть ещё один люк. Он закрыт ширмой, которая указывает, что там ремонт. Если они смогут сбежать, то выйдут оттуда.

— Насколько давно вы находитесь в городе и кто прикрывает вас? — он закинул голову назад, так как из его носа шла кровь. Мы поймали его, когда они с другими ублюдками пытались скрыться с места взрыва. Эти идиоты вместо взрывчатки, которую можно подложить заранее и взорвать на расстоянии, просто приехали на склад и подкинули бомбу прямо ко входу. Мигель не отличался умом, как и его солдаты, которые пытались сорвать все, что мы имели.

Мексиканский Картель был главным врагом, который мешался на моей территории. Мой дедушка уничтожил их на нашей территории, но наш отец был занят другими делами, и они смогли неплохо развить торговлю наркотиками и проституцию на моей территории, а теперь, Мигель захотел ещё больше. Он захотел всю Флориду, но половину солдат уже потерял, так как не был дальновиден. Дело стояло за малым, потому что мы убивали всех его крыс, а он пытался найти новых людей, но все знали, что, если свяжутся с ним, то умрут, а я мог обеспечить их большим.

— Мы здесь полгода, до этого работали на складе Мигеля. Он предложил больше денег, если мы начнем следить за всем в Майами. Джо Майклс помогает нам оставаться незамеченными. Он выдал нам костюмы рабочих, чтоб когда вылезали из люка, люди ничего не заподозрили.

— Где сам Мигель? — ублюдок опустил голову и тряс ей, чтоб прийти в чувство, но ему уже ничего не поможет.

— Он меняет местоположение каждый день. Никто, кроме его охраны, не знает, где он. — он сплюнул кровью и снова начал трясти головой. — Отпустите меня, я больше ничего не знаю. Обещаю, что никому не расскажу ничего. — я усмехнулся его словам.

Первое — никто не говорит вам правду, даже самые родные люди. Второе — он знал, что умрет, когда его только поймали. Ну а третье — надо прикончить этого ублюдка, дабы не тратить на него время, потому что он действительно больше ничего не знает.

Я повернулся к нему с улыбкой на лице и взял нож с подставки рядом. Он сразу же начал мотать головой, и я увидел слезы в его глазах, но красную жажду крови он уже не остановит, — эту пелену уберет только его кровь. Я подошел к нему сзади, он продолжал мотать головой и кричал, чтоб его отпустили, но я схватил его за волосы и наклонился к его уху.

— Знаешь, есть разница между авторитетом босса и крысы. Спроси почему? — я водил не острой стороной лезвия рядом с сонной артерий. Он часто дышал, почти задыхаясь.

— Почему? — он пропищал это слово, его голос уже сорвался. А я улыбнулся сильнее.

— Мы чувствуем превосходство, когда такие жалкие, как вы, люди готовы доносить на других за жалкие два грамма кокаина. Никто из вас не думает о семье или о материальном состояние, когда идет зарабатывать таким способом. А мы делаем свою работу чисто, чтоб никто не смог увидеть след после нас. — я вдавил кончик ножа ему в ключицу и провел лезвием в том месте  где не было нервов, разрезая кожу так, чтоб дойти до кости. Ублюдок заскулил и начал кричать во все горло. — А это только начало. — прошептал я, делая то же самое с другой стороны.

Весь следующий час я делал глубокие раны на его теле, там, где не было вен и нервов, а под конец просто перерезал его горло. Кровь хлестала из его горла и тело билось в последних судорогах. Выходя из камеры пыток, я снял рубашку, которую тут же выкинул в урну, и прошел в душ, чтобы смыть с себя кровь.

Прошла неделя с того момента, как Афина согласилась на свадьбу. После того, как мы улетели, мне доложили, что дочь Абрэмо похитили. Я предложил ему  помощь в  поисках и он согласился. Афина написала мне, что благодарна за помощь, после чего пропала. Джина и Афина были близки как сестры, многие и говорили, что они сестры. Фина относилась к девочке с теплом и почти всегда была рядом. Девушка сильно переживала, судя по слухам. Фото, которое мне прислал человек, следящий за ней, было плохого качества, но даже на нем было видно отекшее лицо Афины и опухшие от слез глаза.

Я вышел из душа и переоделся в свежую одежду. У выхода я встретил Леона, он шел на встречу с руками в карманах.

— В третьей камере труп, пусть все очистят. И, отправь голову на склад Мигеля в подарочной упаковке. — сказал я, поправляя запонки.

— Будет сделано. — Леон прошел мимо, но я вновь позвал его.

— Предупреди, чтоб подготовили самолет. Я вечером улетаю в ЛА. И пусть несколько парней полетит со мной. — Белла просила меня несколько раз, чтоб я полетел в Лос-Анджелес и не отходил от Афины. Проблема была в том, что Коза Ностра не остановится на Джине. Афина — их главная цель, и я убью их всех, если они попытаются ее тронуть.

— Хорошо. — Леон скрылся в третьей камере. Он никогда не был многословен, — и этим мне нравился. Чем больше человек молчит, тем сложнее из него выдавить информацию.

Я вышел из клуба, сел в машину и поехал домой к отцу. Перед отъездом необходимо его навестить. Он в последнее время дышал и жил только благодаря кислородной маске. По дороге я написал сообщение Афине, что приеду сегодня и лично помогу найти Джину, на что она ответила просто «ок». Девушка определенно была разбита.

На подъездной дорожке стоял ауди Бруно. Он приехал к отцу после школы. В последнее время он заезжает к нему каждый раз после уроков. Закрыв машину, я зашел в дом и увидел свет в гостиной. Я направился туда. Бруно сидел перед камином, который не горел.

— Давно здесь. — я подошел к нему и встал сзади кресла. Он выпрямился и повернулся ко мне, его глаза были опухшие. Черт.

— Три дня максимум. — он подскочил и опрокинул столик которые стоял между двух кресел. — Твою мать, они дали ему максимум три дня. Зачем нужны деньги в этом мире, если они даже не могут вылечить человека? Для чего вообще столько зарабатывать, если в конце мы сдохнем не от старости? — он кричал и пинал все что попадалось на глаза.

После десяти минут его истерики и опрокинутой мебели я взял его за руки и удерживал, пока он не перестал вырываться и не обвис в беспомощности. Я отпустил его, и он упал на колени, точно так же, когда я увидел нашу мать в собственной луже крови. Я опустился рядом с ним и посмотрел прямо перед собой, понимая, что мои братья держали до последнего в себе боль, но теперь они сломались.

Бруно сидел рядом, захлебываясь в слезах, Винсент не выходил из комнаты с того момента, как мы вернулись, а Дрэго, держа боль в себе, поддерживал свою жену, которая переживала за жизнь маленькой девочки, что не могли найти. На другом конце страны была раздавлена девушка, которая забрала мое сердце в первый день встречи. Я должен был всех спасти, когда это было просто невозможно.

Люди думают, что я спасатель, ведь у меня столько власти и нет сердца. Я — бессердечная тварь, по их мнению, но никто так и не понял, что внутри меня сжирали монстры, которых я сам вырастил, пытаясь выбраться из пучины проблем. Я не был спасателем, а был погибелью. То, что я должен был сохранить, сгорало дотла. А самая хрупкая вещь разбивалась еще до того, как попадала в мои руки. Я уничтожал все вокруг, иногда сам не понимая как, но все поддавалось слишком легко, чтобы быть реальным. И, сидя рядом со своим братом, который впервые упал на колени, я понял, что вновь разрушил все своим присутствием.

Я встал и поднялся в комнату к отцу. Открыв дверь, я почти ничего не увидел, в комнате было темно. Я прошел во внутрь, сел на кровать и включил лампу. Отец лежал с закрытыми глазами. Я опустил свою голову рядом с его плечом, а потом полностью расположился рядом с ним,  смотря в потолок. Рука отца пошевелилась и легла на мою. Холодная и безжизненно бледная рука накрывала мою. Тишина пугала.

— Помнишь, что ты мне сказал после похорон матери? — его палец дернулся, но он больше не мог говорить. — Ты сказал, что женитьба на нашей матери была твоей главной ошибкой. То, что мы были твоей главной ошибкой. Но, самое странное было то, что во всем был виноват я. Сколько мне тогда было лет? Точно, 14 лет. Я был всего-то подросток, которого готовили с рождения к тому, что он должен быть достойным наследником отца. Нельзя позорить свою фамилию, нельзя заводить друзей, спать только со шлюхами, а учиться только на отлично и уметь держать любое оружие. Помнишь, как любовь всей твоей жизни изменила тебе? Ты тогда сказал, что я больше тебе не сын, если женюсь по любви. — после смерти матери он ненавидел меня, но я всегда защищал своих братьев, прикрывал их спиной, пока ее хлестали плетью, разорвав последнюю защиту.

— Винченцо был грушей для битья. Винченцо был последним ублюдком, который может предать семья. Винченцо, мать его, Бенедетто никогда не был любимым сыном. — первая предательская слеза покатилась по щеке. — Теперь Винченцо почти сломали, но он еще держится. Знаешь, почему? — теперь Косимо Бенедетто даже не пошевелил рукой. Я усмехнулся и продолжил свой монолог. — Одна девушка позвала того, маленького Энцо, голосом, в который влюбился большой Винченцо. И он пришел к ней, потому что увидел в ней любовь, которую у него забрали. Энцо зацепился за нить и кинул ее к сердцу девушки, и она ее приняла. Теперь маленького мальчика сшивала по кускам девушка, которая могла потерять последний кусок. — я закрыл глаза и передо мной появилась Афина, улыбаясь своей сладкой улыбкой, ее теплые глаза давали мне надежду, что я смогу обрести покой. — Девушку зовут Афина, — она стала моей первой любовью. Только ей доверил сшить себя заново Энцо, и только она сможет это сделать после того, как родные родители разорвали его на части. — Косимо царапал мою руку, но я ничего не чувствовал, потому что образ Афины помогал не чувствовать даже самую острую боль.

Я убрал его руку, стер слезы с лица и подошел к двери. Обернувшись вновь к отцу, я сказал напоследок.

— Теперь этот маленький Энцо поедет помогать девушке, чтоб такие ублюдки, как его отец, не смогли потерять последний кусочек маленькой Афины Александридис в ее душе. — пульс отца ускорился и компьютер запищал. А причина была в том, что найти Андреаса Александридис помог Косимо. И виноват в его смерти был он, только не знал, что у него была дочь. — Прощай, отец и поплатись за свои грехи на том свете, потому что ты веришь в него. — я захлопнул за собой дверь оставив за ней умирать еще одного человека, который когда-то мне был отцом. Я прошел мимо гостиной, где до сих пор на коленях сидел мой брат, и, сев в машину, уехал.

______________________Всем привет, извиняюсь за то, что главы выходят так редко💔 Про выход глав и остальное вы можете узнать в телеграмм канале книги с эйни♥️